Поговорим, забыв о рассказах Бабеля о Бене Крике, о легендах, анекдотах, куплетах, опереттах, вранье очевидцев и песенках «О Сэмене» Розенбаума. Откроем бухгалтерские книги истории – архивы, почитаем документы о жизни Моисея Винницкого. Его не знает никто.

Поговорим о Мишке «Япончике». Прошло 120 лет со дня его рождения. А прожил он всего двадцать восемь…

30 октября 1891 года, в Одессе, на Молдаванке, на улице Госпитальной, 23, у еврейского мещанина, фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого и его жены Добы (Доры) Зельмановны родился сын Мойше-Яков (в последующих документах Моисей Вольфович). Всего в семье было пятеро сыновей и дочь.

Когда Моисею (мальчика прозвали на улице«Япончиком» за узкий разрез глаз) исполнилось десять лет, его отдали в ученики в матрасную мастерскую Фарбера. В шестнадцать лет он работал электриком на одесском авиазаводе «Анатра».

Неизвестно, как бы сложилась жизнь Моисея Винницкого, если бы не «окончился бал и погасли свечи» XIX века. Зато ярко вспыхнули огни революции и пламя погромов 1905 года.

Впервые Мишка «Япончик» (на снимке) взял в руки «шпалер» в еврейском отряде самообороны и больше уже никогда не расставался с ним. В 1906 году он вступил в молодежную организацию анархистов-террористов «Молодая воля». Запугивая жертв, они требовали от «буржуев» выдать «денег на революцию».

Винницкий был замечен среди нападавших на казармы казаков 70-го полка. По некоторым данным, он участвовал в покушении на полицмейстера Михайловского участка подполковника Кожухаря.

В августе 1907 года анархист «Япончик» принял участие в налете на мучную лавку Ланцберга на Балтской дороге. Следующим его преступлением, о котором говорится в судебных документах, был налет в той же компании «Молодая воля» на квартиру Ландера в октябре 1907 года. А через два месяца Моисей Винницкий был арестован в публичном доме на Молдаванке и 2 апреля 1908-го приговорен Одесским окружным судом к 12 годам каторжных работ.

Пустячок, но пикантный – в одесской тюрьме «Япончик» некоторое время сидел в одной камере с уже известным в ту пору «медвежатником» и бандитом Григорием Ивановичем Котовским, и тот охотно угощался продуктами, которые носила сыну Дора Зельмановна.

... И снова революция, снова поворот судьбы. В 1917-м Моисей Винницкий вернулся в Одессу. До гибели ему оставалось два года – пара пустяков. Но за это время он стал тем Мишкой «Япончиком», о котором до сих пор рассказывают легенды и поют песенки.

Моисей Винницкий организовал вооруженную еврейскую дружину самообороны «на случай погрома». Это полубандитское формирование не грабило, а «реквизировало ценности», и снова - «для нужд революции». Отряд насчитывал около 100 человек, вооруженных винтовками и револьверами, при двух пулеметах.

В середине ноября 1917 года «Япончик» спровоцировал бунт в Одесской тюрьме. Было убито шесть человек, бежали 50 опасных преступников. Его дружина участвовала в уличных боях за Молдаванку в январе 1918-го, когда большевики, анархисты и левые эсеры подняли восстание против украинской Центральной Рады. Закончилось январское восстание нападением уголовников на регистрационное бюро городской милиции. Сожгли 16 тысяч карточек, заведенных на преступников Одессы.

В те «перестроечные» годы всеобщего хаоса и разрухи правоохранительные, выражаясь современным языком, органы больше ловили ворон, чем воров. Но «Япончик» их «достал». Естественно, что прямых улик и доказательств его вины не было, однако в доме Винницкого был произведен обыск. Нашли большую сумму в российской и иностранной валюте. «Безработный Моисей Винницкий показал, что это деньги отца», грузчика одесского порта с зарплатой 7-8 рублей в день. По документам отец числился предпринимателем – хозяином собственного дома, четырех конных экипажей по найму, совладельцем кинотеатра «Корсо» по улице Торговой.

