Почему Майдан - часть западной культуры

1.00

Нет

Фото: Почему Майдан - часть западной культуры

Любая западная страна будет убивать террористов. Будет ли это IRA, ETA или RAF — в Европе их ждет либо смерть, либо тюрьма, либо капитуляция. В России их будет ждать еще худшая участь — пытки, самооговоры, взятие в заложники близких. Украинцы — европейцы: потому что европеец — это еще и человек, который, даже имея в руке револьвер, сначала пробует договориться.

Российские критики цветных революций и особенно событий в Украине (Майдан, гражданские протесты, уличные бои) чаще всего сосредотачивают свой обличительный пафос на нескольких «болевых точках», чтобы «накрыть» своей пропагандой как можно более широкие слои населения. Для не особо просвещенной молодежи из провинции, где все еще строят развитой социализм и цветут красно-пролетарские настроения, совмещенные с государственным православием, есть заготовка о «фашизме».

Инернет в подобных кругах не в чести, информацию черпают из газет и ТВ, патриотический советский дискурс все еще определяет сознание. Опровергать реплики о «укрофашизме» не имеет смысла — они действуют тем сильнее, чем слабее у человека развито самостоятельное мышление. Если кто-то всерьез утверждает, что Порошенко, Коломойский, Тимошенко или студенты с Майдана — «фашисты», то он не в состоянии осмыслить происходящее, а потому переубеждать такого человека нет смысла.

Для более старшего поколения, способного по советской привычке на элементарный анализ услышанного и прочитанного, используется позднесоветский вирусный мем «хунта». Люди 35-50 лет наверняка помнят «кровавую хунту Пиночета», чилийские события (поданные пропагандой с потрясающей даже для СССР лживостью) и испытывают негативные ассоциации, связанные с термином «хунта». О том, почему в Украине нет никакой хунты я, как человек, неплохо разбирающийся в проблеме военных правительств, переворотов «иберо-американского» образца и латиномериканистике, писала в статье «Небольшая демифологизация, или Почему в Украине нет хунты».

Третья «узловая информационная точка», на которую давят российские пропагандисты, звучит, говоря обобщенно, примерно так: «Попробовали бы на Западе». Она рассчитана на более или менее социализированную аудиторию, которая предпочитает Интернет телевидению и газетам, хотя, конечно, дополнительно «убеждает» и не охваченные Интернетом слои населения.

В нее включается все: «Майдан — это антиевропейское явление», «на Западе их бы уже всех перебила полиция, и поделом», «недопустимо захватывать здания», «такой тип протестов не является западным, а потому Майдан противоречит сам себе», «антитеррористическая операция, которую проводят власти Украины, это геноцид, невозможный на Западе», «Правый Сектор и прочие национал-милиции — это фашизм, которого не бывает на Западе».

Связана такая точка зрения с тем, что «Запад» для российского обывателя — это не какое-то реальное место, а миф, вроде страны золотоносных муравьев, где обитают плешивые люди и которая находится за горизонтом из рассказов старика Хоттабыча. Российские СМИ публикуют абсолютный и болезненно-непристойный бред Ирины Бергсет, и «широкие массы» не требуют прекратить промывать им мозги. Рогозин транслирует какой-то невнятно-враждебный словесный поток, однако никто не требует от него прекратить нагнетать милитаристскую истерику.

С одной стороны это связано с некритическим восприятием государственной пропаганды, с другой — со слабым владением иностранными языками, с третьей — с усвоенной еще с давних времен идеологией вида «мы самые лучшие, мы центр мира». Наконец, с четвертой стороны проблема — в незнании западных реалий и восприятии Запада как «мифа», таинственного и непонятного места, которому в 90-е доверяли со всей страстью, а сейчас разуверились в кумире.

Когда человек в принципе не представляет, как выглядит некий феномен — он может принять на веру любое его описание. Почему бы и нет? Золотоносные муравьи, плешивые люди, костюм Путина, кровавая хунта, заговор сионских мудрецов.

