Любые публичные высказывания официальных лиц украинского государства сейчас рассчитаны сразу на несколько разных аудиторий. 

В интервью «Суспільному» президент Украины Владимир Зеленский заявил следующее [2]: «Окончательно компромиссы на переговорах между Украиной и Россией будет решать всеукраинский референдум. Это касается вопросов гарантий безопасности, временно оккупированных территорий Донбасса и Крыма», пишет издание ZN.ua [3].

Что может означать это заявление президента и почему, на мой взгляд, референдума, скорее всего, не будет, попытаюсь объяснить читателю такими семью аргументами. 

1. Любые публичные высказывания официальных лиц украинского государства сейчас рассчитаны сразу на несколько разных аудиторий. Внимание всего мира сейчас направлено на Украину, поэтому Зеленский через журналистов обращается не только к украинцам, но и к обществам и правительствам западных государств-партнеров, а также к руководству России. Последняя же, напомню, и до полномасштабного этапа войны следила за заявлениями из Украины, чтобы сразу выдвинуть нам и нашим партнерам свои претензии, а также обыграть это как-то в сюжетах пропаганды для российского населения.

То есть Зеленский, Ермак, Подоляк и Арестович не могут сегодня что-то сказать публично так, чтобы это услышали только украинцы. И вместе с тем невозможно подать какой-либо публичный сигнал в Кремль так, чтобы украинцы этого не услышали.

Исходя из этого соображения, я утверждаю, что месседж о референдуме был публичным сигналом Кремлю, поданным президентом, который не увидел проблемы в объявлении этой информации и на внутреннюю аудиторию. Вопрос, зачем он это сделал? И здесь резонно перейти ко второму аргументу.

2. Слова о всеукраинском референдуме — сознательная переговорная позиция против ультиматумов Путина. Утверждать это мне позволяют сведения о недавней похожей истории — Зеленский уже говорил [4] о возможности всеукраинского референдума в отношении Донбасса и Крыма сразу после разговора с президентом США Джо Байденом в декабре прошлого года. Позднее советник главы офиса президента Андрея Ермака Алексей Арестович в своем интервью весьма прозрачно намекнул [5], что Зеленский так отреагировал на тогдашнее давление со стороны кого-то из администрации Байдена, требовавшего согласиться на условия автономизации оккупированной россиянами части Донбасса, в соответствии с кремлевским видением политической части минских договоренностей [6].

Из упомянутого интервью Арестовича также можно понять, что тогда этот месседж Зеленский нарочно адресовал как власти США, так и руководству России. Дескать, если будет давить и дальше, то переведу ответственность за принятое решение на украинскую нацию. Однако Зеленский и его команда на самом деле знали, что социологические опросы и внутриукраинская политическая ситуация тогда показывали: большинство украинцев против легализации пророссийской автономии. 

3. Последние соцопросы в Украине также указывают на то, что Кремль проиграет референдумы по «вопросам гарантии безопасности, временно оккупированных территорий Донбасса и Крыма». Потому что мы, украинцы, естественно оказались не очень сговорчивыми в то время как россияне нас бомбят, расстреливают, подвергают пыткам, насилуют, выгоняют из уничтоженного жилья.

Результаты проведенного в марте исследовательским агентством Info Sapiens опроса свидетельствуют [8], что 79% украинцев выступают против признания частью России ранее оккупированных районов Донбасса, 75% — против признания Крыма частью России. Легко догадаться, что все эти люди также категорически против того, чтобы отдать россиянам Херсон, Мариуполь, Харьков и все другие населенные пункты, которые сейчас атакуют или на днях оккупировали российские войска.

Что касается вопроса членства в Североатлантическом альянсе и других оборонительных союзах, хотя в украинском обществе и наблюдается некоторое разочарование размером помощи нам со стороны НАТО в этой войне, а украинская власть сегодня действительно открыто осуществляет политику подготовки настроений общества к возможному исключению норм о курсе на получение полноправного членства в НАТО из Конституции Украины, то если бы референдум на эту тему проходил сейчас, Кремль его также не факт, что выиграл бы. Данные Info Sapiens говорят, что 56% украинцев выступают против запрета Украине вступать в НАТО, а принять такой сценарий готовы 30% опрошенных. Мартовское же исследование социологической группы «Рейтинг» показывает [9], что вступление в НАТО поддерживают 44% украинцев.

Однако за продолжение оборонительного сотрудничества с НАТО без вступления выступают 42%, а за создание и участие в военно-политическом союзе с Польшей и Великобританией — 85% опрошенных. То есть даже если на гипотетическом референдуме украинцы выберут исключить пункты о НАТО из Конституции, требование Путина о «нейтральном статусе» все равно будет проигнорировано. Тем более что военно-политическое руководство Украины публично выступает против внеблоковости в вопросах обороны.

4. Россия откажется от проведения такого референдума. Спикер Путина Дмитрий Песков уже прозрачно намекнул [10], что президент России считает свои ультиматумы важнее «каких-то там внутригосударственных процедур» Украины. Отказались в Кремле от идеи референдума и после упомянутого выше месседжа Зеленского в декабре 2021 года. Спикер российского министерства иностранных дел Мария Захарова публично ответила [11] тогда, что в оккупированном Крыму, дескать, свой выбор сделали еще в 2014-м, а на оккупированной части Донбасса Зеленский будто решил проводить этот референдум без участия тамошних жителей. А министр иностранных дел России Лавров сегодня уже уточнил, что «заявления Киева о проведении референдума нацелены на то, чтобы затянуть переговорный процесс».

Если отбросить ложь Захаровой, то настоящая причина этих тезисов проста — в Кремле тоже прекрасно знают, что там в тех украинских соцопросах. А чтобы согласиться, нужно, чтобы и предыдущие опросы их устраивали, и референдум состоялся по их правилам, и результат был определен заранее. Короче, псевдореферендумы на территории, которую они контролируют, с людьми, которых они контролируют, — это российский идеал. Напомню, что такой «референдум» оккупанты сейчас планируют провести в захваченной Херсонской области.

5. Провести референдум законным способом сейчас нереально. Наша Конституция запрещает вносить в нее изменения о нарушении территориальной целостности или ликвидации независимости Украины. Законы «О правовом режиме военного положения» и «О всеукраинском референдуме» запрещают проводить референдумы во время военного положения. Последний закон дополнительно запрещает референдумы, направленные на нарушение государственного суверенитета и создание угрозы национальной безопасности Украины.

Закон «О всеукраинском референдуме» также определяет, что на один референдум можно выносить лишь один вопрос. А требований у Путина, напоминаю, больше одного.

То есть для того чтобы реализовать ультиматумы Путина, в частности о «нейтральном статусе» и украинских территориях, нужно не только Верховной Раде «выключить» правовой режим военного положения и внести изменения в упомянутые законы, но еще и провести отдельный всеукраинский референдум, чтобы изменить правила внесения изменений в Конституцию. Законным способом делать это все было бы долго и без гарантии конкретных результатов. А незаконным способом сделать это все не позволит наше гражданское общество. Так что, украинская демократия в который раз сама себя страхует от капитуляции.

6. Провести референдум сейчас невозможно технически. Потому что значительные части населения либо попали в оккупацию, либо являются сейчас вынужденными переселенцами внутри страны или беженцами за рубеж. Тем, кто захочет провести референдум в условиях войны, нужно будет организовать этих людей, организовать территориальные избирательные комиссии и/или создать надежное программное обеспечение для электронного голосования, найти на все это средства, прописать новые нормативные документы и добиться их принятия в парламенте… И все это — под ракетными и артиллерийскими обстрелами и авиабомбами.
7. Остановленную войну враг использует для ее продолжения. Даже если Путин вдруг скажет, что готов остановить войну, чтобы Зеленский провел референдум, то настоящей целью для такого шага у руководителя страны-агрессора будет пауза для перегруппировки и привлечения новых военных ресурсов в будущих атаках. И наше военно-политическое руководство эту опасность осознает [12].

Напоследок хочу добавить, что референдумы по острым и больным вопросам всегда политически раскалывали общество. А такие расколы во время войны еще опаснее. Поэтому нашей власти нужно скорее осознать, что слепо верить в наличие у нее хитрого стратегического плана в разговорах с врагом сегодня готово не все наше травмированное войной общество. И что своими силами прийти к выводам, которые я привожу в этой статье, способны, к сожалению, тоже не все. Так что, вопреки справедливым ограничениям, которые сегодня накладывают переговоры на топ-спикеров государства, в общении с украинской нацией нужно все же искать альтернативные модели коммуникации и даже просвещения.

—

Михаил Лебедь, член правления ОО «Правозащитная инициатива»;  опубликовано в издании ZN.ua [3]

В тему: 

• Чому синдром того, хто вижив, має йти вслід за російським кораблем [13]
• О приоритетах украинской армии и причинах неудач российской [14]
• Осажденный Николаев: "Я на войне в Боснии был, такого зверства не было". 18+ (полная версия) [15]
• «Русские били по вокзалу, откуда уезжали беженцы». Рассказ украинки, которая на последнем поезде уехала из Ирпеня [16]
• Професор Ярослав Грицак: Таке суспільство неможливо перемогти [17]
• После этой войны действительно будет денацификация. Только ее пройдет не Украина [18]