Расследование завершилось решением о высылке Моисея Винницкого и его жены, работницы фабрики Жакко Цили Аверман из пределов Украинской державы в… Советскую Россию! Никуда, понятно, Мишка из Одессы-мамы не уехал.

С Цилей Моисей Винницкий познакомился в очереди за водой. Вода в Одессе всегда была проблемой номер один. В некоторых районах города ее брали в колонках, по дворам и кварталам. В одной из таких очередей судьба свела «Япончика» с красивой, большеглазой девушкой Цилей. В 1918 году состоялась свадьба, которую справили в зале танцклассов Двойреса. Сотни гостей гуляли несколько дней. Танцевали во дворе и на улице. Чтобы полиция «не мешала празднику», уголовники подожгли полицейский участок. Об этой свадьбе «говорила вся Одесса». Через год у молодых родилась дочь Ада. Забегая вперед, скажу, что до 1990 года она жила в Баку.

… А дальше для «Япончика» и его друзей Флейтера «Язвы», Береле «Бундовца», Мишки Туля, Шики «Яблочко», Нюмки Котова наступило золотое время. В их команде было примерно 4000 человек и они грабили всех подряд – власть в Одессе менялась каждые шесть месяцев.

Как ни осторожно нужно относиться к воспоминаниям очевидцев, но без них не обойтись. По рассказу Василия Шульгина, «Япончик» пытался замириться с белыми, отправив военному губернатору Гришину-Алмазову письмо примерно такого содержания: «Мы не большевики и не украинцы. Мы уголовные. Оставьте нас в покое, и мы с вами воевать не будем…» Но деникинская администрация на это никак не откликнулась, и люди «Япончика объявили войну «золотопогонникам».

Знаменитая одесская кофейня «Фанкони»

«Мишку взяли, когда он один, без телохранителей, выходил из кафе «Фанкони» (У него был там постоянный столик. – В.Х.) Три офицера-контрразведчика подошли к нему с револьверами в руках и объявили, что он арестован.

- Я?! – очень удивился Мишка. – Здесь, наверное, какая-то ошибка. Я так думаю, что вы сильно перепутали, просто неприятно за вас. Я же «Япончик»!

- Тебя и нужно! Подними руки, да поживей!

- Зачем такая спешка? – проговорил «Япончик», оглядываясь и отступая к стене, чтобы не выстрелили в спину. – Давайте разберемся, мы же свои люди…

- Я тебе покажу «свои люди»! – зарычал один из контрразведчиков. – Руки вверх, бандитская морда!

«Япончик» укоризненно покачал головой: «Ай-яй-яй, смотрите на него: такой интеллигентный и такие нехорошие слова!.. – Но руки поднял.

Когда его обыскали, «Япончик» сказал стоявшему перед ним офицеру:

- Могу я просить вас опустить «шпалер»? А то, не дай Бог, вы еще случайно выстрелите и наживете себе крупных неприятностей!

У него отняли висевший под мышкой револьвер и через весь город повели в контрразведку.

Не успели «Япончика доставить к месту назначения, как слух о его аресте распространился по всей Одессе и достиг Молдаванки.
Через полчаса к зданию контрразведки подкатила кавалькада фаэтонов и пролеток. В них сидели бандиты. У каждого в руке была связка гранат…»

После взаимных угроз и словесной перепалки на крыльце здания появился Мишка «Япончик».

«Вид у него был помятый, но он вежливо раскланялся с часовыми и, вертя пальцами щегольскую тросточку, неторопливо спустился с крыльца. Бандиты шумно приветствовали его. Мишка сел в одну из пролеток и уехал, помахав контрразведчикам рукой в палевой перчатке…».

О том, как выглядел в те годы Моисей Винницкий, вспоминает в своих мемуарах знаменитый одесский куплетист, аккомпаниатор и муж Клавдии Шульженко Владимир Коралли:

«Шел девятнадцатый год. Перед выступлением в иллюзионе «Орел» мне шепнули, что в зале сидит Мишка «Япончик» и находятся его мальчики. Сквозь дырочку в занавесе я жадно рассматривал «Япончика». Ему было лет тридцать. Брюнет, широкие, смуглые скулы. Обращали на себя внимание неспокойные раскосые глаза. Они мгновенно и как-то незаметно перебегали с предмета на предмет, казалось, что он смотрит на всё и на всех сразу. Он часто оглядывался.

А одет он был богато и несколько мрачновато. Пальто украшал черный каракулевый воротник, шапка того же меха лежала на коленях, едва придерживаемая рукой. Пальто было расстегнуто и виднелись черный костюм и того же цвета косоворотка.

«Япончик» сидел на крайнем месте, поставив ногу в проход, словно каждую минуту готов был вскочить. Впрочем, его настороженность и напряженность были понятны: надо было каждую минуту быть начеку…».

Потом в Одессу вошла бригада красного командира, старого знакомого Мишки Григория Котовского. Вся уголовная Одесса радостно встречала его.

После установления в Одессе советской власти Моисей Винницкий почувствовал, что «дело пахнет нафталином», - чекисты расстреливают попавших к ним преступников без суда и следствия. Он решил пойти по пути старшего товарища, Григория Ивановича – вступил добровольцем в Красную армию. В газете «Известия Одесского Совета рабочих депутатов» от 28 мая 1919 года было помещено заявление президиума Одесского ЧК.

«Контрреволюционеры задались целью подорвать престиж исполнительного органа советской власти ОЧК в рабочих массах и, не брезгуя никакими средствами, распространяют самые нелепые слухи об ответственных работниках ЧК. Одной из последних сенсаций является слух о том, что секретарем Одесской Чрезвычайной Комиссии якобы состоит небезызвестный в Одессе грабитель Мишка Японец… Президиум Одесской Чрезвычайной Комиссии доводит до сведения рабочих города Одессы, что секретарь ОЧК тов. Михаил (Михаил Гринберг, погибший вскоре от рук петлюровцев – В.Х.) – партийный подпольный работник, назначенный Исполкомом, ничего общего с Мишкой Японцем не имеет. Председатель ОЧК Онищенко».

Оскорбленный Винницкий тут же послал огромное письмо в редакцию газеты, напечатанное через три дня. В нем, вспоминая все свои заслуги перед советской властью, он писал, что среди простых людей не отыщется человека, который был бы им «обижен». «Что же касается буржуазии, то если мною и предпринимались активные действия против нее, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потому что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ея, но именем такого грабителя я горжусь, и покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа всегда буду грозой. Моисей Винницкий под кличкой Мишка Япончик».

В начале июня 1919 он явился в особый отдел ВЧК при 3-й Украинской советской армии и предложил организовать свой отряд для защиты советской власти. Это предложение было одобрено Реввоенсоветом 3-й армии, и Винницкий приступил к формированию отряда, впоследствии названного 54-м стрелковым полком. Комиссаром полка стал бывший секретарь Одесского исполкома Александр Фельдман, в прошлом известный анархист. Начальником штаба – колоритная личность, Майорчик. Своим личным адъютантом Мишка назначил налетчика Давида Каретника. Полк был хорошо вооружен, имел сорок пулеметов, насчитывал шесть рот по 150 человек и одну хозяйственную роту в сто человек. Особой гордостью полка был свой оркестр и … граммофон с пластинками.

Типичный одесский дворик

Но бывшие уголовники на войну не торопились. Несколько раз назначали дату отправки полка на фронт. Наконец в здании консерватории состоялся шикарный прощальный вечер. В зале поставили длинные столы. Голодная Одесса не видела такого пиршества. Банкет открыл комендант города Павел Мизикевич. От имени ревкома он вручил Мишке прекрасную генеральскую серебряную саблю с монограммой и маузер. Разодетые бойцы полка, их жены и подруги веселились до утра. А потом, побросав оружие, стали разбегаться по «хазам» и «малинам». Наутро с большим трудом собрали 800 человек и повели их на вокзал.

Такого красочного зрелища Одесса еще не видела. «Впереди – оркестр, за ним на конфискованном в цирке белом жеребце командир в красной фуражке. Одет «Япончик» был в защитную гимнастерку. Синие брюки-галифе были заправлены в лакированные сапоги с серебряными шпорами. На коне – новая желтая сбруя и прекрасное седло. Чуть позади – знаменоносец и командиры. За ними – одетые в самую разношерстную одежду и все мыслимые военные формы – Мишкины солдаты. В конце пешей колонны двигались артиллерия и обоз. Телеги в нем ломились от еды, выпивки, тканей, подушек, пуховых одеял (дело было в июле – В.Х.), самоваров, посуды. На телегах сидели «боевые подруги». Гремели многочисленные оркестры…».

23 июля 1919 года люди «Япончика», пограбив и погуляв по дороге, прибыли в расположение 45-й стрелковой дивизии, командиром которой был Иона Якир. Поздравил бойцов с прибытием на фронт лично товарищ Котовский.

В первой боевой операции полк с поставленной задачей справился. Но вторую – позорно провалил. Бойцы оставляли позиции и удирали в Одессу, не забывая при этом грабить мирное население. Бывший помощник командира 45-й дивизии Коренблит писал: «Возникла опасность образования в тылу 45-й дивизии бандитской шайки. Надо было изолировать от «храброго воинства» Мишку Япончика. Якир решил выдать Япончику бумагу о том, что полк направляется в штаб армии для получения нового назначения, а в пути Япончика арестовать, батальоны разоружить. Я подготовил необходимые бумаги, выдал их Япончику и добавил, что для поездки ему предоставляется отдельный вагон». Часть бойцов 54-го полка остались в дивизии, а 116 дружков Винницкого составили его личную команду.

Прямой путь из Бирзулы (ныне Котовск) в штаб 12-й армии, находившийся в районе Киева был невозможен – там шли бои с петлюровцами. Остался путь через Ольвиополь (ныне Первомайск). Но Винницкий прекрасно понимал, что никакого нового назначения ему не дадут и неизвестно чем еще это все для него окончится. Под страхом смерти, нарушая все приказы, он заставлял военных комендантов и начальников станций вне всякого графика отправлять его поезд в Одессу. Братва рвалась домой, на Молдаванку.

О том, что произошло дальше, существует множество версий и легенд. Но несколько лет назад В Российском государственном архиве был обнаружен документ следующего содержания:

Одесскому окружному комиссару по военным делам.

Доклад

4-го сего августа 1919 года я получил распоряжение со станции Помощная от командующего внутренним фронтом т. Кругляка задержать до особого распоряжения прибывшего с эшелоном командира 54-го стрелкового полка Советского Украинского полка Митьку Японца (так в документе – В.Х.). Во исполнение поручения я тотчас же отправился на станцию Вознесенск с отрядом кавалеристов Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона и командиром названного дивизиона т. Урсуловым, где распорядился расстановкой кавалеристов в указанных местах и стал поджидать прибытия эшелона.

Ожидаемый эшелон был остановлен за семафором. К остановленному эшелону я прибыл совместно с военруком, секретарем и командиром дивизиона и потребовал немедленной явки ко мне Митьки Японца, что и было исполнено. По прибытии Японца я объявил его арестованным и потребовал от него оружие, но он сдать оружие отказался, после чего я приказал отобрать оружие силой. В это время, когда было приступлено к обезоруживанию, Японец пытался бежать, ввиду чего и был убит выстрелом из револьвера командиром дивизиона. Отряд Японца в числе 116 человек арестован и отправлен под конвоем…
Уездвоенком М. Синюков».