В действительности большинство «цветных революций», и Майдан в том числе, это сугубо западные явления.

В их основе, во-первых, лежит десакрализация, «менеджментизация» и очеловечивание власти. Это самое страшное для России, где власть всегда считалась священной, незыблемой и тотальной. Россия не одинока — примерно в том же духе рассуждает почти весь Третий мир, испытывающий сильный недостаток научного и социально-политического знания и серьезный избыток религиозно-шовинистических идей.

Концепция «власти-менеджмента», простых наемников, которых можно в любой момент уволить, а сам механизм власти — пересобрать руками простых технических специалистов, невыносима традиционалистским консервативным элитам РФ. Она столь же невыносима любым элитам, правящим в странах, где политическая и социологическая неграмотность считаются нормой.

В исламском мире правитель — наместник Аллаха, и его никак нельзя «сбрасывать» руками каких-то недовольных граждан, которые, чего доброго, еще и не правоверные. В левых пророссийских странах Латинской Америки процветает переписывание Конституций с целью оставить «дорогого вождя» на второй, третий, четвертый сроки и попытки усадить на трон супругу очередного ставленника Кубы и Москвы.

В КНДР династия Кимов считается едва ли не богоподобной, а власть — священной. Украина же пошла вполне западным путем, научившись увольнять зарвавшихся «менеджеров», сильно сосредоточившихся на золотых батонах и позабывших о своих прямых обязанностях.

Во-вторых, сам по себе Майдан есть чисто европейское явление, практически полный аналог студенческих протестов 60-80-х годов. Они проходили и проходят в США, Британии, Франции, Германии, Италии, Испании, Аргентине, Чили, Турции — в большинстве более или менее развитых стран. Их не бывает в средневековых теократических монархиях, отсталых авторитарных диктатурах и социалистических странах.

В тему: Русские и Майдан [2]

Основу таких протестов составляет студенчество, политически активная молодежь, интеллигенция и протестно настроенные люди из крупных городов. Как протесты «цветов жизни» в Штатах, так и беспорядки в Париже и Риме были связаны с уличными боями, «коктейлями Молотова», брусчаткой, булыжниками и отдельными страшными эксцессами, вроде «дела Мэнсона и Семьи» — напомню, что Чарльз Мэнсон был по убеждениям хиппарем, который банально довел эту идеологию до экстремального накала.

Тот, кто считает, что серьезные протесты на Западе носят ненасильственный характер и не приводят к серьезным перестановкам в политической жизни, попросту не знают истории Европы, США и Латинской Америки и аналогичных Майдану социальных процессах в Париже, ряде американских городов и латиноамериканских столицах.

Подобные явления происходят в западных странах и по сей день — например, американский Occupy Wall Street и чилийские протестующие студенты. Периодически они применяют насилие — в Сантьяго при мне поджигали будки-«стаканы» карабинеров, переворачивали полицейские машины, а моему другу, капитану полиции, камнем нанесли тяжелую травму ноги.

Полиция в США, Франции и Чили никого не «перебила», никаких массовых репрессий не последовало. Камила Вальехо, организатор протестов в Чили — очень «полицейской» стране — спокойно ездит на Кубу, живет в Чили, и полиция ей ничего не делает. Это называется свободой слова, собраний и совести.

Однако, даже при некотором применении насилия, западные протесты, как правило, руководствуются гуманистическими идеями и лозунгами. В этом их важное отличие от фундаменталистских, фашистских и коммунистических революций. Майдан не ставил своей целью «поубивать всех неправильных граждан», ввести единую идеологию или запретить русский язык. Российская власть, конечно, мечтала о таком развитии событий и продавливала их всеми своими медийными и финансовыми силами.

