Белые нитки «черного» дела: как прокуроры и милиция уничтожают фермера Михаила Пономаренко

Версия для печати

«Клепая» это дело, в прокуратуре взялись еще и «успокаивать» обвиняемого: не надо, мол, бояться приговора, лучше со всем соглашаться — тогда, мол, его освободят от наказания по «возрастной» амнистии или «по семерке» (статье УПК, учитывающей «изменение обстоятельств»). Об этом, заверяли фермера, прокурор уже якобы даже «договорился» с судьей...

В 1997 году Михаил Пономаренко начал лелеять свой «Сад». Таково название крестьянского (фермерского) хозяйства, основанного им тогда в селе Потичек Решетиловского района, где он с семьей жил. С 2002 года членами КФХ стали жена Тамара и дети — сын Владимир, дочери Наталья и Татьяна. И главный «садовод», и члены его семьи, конечно, понимали, что на «ветвях» их детища будут и обильные плоды, и пустоцветы. Однако того, что придется пережить за последние полгода, не могли представить даже в самых ужасных снах...

«Дачи» — не для отдыха

Хотя, кажется, ничто не предвещало беды. Сегодня «Сад» имеет в обработке 47,7 гектара пахотной земли и специализируется исключительно на растениеводстве. Для этого приобрели комбайн, два трактора, культиватор. Одновременно решили не отказываться и от подсобного животноводческого хозяйства (живность же держали всегда). Наоборот, учитывая, что дети взрослели, только расширяли его.

Тем более что на имущественный пай получили «добитое» полуразрушенное помещение клуба в соседнем селе Нагорном, где осталось два десятка пенсионеров и «дачников». Там и решили обустроить «домашнюю» ферму.

Поэтому еще в 2000 году фактически «законсервировали» свое жилье в Потичке и поселились в том же Нагорном. Впоследствии купили там заброшенные хозяевами дома и для троих детей, которые уже стали взрослыми (сын заканчивает обучение в аспирантуре расположенного под Киевом Института разведения и генетики сельскохозяйственных животных, дочери живут и работают в Полтаве).

Но никто из детей не называет те дома «дачами» для отдыха. Ведь сегодня, кроме упомянутого земледелия, на семье «висят» ежедневные хлопоты возле 26-ти голов крупного рогатого скота, среди которых 9 дойных коров, 6 телок и 11 телят. А еще есть свиньи, куры, индюки... Справиться с таким «хозяйством» самим супругам, разумеется, не под силу.

Вместе с тем работников «со стороны» они никогда не нанимали. Здесь всегда полагались на ненормированную работу всей семьи. Дети, а затем и двое зятьев, приезжали в выходные и в будни, когда имели возможность, вместе пололи свеклу, вручную ломали кукурузу средь зимы, скирдовали сено и солому, доили коров, вычищали навоз... Тем более, что сейчас все чаще приходится «подменять» в физической работе обремененного недугами 61-летнего отца.

В то же самое время сын Владимир, работая над «профильной» диссертацией, хочет стать еще и практиком — создать на базе их «домашней» фермы молочный кооператив. Именно такой, к созданию которых сегодня призывают крестьян наши чиновники. Впрочем, и по прочим официальным святцам фермер Михаил Пономаренко и его семья — настоящая находка для государства. Ведь они не только существенно пополняют запасы ближайшего молокоперерабатывающего предприятия дефицитным ныне сырьем, но и фактически спасают упомянутое «неперспективное» село от вымирания. Много ли у нас подобных энтузиастов, способных отказаться от приоритетов быстрой наживы на плодородных полтавских черноземах?

«Награда» за это также не замедлила...

«Непонятно было, правоохранители это или бандиты»

10 мая этого года прокурор Решетиловского района Владимир Спиридонов возбудил против Михаила Пономаренко уголовное дело, которое «светит» ему наказанием до 6 лет лишения свободы. В ходе следствия статью немного «смягчили», но все равно в утвержденном 31 мая тем же прокурором обвинительном заключении говорится о том же «злоупотреблении полномочиями».

По убеждению следователя А. Горячуна, злоупотребления гр. Пономаренко заключалось в том, что он как должностное лицо, руководитель КФХ (коллективного фермерского хозяйства — «А»), «из корыстных побуждений, действуя в личных интересах с целью получения неправомерной выгоды, незаконно включил Тур Татьяну Михайловну (т.е. родную дочь. — Авт.) без ее ведома и согласия в состав крестьянского фермерского хозяйства „Сад“ с целью дальнейшей приватизации земель государственной собственности.

При этом Тур Т. М. участия в совместном ведении хозяйственной деятельности не брала, а также документально подтвержденного опыта работы в сельском хозяйстве не имела. В результате приватизации земли КФХ „Сад“ ... последняя незаконно получила в частную собственность земельный участок на имя Тур Т. М. площадью 3,41 га ... чем был нанесен ущерб охраняемым интересам государства на сумму 31 500 грн.».

Странный отец — не так ли? Заботится только о «личной выгоде», а землю основанного им КФХ почему-то фактически дарит в частную собственность дочери, да еще и «без ее ведома и согласия»... Еще удивительнее устанавливали подобные «истины» и искали доказательства. «Хорошо помню, как в начале февраля старшая дочь Наталья позвонила мне из Полтавы и сообщила о том, как уже почти ночью машину „скорой“, где она работает фельдшером, остановили двое мужчин, — рассказывает „УМ“ Тамара Пономаренко.

— Они представились сотрудниками подразделения по борьбе с экономической преступностью Решетиловского райотдела милиции и приказали дочери пересесть в их машину, где у нее отбирали „объяснения“. При этом коллеги Натальи уже стучали в окно, потому что нужно было ехать на срочный вызов к больному... Дочь говорила, что во время этих „объяснений“ у нее тряслось все тело. Судя по некоторым вопросам милиционеров, возникал вопрос, настоящие это правоохранители или бандиты с большой дороги».

— Такие же сомнения возникли и у меня, когда того же 6 февраля уже около десяти вечера в нашу полтавскую квартиру зашли те же милиционеры из Решетиловки, — продолжает рассказ матери младшая дочь Татьяна Тур. — Тогда как раз болела моя девятилетняя дочь, и мне было не до протокольных объяснений. Но незваные гости настаивали на разговоре и не объясняли, по поводу чего: мол, им надо уточнить лишь некоторые факты моей биографии.

Спрашивали и о той приватизированной земле, и я отвечала, что никаких документов на нее у меня на руках нет, так как они действительно были у мамы, которая ведет бухгалтерию КФХ. Вынуждена была «отнекиваться» на большинство подобных вопросов, потому что не знала, зачем моим собеседникам нужна такая информация, и не используют ли они ее для каких-то махинаций с собственностью нашей семьи — в прессе же сейчас столько рассказов о всевозможных мошенниках и «оборотнях» в погонах.

Теперь же те мои «объяснения», записанные оперуполномоченным Медяником, фигурируют в возбужденном против отца уголовном деле якобы как доказательство того, что он оформил 3,41 га земли на меня без моего же ведома и согласия. Хотя это полный абсурд! Ведь я лично писала тогда заявления во все необходимые инстанции, начиная с сельсовета, а затем расписывалась за получение Государственного акта на право частной собственности на земельный участок в райгосадминистрации.

Какой линейкой измерить сельскую работу?

Отметим, что предоставленным законом правом приватизировать по 3,41 га «долевой» земли из общего надела фермерского хозяйства воспользовались все его члены, в том числе и трое детей. Никто из последних не работал в КФХ по договору найма, ведь именно для членов хозяйства это запрещено законом. И наоборот, с 2000 года закон разрешал им официально работать в иных местах.

На момент обретения членства в КФХ в 2002 году все дети Михаила Пономаренко учились или работали в городе. Однако претензии прокуратуры к фермеру касаются включения в состав КФХ только дочери Татьяны. Вероятно, правоохранителям казалось, что для доказательства ее «непричастности» к хозяйству достаточно формальной логики: если молодая женщина в то время «сидела» с новорожденным ребенком, то какое уж тут участие в его деятельности...

В 2002-2005 годах, когда Татьяну Тур включили в состав КФХ и «наделили» землей, она действительно училась в ПТУ, забеременела, вышла замуж, родила ребенка и находилась в декретном отпуске по уходу за ним. Но и тогда в селе не сидела, сложа руки. От тяжелой физической работы ее, конечно, оберегали, а вот приготовление пищи для немалой семейки, вспоминают все члены семьи, «висело» как раз на ней. И отцу, когда тот работал в поле, носила обеды именно она. Разве не работа на фермерское хозяйство?

Кстати, именно Татьяна, по словам г-на Михаила, была их с женой «правой рукой», когда в 2000 году семья переехали в Нагорное. Старшие дети тогда уже учились в городе, а старшеклассница Таня работала дома с родителями практически на равных. Наконец, коров она научилась доить еще в четвертом классе. То с какого же времени считать ее «опыт работы в сельском хозяйстве»? Особенно в условиях, когда по тогдашнему «фермерскому» закону в члены КФХ разрешалось вступать с 16 лет, а по нынешнему — вообще с 14.

Написал, как «попросили» в прокуратуре

Еще уязвимее выглядят приобщенные к уголовному делу показания свидетелей.

Скажем, бывший муж Татьяны утверждает, что якобы в 2001-2004 годах, когда они жили вместе, его жена «ничем, кроме учебы, не занималась», а в село к ее родителям из Полтавы они ездили только для того, «чтобы взять продуктов питания к себе домой». Непонятно только, кто и за что паковал бы те «торбы» с продуктами молодоженам в расцвете сил, если они столько лет только бы наблюдали, как «горбатятся» на молодую семью родители предпенсионного возраста.

«Недавно я спросила бывшего мужа, почему он „забыл“ хотя бы о том, как сам скирдовал сено или ремонтировал дом, — вспоминает Татьяна Тур. — Ведь на самом деле и он работал в селе рядом со всеми. Пока не запил так, что и стало причиной нашего развода. Поэтому фактически мы прожили с ним вместе меньше двух лет. А теперь он сказал мне, что в тех показаниях написал все так, как его попросили в прокуратуре, и на суде расскажет правду».

Кстати, допрашивали мужа 30 мая. Как и двух других свидетелей — председателя и землеустроителя Потичанского сельсовета, — которые якобы вообще «не видели» дочерей фермера в селе Нагорном. При этом первый отметил, что работает в нынешней должности лишь с 2011 года, а второй — с 2004-го (напомним, что так называемое «незаконное включение» Татьяны Тур в состав КФХ касается 2002 г.).

Не говоря уже о том, что показания должностных лиц сельсовета, у которых, конечно, нет никакого резона «ссориться» с районной прокуратурой, набраны на компьютере фактически «под копирку» — одними и теми же словами. Да и живут они в других селах. Наконец, предыдущий председатель сельсовета не подтверждал «неуловимость» дочерей фермера в Нагорном. А расспросить обо всем реальных соседей семьи, которые видят здесь обеих женщин значительно чаще, чем «гостей» из сельсовета, у прокуратуры, вероятно, не хватило времени.

Спешили так, что того же 30 мая сообщили господину Михаилу об окончании следствия, и уже на следующий день подписали обвинительный приговор.

Кстати, сразу после этого фермер попал на больничную койку, в Полтаве ему сделали сложную операцию, «отходить» после нее пришлось почти два месяца.

