Отсрочка экономической части Соглашения об ассоциации и «особые законы» относительно Донбасса стали следствием страха ЕС перед углублением конфронтации с Россией и нежелания увеличивать поддержку Украине.

12 сентября под давлением России ЕС и Украина согласились отложить введение в действие экономической (основной и важнейшей) части Соглашения об ассоциации до 2016 года. 16 сентября на этой основе ее синхронно ратифицировали [2] Европейский парламент и конституционное большинство (355 голосов «за») Верховной Рады Украины.

В тот же день ВР в закрытом режиме проголосовала внесенные президентом Порошенко законы во исполнение минского протокола от 5 сентября «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» и «О недопущении преследования и наказания лиц — участников событий на территории Донецкой и Луганской областей».

По свидетельству источников, переговоры по украинскому вопросу между представителями России и Германии и Франции уже даже начались без привлечения нашей стороны. Все это проиллюстрировало победу в ключевых государствах ЕС «мюнхенского» подхода (см. «Тиждень», № 30/2014) к его решению.

В тему: Ничтожный президент или «Пакт Путина — Порошенко» [3]

Следует отметить, что в принятом парламентом законе о ратификации на самом деле нет ни слова об отсрочке вступления в силу Соглашения. Там просто отсылают к ст. 486 «Вступление в силу и временное применение», которая определяет, что «Соглашение вступает в силу в первый день второго месяца» после ее ратификации последней из 28 стран ЕС. Сколько продлится соответствующий процесс, сегодня никто не берется прогнозировать, ведь некоторые члены Евросоюза под давлением Москвы могут под формальными предлогами затянуть его на годы.

Сегодня как оптимистический вариант Украинский МИД называет «до трех лет». То есть в лучшем случае в 2017-2018-м. Однако важнее начало «временного применения» Соглашения, которое должно предусматривать действие большей его части, в частности основных: торговой и экономической. Именно это «временное применение» и стало предметом торга, ведь для его старта достаточно было ратификации документа украинской ВР и Европарламентом. При этом именно европейская сторона, согласно ст. 486 Соглашения, определяет, какие ее разделы и части будут применяться и когда. Украина не имеет на это никакого влияния.

В ЕС не скрывают, что не готовы к усилению конфронтации с Россией или наращивания финансовой поддержки Украины. Еврокомиссар по вопросам расширения и политики соседства Штефан Фюле в ответ на критику откровенно признал, что «это не задержка, а результат российских угроз. Еще на саммите 2008 года в Бухаресте Путин заявил, что Украина — неполноценная страна».

В свою очередь, еврокомиссар по вопросам торговли Карл де Гухт, который вместе с Порошенко принимал участие в минской встрече с президентом РФ и представителями других стран Таможенного союза, откровенно сказал: «Все, что мы сделали, — это создали условия для ратификации Соглашения сегодня ... не изменили в нем ни слова», но «если хотите иметь проблемы с Россией, тогда продолжайте эту линию, говорите о том, что нельзя ратифицировать Соглашение в таком виде».

То, что Россия после ратификации Соглашения начнет против нашей страны полномасштабную торговую войну, было понятно давно. Но вместо того, чтобы отсрочить документ на один год и два месяца, ЕС вполне мог создать компенсационный пакет для Украины. Максимальные возможные наши потери от торгового эмбарго Москвы за это время не превысили бы € 4-5 млрд — не такие уж и большие в масштабах Евросоюза средства. Однако там не захотели выделить даже их.

Более того, в ЕС до сих пор затягивают с выделением ранее предусмотренного транша макроэкономической помощи в размере € 1 млрд и уже запрошенного Украиной еще ​​€ 1 млрд, который нужен даже без торгового эмбарго России. Что же в этих условиях об уровне нынешней готовности членов Евросоюза к усилению конфронтации с РФ, которая угрожала бы им гораздо ощутимей экономическими потерями.