Она буквально умоляла: «Ну поубивайте кого-нибудь, ну озверейте, пожалуйста». Не получилось — Майдан даже не казнил Януковича, не говоря уже о дискриминации русскоязычного населения или массовых убийствах. Российским пропагандистам только и осталось фотошопить убитых в Сирии детей на украинские пейзажи и фантазировать на тему «а вот если бы Янукович не убежал, то его бы точно линчевали фашисты».

Захват зданий давным-давно входит в список «европейских протестных традиций». Студенты очень часто захватывают университеты, школы, административные здания, баррикадируются внутри. При этом им часто помогают сочувствующие преподаватели. Интересующиеся могут самостоятельно удостовериться в этом, почитав материалы о французских, американских и немецких протестах.

Наиболее проблемный с т.з. россиян момент — национальные милиции (в прямом значении этого слова, т.е. народные ополчения), наподобие Правого Сектора, Тризуба и прочих тоже, как ни странно, являются частью европейской истории. Восходят они к традициям испанской Фаланги и американских ополчений.

Опыт фалангистских милиций был позаимствован в самых разных странах — Португалии, Индонезии, Италии, Германии, Мексике, Чили. Лично я, учитывая контекст, скорее соотнесла бы подобные организации в Украине с чилийской Patria y Libertad по причине общей схожести идеологий и похожего генезиса. К фашизму подобные организации не имеют отношения по целому ряду причин, главная из которых — они выступают не с позиций «власти» и не с идеями «стремления к власти», а скорее с позиций «деконструкции власти».

Схожесть их лозунгов с фашистскими идеологемами чисто внешняя, поскольку основная цель фашизма — тотальная власть, однопартийность и корпоративное государство. Организации наподобие чилийской Patria y Libertad, индонезийского KAMI, американской Мичиганской Милиции, украинского Тризуба никогда всерьез не идут во власть. Скорее их интересует должность «чистильщика власти», а затем — «одного из институтов, надзирающих за властью».

В тему: Будущий Майдан России повторит диктатору Путину украинское: «Банду — геть!» [3]

Наконец, даже самые раздутые слухи вокруг украинской АТО не идут ни в какое сравнение с бойней, которая творилась в Чечне в 90-е. И я отлично помню, как тогда российские патриоты говорили, что в Чечне «нет никаких мирных жителей, мочить надо всех», и проклинали НТВ и правозащитников, гуманизировавших ичкерийцев.

Когда Украина стала слегка выжимать с захваченных территорий пророссийских террористов — у тех же патриотов неожиданно появилась необычная, прямо-таки профессиональная правозащитная щепетильность: каждый случайный раненый стал превращаться в свидетельства невероятной жестокости «кровавой хунты», от которой нужно непременно спасать «братский народ», пока она еще кого-нибудь не ранила.

Факты таковы, что любая западная страна будет убивать террористов. Будет ли это IRA, ETA или RAF — в Европе их ждет либо смерть, либо тюрьма, либо капитуляция. В России их будет ждать еще худшая участь — пытки, самооговоры, взятие в заложники близких. «ЛНР» и «ДНР» — это такие же террористические сепаратистские группировки.

Украинцы могли бы разобраться с ними, вооружив до зубов «Правый Сектор» заодно с военными, мотивированными на тотальный overkill — и при этом ни на сантиметр бы не вышли за рамки европейского дискурса. Потому что террористы хороши тогда, когда они мертвые.

А кому они там подчиняются — Москве, Гаване, Эр-Рияду — это вопрос десятый. Украинцы, однако, и здесь поступили очень аккуратно, стараясь по максимуму избегать жертв среди населения, несмотря на тонны лжи и дезинформации о «кассетных бомбах», фотошопленных «убитых детей», «сожженных донецков» и прочего. Они молодцы. Они европейцы — потому что европеец это, помимо всего прочего, такой человек, который, даже имея в руке револьвер, сначала пробует договориться.

—

Китти Сандерс, опубликовано на сайте Грузия.Online [4]

В тему: