Портрет Игнатия Гозадини 

Но скорее всего именно тогда Екатерина II запланировала отсечь Правобережья в Речи Посполитой, ибо русские войска даже после поражения Колиивщины не вернулись обратно. Внезапная война, которую начала Турция в сентябре того же 1768 года, не позволила России тогда захватить Правобережья.

Но после почти полного разгрома русскими с участием украинских казаков турецких сил на Дунае и в Молдове (на реках Ларга и Кагул), в 1772 году (еще продолжалась война с Турцией) Российская империя вместе с двумя другими имперскими хищниками Австрией и Пруссией впервые разделила Польшу, забрав себе Подолье и Волынь.

Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года, который поставил точку в войне с Турцией, принес России огромную территорию Южной Украины, которую имперские трубадуры нарекли Новороссией, а также установил контроль над Крымским ханством.

Русский агент влияния на митрополичий кафедре

Захват Крыма Российская империя начала по всем канонам закулисной дипломатии. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов возникла необходимость рукоположить нового Готфейського-Кафайського (современным языком Готской-Кафского — ИП) митрополита, ибо старый митрополит умер.
Готская епархия Константинопольского патриархата существовала в Крыму с IV века (тогда здесь действительно жили готы), превратившись позже на Готскую митрополию с центром в крепости Дорос. В 1678 году к Готской митрополии добавили Кафского епархию — самая генуэзско-армянская Кафа (нынешняя Феодосия) уже 200 лет как была взята турками.

Крымские христиане подчинялись тогда Константинопольскому патриарху. Несмотря на то, что и сам патриарх, и крымская митрополия находились на территории враждебного государства — Турции, с которой шла война, российская разведка провела успешную операцию, посадив на митрополичью кафедру 61-летнего (по другим данным 56-летнего) архиепископа Игнатия Гозадини, который имел прямые связи с Петербургом.

Его брат Александр служил офицером в свите Екатерины и через него поддерживалась связь Петербурга с только что избранным крымским митрополитом.

Российская дипломатия имела опыт добиваться своего от Константинопольского патриарха еще с 1686-го года, когда тот отступил Московскому патриархату Киевскую митрополию (фактически всю православную церковь в Гетманщине).

Тогда это странное решение Константинопольского патриарха избавиться или не самой богатой митрополии объяснили давлением турецкого правительства, которому во время решительного дунайского наступления в центр Европы была не нужна конфронтация с Московским царством. При этом не скрывали и вполне меркантильный интерес патриарха.

Причины избрания члена патриаршего синклита в Константинополе Игнатия митрополитом сих пор не обнародованы, хотя они лежат на поверхности. Неизвестно только, сколько золота недосчитался российский бюджет после назначения крымским митрополитом именно Игнатия Гозадини.

Сразу же после назначения митрополит Игнатий начал слать письма к Екатерине с просьбой принять крымских христиан под «государеву руку».

«Заставьте народ кишмя кишеть в наших просторных пустынях»

1774 войну с Турцией было победоносно завершено. Российская империя получила от Турции земли южной Украины севернее реки Молочная и между реками Кальмиус и Берда, а также междуречье Днепра и Южного Буга.

Почти все исследователи подчеркивают одно из последствий этой войны — получение Крымским ханством независимости от Порты результате оккупации Крыма российскими войсками и установление протектората империи над Крымом. Набеги крымчаков на украинские земли прекратились, что позволило Екатерине решить проблему запорожского казачества, которое постоянно мозолило глаз Петербурга.

Следующего, 1775 года русские войска генерала Текелия разрушили Сечь, а вся власть в Украине числе сосредоточилась в руках Петербурга. Бывали случаи, когда казаков депортировали из собственных хуторов и зимовщиков, а то и городов (как, например, с Домахи-Кальмиуса — нынешнего Мариуполя).

Однако мало кто из историков указывает на проблему, с которой столкнулась имперская власть. Огромные территории Дикого Поля, по которым гуляли лишь ветры и татарские отряды, требовали заселения. Как указывает российский исследователь Евгений Анимица (родом из-под Мариуполя), уже тогда человеческий ресурс России был исчерпан и не в состоянии заселить новые земли.

 

 

Эту проблему с междуречье Днепра и Южного Буга (которое назвали Новой Сербией) Петербург решил с помощью так не милых ему запорожских казаков, а также южных славян — сербов (оттуда название), хорватов, болгар, а также греков.
Екатерина II проблему заселения выразила так: «Мы нуждаемся в заселения. Заставьте, если возможно, кишмя кишеть народ в наших просторных пустынях» (выделено мною. — Авт.).

Одними из первых, кого царицыны муртады начали «заставлять» «кишмя кишеть в наших просторных пустынях», были крымские христиане — греки, армяне, грузины, болгары, а немалую роль в этом сыграл их пастырь — митрополит Игнатий Гозадини — проводник имперской политики в Крыму.

Теперь трудно выяснить, кому именно пришло в голову выселить крымских христиан в «просторные пустыни» южной Украины. Не исключено, что именно митрополиту Игнатию, который подсказал эту идею Петербурга. Хотя вполне возможно, об этом догадались в Петербурге. Это в конце концов, не так важно.
Можно только удивляться той методичности, с которой Петербург провел это переселение.

Итак, все по порядку.

29 марта 1777 генерал Александр Суворов с помощью штыков своих «чудо-богатырей» посадил на ханский трон в Бахчисарае хана Шагина Герая — человека образованного (по некоторым данным, выпускника Сорбонны).

 

Российский протеже оказался неблагодарным и марионеткой Петербурга быть не захотел. Вместо этого, начал проводить собственную политику на укрепление независимости Крымского ханства.
Это в планы Екатерины II не входило.
«Освобождение» на штыках
Командующий российскими войсками в Украине (он же председатель Малороссийской коллегии) ​​фельдмаршал Петр Румянцев предложил подорвать экономику Крыма путем выселения с полуострова христиан, которые как раз занимались земледелием и скотоводством — основным отраслям экономики Крыма.
Поскольку христиане были православными (Константинопольский патриархат), то с целью оказать законности выселению был запущен миф о освобождение единоверных братьев-христиан из-под магометанского гнета.
Этот миф успешно использовался во времена СССР, трансформировавшись в освобождение трудящихся из-под гнета помещиков и капиталистов.
О том, как Петр Румянцев вместе с казацкой старшиной создал Украинский имперскую бюрократию, читайте здесь

Кроме подрыва экономики Крыма, выселение христиан из полуострова должно было решить две задачи:
«Заставит кишмя кишеть народ в наших просторных пустынях», то есть заселить земли южной Украины людьми, которые из нас на земледелии и скотоводстве;

вытеснить с помощью переселенцев украинских казаков, которые еще оставались на этих землях после разрушения Сечи.

Здесь в Петербурге вспомнили и о письмах митрополита Игнатия к Екатерине II с просьбой принять православных Крыма под защиту России. Хотя в этих письмах не шла о переселении, просьба митрополита решили удовлетворить по собственному разумению.

23 марта 1778 Румянцев назначил Александра Суворова командующим войсками Крыма и Кубани, который немедленно собрал руководителей грузинской, армянской и греческой церквей и предложил им вместе со всеми христианами переселиться в Россию.

После этого, 23 апреля, на Пасху, митрополит Игнатий обратился с этим призывом к своей пастве. По мнению исследователя Анатолия Герасимчука (Донецк), Игнатий вместе с Суворовым несли ответственность за переселение перед самой Екатериной.

 

 

22 июля 1778 Суворов в письме к Шагин-Гирея сообщил, что "Всепресветлейшая Императрица Всероссийская, снисходя на просьбы христиан ..., всемилостивейшем соизволяет переселят их в Свои границы, надеясь, что Вы, Светлейший Хан, не токмо высочайше воле Покровительницы своей прекословить не будете, но и благоспешествовать не оставит, поелику все, что в особый Вашей касается, предохранено и Награжден будет «(выделено мной — авт.).

Наглость полководца впечатляет — Екатерину II Суворов де-юре «назначил» повелительницей руководителя независимого государства, к тому же намекнув на вознаграждение, если тот не будет против выселения.

В знак протеста хан покинул свой дворец, разбил палаточный лагерь в трех верстах от своей столицы и написал письмо Екатерины II.

В ответ в начале августа 1778 российское правительство прислал из Азовской губернии 6000 подвод, на которых были размещены греков, армян и грузин. «Под сень дружески штыков» 31386 христиан были депортированы из Крыма. Уже 18 сентября (за полтора месяца!) Одну из первых в русской истории массовых депортаций были завершены.

Накануне своего переселения из Крыма греки проживали в более чем 80 населенных пунктах в горах и на Южном берегу Крыма. Четверть проживала в городах. Большинство городского населения была ремесленниками, а шестая часть греков занималась торговлей.