Итак, убит при попытке к бегству. Скорее, убит по известной схеме – без следствия, суда и «всяких ненужных формальностей». Николай Урсулов снял с мертвого Винницкого «трофей» – подаренную ревкомом серебряную саблю. Позже приказом по 12-й армии за №296 от 3 декабря 1919 года Урсулова за этот «подвиг» наградили орденом Красного Знамени. С 1929 по 1934 годы он работал директором Вознесенского маслозавода.

По одной из версий Урсулов, не вступая ни в какие разговоры, приставил револьвер к голове Винницкого и нажал на курок. Синюков застрелил коменданта отряда Халипа.

Через три-четыре часа, узнав о случившемся, на место убийства прибыли несколько политработников. Раскопав неглубокую могилу и убедившись, что раздетый до трусов и матросской тельняшки труп – это бывший «король» Молдаванки Мишка «Япончик», Саша Фельдман столкнул тело в могилу и сказал: «Собаке – собачья смерть».

16 октября 1919 года одесские газеты сообщили о происшествии. По сведениям «Одесского листка», на улице Базарной, возле дома №83 вечером выстрелами в спину был убит 30-летний бородач. Собрались люди. Кто-то сказал: «Это Саша Фельдман». Все в Одессе были уверены, что с ним поквитались «мальчики покойного «Япончика». По слухам, они же, но гораздо позже, убили и Григория Котовского, который мог спасти, но не спас Моисея Винницкого.

…Осталось только скороговоркой рассказать о судьбе его семьи. Едва ли не в день гибели Мишки «Япончика» в одесской Еврейской больнице на 23-м году жизни умерла его единственная сестра. Жена Моисея, Циля. оставила маленькую дочь свекрови и в 1923 вместе с мужем покойной сестры Жени уехала за границу. Позже она вышла за него замуж. До Второй мировой войны дочь и свекровь получали от нее денежные переводы, письма, посылки. Рассказывают, что в 1970 году французские туристы году приходили в старую квартиру по улице Малой Арнаутской, 57, спрашивали Винницких. Очевидно, Циля была еще жива.

О судьбе дочери Ады я уже говорил.

Отец Моисея Винницкого умер в 1921 году. Мать – в 1947-м.

Три брата Мишки «Япончика» погибли на войне. Старший, Абрам Вольфович, имел шестерых детей. Двое погибли на фронте, а четверых несовершеннолетних и жену убили фашисты в Одесском гетто.

Григорий Вольфович работал директором одесской электростанции и погиб в 1941 году в Бессарабии. Один из его сыновей, лейтенант, погиб под Сталинградом. Еще один брат, Юда Вольфович, погиб в первые дни войны.

Исаак Вольфович воевал командиром кавалерийского эскадрона. В 1978 году вместе с двумя дочерьми и зятем уехал в Израиль. Потом семья перебралась в Нью-Йорк. В разговорах о Мишке «Япончике» он всегда подчеркивал: «Прошу учесть – мой брат не был бандитом. Он был налетчиком. А это не одно и то же…».

Моисей Винницкий, Мишка «Япончик», погиб в 1919 году, а через два года, 23 июня 1921 года, в одесской газете «Моряк» был напечатан рассказ Исаака Бабеля «Король». Родился Беня Крик. Но это уже совсем другая, тоже печальная история…

* * *

При подготовке этой статьи, ни в коем случае не претендующей на подробное и точное жизнеописание Моисея Винницкого (такое вряд ли возможно), автором были использованы следующие материалы: книги «Бандитская Одесса» Виктора Фейгельберга-Бланка, «Спасибо, сердце!» Леонида Утесова, «Записки куплетиста» Владимира Коралли, «Тихая Одесса» А. Лукина и Д. Поляновского; статьи А. Кравеца «Король Молдаванки («Независимая газета»), «Родоначальник династии «Япончиков» («Московская правда»), «Мишка Япончик – красноармеец» («Вечерний Киев») и др.

Автор: Владимир Ханелис, Бат-Ям

Оригинал:  www.newswe.com  [2]