Людмила Фоя — агент «Апрельськая», повстанец «Перелісник»

1.00

Нет

Ее судьбу воспроизводят документы двух спецслужб, занимавшихся ею, — советского НКВД и оуновской ВБ. Когда-нибудь эта биография станет основой для киноблокбастеров и бестселлеров.

Люди, поверхностно знакомые с историей, часто имеют к ней завышенные требования. Ей пытаются навязать присущую точным наукам детерминацию, опираясь на которую новоявленные «профессионалы» готовы давать безапелляционные оценки тем или иным явлениям или даже делать прогнозы на будущее.

Однако история изучает реальную жизнь, в которой независимо от того, идет ли речь о минувшем, сегодняшнем или будущем, случай может играть куда большую роль, чем причинно-следственные связи.

Исключения из правил бывают важнее самих правил, а героев, преступников, патриотов и предателей иногда не так легко «пораскладывать» по отдельным историческим ящичкам. Особенно трудно это сделать по отношению к людям, которых затянуло в водоворот оперативных игр спецслужб.

Поэтому клеймо предателя, которым иногда слишком легко разбрасываются в отношении людей, пошедших на «сотрудничество» с советскими органами безопасности, часто очень неуместны. Ярким подтверждением этого тезиса является жизнь Людмилы Фои — подпольщицы, агентессы, повстанца.

Ее судьбу позволяют воссоздать документы сразу двух спецслужб, занимавшихся ею, — советского НКВД и оуновской ВБ. Без сомнения, когда-нибудь эта биография (которой сейчас посвящено лишь небольшое исследование молодого исследователя Владимира Иванченко) станет основой для киноблокбастеров и книжных бестселлеров.

Людмила родилась 3 сентября 1923 года в селе Топоры Житомирской области, поэтому принадлежала к поколению, чья молодость была обожжена Второй мировой.

Людмила Фоя. Источник: Архив Центра исследований освободительного движения

Немецкая оккупация застала восемнадцатилетнюю девушку в Киеве, где она жила вместе с родителями, братом и сестрой. В начале 1942 года Людмила Фоя становится студенткой Киевского медицинского университета.

В большинстве тоталитарных государств именно студенческая среда порождает различные молодежные подпольные движения, которые объединяют в своих рядах смельчаков, не желающих терпеть произвол властей и готовых к борьбе с ними. Такою была и студенческая среда Киева во время немецкой оккупации.

Это молодежное движение имело два независимых или даже враждебных течения: коммунистическое и националистическое. Сторонники первой опирались на поддержку Советского Союза, который хотя и терпел поражениие, но все же прилагал усилия для помощи подполью на оккупированных территориях. Украинский националисты, которые с сентября 1941 года перешли к антинемецкой деятельности, могли надеяться только на себя. Именно к последним присоединилась Людмила Фоя. И не только она, но и многие ее ровесники: уже после ухода немцев около половины студентов института были арестованы НКВД за националистическую деятельность.

Руководителем подполья ОУН на территории Центральной Украины был уроженец Тернопольщины Дмитрий Мирон. Людмила, к тому времени уже связная ОУН, встретилась с ним в июне 1942 года.

Очень быстро она поняла, насколько опасным является участие в националистическом подполье: в июле при попытке к бегству гестаповцы застрелили возле оперного театра в Киеве Дмитрия Мирона, а в следующем году в немецкой тюрьме погибает Елена Коляда, которая был непосредственным руководителем Людмилы.

Дмитрий Мирон (1911 — 1942) — «Орлик», «Поп», «Андрей». Краевой проводник Северо-восточных украинских земель. Источник: Архив ЦИОД

Однако Фоя сумела не попасть в руки нацистов, хотя для того ей пришлось оставить учебу в мединституте. Кроме функций связной, Людмила участвует в работе пропагандистской референтуры, весной 1943 года организует в Киеве сбор медикаментов для воинов Украинской повстанческой армии, отряды которой разворачивают в это время свою деятельность на Волыни и Полесье.

Летом этого же года она приезжает на Волынь — в рамках технологической практики в сельскохозяйственном институте.

Очевидно, именно тогда Людмила впервые встречалась с повстанцами, с которыми будет связана его дальнейшая судьба — в частности, с руководителем Службы безопасности ОУН на Волыни Николаем Козаком, которому суждено сыграть решающую роль в ее жизни.

Между тем, в конце 1943 года фронт снова приближается к украинской столице. Киев должен был стать подарком вождю народов Сталину к очередной годовщине Октябрьской революции, и во время его взятия не считались ни с какими жертвами [2].

В тему: Освобождение Киева и битва за Днепр. Как это было [3]

«Освобожденный» город еще омывали окровавленные воды Днепра, когда здесь начали свою активную работу советские карательные органы [4]. Власть сменилась, но ситуация для украинских националистов оставалась неизменной — страной руководил оккупант, против которого надо было бороться.

Многие члены ОУН еще перед приходом советской власти пытались отойти из Киева на запад, чтобы влиться в ряды повстанческой армии.

Среди них были друзья и знакомые Людмилы : студенты Николай Ращинский, Иван Кульчицкий, Валентин Бойко, Владимир Пархомеев, преподаватели — профессор сельскохозяйственного института Василяк, профессор технологических курсов при Всеукраинском кооперативном союзе Чигиринцев. Все они стали воинами УПА [5].

В тему: О грехах, в которых обвиняют УПА [6]

В октябре 1943 года вновь перебраться на Волынь попыталась и Фоя, однако ей это не удалось из-за быстрого приближения фронта. Поэтому ей, подпольщице, которой удалось избежать немецкого ареста, пришлось привыкать к новым оккупационным условиям.

Работа бандеровского подполья в Киеве продолжалась. Однако для Людмилы она не была длительной — 24 января 1944 года ее арестовали, предъявив обвинения в антисоветской деятельности. Допросы продолжались несколько месяцев.

В конце концов в НКВД решили, что молодая девушка может стать полезной для них в упорной борьбе с подпольем, которая только разгоралась на украинских землях. В апреле 1944 года Людмила Фоя выходит на свободу как агент «Апрельская».

Людмила Фоя. Фото из уголовного дела. Источник: Архив СБУ

Более чем двухмесячное пребывание в заключении она должна была скрывать даже от родных — для этого ее вооружили легендой о пребывании в больнице. Чтобы легенда не лопнули из-за внешнего вида истощенной допросами девушки, перед выходом ее несколько дней удерживали на кухне внутренней тюрьмы НКВД.

Главной задачей «Апрельской» было наладить связь между мнимым (то есть созданным НКВД) подпольем в Киеве и настоящей сетью ОУН на Волыни. Главным «режиссером» операции стал Сергей Карин-Даниленко, чекист с большим опытом создания псевдоповстанческих групп в Украине еще с 1921 года.

В начале операция шла очень успешно. Порой даже слишком — отдельные низовые звенья псевдоподполья получают поддержку населения; новоприсоединенные члены, не зная об организаторах провокации, начали создавать вооруженные боевые группы в Киевской, Сумской и Днепропетровской областях.

В ноябре 1944 года Людмила Фоя вместе с другой агентессой НКВД Ниной Калуженко делают первую поездку на Волынь как представители киевского «провода» ОУН. Дальнейшее развитие операции задержала болезнь сначала «проводника» Михаила Захаржевского, а впоследствии и другого агента, Нины Калуженко.

Операция была возоблена только весной. В мае 1945 года, когда мир громко праздновал победу в войне, Людмила Фоя начинает собственную войну, при этом она оказывается по другую сторону фронта от своих товарищей. Идя на эту войну, она ожидала смерти от рук своих бывших побратимов.