Основными занятиями сельских жителей были скотоводство, земледелие (выращивали рожь, просо, пшеницу, ячмень, лен); на Южном берегу греки специализировались на садоводстве, виноградарстве, овощеводстве, рыболовстве.

Ханский перепись недвижимого имущества, составленного во время депортации, подтверждает относительное материальное благополучие основной массы крымских греков, а также свидетельствует о совместной хозяйственной деятельности представителей разных конфессий и даже священнослужителей.

 

 

Следует отметить веротерпимость, существовавшую в раннемодерной Крыму, которая приводила к многочисленным смешанным бракам, а также в тесных этнических контактов, способствовавших интеграции.
Анатолий Герасимчук приводит факты из судейских книг XVII в.: Мусульманка Фатьма из с.Багатир, дочь Гавриила, просила, чтобы из ее дома христиане вынесли крест, оставшийся после отца, и этот крест был перенесен в дом христианки вене, дочери Мухаммеда, жены христианина Балабана. В противном случае христианка Иниша усыновила татарскую ребенка и оставила ему все свое имущество.

Принадлежность членов одной семьи к разным конфессиям также не была исключением: в с.Ай-Георги христианин Бийгельди, сын Бийберди, судился с женой своего брата, мусульманкой Хангельди, дочерью Трандафила; из родных братьев Сеит, Магомета, Топ и Бэби первые два были мусульманами, а два другие — христианами; Джантемир, сын Дмитрия был христианин, а сестра его Сайме — мусульманка, у мусульманина Мустафы жена Десфина и дочь их Феодора были христианками.

А исследователь истории образования в Украине Павел Мазур (Мариуполь) приводит факт существования в Крыму трех высших православных духовных школ.

Таким образом, рассказы о жестоком обращении с христианами в мусульманском Крыму, которое стало основной причиной депортации или «братской помощи» христианам со стороны России, является самой обычной выдумкой для оправдания их депортации.

Было еще и такое. Исследователь Крыма Александр Бертье-Делагард писал: «Выходили христиане с горькими рыданиями, бегали, скрывались в лесах и пещерах, мало того, принимали мусульманство, лишь бы только остаться в родной земле».

В Крыму греки оставляли свои дома, магазины, мельницы, виноградники и много другого имущества, нажитого в течение жизни и перешло в наследство от предков.
Были случаи открытого сопротивления россиянам.

 

 

Под Бахчисараем греки под предводительством жены старосты одного из греческих сел Ольги подняли восстание, которое было жестоко подавлено суворовскими «чудо-богатыри». По семейным преданиям, во время этого восстания были заколоты штыками мои родственники.

Греческий историк Христос Ласкаридис писал: «Митрополит Игнатий, в действиях которого есть также доля вины, сам оказался жертвой политики российского правительства, поскольку переселение было инициативой российских властей».
Суворов за организацию переселения получил орден и хорошее материальное вознаграждение. Он же предложил выделить 3000 рублей митрополиту Игнатию за усердие по мобилизации греков.

 

 

Кроме того, митрополит получил лично от Екатерины II серебряную панагию в виде восьмиугольной звезды, которую носил вместо креста (!), как это видно на его портретах. То есть этим указывал, что земная власть, которая наградила его панагией, выше небесной (креста).

Не забыли и хана — чтобы Шагин-Гирей не унывал по своим подданным, ему было выплачено 50 тыс. рублей.

«Одиссея» греков от Екатерины и Потемкина

Греков угнали на земли бывшего Самарского куреня Войска Запорожского. Центром поселения было «высочайше» предназначено Новоселицу (сейчас Новомосковск Днепропетровской области).

Греков, депортированных из Крыма, насчитывалось 18 391 человек, из них 87 представителей духовенства. С ними было 12 598 армян, которых вывезли под Ростов, где они основали города Чалтыр и Мясникован.

По дороге из Крыма в Новоселицы греки устроили митрополиту такой скандал, что он бежал в карете Суворова под охрану российских штыков. Находясь в карете, «Игнатий залепил уши воском, чтобы не слышать проклятия своей паствы», отмечал историк Тимошевский.

 

 

«Целые семейства пострадали жизнью, а многие лишились половины оных и ни одно семейство не осталось без потери отца, матери, брата, сестры и детей; словом сказать из 9 тысяч мужского пола выходцев не осталось и третьей части ...» - вспоминали греческие представители в письме в Петербург через сорок лет после депортации.

