Александр Драбинко, митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский  о проблемах современного Украинского Православия.

Александр Драбинко, митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский в издании LB.ua [2] размышляет о проблемах современного Украинского Православия и о формате будущей автокефалии.

***

В последнее время к нам обращаются многочисленные клирики и миряне Украинской Православной Церкви с просьбой прояснить наше видение происходящих сегодня процессов в церковной жизни страны. В настоящей статье мы попытались максимально подробно изложить наше видение проблем современного Украинского Православия.

А также указать путь, который, по нашему мнению, мог бы привести его к консолидации на основе полной канонической независимости (автокефалии).

Формат будущей автокефалии

Церковный кризис в Украине, результатом которого является печальное церковное разделение, — следствие нарушения (если не сказать — разрушения) кафолического, универсалистскогоизмерения церковной жизни, проникновения в неё секулярной этнофилетической идеологии. Начиная с 20-х годов прошлого века, институт автокефалии рассматривался борцами за церковную независимость в Украине как способ культурного и церковного отделения (separatio) от Москвы.

Такое же содержание вкладывалось в понятие «автокефалии» и деятелями украинского автокефального движения на Всеукраинском Православном Церковном Соборе 1918 г., а также на последующих церковных собраниях, оказавших существенное влияние на формирование украинской автокефальной идеологии: Первом Всеукраинском соборе УАПЦ 14–30 октября 1921 года, а также Первом поместном соборе УАПЦ 5–6 июня 1990 года (на котором был провозглашен «Украинский Патриархат»).

В тему: Томос про автокефалію Української церкви вже написаний, автор - один з кращих каноністів [3]

С другой стороны, явное умаление кафолического церковного сознания наблюдалось и наблюдается сегодня и в лагере противников автокефалии. Ещё митрополитом Антонием (Храповицким) выдвигались абсолютно мифологические контраргументы против канонической самостоятельности древней Киевской Церкви. К примеру, что автокефалия, якобы, является «путём к унии».

Или, что украинский язык, как «язык базарный», не способен вместить в себя истин христианского богословия. Но главным контраргументом касательно полной самостоятельности Украинской Церкви и в прошлые века, и сегодня остаётся укоренившийся в российском сознании мифологический стереотип, согласно которому украинский народ является субэтносом русского народа, а, следовательно, не имеет права на отдельное государство, культуру и Поместную Церковь.

Унаследовало от предыдущих эпох современное российское сознание, увы, и другой изъян — представление о том, что после падения Константинополя (1453) центр подлинного, свободного от внешних влияний православия якобы раз и навсегда переместился в Москву. Безосновательные обвинения в адрес первенствующего по чести в православном мире Вселенского Патриарха и Константинопольской Церкви в целом, идеология «русского мира» [4], которая сегодня официально поддерживается и пропагандируется высокими иерархами Русской Церкви, отказ от участия во Всеправославном Соборе на Крите (2016) — всё это, к прискорбию, указывает на новый кризис экклезиологического сознания в Русской Церкви, умаление кафолического измерения церковной жизни, сужение православного кругозора, когда, по слову авторитетного богослова, возникает соблазн «замкнуться в случайных пределах своей поместной национальной памяти» (прот. Г. Флоровский).

Фото: pravmir.ru. Всеправославный собор на Крите, 2016

Подобные тенденции всегда приводили к конфликтным ситуациям между Россией и её соседями. Не стала исключением и Украина, которая всегда (в силу географического и культурного факторов) была в большей степени открыта вселенскому православию, чем Московия. Но сегодня, в условиях развязанной Россией против нашей страны гибридной войны, эта этнофилетической по своей сути идеология ведёт к усугублению церковного кризиса в нашей стране, предельно осложняет миссию Православной Церкви в обществе и даже прямо отталкивает от Церкви миллионы людей.

Нравится нам это или нет, но Русская Церковь [5] ассоциируется в сознании наших соотечественников с несправедливой захватнической войной, которую ведёт сегодня российское государство. Преодолеть такой стереотип восприятия, возможно, могло бы публичное осуждение этой захватнической войны Патриархом всея Руси и/или священнначалием Украинской Православной Церкви. К прискорбию, этого сделано не было. Как не было сделано и другого — опять-таки публичного осуждения священноначалием Украинской Православной Церкви пропагандируемой в России и Украине националистической и шовинистической по своей сути идеологии «русского мира».