«При отъезде из Киева, — вспоминала она впоследствии о начале нового этапа операции, — я узнала, что меня ожидает, и, несмотря на инстинктивное, такое привычное для каждого живого существа желание выжить, я радовалась, потому что, возможно, в ближайшем будущем всему этому придет конец».

Возможно, именно эта обреченность толкнула Людмилу на решительные действия. Попав вместе с Ниной Калуженко в отдел УПА, она сразу призналась в том, что ее завербовал НКВД, рассказала о своем задании — установление связи с псевдоподпольем для проникновения агентуры в среду освободительного движения и его ликвидации.

Людмиле повезло — ее допрашивал лично руководитель СБ на Волыни Николай Козак, которого она знала еще со времен пребывания в Киеве. Жестокий эсбист, которого некоторые подпольщики обвиняли в патологической подозрительности, поверил девушке. Более того, в ее показаниях он увидел возможность нанести удар советской спецслужбе, использовав для этого агентессу «Апрельскую».

Николай Козак — «Смок», референт Службы безопасности краевого провода ОУН Северо-Западных украинских земель. Источник: Архив ЦИОД

В тему: Генерал Николай Арсенич: жизнь и борьба шефа Службы безопасности ОУН [7]

В июле 1945 года Людмила Фоя, теперь уже двойной агент, возвращается в Киев с отчетом о своей деятельности в подполье. Информацию от ценного агента принимал заместитель Народного комиссара внутренних дел УССР В. Дроздов.

Отсутствие ликвидированной СБ ОУН Калуженко Фоя объяснила тем, что ее коллега-агентка якобы пошла на связь с проводом ОУН.

Чекисты внимательно слушали Людмилу, ставили ей множество вопросов, пытаясь проверить, говорит ли она правду. Наконец ей удалось убедить чекистов в своей искренности и получить новое задание — сопровождать «руководителя» киевского «подполья» Михаила Захаржевского на Волынь, чтобы ввести его в подполье.

В случае успеха ей обещали продолжить обучение в любом вузе или даже в учебном заведении НКВД. В случае неудачи — дали понять, какой легко уязвимой является ее семья, жившая под Киевом.

5 августа 1945 года агенты «Апрельская» (Людмила Фоя) и «Таран» (Михаил Захаржевский) выезжают в Луцк и через несколько дней выходят на связь с подпольем ОУН.

Захаржевского сразу арестовывают эсбисты, Фоя же получает задание вернуться в Киев с целью вывести на подполье других членов легендированного «провода». Людмила снова встречается с чекистами, которые ее тщательно проверяют и ... продолжают доверять.

Перед очередным отъездом на Волынь чекисты даже организовали для нее вечеринку. «В связи с моим выездом, — вспоминала она, — было решено организовать вечер. Несмотря на то, что пели только украинские песни, вечер был неинтересным. Мало было искренности, а об открытости нечего было и вспоминать. Всего за время моего пребывания в Киеве мне каждый вечер пытались предоставлять лучшие билеты в театры и оперу, но я не могла этим воспользоваться, ведь заболела простудой. Это в какой-то степени спасало меня от постоянных разговоров с сотрудниками».

На этот раз Фою сопровождала другая представительница киевского «провода» Екатерина Миньковская — агентесса, которая работала на чекистов еще с 1927 года, после войны отличилась успешными операциями против подполья ОУН, в частности участвовала в создании легендированных структур на Конотопщине. Благодаря Людмиле она попала в руки СБ ОУН [8] и после допроса была казнена.

Людмила Фоя во время пребывания в подполье на Волыни. Источник: Архив СБУ

Николай Козак решил не рисковать больше в игре с НКВД и не продлевать ее. Однако сами чекисты еще долго не готовы были признать, что их обвела вокруг пальца молодая девушка. Только в апреле 1946 года из признаний арестованных повстанцев они окончательно убедились, что Людмила продолжает активную борьбу в рядах подполья.