Учитывая это, возникают сомнения в том, будет ли ЕС готов таки задействовать экономическую часть Соглашения и поддержать Украину в неотвратимой — в случае вступления этой части в силу — торговой конфронтации с РФ через год. Высокой остается и угроза, что там или пойдут на дальнейшую отсрочку, или надеются, что к тому времени Путин дожмет Киев к отказу от ассоциации.

Объективным фактом является и то, что украинскому руководству приходится считаться с давлением ключевых государств ЕС по «дипломатической деэскалации» конфликта с Россией в Донбассе, что априори возможно лишь через уступки Путину. Такой «мюнхенский» подход базируется на ложном понимании логики и целей действий президента РФ, в действительности лишь разжигая его аппетиты удовольствием предварительных требований.

Однако в нынешних реалиях Украины важно во что бы то ни стало не дать малозаинтересованной ее судьбой «старой» Европе или зависимым от России правительствам «новой» Европы удобный повод окончательно отмахнуться от поддержки Киева на том основании, что он пренебрегает их пацифистскими инициативами и сам провоцирует эскалацию.

Избавившись даже от минимальной угрозы усиления санкций со стороны ЕС как основного торгового партнера РФ, Путин не будет иметь никаких тормозов в усилении военного вмешательства в Украине — до полномасштабного вторжения. США и Канада без Евросоюза не смогут нанести России сокрушительный экономический удар, а на прямую военную поддержку со стороны Администрации Обамы, да еще и без поддержки европейских союзников вряд ли стоит надеяться.

Сейчас перспективы реализации «особых законов» представляются очень неопределенными, учитывая их размытый смысл и присутствие большого количества «но». Вследствие их принятия Украина точно ничего не потеряет по факту, однако реально ничего не получит. Законы выписаны таким образом, что, чтобы они начали работать, местные власти в захваченных террористами районах Донбасса должен признать над собой юрисдикцию Киева. И каждая община, а не «ДНР» и «ЛНР» (которые даже не фигурируют в нем) должна налаживать отношения с украинский исполнительными органами. Действия и заявления сепаратистов свидетельствуют о том, что их такой формат не устраивает.

Остается надеяться, что украинскому руководству хватит ума не выбрасывать государственные деньги на ветер. По крайней мере, Порошенко уже заявил, что без шагов навстречу со стороны боевиков законы не будут работать, а Яценюк предупредил о неопределенных перспективах финансирования из центрального бюджета.

Террористы, которые сейчас контролируют указанные территории, и дальше будут делать это как народная милиция, их власть будет легализована посредством местных выборов и амнистии, что откроет им возможность опираться в своих дальнейших требованиях и решениях уже не на нелегитимный майский референдум и самопровозглашение властью, а на результаты санкционированных Украиной местных выборов 7 декабря. Олигархи, которые имеют свои интересы на Донбассе, получили шанс возобновить экспорт оттуда своей продукции на внешние рынки как украинской (а не из серой зоны) и работу собственных предприятий.

Как и в случае с отсрочкой Соглашения об ассоциации, речь идет лишь о паузе, которая нужна Путину для смены власти в Киеве и получения контроля над всей Украиной. Украине же нужно время на отдых и вероятные изменения на международной арене. Например, после президентских выборов в США, которые должны состояться через два года. Достигнутые договоренности в этом контексте просто зафиксировали на время статус-кво, заморозили ситуацию, но не решили ни одной проблемы.

—

Александр Крамар, опубликовано в издании  Тиждень.UA [4]

Перевод: Аргумент [5]

В тему:

• Битва за Украину: промежуточные итоги первой в Европе ... [6]
• Операция «Пугало», или как пролезет в парламент пятая колонна [7]
• Война не является оправданием для отсутствия реформ, — историк [8]
• Константин Матвиенко: Кому выгодно такое «НЕ» [9]
• Игра в выборы «как в люстрацию» превращается в еще один «военный котел» — только в тылу [10]