Легендарный «Сумрак»: Путин понял, что неделя, две, ну месяц — и все. Поэтому спустил армию

Версия для печати

... Всех военных должны люстрировать. Каждый должен пройти проверку. Надо больше боевых частей. Нам на первом этапе надо хотя бы 400 000. А политики и дипломаты должны выгрызать помощь от западных партнеров. Нужна контрактная армия. А кто избегает службы — должны заплатить налог, как в Израиле ...

... Мамин брат был кадровым офицером. Служил в Одинцово Московской области. Ежегодно приезжал, говорили о службе. Подарил автомат на батарейках, стрелявший «по-настоящему». Я любил фильмы о военных — «В зоне особого внимания», «Одиночное плавание». Когда в школе спрашивали, кем хочу быть, сначала писал — водителем, как отец и крестный. Потом — фермером. Нравилось, как зерно собирают. В четвертом классе написал, что хочу стать военным. Больше мечту не менял.

У нас — украиноязычная семья. А в военкомате царила негласная политика: больше украинцев отправлять учиться «на дальние хлеба», чтобы всех смешать. Чем дальше, тем лучше. Надо было иметь серьезные связи, чтобы учиться в Киеве. Выбор дали такой: Омск, Новосибирск, Тбилиси, Владикавказ, Алматы, Баку. Имел мысль пойти в мореходку. В конце-концов решил — буду командиром в сухопутных войсках. Посоветовали училище в Омске.

В 1988-89-го увидели: что-то не так. «Радио Свобода» начали слушать, читать книги Виктора Суворова. Поняли, что Союз построен на лжи. Когда он развалился, нас не хотели отпускать из Омска. Около семи десятков были из Украины. Написали рапорта, что едем домой. Когда дошло до присяги России, сказали: будем голодать, но не поклянемся. В Киеве уже голодали студенты (октябрь 1990. — Країна). Едва забрал документы. Поехал в столицу.

В тему: Темур Юлдашев. Национальный герой, погибший в День Независимости

Игорь «Сумрак» Гордийчук, 45 лет, Герой Украины, генерал-майор Вооруженных сил. Родился 12 ноября 1972 года в селе Зализныця Корецкого района Ровенской области. Мать более 20 лет была председателем сельсовета. «Ее заслуга, что получил образование и такое воспитание». Отец работал водителем. Имеет старшую сестру и младшего брата. «С детства любил спорт и военное дело. Имел разряды по стрельбе, легкой атлетике. Наибольшее увлечение — футбол. Все свободное время играл». Три года проучился в Омском танковом инженерном училище. Столичный институт сухопутных войск Национальной академии обороны окончил в 1994 году. Учился в Колледже сухопутных войск Вооруженных сил США. Владеет английским, немецким, польским языками. Прошел путь от командира взвода до заместителя командира танкового полка. С мая по декабрь 2010-го служил в составе международного контингента в Афганистане. По возвращении стал первым заместителем начальника Академии сухопутных войск имени Петра Сагайдачного. В апреля 2014 года был назначен в Главный командный центр Минобороны. Служил начальником центра оперативного управления. Позывной «Сумрак» получил, когда занял должность помощника начальника разведки по спецоперациям. Защищал Иловайск. После боя за Саур-Могилу врачи два месяца боролись за его жизнь. В начале февраля 2016-го с параличом половины тела попал к реабилитологам. Постепенно вернул подвижность. Полное восстановление займет еще один-два года. 26 апреля 2016-го приступил к исполнению обязанностей начальника Киевского военного лицея имени Ивана Богуна. Герой Украины, имеет ордена Богдана Хмельницкого II и III степеней. Женат. 22-летняя дочь учится на филолога. «С женой учились в одной школе. Познакомились близко, когда стал офицером. Тоже служит по контракту».

В тему: Сегодня — 2 года последнему бою за Донецкий аэропорт (ФОТОРЕПОРТАЖ)

После Национальной академии обороны Украины ушел в сухопутные войска. Начал с должности командира мотострелкового взвода. Я — карьерист, как и большинство офицеров. Ни разу не отказывался от должностей, которые мне предлагали. Хотя это трудно для семьи. Но в одном гарнизоне мало возможностей для роста. Нужно менять место каждые два-три года. На это накладывалась другая проблема — антиукраинские министры обороны. Все разваливали, сокращали. Называли это «организационные мероприятия». Только пришел, проявил себя — сокращение. Не конкретно Гордийчука, а в бригадах.

Строить карьеру мотивировали международные миротворческие миссии. Когда Украина начала участвовать в них, стал командиром полка спецназначения — мои бойцы служили в Ираке, Косово, Ливане, Сьерра-Леоне. Профессиональные, мотивированные офицеры и солдаты всегда имели работу. Я должен был готовить бойцов. Начал изучать английский, потому что первый иностранный — немецкий.

В США военные имеют три уровня образования: тактический, оперативно-тактический и высший — стратегический. Пробыл в Штатах полтора года. Там обучают думать. Должен знать правила. Но 10 процентов. Дальше дают задачу, и ты должен предложить варианты ее решения. В советской системе, от которой хотим отойти, наоборот: есть 90 процентов правил. Шаг в сторону — нарушение. А 10 процентов — тут можешь подумать. На поле боя все не так, как в книге. Особенно, когда война — гибридная, и не знаешь, что будет через час-два. Применение оружия, техники — такое же. Но на первый план вышла борьба за сознание людей. Не оружием, не силой, а словом.

Ежегодно был в резерве на продвижение — обучение или повышение. Так попал в Канаду. В группе были 21 человек из Украины и 21 — из РФ. Россияне не понимали, почему мы боремся за свободу. После оранжевой революции прервал все отношения с однокурсниками из Омска. Уже тогда мы чувствовали вмешательства: информационное, финансовое. Но не думали, что будем воевать друг против друга.

Вернулся из Америки в Главное управление разведки. Полученные знания должен был подтвердить в миротворческих миссиях. Почти год служил в Афганистане — заместителем командира украинского-польско-литовского контингента. Преимущественно — литовского. Нас, украинцев, было 21 из 200. Возглавлял группу американец.

В Афганистане начал понимать главные вещи. Если отступил, будут потери. Нельзя никому доверять. Разговариваем — все нормально, отвернулся — пуля в спину. Думали одно, говорили второе, делали третье. Мы воспитаны так, что на доверии работаем, а они — нет. Было трудно убедить местных жителей, что путь, которым развивается цивилизованный мир, — правильный. Не воспринимали нас, называли кяфирами — «неверными». Когда учился в США, самая большая команда была из Афганистана. Из Украины 20-25, а их — более сотни. Отличное образование получают, возвращаются, открывают бизнес и понемногу меняют страну. Но это затратный и долгий путь.

В 2005 году Путин заявил, что развал СССР стал крупнейшей катастрофой XX века. Это был первый тревожный сигнал.

Я, жена, дочь были на всех вече на Майдане.

Как начались события в Крыму, я и еще несколько человек сразу подали рапорты: хоть на полуостров, хоть в Херсон, на перешеек. Нашу оперативную группу собрали, погрузили в самолет и доставили в Чугуев. Затем на вертолете добрались до Изюма, где создавали первый штаб АТО. Одним из формирующих его был ныне покойный генерал-полковник Геннадий Воробьев. В свое время отказался выводить военных на подавление Майдана. Я работал заместителем начальника в Главном командном центре. Надо было сохранить части, которые остались в Крыму. Ставили им задачу выйти с полуострова. Сколько могли — спасли. К сожалению, многих — нет. Надо было быстро сформировать новые части, восстановить боеспособность старых. Дать обществу надежду.

Если бы Путин мог, то захватил бы Киев. Мы его остановили. По некоторым показателям окрепли в десятки, сотни раз.

В начале войны армия была в ужасном состоянии. Хуже всего — деморализована. Все годы независимости ее разваливали. На бумаге все было: личный состав, офицеры, техника. Прилетаем, а там — никого. Многие командиры не хотели воевать.

За рубежом увидел: в Украине реально сделать действенную армию. Где-то — за месяц, где-то — за полгода, где-то — за пять, но можно. И мы это делаем. Темпы зависят от финансов. Их мало. Хотя с вооружением стало значительно лучше. Но самое ценное — выросли командиры, офицеры. С такими и советским оружием можно воевать. Молодое поколение — мотивированнее, чем было мое.

Если бы Америка предоставила оружие Украине в начале войны, это изменило бы ее ход. Мы просили. Злой был на них. Говорил: «Совесть имейте. Мы не только за Украину, мы за свободу и демократию воюем. Останавливаем большое зло». Особенно нужны были «Джавелины» (противотанковый ракетный комплекс. — Країна). Не было беспилотников. А у России их — сотни.

На Донбасс попал заместителем начальника Главного командного центра. Отправили в отдел спецопераций помощником начальника разведки. В штабе были люди из СБУ, пограничной службы. Имел задачу все это совместить и согласовать. Занимались разведкой, информационной работой. Собрал всех, кто смог прорваться из Крыма, Луганска и Донецка. Быстро их оформили через Славянский военкомат, экипировали и начали готовить. Большинство были местные. Давали много полезных данных. Мы должны были оперативно все проверять. Не дать, как в Крыму, захватить критические позиции.

О Саур-Могиле врачи запретили говорить. Многое не помню. Нет принципиальной разницы между ней, Славянском, Краматорском, Донецким аэропортом или Дебальцево. Разве что Саур-Могила — на границе. С российской стороны нас постоянно обстреливали. Мы сразу видели, что это — армия. С этой высоты видно на 40-50 километров. Стоит знак — государственная граница. Мы фотографировали их, присылали командованию отчеты. Был зол, что не позволяли «ответку» давать. Говорили: «Сейчас разберемся». Со мной были несколько артиллеристов. Вопрос — в быстроте противодействия. Только обстреляли, надо сразу ответить. Через 10-15 минут — уже не надо.

В тему: Битва за Саур-Могилу

Боялись спровоцировать полномасштабную войну, что Путин поднимет самолеты. У них стояла армия в полной готовности.

Пытаемся перекрыть один маршрут, бросаем туда взвод — они роту, мы роту — они батальон. Когда началось реальное сопротивление, Путин увидел: мы быстро восстановим контроль над утраченной территорией. Ежедневно освобождали город. Он понял, что неделя, две, ну месяц — и все. Поэтому спустил армию. Причем сделал это в День Независимости, 24 августа. Пошли колоннами с нескольких направлений. У нас тогда не было сил остановить войско с танками, артиллерией. Теперь уже есть.

Ребята предлагали отойти. Мы отказались, потому что больше никого не было. Генштаб обещал ротацию и подкрепление. Половина — контужены, ранены. Но подкрепление не пришло. Сказал: «Ребята, будем держаться до победы». Общество поднялось, пробужденное Майданом. Мы должны были поддержать этот дух.

Американские контингенты стоят на передовой по шесть месяцев. Морская пехота — 7-10. Работает схема 30 процентов выполняют задания, 30 — отдыхают после него, 30 — готовятся к выполнению. У нас прорабатывают такую схему. Но надо больше боевых частей. Нас ограничивает закон «О численности Вооруженных сил». Россия увеличила свои по максимуму — более 1,5 миллиона. Нам на первом этапе надо хотя бы 400 000. А политики и дипломаты должны выгрызать помощь от западных партнеров.

Нужна контрактная армия. А кто избегает службы — должны заплатить налог, как в Израиле. Мотивированный контрактник будет получать достойные деньги. Отрабатывать за себя и за того, кто службы избежал.

Прорывались из окружения под Иловайском. Я был в колонне, которую считали самой безопасной, потому что в ней — кадровые российские военные. Думали, по своим стрелять не будут. Но получилось наоборот.

В тему: Майдан сломал российскую империю

Из местных Россию поддерживали люмпены, которые за бутылку водки готовы на все. Без российской армии там бы ничего не было. Тот, кто называет их сепаратистами, там не был. Это — переодетая армия, с поддельными паспортами.

Всех военных должны люстрировать. Каждый должен пройти проверку.

Следует принять закон, что Крым и часть Донбасса — оккупированы, признать ответственность России за них. Нужна полная блокада этих территорий. В то же время всячески способствовать тем, кто хочет сюда уехать: морально, финансово. Чтобы реализовали себя в свободной Украине.

Некоторые говорят, что надо отказаться от ныне оккупированных территорий. Однозначно — нет. Только закроем границу — от часа до суток, и настроения большинства местного населения изменятся.

Walter Reed General Hospital — лучший реабилитационный центр в США. Сделали мне протезы. Спрашивал в Киеве и Львове, могут ли повторить. Не выходит.

Обрадовался, когда пригласили возглавить военный лицей имени Ивана Богуна. Это мотивирует, потому что делаю полезное дело — формирую сознание будущих офицеров. Могли же отправить в штаб или в военкомат — протирать штаны.

Ввел в лицее программы «Стоп коррупция» и «Стоп мажор». Коррупционные схемы разрушили. «Стоп мажор» идет труднее. Все сдал, поступил законно, но военным себя не видит. За счет Минобороны хочет научиться, а потом сбежать. Изменили правила приема.

В нашем лицее до сих пор стоит памятник Александру Суворову (русский полководец XVIII в. — Країна). Пока закрыли его баннерами. Потому что Киевская госадминистрация говорит, что он не внесен в перечень памятников на декоммунизацию.

Наибольший мой подвиг — что выжил.

—

Опубликовано в журнале «Країна»

Перевод: Аргумент

В тему:

• Август 2014-го. Иловайск. Часть 1
• Август 2014-го. Иловайск. Часть 2: Почему добробаты, а не ВСУ, пошли на штурм города
• Август 2014-го. Иловайск. Часть 3: Попытка деблокады «котла» 27-28 августа
• Август 2014-го. Иловайск. Часть 4: Как отходила из котла группа генерала Руслана Хомчака
• Август 2014-го. Иловайск. Часть 5: выход «восточной» группы и расстрелы русскими офицерами украинцев
• Генштаб ВСУ: последствия вторжения России