Не нам, людям, живущим в другой стране и других исторических обстоятельствах, судить о том, почему Патриарх Кирилл не занял позиции, аналогичной позиции Святейшего Патриарха Сербского Павла (1990–2009), который в свое время категорически отверг насилие как метод построения Великой Сербии, говоря: «Обвиняют и меня, и Сербскую Церковь, что мы призываем к войне за великую Сербию. А я говорю — если бы великая Сербия должна и могла выжить только через злодейство, нет на то моего согласия!» Воздерживаемся мы и от того, чтобы осудить наших собратьев-архиереев, которые в силу своего мировоззрения или свойственного им понимания принципа монашеского послушания, не захотели публично осудить агрессивные и явно преступные действия России.

Мы глубоко уверены, что в сложившейся ситуации оздоровить церковную жизнь может только отказ от этноцентричного мировоззрения, возвращение к подлинному (кафолическому) сознанию, а также к трезвому пониманию института автокефалии, о чём писал в своём Духовном завещании покойный Предстоятель Украинской Православной Церкви Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир (1992–2014). Епископат Украинской Православной Церкви может содействовать либо противодействовать процессам становления в нашей стране законной, признанной полнотой вселенского православия, автокефалии. Но абсолютно ясно, что в силу указанных выше причин эта автокефалия является сегодня пастырски оправданной и исторически неизбежной.

Фото: logoslovo.ru. Митрополит Киевский и всея Украины Владимир во время богослужения

В 1921 и 1990 годах украинское церковное сознание стояло перед дилеммой: принять самопровоглашенную автокефалию (а, следовательно, оказаться вне общения со вселенским православием) или оставаться в составе Русской Православной Церкви (и через неё пребывать в общении с другими Поместными Православными Церквами). Однако сегодня инициируемая церковными иерархами и украинским государством автокефалия имеет совершенно другой формат.

Нельзя исключать, что у некоторых представителей Киевского Патриархата и Украинской Автокефальной Православной Церкви может возникнуть соблазн трактовать Томос Вселенского Патриарха как факт признания фактически существующей самопровозглашенной автокефалии и той идеологии, на которую она опиралась в 20-х годах прошлого века. Но ни экклезиологическая позиция, ни канонические действия Вселенского Патриархата не дают сегодня поводов для того, чтобы подобным образом трактовать будущий Томос. Речь идет не о фактическом признании самопровозглашенной автокефалии, а о даровании — впервые в истории Украины! — автокефалии канонической, законной.

Не являясь этнофилетической по своему содержанию и формату, такая автокефалия является инструментом единства, а не разделения. Она не углубляет раскол, как считают некоторые, а, напротив, путеводительствует к церковному единству миллионы православных христиан в нашей стране. Не легализирует идеологию «автокефализма» (которую неоднократно критиковал Святейший Патриарх Варфоломей), а, наоборот, становится важнейшим каноническим механизмом восстановления кафолического сознания и полноты единства со Вселенским Православием.

Способ установления автокефалии и мотивы её провозглашения

С точки зрения интересов Украинского Православия, оптимальным способом дарования полной канонической независимости Православной Церкви в Украине было бы провозглашение автокефалии на основе всеправославного консенсуса. Выражением такого согласия могли бы стать соответствующие деяния Всеправославного Собора либо Синаксиса Глав Поместных Православных Церквей. Однако, как известно, в ходе подготовки Святого и Великого Собора Православной Церкви (2016) представителям Поместных Православных Церквей не удалось достичь консенсуса относительно канонического механизма предоставления автокефалии.

Необходимость предварительного согласия Поместных Православных Церквей действительно обсуждалась на многих предсоборных встречах, (включая и Синаксис Предстоятелей Поместных Православных Церквей, имевший место в Православном центре Вселенского Патриархата в Шамбези (Женева) с 21 по 28 января 2016 года). Достичь консенсуса по этому вопросу, однако, так и не удалось, а проект соответствующего документа так и не был окончательно утвержден (а, следовательно, не получил законной силы и не был вынесен на Всеправославный Собор).

После чего Вселенский Патриархат, как заявил недавно один из ведущих иерархов этой Поместной Церкви митрополит Элпидофор (Ламбриниадис), в конце концов, снял этот вопрос с повестки дня и «вернулся к следованию установленной ранее святой традиции». Или, другими словами, вернулся к своей предыдущей канонической позиции и практике, согласно которой автокефалия предоставляется ходатайствующей Церкви (если к тому существуют необходимые экклезиологические предпосылки) Вселенским Патриархом путём издания соответствующего Патриаршего и Синодального Томоса.

Фото: EPA/UPG. Вселенский Патриарх Варфоломей I во время визита в собор Святого Николая в Швейцарии

Согласование канонических процедур, как известно, может растягивается на десятилетия или даже столетия. А тем временем в нашей стране сложилась абсолютно ненормальная с канонической точки зрения ситуация, когда из-за отсутствия законной автокефалии Церковь терзает разделение, а в изоляции от Вселенского Православия находятся более шести тысяч православных общин и миллионы православных христиан.

Первый православный приход на территории Украины вышел из-под юрисдикции Московского Патриархата ещё в августе 1989 года, а через несколько месяцев — в октябре того же года — к новообразованной Украинской Автокефальной Православной Церкви присоединился первый архиерей Русской Церкви: бывший епископ Житомирский Иоанн Боднарчук (1929–1994). Уже через год с небольшим в составе Украинской Автокефальной Православной Церкви находилось более 940 общин, то есть приблизительно каждая пятая православная община в Украине.

С тех пор прошло 29 лет. Но священноначалие Русской Церкви и сегодня не готово примириться с идеей церковной независимости древней Киевской Митрополии. В такой ситуации, принимая во внимание крайнюю необходимость уврачевания раны раскола, а также тот факт, что руководство Русской Православной Церкви не свободно от политической власти России и не может самостоятельно вынести решение по украинскому вопросу, остается единственный путь — незамедлительное дарование автокефалии Православной Церкви в Украине путем издания соответствующего Патриаршего и Синодального Томоса Вселенским Константинопольским Патриархатом, в юрисдикции которого на протяжении семи веков находилась Киевская Митрополия.

Борьба за украинскую автокефалию продолжается уже многие десятилетия. Но никогда ещё этот вопрос не был столь актуален как сегодня. По данным авторитетного Украинского центра экономических и политических исследований им. А. Разумкова, последние 8 лет идентификация жителей нашей страны с УПЦ Киевского Патриархата неуклонно растет. Так, по данным за март 2018 года, с УПЦ КП себя идентифицируют 43 % православных верующих нашей страны (или 29 % её жителей), а с Украинской Православной Церковью себя идентифицирует в два раза меньше опрошенных: 19 % православных (или всего 13 % жителей Украины!). Как некогда в Византии, где в IV веке богословские споры велись на базарах и в банях, в современной Украине канонические проблемы обсуждают буквально все и везде.

Священники и миряне ждут от нас, архиереев, ответственного решения относительно будущего Православной Церкви в Украине. Они верят, что альтернатива маргинализации православия в нашей стране существует. И большинство из них полагают, что такая альтернатива заключается в канонической, законной автокефалии, на основе которой можно будет в будущем преодолеть раскол. Что мы, архиереи Украинской Православной Церкви, можем ответить на чаяния нашей паствы и духовенства? Удовлетворят ли их наши заявления о том, что вопрос автокефалии якобы ещё «не вызрел»? Удовлетворит ли их, если мы ещё раз повторим уже не раз звучавшие и не оказавшие должного воздействия заявления о том, что миллионы приверженцев Киевского Патриархата должны вначале «принести полное и окончательное покаяние», а затем вернуться в состав Московского Патриархата?

Фото: Макс Требухов

В тему: Война за Томос [6]

Церковь соборна по своей природе, из чего следует, что все важнейшие решения в ней должны приниматься на основе соборного обсуждения. Однако вопрос об автокефалии Украинской Православной Церкви до сих пор не был внимательно и всесторонне рассмотрен на Соборе епископов Украинской Православной Церкви. А ведь если бы такой Собор был созван, а обсуждение на нем проблемы церковного разделения и путей его преодоления прошло в конструктивном духе, то не исключено, что епископат Украинской Православной Церкви смог бы, как и в 2008 году, сыграть важную роль в укреплении межправославного единства.

А именно: соборно обратиться к Святейшему Патриарху Московскому Кириллу не противодействовать, а, напротив, содействовать обретению Православной Церкви в Украине законной канонической автокефалии, засвидетельствованной в соответствующем Томосе. Собор с такой повесткой дня и таким концептуальным подходом к решению церковных проблем, безусловно, оказался бы историческим. Но такой Собор, увы, не созван и даже не предвидится в ближайшем будущем, что ставит нас, архиереев Украинской Православной Церкви, в затруднительное нравственное положение.

С одной стороны, мы искренне стремимся сохранить единство Украинской Православной Церкви, желая, чтобы именно на её основе в будущем созидалась единая Поместная Церковь Украины. С другой, мы должны адекватно реагировать на справедливые устремления нашей паствы и вызовы времени, а, стало быть, не имеем морального права занимать пассивную, выжидательную позицию.

«Украинская Православная Церковь… не обращалась к Патриарху Варфоломею с просьбой о предоставлении автокефалии Православной Церкви в Украине и не уполномачивала на это ни Президента, ни депутатов Верховного Совета Украины», — говорится в официальном сообщении Украинской Православной Церкви (21.04.2018). Эти слова отражают нынешнюю позицию священноначалия Украинской Православной Церкви. Проблема, однако, в том, что в новых исторических обстоятельствах мнение Предстоятеля и даже Священного Синода по вопросу автокефалии может не обязательно совпадать с позицией большинства клириков, а, главное, мирян Украинской Православной Церкви.

В тему: РПЦ втрачає Україну і 11,5 млрд євро прібутку з її парафій - ЗМІ [7]

Косвенным доказательством этому может служить фактический провал кампании по сбору подписей против канонической автокефалии. По благословению церковного руководства такая кампания уже несколько месяцев проводится в епархиях Украинской Православной Церкви. Однако не секрет, что во многих епархиях благочинные и духовенство просто отказались собирать подписи под протестным обращением на имя Вселенского Патриарха. Показательными оказались и результаты этого своеобразного «референдума об автокефалии» в Киевской епархии, где удалось собрать лишь около 20 тысяч подписей. (Напомним, что, по данным церковной статистики, на конец 2017 года в составе Киевской епархии пребывало 396 приходов, 777 клириков и более 1000 монахов, а в самом городе Киеве, по данным государственной статистики на 1 марта 2017 года, официально проживало 2,928 миллиона человек).

Фото: ukrinform.ru

В сложившейся ситуации, я, как и некоторые другие архиереи Украинской Православной Церкви принял непростое, но вполне осознанное нами решение — по мере своих сил содействовать преодолению церковного разделения на базе законной, засвидетельствованной соответствующим Томосом, автокефалии.

Принимая такое безусловно непростое решение, мы руководствовались следующими соображениями. Во-первых, в нашей стране действительно сложились все экклезиологические и пастырские предпосылки для полной канонической независимости (автокефалии) действующей в её пределах Православной Церкви. Во-вторых, решение о целесообразности автокефального бытия Православной Церкви в Украине уже было соборно засвидетельствовано в Определении Собора УПЦ по вопросу полной самостоятельности Украинской Православной Церкви 1-3 ноября 1991 года» и решениях Архиерейского Собора УПЦ в г. Харькове (27 мая 1992 г.). Эти, а также многие другие соборные заявления и обращения Украинской Православной Церкви, где в позитивном ключе говорится о будущей автокефалии, никто и никогда не официально отменял, а, следовательно, мы, архиереи Украинской Православной Церкви, имеет право и даже должны опираться на них в своей деятельности.

Более того, как свидетельствуют эти документы, устремление к автокефалии — это не прихоть отдельных епископов нашей Церкви, а утвержденный соборно в начале 90-х годов прошлого века общецерковный курс, отказ от которого, увы, не только сделал невозможным преодоление раскола, но и привёл ко всё более усиливающемуся падению авторитета в украинском обществе той части Православной Церкви, которая находится в каноническом единстве с Патриархом Московским и всея Руси.

В-третьих, в состоянии гибридной войны с Россией каноническая автокефалия является единственным и безальтернативным способом уврачевать рану раскола и привести к единству со Вселенским Православием и между собой миллионы православных христиан в Украине.

В-четвертых, такая автокефалия не может быть сегодня предоставлена односторонним решением Русской Православной Церкви — как в силу специфики современных церковно-государственных отношений в России, так и в силу сложившейся в новейшую историческую эпоху практики (за последние 168 лет Константинополь провозгласил автокефальный статус семи Поместных Церквей, которые сегодня признаны всей полнотой Православной Церкви, в то время как предоставленная 48 лет назад Священным Синодом РПЦ автокефалия Православной Церкви в Америке признается лишь частью православного мира).

Наконец, в-пятых, и этот аргумент также имеет для нас существенное значение, обращение ко Вселенскому Патриарху со стороны церковных иерархов и государственных властей Украины последовало после того, как потерпела крах попытка начать полноценный диалог между Киевским Патриархатом и Русской Православной Церковью. Несмотря на примирительное обращение на имя Патриарха Московского и всея Руси главы Киевского Патриархата (16.11.2017), последний Архиерейский Собор РПЦ [8] (29.11–2.12.2017), увы, не счёл возможным сделать реальный шаг навстречу — «вменить яко не бывшие все решения, в том числе о прещениях и отлучениях», препятствующие восстановлению единства. Можно различным образом оценивать предыдущую церковную деятельность нынешнего главы Киевского Патриархата. Но бесспорным остаётся одно. Нет такого греха, который бы затмил Божие милосердие.

Фото: EPA/UPG

Когда речь идет о единстве Церкви и восстановлении сопричастия со Вселенским Православием для миллионов наших братьев и сестер, — необходимо перестать следовать букве закона и дать возможность действовать Божиему милосердию. Другими словами, применить самую широкую икономию и вменить «яко не бывшие» прещения, наложенные в прошлом на церковных деятелей, участвовавших в украинском автокефальном движении. Примеров проявления подобного рода икономии в истории Вселенской Церкви более чем достаточно.

Главный мотив, который подвиг нас поддержать идею автокефалии Православной Церкви в Украине, это мотив пастырский. Никто из нас не желает нарушить церковный мир или войти в историю в качестве «церковных революционеров», как некогда написал о себе один из главных идеологов неканонической автокефалии прошлого века Василий Липковский (1864–1937).

Но мы согласны с позицией тех канонических украинских архиереев, которые ещё в сентябре 1922 года, то есть спустя год после провозглашения автокефалии самочинной, пришли к выводу, что единственным способом восстановления церковного мира и единства является автокефалия законная и каноническая. Речь идет о решениях «Киевского совещания» — совещания епископов, духовенства и мирян православных епархий Украины, проходившего в Киеве 2–4 сентября 1922 года под председательством Патриаршего Экзарха митрополита Михаила (Ермакова) и пришедшего к выводу о целесообразности автокефального бытия Украинской Православной Церкви.

Многолетнее противостояние между канонической Украинской Православной Церковью и Киевским Патриархатом привело к тому, что, мы стали относиться к своим собратьям по вере как к «язычникам и мытарям». Но в рамках этого мировоззрения и этого отношения к ближнему раскол непреодолим. Мы можем отвергать волюнтаристические и нецерковные методы, которыми боролись за автокефалию её приверженцы, начиная с 1918 года. Но мы не можем отвергать живых людей, не можем отвергать наших ближних — тех, с кем мы живем в одно время, в одной стране, а порой и в одних семьях. «Автокефалия неприемлема», — считает определенная часть наших собратьев-архиереев. «Не сегодня», — полагают другие. Но мы должны задать себе вопрос: как бы поступил в такой ситуации Сам Христос? Чуждался бы Он современного «раскольника», подобно тому, как

Его собратья по плоти чуждались «неканоничных» самарян? Прошел бы Христос мимо такого человека, подобно левиту? Потребовал бы Он публичного покаяния у потерянной овцы, перед тем, как отправиться на её поиск? Господь умер за грешников и за тех, кто пребывал в самом страшном расколе — бытийном расколе с Богом. И если мы хотим быть причастниками Его благодати, то должны быть причастны и к Его образу существования. Другими словами, научиться прощать и любить — прощать и любить без каких-либо предварительных требований или условий.

Автокефалия действительно не станет панацеей, более того, она может поставить новые вызовы перед украинским церковным сознанием. Но в сложившейся исторической ситуации, когда в изоляции от Вселенского Православия находятся миллионы наших соотечественников, у нас просто нет иного выбора. «Молилбыхся бо сам аз отлучен быти от Христа по братии моей, сродницех моих по плоти», — пишет апостол Павел (Рим. 9:3). Немногие современные люди способны на такой подвиг самоотречения.

Но помочь преодолеть раскол нам может и нечто несоизмеримо меньшее — отказ от принципа корпоративно-канонического эгоизма и согласие с возможностью автокефалии Украинской Церкви. Вернее, согласие с тем, что рядом с юрисдикцией Русской Православной Церкви в Украине может возникнуть новая — автокефальная.

В тему: «Біситься Кремль через Томос»: Джемілєв розповів про допомогу Ердогана в отриманні автокефалії українською церквою [9]

Фото: Макс Требухов

Возможная минимизация конфликта с Русской Православной Церковью

Мы отдаём себе отчет в том, что провозглашённая Константинополем автокефалия [10], возможно, не будет сразу же признана всем православным миром. Обращаясь к историческим прецедентам, однако, мы видим, что подобные конфликтные ситуации рано или поздно преодолеваются церковным сознанием. Примером здесь может служить провозглашение канонической независимости Элладской Церкви от Константинопольского Патриархата. Возникновение этой Поместной Церкви во многом напоминает нынешние церковные события в Украине.

Автокефалия Элладской Церкви: 1) совпала с переориентацией Греции с Евразии на Европу; 2) была провозглашена после победы национально-освободительной революции 1921 года, в состоянии «гибридной» войны с Турцией (на территории которой пребывал Вселенский Патриарх); 3) была политически мотивирована новообразованным греческим государством — инициирована греческим национальным собранием (форма парламента) и провозглашена 23 июля 1833 года специальной декларацией «Короля греков» Оттона I. Схизма между Афинами и Константинополем длилась 17 лет. Но в 1850 году Священный Синод Вселенского Патриархата издал Томос, которым (на определенных канонических условиях) предоставил законную автокефалию Православной Церкви в греческом государстве, после чего отношения между двумя Церквами нормализовались, более того, стали партнерскими.

Этот пример показывает, что нынешнее драматическое противостояние между автокефальным движением в Украине и Русской Православной Церковью ситуативно. Более того, существует каноническая модель, опираясь на которую можно минимизировать конфликт уже сегодня, когда по вопросу автокефалии нет единодушного мнения среди епископата и духовенства Украинской Православной Церкви.

Ведь даже в такой противоречивой ситуации противники и приверженцы автокефалии в Украинской Православной Церкви могли бы достичь компромиссного решения. Те, кто считает целесообразным строить церковную жизнь в Украине на базе нового канонического статуса (автокефалии), могли бы войти в состав Поместной Украинской Православной Церкви. А архиереи, духовенство и верующие Украинской Православной Церкви, желающие пребывать в каноническом единстве с Патриархом Московским и всея Руси, — сохранить свой нынешний канонический статус, либо учредить в Украине Экзархат Русской Православной Церкви.

Конечно же, такая модель не предполагала бы административного единства этих двух церковных структур. Но эти церковные миры не были бы и «параллельными». Ведь при условии сохранения молитвенного и евхаристического единства нам бы удалось сохранить и даже умножить главное— наше единство во Христе, в таинствах. Как показал опыт канонических действий Московского Патриархата в Америке (1970), после получения полной канонической свободы от кириархального центра у приходов, существовавших ранее в составе одной церковной структуры, появляется возможность свободного юрисдикционного самоопределения.

Они могут либо войти в состав новообразованной автокефальной Церкви, либо сохранить свою связь с бывшим церковным центром (что и сделали 44 прихода Северо-Американской митрополии, не пожелавшие войти в состав получившей независимость от Москвы Православной Церкви в Америке и сохранившие свою каноническую связь с Патриархом Московским).

Конечно же, мультиюрисдикционная модель скорее свойственна для православных в диаспоре, чем в традиционных православных странах. Ведь, следуя этой модели, затруднительно исполнить один из древних канонических принципов: «Один город — один епископ — одна церковь». Но мы должны помнить, что каноническая ситуация в Украине уже давно ненормальна: в изоляции от Вселенского Православия в нашей стране находится около трети всех православных приходов. А, основанная на принципе икиномии, мультиюрисдикционная модель, во-первых, поможет уврачевать рану раскола, а во-вторых, не будет ограничивать свободу верующих (в том числе и христианскую свободу тех, кто искренне дорожит сегодня своим единством с Русской Православной Церковью).

Фото: пресс-служба президента

Важную роль в реализации такой модели уврачевания конфликта может сыграть и украинское государство. Как заявил Петр Порошенко, будущая единая Поместная Церковь «отнюдь не будет государственной церковью», а украинское государство не будет ставить под сомнение права своих граждан, в частности, их право самостоятельно, по своей совести и усмотрению, избирать себе церковную юрисдикцию (см. заявление Президента Украины от 24.04.2018). Следуя этому принципу и пресекая попытки дискриминации со стороны радикальных националистических организаций церковных общин, не желающих выходить из состава Московского Патриархата, украинское государство не только подтвердит свою приверженность европейскому пути развития, но и поможет Церкви изжить юрисдикционный конфликт.

Реальным представляется преодоление и другого конфликта между российским и украинским церковным сознанием — исторического спора о Киевском наследии. И Украина, и Москва в известном смысле оспаривают друг у друга право называться наследницами древней киевской культуры и церковной традиции. Привнесло свою долю драматизма в этот конфликт и состоявшееся в 1990 г. в условиях канонической изоляции самопровозглашение Киевского Патриархата…

Но на самом деле любая борьба за любое наследие — заведомо бесперспективное дело. Жизненно важно не казаться, а быть, не провозглашать, а воплощатьнечто в своей жизни. Конечно, и современной России, и современной Украине приятно осознавать себя наследницами древней Киевской Руси. Но вспомним о нашем главном наследии — Новом Завете. Это наследство принадлежит всем и никому в отдельности. Священное Писание, в полном или частичном составе, существует сегодня на 3363 языках. Но на самом деле Евангелие принадлежит не тому народу, на языке которого оно написано или на чей язык оно переведено. И, тем более, не тому человеку, в чьей собственности пребывает соответствующее издание. Новый Завет принадлежит лишь тому, чьё сердце способно его вместить…

Подобным образом дело обстоит и с другим, более скромным, наследием — Киевским. Древний Киев принадлежит не тому, в чьей государственной или церковной юрисдикции он пребывает. Киевское наследие принадлежит любящему — тому, кто его полюбил и старается актуализировать его в свое своей жизни. «Объединяют не идеи, а образ жизни, к которому они приобщают», — писал по этому поводу Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир.

—

Александр Драбинко, митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский; опубликовано в издании  LB.ua [2]

---

В тему:

• Легітимує церкву віруючий народ [11]
• РПЦ погрожує стати сектою, якщо УПЦ отримає автокефалію [12]
• Константинополь переходит в контратаку. Украинская церковь — на финишной прямой [13]
• РПЦ прекратила участие во всех структурах под председательством Константинополя и молиться за Варфоломея [14]
• Митрополит Александр Драбинко: О возможном разрыве общения РПЦ с Константинополем [15]