Приближается семидесятая годовщина начала депортации лемков в УССР, которая продолжалась с конца 1944 до середины 1946 года. О выселении лемков из сел Вапенне, Мацина Большая (Мацина Велика - укр.) и Роздолье (Розділля - укр.) Горлицкого уезда в 1945 году, вспоминает свидетель и участник тех событий Ярослав Бодак, украинец-лемко с Вапенного, 79 лет.

Уполномоченный по переселению капитан Харитонов некоторое время жил в доме моего отца Антона в Вапенном, мне в то время было 11 лет, я хорошо помню события того времени…

«Страна у нас большая, места всем хватит!»

В январе 1945 года наше село освободили от немцев и власовцев. Отряды Красной армии пошли дальше на запад, а вместо них прибыли войска НКВД [2] и среди них «уполномоченный по переселению» капитан Тимофей Харитонов. Его задачей было убеждать крестьян Горлицкого и соседних уездов Краковского воеводства добровольно переселяться в СССР. Вместе с помощниками капитан Харитонов объезжал окрестные села, проводил собрания крестьян и агитировал их записываться на переселение.

Он объяснял, что есть соглашение о добровольном переселении всех украинцев из Польши в УССР, а поляков из УССР в Польшу. Кто не хочет, может не ехать. Но лучше всем записаться, позже не будет такой возможности. Потом сказал, что Сталин и Жуков решили после войны ликвидировать колхозы и всем крестьянам в Украине и всем переселенцам из Лемковщины дадут столько плодородной земли, сколько те смогут обработать.

Каждое хозяйство на новом месте получит трактор и другую сельскохозяйственную технику, всех обеспечат жильем, выдадут компенсации за оставленное здесь имущество и материальную помощь на обустройство на новых местах, освободят на несколько лет от всех налогов, многодетные получат отдельную помощь, все дети будут учиться в школах, а позже - в институтах. Вспоминал также о бесплатной медицине, образовании, дешевых продуктах, одежде, обуви и так далее.

Говорил он на русском языке, который не все крестьяне понимали. Но основное усвоили - их пытаются «добровольно» выселить из обжитых родных мест неизвестно куда. Но на его беду некоторые крестьяне уже отведали «коммунистического рая» еще в 1939 году, когда, согласно договору между Москвой и Берлином, поддались на агитацию и перебрались на восток, за линию Керзона. Почувствовав очень быстро на себе «преимущества социализма», доверчивые лемки и другие украинцы бросились бежать обратно. Но лишь немногим повезло прорваться сквозь железный занавес и, вернувшись домой, они и рассказали о «счастливой жизни» в Союзе.

Выслушивая вопросы крестьян, капитан Харитонов уклончиво отвечал:

— Куда вас повезут? Страна у нас большая, места всем хватит! Конечно, после войны есть определённые трудности, но колхозов точно не будет. Раз товарищ Сталин сказал, значит так и будет. Вы что, не верите товарищу Сталину? А что касается церкви, то, конечно, религия есть опиум для народа. Но у нас есть сталинская Конституция, которая гарантирует все свободы, в том числе и свободу совести. Так что не волнуйтесь, будете себе ходить в церковь. Но я уверен, что наша советская действительность скоро вас переубедит, и вы по–другому будете смотреть и на церковь, и на религию... Так что, товарищи, записывайтесь, и чем скорее, тем лучше».

Упрямые лемки не желали никуда ехать

Крестьяне не верили в эти обещания. Говорили: не хотим никуда ехать, лучше присоедините нас к Украине. Уполномоченный ответил, что это невозможно, есть решение двух сторон, и он не может ничего сделать. Это вызвало у крестьян большое возмущение и тревожные настроения. И невзирая на обещанные золотые горы , не хотели записываться на переселение.

Наткнувшись на нежелание крестьян добровольно покидать родные места, капитан Харитонов начал действовать типичными советскими методами - шантажом, угрозами, запугиванием, подстрекательством одних крестьян против других.

В тему: Новости ТС. В России отметили юбилей лагеря НКВД: «Какое мужество проявили его руководители!» [3]

Когда индивидуальная обработка не дала желаемых результатов, капитан Харитонов решил снова собрать, но не всех крестьян, как в первый раз, а только богатых и наиболее влиятельных и авторитетных крестьян Вапенного и Мацины Большой, и продолжить с ними разъяснительную работу.

Было объявлено о собрании в школе села Вапенне, на которые персонально обязали явиться определенных хозяев. С Вапенного на собрание должны были прийти солтис села Колодийчик Константин, братья Бубняки - Максим и Ярослав, Бодаки - Юрий, Григорий и Антон, Пыжи - Александр, Ярослав и Орест, Лепак Семен Галущак Иван, Присташ Григорий, Прокипчак Петр, а с Мацины Большой - Креты Андрей и Михаил, Кобаса Федор, Качмарчики - Владимир и Филипп.

В назначенное время все эти хозяева заблаговременно пришли в школу, чтобы обменяться мнениями и выработать общую позицию еще до прихода уполномоченного. Когда тот явился, то наткнулся на единодушное негативное решение этих людей. Капитан Харитонов был взбешен. Ведь хорошо понимал, согласившись на переезд, эти уважаемые на селе люди подадут пример остальным, которым ничего не останется, как сделать то же самое.

В тему: Наследница НКВД/и КГБ – СБУ сегодня всего лишь пристежная лошадка, - эксперт [4]

Тогда капитан Харитонов решил прибегнуть к индивидуальным беседам. Обычно это выглядело так. Хорошо выпив водки, он поздно вечером шел по очереди к каждому из вышеупомянутых хозяев. Гостеприимные хозяйки предлагали ему поужинать, на что он охотно соглашался. Особенно любил вареники с творогом в сметане, жареную яичницу с салом. Хорошо подкрепившись, начинал «дружескую» беседу.

Преимущественно это были монологи о счастливой жизни в Союзе и неизбежность переселения. Хозяева преимущественно отмалчивались или уклонялись от прямого ответа. Это ужасно раздражало уполномоченного. Терпение его заканчивалось, и он вставал из-за стола, начинал нервно ходить по комнате:

- Ну, хорошо! Не хочешь добровольно - все равно поедешь, но уже не в Украину, а за Енисей! Или на Печору! И учти, поедешь отдельно от семьи, понял? Там быстро поймешь, что к чему!

Спохватившись и поняв, что переборщил, капитан уже мягче начинал убеждать:

- Ну что тебя здесь держит ? Живете вы не ахти как, можно сказать, бедно. Земля плохая, хлеб черный, и даже такого не хватает. И вообще неизвестно, что с вами будет, если останетесь здесь после окончания войны. А там... Земля, как масло! Хлеб белый, как солнце, черного не увидишь!..

Время шло, а желающих не было. Правда, среди крестьян началось брожение. Настойчивость уполномоченного, его сладкие обещания все же имели определенный успех. Некоторые, особенно бедные, уже склонялись к согласию на переезд.

Узнав об этом, капитан Харитонов решил ускорить процесс радикальными методами. 28 января 1945 были арестованы и отправлены в Горлиц солтис Константин Колодийчик и еще несколько крестьян. Их поместили в помещении бывших гестаповских застенков по улице Железнодорожной. Вызвали вечерам по одному и требовали дать согласие на добровольное переселение. За восемь дней всех отпустили, хотя никто из них так и не согласился на переезд. Советовали хорошо подумать и согласиться, потому что будет хуже.

Второй арест этой же группы крестьян произошел 15 февраля 1945 года. На этот раз уже все было по-советски. Арестованных избивали, морили голодом и холодом, не давали спать, отобрали теплую одежду. Не допускали родственников и не разрешали им передавать заключенным пищу и одежду. Угрожали физической расправой не только арестованным, но и их семьям. После пяти дней такого «воспитания» энкаведисты добились первого успеха - некоторые крестьяне не выдержали и подписали согласие на переселение…

В тему: СССР – государство-преступник. НКВД – преступная организация. Россия покрывает палачей [2]

Угрозы делали свое дело

Потянулись тревожные дни и ночи. Война подходила к концу. В лемковских селах все чаще стали появляться польские вооруженные банды, которые настоятельно «советовали» лемкам скорее убираться. Этогот же требовала и польские власти, действовавшие в тесной спайке с российскими вербовщиками.

Крестьяне были дезориентированы. Угрозы как с польской, так и с российской стороны, тревожные факты о нападениях и погромах поляков на Холмщине, Сяниччине и Подляшье, постоянное психологическое давление делали свое дело.

В тему: Партизанская трагедия: рейд в никуда. Часть 2 [5]

Толчком к размышлениям о необходимости соглашаться на переселение был и факт ночного налета польского вооруженного отряда на село Роздолье, расположенное на лемковско-польской границе. Это произошло на второй день Пасхальных праздников. Капитан Харитонов со своей командой накануне побывал в Роздолье, проводя свою агитационную работу. А перед самыми праздниками все они неожиданно и внезапно покинули село. После чего ночью по всему Роздолью началась стрельба, запылало несколько домов. Перепуганные люди ничего не могли понять. На рассвете все затихло. Следующей ночью опять все повторилось...

Утром третьего дня праздников в селе вновь появился капитан Харитонов со своими помощниками. Встревоженные и возмущенные люди начали расспрашивать его, что бы это могло означать, почему нет никакой стражи в селе. Капитан очень спокойно, и, казалось, даже с удовольствием объяснял, что это только начало, что так будет и дальше, если будете медлить с переездом. Поляки дают вам сигнал, а мы скоро поедем и ничем вам не сможем помочь. Они здесь хозяева.

Создавалось впечатление, что это была заранее спланированная и согласованная с уполномоченным акция...

Просили, чтобы селили в Западной Украине, в Карпатах

Подобные случаи, но с трагическими последствиями, стали все чаще происходить и в других лемковских селах. Люди начали сдаваться. Они лишь просили, чтобы их селили в Западной Украине, в Карпатах. Но на это никто не обращал внимания ...

Заработали переселенческие комиссии, которые описывали и рассчитывали оставленное крестьянами имущество - здания, поля, инвентарь, их количество и качество. Членам комиссий было дано тайное указание всячески занижать стоимость имущества, особенно богатых крестьян. К перечню имущества не вносили леса.

В ответ на протесты крестьян руководители комиссий намекали, что это делается для того, чтобы по приезду в Союз их не считали кулаками. Скот (лошадей, коров, коз, овец) в ограниченном количестве можно было брать с собой, кошек, собак, гусей, уток, кур - нет. К сборному пункту в Горлиц потянулись повозки, нагруженные домашней утварью. Через несколько дней здесь выросли горы всякого добра, которое лежало под открытым небом в ожидании вагонов.

И вот наступили минуты прощания. Люди среднего и особенно старшего возраста плакали, припадали к земле, целовали ее, молились... В начале июня 1945 со станции Загоряны ( Zagurzany ) неподалеку от Горлиц был отправлен на восток Украины первый эшелон с лемками.

Везли нас в вагонах-товарняках. Часто останавливались и часами стояли. Проезжая через Волынь, видели пустые деревни, оставленные поляками. Местные жители просили нас оставаться в этих селах и занимать свободные хозяйства. Но начальник поезда даже слушать об этом не хотел. У него был строгий приказ везти нас на восток.

В середине июня мы прибыли на станцию ​​Лисичанск Ворошиловградской области (ныне Луганская). Отсюда нас разобрали по несколько семей в ближние села. Мы попали в небольшое село Белая Гора неподалеку от Лисичанска. Здесь шли тяжелые бои.

За селом, в заросших бурьяном окопах, мы, дети и подростки, видели человеческие скелеты, пробитые пулями черепа, оторванные руки, ноги, разбитую военную технику. На предложение наших родителей местным жителям похоронить павших по христианскому обычаю слышали равнодушный ответ: «Да кому оно надо!». Лемки были поражены таким отношением к останкам погибших солдат войны.

В тему: Им мертвые Герои не нужны? Как власть Макеевки плюет на Святые могилы [6]

Зимовали в полуразрушенных хатах

Нас поселили в местной школе, потому что свободных домов не было. Местные жители относились к нам очень хорошо, хотя через наш лемковский говор (а украинского литературного языка никто не знал) никак не могли понять, кто мы такие и чего нас сюда занесло из Польши. Взрослых сразу припрягли к работе в колхозе. В это время начиналась подготовка к уборке урожая, а среди местных были только пожилые люди и почти не было мужчин трудоспособного возраста, они еще не вернулись из армии.

Зимовали мы в полуразрушенных хатах, починенных за лето, но холодных, потому что не было чем их отапливать. Когда река Северский Донец надежно замерзла (мороз той зимой достигал 40 градусов ниже нуля), мы гурьбою ходили на противоположный берег собирать хворост, сухие опавшие ветки. Рубить деревья не разрешали, а ничего другого нельзя было нигде купить. Еще с осени многие наши люди заболели малярией, которая здесь была типичным явлением. Так промучались до весны и твердо решили ехать на запад, поближе к Карпатам.

Все обещания уполномоченного и его помощников оказались циничным обманом. Никто и не думал распускать колхозы, давать крестьянам землю, трактора, как обещал Харитонов. А что касается церквей, то их разрушили или превратили в склады или клубы еще перед войной. Любое же публичное упоминание о Боге или своей личной вере считалась религиозной пропагандой, за которую строго наказывали...

А тем временем те, кто никак не соглашался на переезд, еще перед отправкой первого эшелона, 12 апреля 1945 года, были в третий раз арестованы - показательно, чтобы продемонстрировать, что ждет тех, кто колебался, в случае отказа от «добровольного» согласия на переезд. Их жестоко пытали электрошоком, зажимали пальцы рук в дверях. У Максима Бубняка и Федора Кобасы случились инфаркты.

Заключенные усвоили, что лучше быть «добровольно» выселенными, чем погибнуть. И они, за исключением Юрия Бодака подписали все, что от них требовали, после чего их выпустили из тюрьмы, приказав готовиться к отъезду. Единственное, чего им удалось добиться, - это выселения не на восток Украины, а в Тернопольскую область, откуда в течение июня-июля 1945 выехало много поляков. А Юрия Бодака выселили на северо-запад Польши позже, во время акции «Висла» в 1947 году. И только через десять лет упрямый лемко сумел вернуться в Вапенное, выкупив свой построенный перед самым началом войны новый дом у польского поселенца.

В тему: Кто запустил «Вислу», или «Окончательное решение украинской проблемы в Польше» [7]

Летом 1945 года после двухнедельного ожидания в вагонах - телятниках, охраняемый краснопогонниками второй эшелон с выселенными с Вапенного, Мацин и Роздолья двинулся в дорогу, длившуюся месяц. На станции Джурин на Тернопольщине ночью было приказано покинуть вагоны в течение часа. Утром, когда рассвело, люди увидели поля, засеянные кукурузой и засажены картофелем. Это оставили выселенные отсюда поляки. И это спасало людей от голодной смерти. Потому что никто никого не встречал, никуда не поселял, ни о чем не беспокоился.

Крестьяне начали строить себе кое-какое жилье, преимущественно землянки, в которых прожили недели три-четыре. К счастью приезжих, погода в июле - августе на Тернопольщине была замечательная - сухая и теплая. Начались поиски постоянного жилья. Из сел Трибуховцы, Подлесье, Подзамочек, Зеленая Бучацкого района выехало много поляков на запад. Здесь, а также в Монастырецком и Белобожницком районах и поселились более 80 семей из Лемковщины.

Стоит отметить, что местные власти - председатели и секретари сельсоветов (колхозов здесь еще не было) встретили лемков очень благосклонно, помогали, чем могли. Так постепенно все нашли себе убежище, начали хозяйничать на плодородной тернопольской земле.

В степях горец - лемко оказался «чужим среди своих»

Узнав, что на Западной Украине нет колхозов, вывезенные на восток лемки начали возвращаться туда. Но сделать это было непросто. Без удостоверения купить билеты на поезд было невозможно. Поэтому добирались, кто как мог: в товарняках, на крышах вагонов и даже в эшелонах с военной техникой.

В широких степях Украины горец-лемко оказался «чужим среди своих» и не смог там прижиться. На протяжении нескольких послевоенных лет, хотя это и было невероятно трудно в тех условиях, почти все лемки из восточных областей Украины перебрались на запад в более привычную естественную и социокультурную среду.

Когда на Западной Украине после войны началась коллективизация, лемки, спасаясь от новой напасти, «счастливой колхозной жизни», пытались бежать из деревень в города и городки, становились рабочими и служащими.

В тему: «На Кубани всех украинцев записали русскими» [8]

Больше всего лемков из разных мест восточной Украины съехались в город Борислав тогдашней Дрогобычской области (ныне - Львовская область). После войны оттуда начали массово выезжать поляки. Городу катастрофически не хватало рабочих для работы на нефтепромыслах.

Узнав об этом, лемки начали перебираться в Борислав, где находили возможность получить оставленное поляками жилье и работу на заброшенных ими нефтепромыслах. Так в Бориславе оказалось около пяти тысяч лемков, которые нашли здесь свою вторую малую родину. Некоторые из них, в частности выходцы из Мацины, уже имели опыт работы на нефтепромыслах еще в Мацине, другие очень быстро овладевали новыми для себя профессиями нефтяников.

На сегодняшний день больше всего лемков и их потомков проживают в трех западноукраинских областях - Тернопольской, Львовской, Ивано-Франковской.

Прошли годы...

Приближается 70-летие с того времени, когда вследствие сговора двух тоталитарных режимов, польского и российского, с северной Лемковщины было депортировано более 200 тысяч русинов-лемков в УССР [9]. Народ, веками жилший в центре Европы, был записан во враги «обновленной демократической Польши» и на глазах у всего цивилизованного мира при молчаливом согласии «демократических» Европы и Америки, был выброшен из их исконных земель - исконной украинской этнической территории.

Большинства из этих людей уже нет в живых. Уходят в мир иной и те, которым на время депортации было по 10-14 лет. Год от года все меньше остается живых свидетелей тех далеких событий…

В тему: Выбитый тиранами народ [10]

По-разному сложилась судьба изгнанников с родной земли. Люди старшего поколения никак не могли смириться с тем, что они уже никогда не вернутся в свои дома. Они до конца дней носили в своих сердцах тоску по родному краю, жили надеждой на возвращение. Они пытались прорваться через границу.

Но послевоенный железный занавес не позволил этого сделать. И они вынуждены были мириться с новой советской действительностью. Бывшие крестьяне - лемки, люди преимущественно старшего возраста, трудно приспосабливались к новым условиям жизни в городах и городишках. Но природное трудолюбие, настойчивость в преодолении препятствий помогали им преодолевать все трудности.

Тем, кто помоложе, было легче овладеть литературным украинским и русским языками, поступать на учебу в средние и высшие учебные заведения, находить себе место под солнцем. Но ... После получения образования молодых людей направляли на работу по всему Советскому Союзу.

Там надо было обязательно отработать не менее трех лет. Коммунистическая идеология была направлена ​​на воспитание нового советского человека - интернационалиста. Чтобы ускорить этот процесс, особенно в неблагополучных областях Украины, выпускников средних и высших учебных заведений этого региона Украины распределяли на работу дальше за пределы Украины. Там они растворялись среди массы других народов и народностей необозримого СССР [11], часто оставались на постоянное место жительства, женились, выходили замуж, забывали язык, обычаи своих родителей, ассимилировались…

И все же с получением Украиной независимости оживилась деятельность лемковских общественных культурно-просветительских обществ. И что самое важное, Лемковщиной, ее историей, культурой, искусством, особенно музыкальным фольклором, начала интересоваться молодежь. Выросло новое поколение лемков без советских комплексов, раскованное, образованное, активное. Это вселяет надежду на возрождение нивелированных в советское время особенностей лемков, как субэтноса украинцев.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

После распределения сфер влияния в Европе между СССР и Германией в 1939 году в результате подписания пакта Риббентропа - Молотова к УССР была присоединена Волынь и Восточная Галиция. Лемковщина осталась за линией Керзона. Ее жители с приближением фронта и приходом Красной Армии надеялись на присоединение ее территории к Матери - Украины. Натерпевшись от поляков на протяжении веков, лемки надеялись, что присоединение к Украине облегчит их жизнь.

Как теперь стало известно, были предложения со стороны тогдашнего руководства УССР о создании Холмской области в составе УССР, присоединении к Дрогобычской области Надсянья и большей части Северной Лемковщины. Но под давлением польских шовинистических кругов вместо присоединения исконных украинских земель к Украине Сталин согласился на депортацию украинского населения в Советский Союз.

27 июля 1944 в Москве было подписано соглашение между Польским комитетом национального освобождения и правительством СССР о польско-советской границе примерно по линии Керзона. Сотни тысяч украинцев остались на родной земле, но в составе Польши. Сталин [12] прислушивался к словам представителя польской эмиграции профессора Лонга, который убеждал «вождя всех народов», что «лучше обидеть украинцев, чем Польшу, с которой россияне стремятся жить в согласии»

9 сентября 1944 в Люблине Председатель Совета народных комиссаров УССР Никита Хрущев и руководитель Польского комитета национального освобождения Эдвард Осубка - Моравский подписали договор о взаимном переселении - украинского населения из Польши в УССР, а польского - из УССР в Польшу. И хотя Лемковщина в сентябре 1944 года еще не была полностью освобождена от немцев и о ней в договоре еще ​​не было ни слова, ее судьба уже была решена...

(Публикуется с сокращениями).

—

Ярослав Бодак, украинец–лемко з Вапенного, 79 лет; опубликовано в газете Україна молода [13]

Перевод: Аргумент [14]

---

В тему:

• Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 1 [15]
• Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 2 [16]
• Польская оккупация Западной Украины в 1918-1939 годах. Как это было [17]
• Гитлер, Сталин и Украина: безжалостные стратегии [18]