ВСУ и добробаты: «за» и «против»

Версия для печати

Почему кадровая армия настороженно относится к добровольцам, а добровольцы часто не хотят служить в ВСУ.

В последнее время много диалогов в сетях идет на тему входа добрбатов в ВСУ. Строятся предположения, обсуждаются интриги, обсасываются вбросы «источников». По сути, есть только один добробат, который изначально сформирован по всем «правилам» ВСУ — батальон «Феникс».

Чтоб получить информацию от специалиста, на эту тему я пообщался с одним из офицеров, формировавших этот батальон, чтоб узнать непредвзятую позицию о проблемах, связанных с этим процессом. Имя офицера ... скажем, Андрей.

— Андрей, есть мнение, что профессиональные военные ВСУ не всегда оказываются готовы к боевым действиям, это правда? Если да, то в чем причина?

— Лично я военных, конкретно офицеров, делю на две группы: это военные, которые осознанно пришли в армию, чтоб быть офицером, расти как офицер, для которых все слова о чести, достоинстве и прочем — не пустые слова. Это защитники Родины во всех смыслах, по сути, об их результатах на поле боя мы и слышим. Вторая группа — это люди, которым изначально не место в ВСУ.

Это люди, которых родители, считающие, что «военный — это престижно» (это особенно было престижно во времена СССР), отдали своего ребенка в ВВУЗ, а он по своей натуре другой, ему бы быть композитором, математиком, программистом — да кем угодно, но только не военным. А сейчас они уже ничего, кроме того, чтоб «быть военным», не умеют, так и живут, небо коптят.

А потом война, вот для них это был реально шок, и они оказались к этому немного не готовы. Но надо признать, что война отделяет «зерна от плевел» и у добровольцев. У них на самом деле много кто пришел, повоевал — а потом понял, что хватит, и ушел с передовой. У них с этим проще.

А военного в период войны кто отпустит подобру? Воюй, это твоя работа. Некоторые увольняются, конечно, но куда ему потом в социуме пристроиться? А люди, пришедшие в «добробат», уйдя оттуда, зачастую просто продолжают заниматься своим гражданским делом. Таким образом, у нас есть некоторое количество военных, которых на войне не должно быть. Но я бы не сказал, что это количество большое.

В тему: В бою патриоты проявляют себя порой лучше, чем профессионалы

— Это правда что мотивированный доброволец в добробате лучше обычного мобилизованного или штатного военного?

— Нет, это неправда. Я никоим образом не принижаю добровольца, как единицу; они, как правило, обладают более высоким духом и готовы больше рисковать, чем обычный мобилизованный. А это немаловажно на поле боя. Но армия не строилась на одном боевом духе.

Смысл армии — это чтоб собрать «толпу», научить её выполнять определенные действия под опытным командованием офицера, который умеет управлять этой толпой, и которая при выполнения различных действий, которым их сначала научили, потом провели боевое слаживание, а только потом под командованием командира пошли в бой — и смогли выполнять определенные задачи.

После нескольких боевых действий подразделение «притирается» и, по сути, мало чем отличается по боевому духу от добробатов. Единственный момент — это тот факт, что сформировано подразделение должно быть изначально не из человеческого «мусора».

Добробаты изначально приходят на войну необученными, им, как правило, руководят люди без достаточного опыта. Потому весь тот опыт, который они перенимают в боях — это, по сути, «опыт ошибок». Повоевали, допустили ошибки, поняли, как делать не надо, опять пошли в бой. Допустили другие ошибки. Опять подкорректировались.

С учетом такого «боевого крещения» обучаются они медленнее, но если уж обучились — то прошли и огонь, и воду. Штатные части ВСУ в боевых операциях обучаются быстрее. Это все равно что выпустить классно играющего во дворе гитариста в театр, и посадить в пусть и слабенький, но оркестр. И посмотреть, как он сыграет. А потом в противовес этому оркестру посадить десяток таких самоучек. И сравнить коллективную игру. А уж если такому самоучке дать подирижировать...

В итоге довольно быстро, быстрее, чем обычный музыкант, такой мотивированный гитарист достигнет уровня, при котором он сможет играть в оркестре. Но сколько он при этом ошибок допустит? В то же время «обычные» музыканты за это же время хорошо увеличат свой уровень, допустив гораздо меньше ошибок. А на войне ошибки — это фатально.

В тему: На линии огня. Репортаж из 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ: от Красноармейска до Тоненького

— Но если следовать Вашей логике, то потери у добробатов должны быть немалыми?

— А они и есть немалые. В процентном соотношении, конечно. Но тут еще надо понимать, что добробаты — это, как правило, пехота без тяжелого вооружения, кроме того воюющая малочисленным составом. Соответственно задачи, которые ставятся тому же аэромобильному батальону с бронетехникой и артиллерией, таки на порядок сложнее, чем задачи, которые ставятся тому же добровольческому батальону, который при детальном рассмотрении — рота, да еще и не в полном составе, да и имеет только легкое вооружение.

Потому трое двухсотых при выполнении задачи 450 солдатами, или трое двухсотых при подразделении 60 человек — это совсем разный ущерб подразделению. А задачи, при которых у нас выводилось бы из строя немалая часть штатного состава батальона — добробатам в принципе не поручались.

— Но тогда они должны быть мотивированы идти в ВСУ. В чем же причина разногласий?

— Причин несколько. Основная — непостоянный штатный состав. Есть, конечно, добровольцы, которые не могут пойти в ВСУ по причине неудовлетворительного здоровья, кучи судимостей или других причин, но как правило — это таки нежелание брать на себя обязательства солдата. У нас много отсеялось добровольцев при наборе в «Феникс», после того как они узнали, что «добровольцем быть ты можешь — но солдатом стать обязан».

Добробат непостоянен в своем количестве, сегодня там 60 человек, завтра 75, послезавтра — 40. И как ты можешь планировать боевые действия такими солдатами, не говоря уже об организации? У нас были ребята, которые повоевать успели в нескольких батальонах: повоевал, не понравилось — ушел. Пришел к нам, понял, что так не выйдет, отказался.

— Но это действительно демотивирующий фактор, понимать, что ты уже ничего ближайший год не решаешь в службе.

— Да, это «кнут», все это понимают. Государство отбирает часть свободы у солдата, превращает его в винтик в военной машине. Для компенсации этого «кнута» солдату даются «пряники», льготы, статус, зарплата и т.д. Кроме того, государство готово обучать такого солдата, давать ему больше возможностей для влияния на поле боевых действий. Это и ВВУЗ, и тяжелое вооружение, и командование из людей, которые много учились и отпахали на военной стезе, а не вчера гайки на СТО крутили, а сегодня — уже комбаты.

В тему: Полный кавалер ордена «За мужість»: Война дала мне сумасшедший опыт

— Вы считаете что «самородок» не может быть хорошим комбатом?

— Комбат — это должность, к которой прикладывается высшее образование и немалый опыт. Люди учатся много лет, много лет растут по службе. Хороший ротный не вызовется быть комбатом, если понимает что у него нет достаточного опыта. Так как это ответственность за своих солдат. Также и я, собственно, не могу и не хочу быть, к примеру, комбригом, так как понимаю, что не достиг еще нужного уровня. А достигать его путем ошибок — нет желания.

— Значит, тут ситуация — «верхи не могут, а низы не хотят»? Добробаты не хотят вступать в ВСУ по штатному составу и обязательствам, а ВСУ не может положиться на подразделения с постоянно меняющимся количественным составом, управляемые непрофессиональными офицерами?

— Так точно. Этот конфликт лежит наверху, и все военные это понимают. Но массы муссируют постоянно теории заговоров, хотя тут все просто. Добробаты хотят иметь то же, что ВСУ, в том числе льготы, законодательный статус, но не иметь, по сути, таких жестких обязательств.

Если мы это примем — то смысл солдатам идти в ВСУ? Месяц повоевал, поехал домой на недельку, ты законодательно — солдат, получаешь те же льготы, что и те, кто тянут лямку уже 12 месяцев. Это, как минимум, несправедливо. Да у нас тогда все пойдут в добробаты. Кроме того, сильному сбою подвергнется система выдачи УБД.

— А если дать добробатам тяжелое вооружение?

— Чтоб давать добробатам тяжелое вооружение — это несколько месяцев подготовки в учебках. И ты не знаешь — доучится этот человек или «передумает». А ВСУ надо, к примеру, чтоб зашли в учебку 100 мобилизованных — вышли 100 танкистов. А не 50 или 70. На них уже рассчитывают, под них танки готовят. А там часть добровольцев решила или домой свалить, или вообще передумала быть танкистом, решили быть снайперами, например... В которых ВСУ не так уж, например, и нуждаются в определенный отрезок времени. Тяжелое вооружение — это прерогатива армии, для которой одно из основных требований — порядок.

— И какой из этой ситуации видится выход?

— Я лично такого выхода, чтоб удовлетворил обе стороны — не вижу. Но посмотрим, может, договорятся до чего-то.

— Последний вопрос: батальон «Феникс» вы считаете удачным «проектом»?

— 3-й батальон оказался отличным проектом. Боеспособное подразделение с высоким боевым духом и тяжелым вооружением, «обкатавшееся» в продолжительных боях, при командовании Почтаренко — это одно из сильнейший аэромобильных подразделений. Думаю, они еще себя не раз в бою покажут.

—

Serg Marco, специально для издания «Аргумент»

В тему:

• Командир 93-й бригады Олег Микац: Хочешь показать себя? Иди сюда
• «Чтобы налупить 200-х, нашим людям больших усилий не требуется.» Монолог комбрига
• Нет на войне черного и белого, — комбриг
• От Крыма до Донбасса. Легендарная разведрота
• Окопная правда: «Армии не хватает логики, логистики и последовательности»