История Вознесенской церкви, чудом сохранилась на площади Фейербаха, закручена, как хороший детектив. А местами напоминает черную комедию. Конечно, смеяться над храмом Божьим, преобразованным, в конце концов, в учебный корпус, совершенно не приходится.

Другое дело - люди, которые запустили процесс преобразования, не представляя толком, чем он закончится. Потому что некогда было представлять: на харьковское руководство давили «сверху».

Формально, к закрытию храма Вознесения Господнего, как и тысяч других, советская власть [2] имела лишь косвенное отношение. Она лишь исполняла волю народных масс, четко произнесенную и документально зафиксированную. Вот такую: «За отнятие Вознесенской церкви голосовало 9 избирательных участков - 7590 голосов».

Церковь Вознесения Господнего. Вторая половина XIX в.

На эту тему: Наглая ложь и бесстыдный дерибан: как советская власть храм Божий закрывала [3]

Взрослых поддержали дети: «Пионеры [4] и ученики школы Донецких железных дорог и районов пионерская антирелигиозная конференция приняли закрыть церковь и передать таковую для организации районного Журавлевского клуба». На том основании, что «в этом районе содержится более 12000 школьников и около 6 ½ тысяч пионеров, которые вполне постановили закрыть церковь».

Хорошо представляя советскую повседневность на рубеже двадцатых-тридцатых годов, трудно поверить, что действующие храмы были самой злободневной проблемой харьковчан. Тем более, что подобные желания - закрыть или вовсе уничтожить культовые сооружения - высказывались тогда почти одновременно по всему Союзу. Неужели случайное совпадение?

Но, так или иначе, все наказы избирателей, с найчуднейшими включительно, тщательно фиксировались в специальном реестре. И власть должна была отчитываться об их выполнении.

Административно-милицейская секция Харьковского горсовета XII созыва получила аж 2283 приказа. После удаления повторов их осталось 418. Некоторые не выполнены до сих пор. А именно № 398 «Запретить на базарах продавать с земли продукты». Или же приказ 415-й: «Следить, чтобы на стенах не было нецензурных надписей».

Зато требования о закрытии церквей выполнялись не только быстро, но и с использованием творческого подхода. Почти в каждом случае сначала создавался соответствующийпропагандистский фон.

Весьма красноречивый заголовок, датированный декабрем 1929-го

На Вознесенскую бросили школьников: хотите себе клуб - работайте. И морозным декабрьским утром молодежь и непоседливые открыли у церкви пионерский пост. Считали, сколько людей туда заходит и кто именно. Затем пошли по заводам - собирать подписи работников закрытия.

Государственный электромеханический (нынешний ХЭМЗ) раскошелился аж на 800 автографов. Еще сколько сотен подбросил пионерам несуществующий ныне «Серп и молот».

С подписями, церковной статистикой и палкой надеждой, 22 декабря 1929 года детишки заявились в городской совет. Чтобы доказать харьковском руководству, что церковь надо отдать именно им, поскольку ходит туда не более 20 человек в день. Да и те старые бабушки. То есть, давно отработанный и не нужный для строительства нового строя материал.

На эту тему: Ленинские сучата. Как СССР растил армию юных стукачей [5]

Пионерскую делегацию радушно приветствовали члены президиума городского совета Ронин и Будяков. Они поблагодарили деток за настойчивость и посоветовали «еще шире развернуть кампанию». Пообещали также «всестороннюю поддержку в организации общественного мнения вокруг закрытия церкви».

Начало 1930-го. С только что закрытой Вознесенской церкви снимают колокола

А товарищ Ронин Самуил Львович, зав организационного отдела, даже на короткую речь сподобился. О том, что одурманивают рабочих две вещи - водка [6] и церковь. И желательно бы «совершенно уничтожить» и ту, и другую, «но это сразу сделать нельзя». Но с чего-то же надо начинать!

На эту тему: Коммунизм = алкоголизм [7]

Обрадованные тем, что растет достойная смена, взрослые дяди торжественно пообещали: «До 1 февраля 1930 года пионеры Журавлевки будут иметь свой пионерский клуб». А вот где именно, конкретизировать не стали. Словно предчувствовали, что скоро проснутся соседи Вознесенской церкви - учебное заведение с грубыми названием ХГЗУИ.