Указанная треть — количество тех, кто в конце-концов поселился на отведенных землях. Некоторые поселились в Таганроге, многие все-таки вернулись в Крым.
Однако митрополиту Игнатию предоставленные в Самарской паланке земли не понравились, и он стал писать письма к Екатерине с требованием предоставить грекам другие земли. Аполлон Скальковский считал, что Игнатий не хотел жить рядом с украинцами. Во-вторых, предлагаемые земли были не очень удобны для земледелия.

В конце концов митрополит добился, что Петербург в лице наместника Григория Потемкина отвел места поселения греков в пределах Павловского уезда, который до 1775 года находился в Кальмиусской паланке Войска Запорожского.
Здесь уже был город Павловск (ранее Кальмиус), названный в честь сына Екатерины II цесаревича Павла — будущего императора.

Грекам не нравилась название, ибо свой ​​город они хотели назвать Мариуполем в честь Святой Марии, чудотворную икону которой на берег Азовского моря перенесли монахи Успенского монастыря под Бахчисараем.

 

 

Напомним, что недалеко от впадения реки Волчьей в Самару планировалось построить город именно с таким названием, правда, в честь жены цесаревича Павла Марии, невестки Екатерины.

Поскольку греки отказались селиться возле Волчьей, Потемкин просто поменял двум городам названия: Павловск стал Мариуполем, а Марионополь — Павлоградом.

Здесь сработала вторая причина переселения греков из Крыма. Отведенные грекам земли были заселены казаками. Проблему решили просто — «малорусским поселянам» предписано после уборки урожая 1780 идти куда глаза глядят.
Таким образом произошло «освобождение» юго-востока Украины от украинцев.

Как заявил некогда один из технических кандидатов в президенты Украины Александр Базилюк: «Так исторически сложилось».

Чужой среди своих

Весной 1780 греки ушли из Приднепровья в Мариупольский уезд, где основали 22 села.

Причем выходцы из крымских городов и сел селились отдельно друг от друга, образуя кварталы в поселеньях, которым предоставляли названия родных сел. Так появились в Приазовье свои Ялта, Урзуф, Старый Крым, Карань, Ласпи, Мангуш, Сартана.

 

 

В них возводились храмы, одноименные с оставшимися в Крыму. В некоторых селах, как например Урзуф, грекам передавались казацкие церкви.

26 июля 1780 переселенцы во главе с митрополитом Игнатием прибыли в Мариуполь.

В книге «Мариуполь и его окрестности» (1892 год) читаем: «Многие греки желали вернуться обратно; доходило иногда до открытого неповиновения, — и тогда подавлялись строгими начальственными мерами, и правительство высылало военные команды для усмирения беспокойных».

Непросто складывались отношения митрополита с переселенцами. Если в Крыму митрополит был не только духовным лицом, но и судьей своего народа, то в Мариуполе его таких прав лишили, зато начались трения с местными властями.

 

Трения нарастали, как снежный ком, и привели вообще к невероятным последствиям. Когда по требованию председателя городского греческого суда (мэра города по-современному) был уничтожен сад, посаженный Игнатием (причина этого конфликта так и останется загадкой), Игнатий вышел на Георгиевскую улицу, предложил своим сторонникам отделиться от противников и в лице председателя городского суда проклял мариупольцев.

Все последующие бедствия — засухи, болезни — народ приписывал проклятию митрополита. Проклятие висит над Мариуполем, как дамоклов меч.

Перепуганный Игнатий бежал от гнева проклятой им паствы под охрану тех, кого недолюбливал — украинцев-волонтеров на русской службе, где и умер. На похороны не приехал ни один из высших церковных чинов.

Епископ Дорофей, возглавивший после Игнатия епархию, бросил свою паству и уехал в Крым. Со смертью митрополита Игнатия была поставлена ​​жирная точка на церковной автономии крымских христиан. Все их церкви были переданы во владение Святейшего Синода в Петербурге, а оттуда — Екатеринославской епархии православной церкви.

 

 

В 1997 году митрополит Игнатий канонизирован УПЦ Московского патриархата.
Его имя часто используется политическими коньюктурщиками, которые любой ценой пытаются представить трагедию с депортацией крымских христиан как освобождение со стороны Российской империи.

Вадим Дживага, историк, журналист; «Історична правда» [2], перевод «Аргумент» [3]