А почему, собственно, такая спешка? И куда смотрели те же милиционеры и прокуроры... долгих 10 лет? Ведь, подчеркнем еще раз, речь идет о якобы «преступном деянии» 2002 года, которое правоохранители заметили почему-то только сейчас. Вероятно, для его «осовременивания» прокуратура предъявила фермеру обвинение по статье Уголовного кодекса, которой в 2002 году там вообще не было — ее ввели туда только 7 апреля 2011 года! Раньше же наказывали исключительно за злоупотребление служебным положением, а не полномочиями. И были ли со стороны фермера любые злоупотребления?

«Мы тебя не больно зарежем»

Судите сами. Для членства в КФХ и приватизации земли сначала основатель, а затем и его жена и дети обращались во все надлежащие инстанции, начиная с сельсовета и заканчивая районным советом и райгосадминистрацией. Там их заявления рассматривали, визировали юридические и «земельные» службы. «Я не юрист, — напоминает Михаил Пономаренко.

— Поэтому полностью полагался на компетентность официальных представителей государства и общества, которые, уверен, не пропустили бы ни „помарки“. Они бы же мне просто вернули документы». Наконец, положительные для фермерской семьи решения принимались на сессиях упомянутых советов и в кабинете председателя райгосадминистрации его распоряжениями. И если бы туда «вкрались» нарушения закона, то такие решения обязана была опротестовать та же ... прокуратура района, которая до 19 ноября с. г. осуществляла общий надзор. Но не было таких протестов! Не установлено и никаких поддельных или фальсифицированных документов.

Поэтому фермер, на языке юриспруденции, действовал в предусмотренный законом способ, что фактически исключает его вину и ответственность за какие-то хотя бы и гипотетические нарушения. Одновременно всем известно, что для настоящего криминала необходимы вина и умысел «автора», и причиненный им кому-то ущерб. И что «умыслил» основатель КФХ, когда привлекал к нему всех своих детей? Неужели, кроме помыслов о развитии хозяйства и благосостояние семьи, потомков, «на уме» могло быть что-то другое?

Еще откровеннее притянуто «за уши» заключение прокуратуры об «ущербе интересам государства на сумму 31500 грн.» (последнюю сумму, напомним, «вывели» из рыночной стоимости предоставленных члену КФХ Татьяне Тур в частную собственность 3,41 га земли). Не только потому, что земля в Украине не продавалась и не продается, поэтому и «рынка» ее нет. Впрочем, и после приватизации этот небольшой участок «не выходил» за пределы пахотных угодий фермерского хозяйства, на ней продолжали выращивать и собирать урожай и, соответственно, платить налоги. Так о каких «убытках» государству идет речь? А может, кто-то мог торговать тем черноземом в развес килограммами с большей выгодой для общества?

Не менее возмущает семью фермера и то, что «клепая» это дело, в прокуратуре взялись еще и «успокаивать» обвиняемого: не надо, мол, бояться приговора, лучше со всем соглашаться — тогда, мол, его освободят от наказания по «возрастной» амнистии или «по семерке», т.е. статье УПК, которая учитывает «изменение обстоятельств». Об этом, говорили фермеру, прокурор уже якобы даже «договорился» с судьей... Подобные реверансы напомнили г-ну Михаилу слова героя известного фильма, который обещал Шарапову его «не больно зарезать». Ведь при такой «милости» 61-летний мужчина, отец и дедушка, на всю жизнь останется с клеймом уголовного преступника и, мягко говоря, туманными перспективами фермерствования.

А может, именно этого и добиваются его «доброжелатели»? В их селе все же знают о том, что недавно к ним еще теснее «присоседился» местный «латифундист»: обрабатывая близлежащие земли, он взял в аренду и тамошний ставок. И, вопреки закону, сразу перекрыл путь к традиционному водопою скота крестьянам, в том числе принадлежащего семье Пономаренко. Конфликтов по этому поводу у них не возникало (свою живность стали поить колодезной водой), но односельчане рассказывали фермеру, что его вольное хозяйствование под боком у гораздо более влиятельного «хозяина» уже мозолит глаз последнему...

Расследовали или «делали показатель»?

Татьяна Тур вспоминает и другое, в частности — приезд в Нагорное следователя прокуратуры, который вел это дело. Тогда он предложил ей добровольно отказаться от упомянутого приватизированного участка. Мол, дешевле обойдется потом приватизировать эту землю заново, а прокуратуре уже сейчас надо закончить их дело и «сделать показатель». «Когда я не согласилась, следователь сказал, что отец у меня сговорчивее, поэтому подобные вопросы решать будет с ним, — говорит дочь фермера.

— Отца же „зашугали“ тогда так, что он в той же прокуратуре написал отказ даже от своего права на защиту адвоката. Одновременно был период, когда мы не оставляли его ни на минуту самого, ведь отец сказал нам, что другого выхода, кроме как в петлю полезть, он вообще не видит».

Правда, сейчас уже г-н Михаил смотрит на все это по-другому.

«Ни я, ни члены моей семьи не чинили никаких противоправных действий, — убежден фермер. — В свое время я работал главным агрономом колхоза, председателем сельсовета, но и тогда чужое не „прилипало“ к моим рукам. Ни людей, ни государство никогда не обманывал.

Поэтому разве не больно, когда так издеваются над тобой представители государства, правоохранители, которые получают зарплату из твоих налогов? С этим я никогда не смирюсь, за справедливость буду бороться до конца». А вот прокурор Решетиловского района Владимир Спиридонов уверен в том, что дело фермера Пономаренко «расследовано с соблюдением требований действующего законодательства, и были приняты все меры для полного, всестороннего, объективного его расследования».

Наконец, дело уже начали рассматривать в районном суде. Но и там, по убеждению членов фермерской семьи, на них оказывается моральное давление. В частности, во время допроса «на повышенных тонах» Татьяны Тур ей стало плохо прямо в зале суда.

Кстати, дочери фермера Татьяне, сельскохозяйственные квалификация и опыт которой особенно беспокоят работников прокуратуры, сейчас 27 лет. Кроме ПТУ, она уже успела закончить аграрный колледж и аграрную академию. Поэтому, вероятно, могла бы взяться и за самостоятельное фермерствование. Однако в разговоре с собкором «УМ» отметила, что, глядя на «хождение по мукам» отца, боится об этом даже подумать...

Авторитетное мнение

— В последнее время участились «наезды» наших доблестных правоохранителей на фермеров, — отметил для «УМ» председатель Ассоциации фермеров и частных землевладельцев Полтавской области Николай Горошек. — Делается это обычно в угоду олигархам, «латифундистам» и другим «хозяевам жизни». Из разговоров со многими людьми я сделал вывод, что именно такой случай — и в Решетиловском районе.

Прокурорские работники, кажется, сознательно путают полномочия и обязанности учредителя, члена и наемного работника фермерского хозяйства. Нигде в законе не прописано, что именно должен делать член КФХ. Если бы дочь Михаила Пономаренко только чай отцу подавала, — и тогда бы она имела право на членство в его детище. Ведь это семейное дело, их совместный бизнес. А вот, извините, совать туда нос, вмешиваться в деятельность фермерского хозяйства закон категорически запрещает.

Василий Неижмак, опубликовано в газете «Україна молода»

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• Украина: милиция отомстила фермеру — отобрала комбайн. Он не дал взятку
• «Свинское» дело Пшонки
• Кандидат в депутаты от оппозиции Корнацкий, опасаясь ареста, выехал Украины
• Община — сила. Территориальные объединения граждан чиновникам и бандитам «не по зубам»
• Как наживаются агробароны Украины. ТОП-6 «сельских» способов раздерибанить бюджет