1 января 1930 года (делать нечего было в праздник!) Правление Харьковского геодезического и земельного устроительного института «горяче поздравило постановление горсовета о закрытии целого ряда церквей». И заявило, что ему «очень нужно» помещение именно Вознесенской церкви. «Для организации в ней учебно-образцовой обсерватории, которая будет проводить определенную антирелигиозную работу».

Смиренное прошение своих избирателей передал в президиум городского совета депутат Захаревич. Честно указав, что «претендуют на церковь еще и пионеры Журавлевского района». Но, с другой стороны, «деньги на оборудование обсерватории у Института есть».

Убедила, наконец, городское руководство солидная делегация, возглавляемая выдающимся астрономом Борисом Остащенко-Кудрявцевым. А пионерам за их работу выделили ... место на кладбище.

Без шуток! Ушла под клубную работу Кирилло-Мефодиевская церковь, которая с первых дней своего существования была кладбищенской. И тоже не без проблем ушла.

Церковь св. Кирилла и Мефодия разобрали в 1934-м. Стояла с левой стороны нынешнего Московского проспекта, если двигаться от «Турбоатома» в центр города

В реестре было зафиксировано несколько предложений относительно возможного ее использования. Единственно вменяемое поступило от сотрудников Института психиатрии: да устройте там крематорий! Зато рабочие спиртзавода уже видели церковь ... детским садиком. В итоге - получился клуб.

К сожалению, не удалось пока выяснить, как он соседствовал с «юдолью скорби». Ведь хоронить на Кирилло-Мефодиевском кладбище запретили только в августе 1933-го. Вполне возможно, что три с половиной года покойников спускали в яму под звуки бодрой песни: «Взвейтесь кострами, синие ночи!».

А вот астрономы если и пели, то печально. Потому что обсерватория из Вознесенской церкви не получилась. Получив ее в пользование, правление института передумало: пусть лучше станет клубом!

Но на обустройство клуба тоже не нашлось средств. Тогда концепция изменилась еще раз: пусть вчерашний храм сам их и зарабатывает! Половину церкви сдали строителям под общежитие, а вторая стояла пустой вплоть до октября 1931-го, пока ее не сделали складом.

Наверное, «творцов нового, социалистического Харькова» такая ситуация вполне устраивала. Ведь их коллегам-строителям - недавним селянам, сорванным с места коллективизацией - приходилось жить в бараках, а не за каменными стенами. Но возмутился инспектор бюро культов товарищ Чепиженко: институт не выполняет условий аренды!

15 марта 1932 года президиум горсовета принял постановление о передаче Вознесенской церкви отделу здравоохранения «для организации театра санитарной культуры». Был еще один претендент - деревообрабатывающий комбинат общества инвалидов «Сельпродукт». Но ему отказали.

Так бывшая Вознесенская церковь выглядит сейчас

На эту тему: Советско-российское религиозное мифотворчество [8]

Но сложилось с театром - непонятно. Потому что геодезисты долго не хотели отдавать церковь, и 20 ноября 1932 года городской совет должен был им напомнить об этом повторным постановлением. Попробовали бы священники пренебречь указанием властей в течение восьми месяцев!

Но нет. Ибо суть громкой кампании заключалась не в том, кому отдать. А в том, чтобы забрать у церкви.

Теперь перестроенный храм принадлежит ХНТУСГ - Харьковскому национальному техническому университету сельского хозяйства.

—

Эдуард Зуб, историк, сотрудник УИНП;  опубликовано в издании mediaport.ua [9]

---

В тему:

• Гимн ненависти и мести. Почему 7 ноября - праздник врагов народа [10]
• 100 лет ублюдочной стране-убийце [11]
• Модный старец Кремля. Как российская власть увлеклась мистицизмом [12]
• Профессор Андрей Зубов: Выдавить раба по капле. Лекция [13]
• Они молились за фюрера. Как РПЦ поддерживала Гитлера [14]