18 ноября в Москве родится Евразийский союз. Именно в этот день президенты России, Казахстана и Белоруссии должны повысить просто Таможенный союз до союза Евразийского. Вожделенная мечта российского премьера Путина обретет реальные очертания.
И хотя это непонятное образование пока создается как экономическое, на встрече с членами Валдайского клуба 10 ноября, в пятницу Владимир Путин заявил [2], что в странах, которые могут войти в Евразийский Союз, неизбежны изменения политических систем.
О наполеоновских планах Кремля «Вестям в субботу» [3]рассказал первый заместитель председателя правительства РФ, куратор направления СНГ в федеральном правительстве Игорь Шувалов. «Аргумент» приводит интервью без сокращений.
— Игорь Иванович, вы стояли у истоков переговоров о создании Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном. Сейчас речь идет о Евразийском Союзе [4], который будет «запускаться» совсем скоро. А что это будет такое? На Западе другу друга пугают возрождением Советского Союза. Может быть, не надо пугаться?
— Во-первых, то, что Таможенный союз существует — это благодаря Владимиру Владимировичу Путину и Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Это их огромная вера в то, что это правильно, что надо заниматься интеграцией на постсоветском пространстве, их огромные усилия, в том числе политического характера, позволили нам этот проект осуществить. 18 ноября состоится историческая встреча в Москве между президентами России, Казахстана и Белоруссии. На этой встрече должны быть подписаны документы. Первый и очень важный — о создании Евразийской экономической комиссии. Это орган, который будет стоять вне национальных интересов.
— Получается, что впервые с советских времен?
— Впервые с советских времен. Комиссия Таможенного союза и сейчас уже действует как наднациональный орган. Но она не имела своих министров, если говорить просто. Если убрать весь язык, который заложен в само соглашение, объяснить это можно проще: сейчас нет действующих министров в комиссии Таможенного союза.
— Союзных министров.
— А теперь будут.
— Теперь создаются такие должности, которые будут означать министерские посты, отвечающие за отдельные направления в рамках Евразийской экономической комиссии.
— Позвольте уточнить одну вещь. В Европейском Союзе министры называются комиссарами. Как и председатель Еврокомиссии, это всем известные политические фигуры. Баррозу, Сантер, Проди, еврокомиссары типа Соланы и Питера Мандельсона — это знаковые политические фигуры. А союзными министрами нового союза будут люди узнаваемые? Президент у Евразийского Союза будет?
— По президенту Евразийского Союза никаких договоренностей нет, и никто даже таких вопросов не ставил. Сами очертания Евразийского Союза появится только к 2015 году. Мы договариваемся сейчас, что, в какой форме и в каком виде будет.
— Это не такой большой срок — 2015 год.
— Но в настоящий момент никто даже таких вопросов не ставит.
— То есть пока министры на повестке дня?
— Мы считаем, что это союз равных, независимых, суверенных государств. Министры создаются только для того, чтобы профессионально работать по тем или иным направлениям, а не для того, чтобы кем-то руководить. И они не будут руководить национальными правительствами, у них не будет возможности давать предписания национальных правительствам. Но у них есть выделенная компетенция, по которой они смогут принимать решения. И правительства всех национальных государств добровольно договорились, что эта компетенция будет теперь у Евразийской экономической комиссии. Мне не нравятся политические фигуры — это должны быть отличные профессионалы, которые будут с достоинством защищать интересы не национальных правительств...
— Не можете пока назвать фамилии — до саммита, наверное, рано — как кто?
— Это не моя компетенция.
— В мире уже есть полюса, возникшие как раз в последние 20 лет. Есть Европейский Союз — как о союзе о нем можно говорить именно в последние 20 лет — есть НАФТА, АСЕАН, МЕРКОСУР. Вы рассматриваете Евразийский Союз как новый полюс? Кстати, Путин назвал его полюсом. Что вкладывается в это понятие?
— Конечно, мы рассматриваем его как новую возрождающуюся большую экономическую силу. Именно экономическую силу. И в этом главный смысл. Лидеры нашей страны уже неоднократно говорили о том, что мы должны построить большую Европу — от Атлантики до Тихого океана, от Лиссабона до Владивостока.
— Европа не очень спешит это делать.
— Да, но тем не менее. Мы с Европейским Союзом договорились и несколько лет назад, и шесть лет назад, что мы строим общее экономическое пространство. То есть нормы поведения будут идентичны, что в Европейском Союзе, что на территории Евразийского Союза.
— Техрегламенты, законы и так далее?
— Да. И параллельно с этим мы ведем и будем проводить большую работу по интеграции в Азиатско-Тихоокеанский регион. С этим европейским багажом и историческим наследием мы будем в состоянии предоставить две возможности интеграции и развития с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Все это означает, что у России, Казахстана и Белоруссии, то есть у Евразийского Союза, в будущем появляется совершенно новая возможность взаимодействия как на западном фланге, так и на восточном. Мы должны открыть свои экономические границы, принять в полном объеме те инвестиции, которые могут прийти и быть взращены на территории нашего союза.
— В Европейском Союзе немало копий сломано в отношении того, как по тем или иным вопросам голосовать: просто ли голосами стран, их экономиками, величинами и так далее. Как это будет работать в Евразийском Союзе? Три равные страны, три разноразмерные экономики? Как?
— Самый высокий уровень этого — уровень президентов. То есть необходимо иметь возможность убедить друг друга.
— То есть «тройка» собирается?
— Да.
— Политическая «тройка». А экономический вопрос?
— Это все экономические вопросы, потому что в рамках Евразийского Союза пока нет никаких политических вопросов. Это все экономика.
— «Пока» — знаковое слово.
— Это все финансы и экономика. И мы внутри самой Евразийской комиссии будем иметь разные способы принятия решений. Там, где совет, — это тот уровень, который и сейчас действует в комиссии. Там, где этот уровень заместителей председателя правительства., мы будем работать по правилу консенсуса. А там, где будут собираться министры, будет работать правило большинства. Мы тщательно изучаем опыт различных стадий интеграции Европейского Союза и понимаем, что сейчас мы как раз действуем по аналогии с одним из способов управления в Европейском Союзе.
— До Маастрихта?
— Да, приблизительно лет 15 назад.
«Аргумент» [5]
Ссылки:
[1] https://argumentua.com/stati/politika/gosudarstvo
[2] http://argumentua.com/novosti/putin-otverg-obvineniya-v-diktatorstve-ego-tretii-srok-lyubov-k-rodine-emu-e-sssr-eshche-soz
[3] http://www.vesti.ru/doc.html?id=628983
[4] http://www.vesti.ru/doc.html?id=626771
[5] http://argumentua.com