Почему никто не пойдет на признание Крыма

1.00

Нет

«Сначала казалось, что „Крымнаш“ — это вот приобрели что-то, а сейчас получается, что приобрести, войти во владение — это не значит владеть собственностью юридически. Ни один банк краденое не принимает. Вот так международное сообщество краденое не принимает».

В 2014 году Россия в результате конфликта с Украиной, который привел к международным санкциям и экономическому кризису, оказалась в противостоянии с Западом, напоминающем холодную войну.

Александр Гарин (на фото), исследователь глобальных социально-политических процессов, почетный профессор Центра стратегических исследований имени Джорджа Маршалла в Германии, считает, впрочем, что аналогия с холодной войной не совсем точна, поскольку это не является противоборством двух радикально полярных моделей жизни и экономики:

В России — развитой капитализм в одном кооперативе

— Скорее, это не холодная война, а какое-то странное несинхронное сочетание России 19-го века и Запада 21-го века. То есть, с точки зрения Запада, то, что Россия делает, — это какое-то впадение в глупость, помрачение, предложение вернуться назад в раздел мира, когда сильные делили мир по интересам, а слабых не спрашивали. Чистый европейский опыт, опыт противостояния национализму Первой и Второй мировой войны уже привел к тому, что с этим радикально покончили.

И мы знаем историю создания единой европейской модели развития: основа теперь состоит в том, что мы не завоевываем рынки сбыта, для того чтобы обеспечить взлет своей экономики, а мы конкурируем на равных, большие и маленькие. А Россия предлагает другое.

Это выглядит абсурдом, отсюда этот сравнительно мягкий тон западных политиков, Обамы, Меркель, других, такой посыл в отношении России, что, мол, мы понимаем, что позиция кремлевского руководства — это некое помрачение, мы не хотим ссориться народами, мы не хотим впадать в противостояние национализмов. Это не противостояние утопий... В России — развитой капитализм в одном кооперативе, в одной Семье, так сказать, но это капитализм с частной собственностью.

В этом смысле Западу предлагается вот такой баланс сил, повторение Меттерниха, но в 21-м веке. А Запад от него отказывается. И дальше единственная западная стратегия состоит в том, чтобы отказать России в осуществлении этой модели, в ее успехе. В некотором смысле это похоже на противостояние с «Исламским государством», тоже радикальной средневековой утопией. Победить там очень трудно, а вот не дать иметь успех можно.

В тему: 2014 — последний год российской экономики, 2015 — первый год экономики венесуэльской, — эксперт [2]

Революционные условия могут наступить к 2017-18 годам

Прогнозируя дальнейшее развитие событий в России, Гарин замечает, что обычно выборы являются традиционным поводом для резкого поворота в политике:

— Как убрать начальника, который завел страну в тупик? Потому что, конечно, рацио Путина состоит в том, что он боится «оранжевых» революций, вертикаль уже незыблема, верхушка пирамиды утвердилась, контролирует все остальное. Внутренние войска усилены.

Если не будет какого-нибудь голодного бунта, чего, в общем-то, не предвидится, будет затягивание поясов, но голодного бунта, кажется, не будет, глупостей слишком больших Россия не сделает — в смысле втягивания в войну, реальную войну, то есть в открытые действия армии в Украине. Что в таких случаях происходит, когда система настолько цементирована, что внутреннее сопротивление невозможно? Революционные условия — по Ленину, верхи не хотят, а низы не могут — могут наступить примерно к 2017-18 годам, когда будет возможность проводить выборы.

Потому что, если верхи не хотят держать, то есть много возможностей немножечко открутить гайки и дать возможность выборам пройти более честно, таким образом столкнуть проштрафившегося патрона. С другой стороны, есть ли выборы в ситуации, когда народу стало ясно, что эта архаическая система везения вокруг харизматического лидера перестала работать, лидер перестал быть фартовым.

В старинном Китае время от времени наступал период неудач, гражданских войн, голода, внешних войн, и в сознании населения это воспринималось так, что божество неба отказывает правящей династии в мандате на правление. Значит, надо найти другую династию.

Наступал период смуты, и искали другую династию. Вот эта психология, а мы говорим сейчас о такой примитивной архаической психологии, внедрялась в российское сознание. Так что, когда с опозданием, с лагом, цены в магазинах разрушат у населения идею, что ему везет с этим патроном, иррационально, мистически везет, то возникнет ситуация, при которой мошеннические выборы — как это было в первую «оранжевую» революцию в Украине — могут действительно перевести к таким вот повальным восстаниям и повторению 1991 года в России.

В тему: Всемирная война с Россией [3]

Россия, к сожалению, в лице правящей верхушки играет роль зла

До этих выборов, по мнению Гарина, сущность происходящего в России и вокруг нее — в педагогике:

— 2014 год в некотором смысле слова создал нам почти литературную ситуацию, и Господь Бог как будто пишет пьесу — единство времени, действия и места, где добро и зло очень ярко очерчены, и Россия, к сожалению, в лице правящей верхушки играет роль зла, которое паразитирует всегда на добре.

Взлет настроения народа такого вот «одним махом всех побивахом», «ни на кого не надо смотреть», «никаких правил не существует» — это то, что переживала Германия в 30-е годы. Германия с тех пор научилась, и мне кажется, эта педагогика и есть состояние российского процесса.

Основной массе населения, вовлеченной в этот педагогический процесс, надо понять, что современный мир другой, несмотря на то что ей объясняют мир, Запад как цинизм, мол, Америка делает все то же самое, крадет у всех при первой возможности, то есть правят интересы примитивного экономизма. Несмотря на все это, то, что современный мир другой, придется признавать на опыте.

Повышение цен, инфляция, исчезновение накоплений, приостановка производств — все это должно привести к такой педагогике. А это процесс, который растягивается. Потому что имеет свои иллюзии, как говорил Михаил Дмитриев, «американские горки», — вот выплатят корпорации российские свои долги, банки выплатят западные долги, и станет немножко получше, рубль стабилизируется, но стратегически это безнадежная ситуация, естественно, и при этом нужно забыть о развитии современной промышленности.

Очевидно, что Путин бьет на популизм всеми своими физиологическими шуточками, бьет на массу, на наименьший общий знаменатель. Вот этот наименьший общий знаменатель должен тоже пережить педагогический процесс, увидеть, что так нельзя жить, так себе плохо. И видно по настроениям, уже «Крымнаш» [4] слегка слабеет [5]. Сначала казалось, что «Крымнаш» — это вот приобрели что-то, а сейчас получается, что приобрести, войти во владение — это не значит владеть собственностью юридически.

Ни один банк краденое не принимает. Вот так международное сообщество краденое не принимает. А со стороны международного сообщества Путин умудрился своей политикой консолидировать его и выявить приоритеты. Когда-то советская риторика была какая, ленинская, что капиталисты принесут веревку от жадности своей, чтобы самих же их повесить, полезные идиоты.

Вот в первый момент казалось, что рынок России настолько важен для всех стран, что наплевать им на все ценности будет. Но все-таки ценности выявили свою иерархию, и видно, что Запад в этом смысле не отступит. Никто Крым не признает, никто не пойдет на то, чтобы делить слабых между сильными. Никто не собирается возвращаться в начало 20-го, в конец 19-го века.

—

Валентин Барышников, опубликовано в издании Крым.Реалии [6]

В тему: