Немецкий историк: Героическая оборона Брестской крепости - миф, основанный на лжи

Версия для печати

«Создание из Брестской крепости «визитки» войны - это успех советских пропагандистов. Когда Сталин был жив, никто, кроме него, не имел права говорить о войне» - Кристиан Ганцер

Брестская крепость была одним из важнейших мест памяти в СССР. С этого места, как говорили советские историки, началась война, там продолжалась героическая 32-дневная оборона и были заложены «первые кирпичи в фундамент Великой Победы». Немецкий историк Кристиан Ганцер написал книгу, в которой все это отрицает, отмечает   Радио Свобода.

Ученый из Лейпцигского университета много лет исследовал историю Брестской крепости. Пять лет назад белорусско-немецкий коллектив авторов под его руководством издал книгу «Брест. Лето 1941 г. Документы. Материалы. Фотографии». В ее основе лежат исторические и архивные материалы, многие из которых публикуются впервые. В этом году вышла новая книга Ганцера «Битва за Брестскую крепость. 1941». За свою научную деятельность Кристиан Ганцер стал персоной нон грата в музее крепости.

На эту тему: Как сражалась польская Брестская крепость с фашистско-советскими захватчиками

В интервью Белорусской службе Радио Свобода ученый рассказал об основных мифах и фактах, связанных с историей Брестской крепости летом 1941 года.

Это был небольшой инцидент на Восточном фронте

«Брест был важным транспортным узлом. Там пересекались разные пути. Если взглянуть с Запада на Москву, это прямая линия. Этот узел контролировался крепостью. И поэтому для немцев было очень важно ликвидировать гарнизон и спокойно двигаться. Это сделало крепость важной в начале войны.

Но с глобальной точки зрения в крепости произошло нечто очень незначительное. Это небольшой инцидент на Восточном фронте, очень малая часть Белостоцкой битвы. 9000 солдат в крепости - это примерно половина дивизии. И немцы бросили на нее одну дивизию из 190.

Район наступления 45-й дивизии вблизи Бреста был шириной 5 километров. Это очень маленький сегмент.

Я не думаю, что существовал очень важный пункт советско-германской границы. Линия фронта с севера до Черного моря была очень большой: от 2 до 3 тысяч километров».

Солдаты в крепости не были готовы к нападению немцев

«Этот случай показывает все недостатки авторитарной системы. Один человек в СССР держал власть в своих руках, и никто с ним не спорил, его все боялись. Он всегда имел последнее слово. Если он ошибался, это было плохо. Именно так произошло в этом случае.

Советское руководство неоднократно слышало от своих шпионов, разведчиков, когда конкретно будет наступление. И, конечно, советские спецслужбы заметили, что на границе расположено много немецких войск.

Книга Кристиана Ганцера «Битва за Брестскую крепость. 1941»

"Надо было быть дураком, чтобы поверить, что это просто учения. Местные жители также общались с родственниками и друзьями с немецкой стороны и слышали, что там происходит. Рядовые люди поняли, что там развивается что-то ужасное.

Командиры на месте боялись действовать так, как надо было. Они боялись, что их расстреляют. Насколько мне известно, где-то на флоте был только один командир, отдавший приказ вопреки тому, что шло из Москвы (не двигаться и оставаться на месте). Он приказал своим кораблям отплыть и так их спас».

Это миф, что 21 июня в крепости были задержаны немецкие шпионы

«Главный советский историк крепости Сергей Смирнов писал в книге «Крепость на границе» (1956), что 21 июня там задержали двух немецких диверсантов. Теоретически это могло быть, потому что это обычное дело, что там где-то были немецкие шпионы. Но со Смирновым есть проблема. По его словам, немцы сидели в камере. А когда началось наступиелен,охранником был там то ли пограничник, то ли энкаведист Александр Щергалин. Он, как храбрый советский воин, своим пистолетом начал отстреливаться. И в какой-то момент он понял, что у него нет шансов, поэтому он расстрелял немецких шпионов и выстрелил себе в сердце.

Но откуда Смирнов мог это знать? Немцев этот человек убил, себя так же. В сюжете Смирнова он был там один и один отстреливался. Так откуда такая информация? Вот так работал Смирнов. И не только он. Пропагандисты просто придумывали истории и не замечали, что получается нелогично. Но это стало сакральной легендой. Поскольку в СССР религия была запрещена, а людям надо было во что-то верить, люди начали верить в это».

Крепость не совсем разумно была расположена очень близко к границе

«В Брестской крепости было довольно много солдат. Но на момент нападения Вермахта большинство из них было на строительных площадках, полигонах, учениях и тому подобное. Утром 22 июня в крепости было около 9000 солдат. Это очень странно и не совсем разумно размещать такой большой гарнизон на расстоянии пистолетного выстрела от врага, от границы».

Крепость не препятствовала немцам двигаться на восток

«В районе Бреста атаковали три дивизии, и только 45-я пехотная дивизия имела непосредственное задание атаковать Брест и Брестскую крепость. Две, 31-я и 32-я, прошли мимо Бреста, севернее и южнее, и пошли вглубь страны. Их никто особо не останавливал. А 45-я дивизия на несколько дней задержалась в Бресте. Но крепость никак не препятствовала массе Вермахта двигаться вперед. А после того, как немцы перешли Буг и было обеспечено движение танковой магистралью, бесконечный поток войск прошел через эти мосты дальше на восток. А в крепости уже после первого дня солдаты ничего не могли сделать».

Укрепление стало каменной ловушкой для солдат

«Такое большое количество людей в крепости - это также проблема, как их оттуда вывести. Ее ворота были построены так, чтобы никто не мог туда попасть, чтобы можно было хорошо обороняться. Не было предусмотрено, чтобы пропускать через эти ворота быстро большое количество людей. Поэтому, когда начался артиллерийский удар, много советских солдат и командиров попытались покинуть крепость и просто застряли в этих воротах. Они были очень узкими, а людей, которые хотели пройти через них во время обстрелов, было много. Поэтому укрепление превратилось в каменную ловушку для солдат Красной армии».

Брестская крепость

Оборона крепости продолжалась несколько дней, а не 32

«Это главный вопрос, как долго продолжались бои за Брестскую крепость. Обычно говорят об обороне крепости, которая продолжалась 32 дня. А что такое оборона? Если один человек все еще там и, возможно, все еще время от времени стреляет, это оборона крепости или сопротивление одного человека? Бои на всей территории крепости шли 3 дня. После третьего дня было несколько пунктов сопротивления. За них сражались еще 2 дня. Вечером пятого дня войны все, кроме одного, были придушены. Остался восточный форт на северном острове, или Кобринском направлении. Пехотой его невозможно было взять, поскольку он имеет форму копыта. Зайдешь во двор и тебя расстреливают. За него сражались еще 5 дней. Вечером 29 июня гарнизон форта сдался. То есть вечером 8-го дня войны бои закончились. Во время обороны крепости погибли 430 человек.

Так сколько длилась оборона: 3, 5 или 8 дней? Или до 32, потому что, кажется, 23 июля была перестрелка на Кобринском направлении? Ведь если следовать этой логике, то немцы никогда не брали Минск, там всегда было подполье и сопротивление. Советская пропаганда намеренно путала оборону и сопротивление, чтобы сделать все более героическим.

75% брестского гарнизона попали в плен

«То, что было опубликовано, было достаточно сильно изменено. Как источник это не очень пригодится. Первый миф вокруг крепости состоял в том, что оборона длилась так долго, а второй, что они стояли там намертво, то есть пленных не было.

Примерно 75% брестского гарнизона попали в плен, 6800 человек. Это второй момент, который активно скрывается: и музеем Брестской крепости, и в принципе. Погибло около 2000 советских солдат. Всего в немецком плену погибли 90% советских солдат. Это геноцид. Об этом в Германии говорят пока мало».

Воспоминания свидетелей, украшенные ими и цензурой

«С точки зрения историка, эти воспоминания - проблема. Они писали эти воспоминания и знали, о чем писать, а о чем нет. Они знали, что их обвиняют в измене, может быть, им следует показать себя не предателями, а патриотами? И поэтому они очень сильно украшали свои поступки. А еще советская цензура, Главлит действовал. То, что было опубликовано, было достаточно сильно изменено. Как источник это не очень пригодится».

Основой нарратива Смирнова являются выдумка, ложь, искажение источников и цензура

«Нарратив Брестской крепости создал Сергей Смирнов. Когда он начал заниматься историей крепости, он искал свидетелей. И он нашел Махнача и Матевосяна. Но они вышли из боя ранеными на второй или третий день войны. Они были в казематах вместе с ранеными и не могли говорить, что дальше происходило.

Смирнов нашел в Центральном архиве Советской армии в Москве письма Александра Филя, который писал офицеру советской армии Белошееву. В 1951 году Белошеев опубликовал несколько статей о Брестской крепости, которые были опубликованы в армейской печати. Эти статьи можно было прочитать по всему Советскому Союзу. А Филь был где-то на Дальнем Востоке в СССР. Его судили за то, что он был власовцем. Сам он так не считал. Филь увидел свой шанс реабилитироваться, поэтому написал Белошееву. Тот не ответил. Смирнов нашел те письма и пригласил Филя в Москву, потому что Филь писал, что воевал в крепости больше недели, а это гораздо больше, чем Матевосян и Махнач. Филь много и очень долго рассказывал обо всем, но, похоже, систематически манипулировал Смирновым.

Он сказал, что воевал более недели, участвуя во встрече командиров 24 июня, когда был написан Приказ №1, одна из икон Брестской крепости. И кто его написал? А написал его Филь, сказал он сам. Смирнов не мог знать, что Филь попал в плен 23 июня. То есть все, что он рассказывал о событиях до этого - фантазия или то, что он слышал от других. Правда, Филь делал разумно: он не выставлял себя главным героем, он намеренно ставил себя рядом с ними.

На основе таких историй Смирнов писал свои книги и статьи. У него практически не было источников. Основа Смирнова - выдумка, ложь, искажение источников и цензура. Поэтому он создал картину героической защиты».

Брестской крепостью советская пропаганда скрыла крах в начале войны

«Создание из Брестской крепости «визитки» войны - это успех советских пропагандистов. Когда Сталин был жив, никто, кроме него, не имел права говорить о войне. Исторических исследований о войне почти не было, и мало кто мог о ней писать. После смерти Сталина СССР начал разрабатывать большой нарратив о войне. Материал для большой истории был очень удачным - Курская дуга, Сталинград, битва под Москвой, за советский Кавказ. Произошло освобождение Восточной Европы, Красная армия взяла Берлин и победила нацизм.

Материал был, но убедительного начала не было, так как в первые месяцы войны мы наблюдаем почти полный распад Красной армии. Миллионы убитых и миллионы военнопленных. Если бы пришлось начинать историю с такой неудачи, то надо было бы объяснять, как получилось, что немцы зашли так далеко. Нужно было такое начало, которое не вызвало бы неудобных вопросов к советскому руководству».

Брест был выбран по техническим причинам

"Не везде на советской границе был такой провал, например, в Раве-Русской в Украине или Лиепае в Латвии. Но крепость имела несколько преимуществ. Во-первых, этот объект можно было показать. Во-вторых, он располагался весьма удачно, ведь все поезда с Запада в Москву шли через Брест. Пока меняли колеса в поездах, люди могли гулять по городу и зайти в крепость. В политическом плане это также безопасное место, поскольку Беларусь не является западом Украины или Латвией. Где-то в 1954 году в Москве решили: будет Брест».

Навколо Брестської фортеці ми маємо справу не з наукою, а з ідеологією та пропагандою

«Героизм в Брестской крепости был. Но если героизм - это основная постановка вопроса, тогда зачем наука и факты? Поэтому вокруг Брестской крепости мы имеем дело не с наукой, а с идеологией и пропагандой.

В Беларуси есть люди, которые хорошо относятся к науке и источникам и понимают, что я прав. Если бы я сделал серьезные ошибки, то на меня набросились бы все. Но до сих пор никто не доказал, что я что-то сфальсифицировал или неправильно интерпретировал. Но они меня и ругают, и не хотят разговаривать. Я предлагал музею провести круглый стол, чтобы публично обдумать эти вопросы о плене. Но они не хотят. Я там персона нон грата. Ревизионист ли я? Это как бы судьба историка. Мы должны проверять то, что писали до нас другие историки. Иногда случаются источники, которые ранее не были известны. С Брестом было именно так. И тогда надо переписать историю».

На эту тему: Тимоти Снайдер: Когда Сталин был союзником Гитлера

Нарратив о «героической обороне» был нужен для легитимизации социализма и коммунистической партии

Этот нарратив о героической обороне выполняет несколько функций. Некоторые уже не существуют: легитимация социализма, власти компартии. Но до распада Советского Союза это был сакральный момент, чтобы защищать «социалистическую родину» и партию.

Второй момент - это легитимация большого влияния армии в обществе. Это было в СССР, а теперь так в Беларуси и России. И вообще легитимация спецслужб. НКВД в героической истории выглядит не как преступная организация, а как настоящие патриоты. Подобно тому, как кагэбэшники сегодня являются патриотами, потому что они «защищают Родину». Я думаю, что родина - это, в принципе, сомнительное понятие. Важно то, какая там система. Я не хочу защищать нацистскую Германию просто потому, что она является родиной. Я не думаю, что стоит защищать преступное государство».

—

Дмитрий Гурневич,  опубликовано в издании  Радио Свобода

«Copyright © 2018 RFE/RL, Inc. Передруковується з дозволу Радіо Вільна Європа / Радіо Свобода»

На эту тему:

• Свастика и звезда
• Во Второй Мировой войне погиб каждый пятый украинец
• Как Гитлер успел обмануть Сталина
• Правда и ложь о Второй мировой. Почему Путин покрывает Сталина
• Русские идут. Украина и открытая война с Россией
• Вторая Мировая: как Гитлер Сталина переиграл