6 августа 1946 года Людмила Адамовна Фоя объявляется во всесоюзный розыск МГБ и МВД. Розыск Людмилы Фои взял под личный контроль министр государственной безопасности УССР генерал-лейтенант Савченко.

Между тем Людмила погружается в подпольную работу, под псевдонимом «Перелесник» работает в структурах пропаганды, в частности как литературный редактор журнала «Молодий революціонер», издает ряд художественных новелл об освободительной борьбе.

Масштабы повстанческой пропаганды поражали — по подсчетам исследователей, в течение 1948-1952 годов подпольными типографиями на Волыни издано почти 350 000 экземпляров листовок и брошюр. Поэтому на подавление подполья советская власть бросает все большие силы.

19 июля 1950 года чекисты, прочесывая лес в Межирицком районе Ровенской области, обнаружили группу повстанцев. Завязался бой — последний для Людмилы Фои. Есть два описания этого боя.

Сухой официальный отчет, написанный сразу после его завершения: «Во время операции 19 июля 1950 года одна из чекистско-войсковых групп под руководством уполномоченного МГБ майора Друзенко и командира роты лейтенанта Кузьмина в гуще Неверковского леса столкнулась с тремя «бандитами», в том числе одной женщиной.

Бандиты, увидев военную группу, открыли по ней сильный огонь, которым сразу были убиты рядовой Бахтияров и ранен в ногу рядовой Синицын.

Огнем чекистско-войсковой группы в ответ были убиты два «бандита», в том числе одна женщина, третьему удалось убежать, поиски положительного результата не принесли. Среди убитых была опознана — бывший агент МГБ УССР «Апрельская», Фоя Людмила, ОУНовский псевдоним «Оксана», литературный псевдоним «М. Перелісник».

Посмертное фото Людмилы Фои. Источник: Архив СБУ

Не таким точным фактографически, однако чрезвычайно интересным с точки зрения воспроизведения эмоциональной атмосферы является описание этого боя в воспоминаниях участника антиповстанческой борьбы Георгия Санникова: «Чекисты хорошо видели в бинокль, как между заросшими кустарниками и елками на скалистых холмах раз за разом возникали две фигуры в комбинезонах защитного цвета. Впоследствии одного из них ранили. Некоторое время было видно маленькую фигурку, которая пыталась тащить за собой раненого спутника.

Затем фигурка уже сама промелькнула между елок, редко отвечая на огонь чекистов. Опергруппа продолжила преследование и вела огонь по предполагаемым местам движения оуновца. Он был ранен, о чем свидетельствовали следы крови на траве и остатки индивидуального пакета. Наконец, впереди что-то мелькнуло в густых зарослях. Чекисты пригляделись и увидели лежащего, который делал непонятные движения руками, в которых не было оружия. Кольцо солдат медленно сжималось вокруг кустов.

Раздался еле слышный и приглушенный расстоянием звук, и окружающие бросились на землю. Сработал гранатный запал. После этого прогремел взрыв и разбросал кусты, траву и куски белой бумаги. На одного из солдат упал сгусток человеческой крови. Граната разорвалась в руках лежащего человека. Он взорвал себя гранатой, приложив ее к голове. Лицо, часть головы и кисть левой руки у человека отсутствовали.

Мощный взрыв изуродовал человека до неузнаваемости и разбросал вокруг куски уничтоженных документов, которые так и остались тайной.

Когда чекисты, стараясь не запачкаться кровью, осторожно расстегнули пуговицы комбинезона и пытались обнажить верхнюю часть тела, руки их наткнулись на еще теплые женские груди ...

Их [чекистов] лицо передавали удивление, стыд и растерянность: несколько крепких мужчин так долго не могли догнать эту небольшого роста, хрупкую молодую женщину ...»

—

Владимир Вьятрович, опубликовано в издании Історична правда [9]

Перевод: Аргумент [10]

В тему: