Воспоминания Скоропадского: утопия порядка среди революционного моря

1.00

Нет

Скоропадский сетовал, что ему постоянно приходилось лавировать между радикально противоположными настроениями и группами в обществе. Между реставраторами, которые мечтали, что «все вернется и будет по-старому», и леворадикалами с безумными прожектами. Между хаотичным духом широких масс и диктаторскими замашками отдельных кругов и деятелей ...

В издательстве «Наш Формат» издали воспоминания гетмана Павла Скоропадского о 1917-1918 годах. Есть эффектные описания обстановки, стратегический анализ и воплотившиеся прогнозы. А есть и наивное самооправдание и смешные мантры о невозможности жизни врозь Украины и России.

Последний гетман Украины Скоропадский остается одной из самых спорных и наименее осмысленных фигур первых Освободительных движений (1917-1921 годы).

Сведения о нем и об организованном им достаточно причудливом государственном организме часто ограничиваются несколькими негативинимы стереотипами у антипатиков и несколькими положительными — у сторонников. Эту ситуацию следует менять.

Хотя бы потому, что гетманат существовал более полугода (в реалиях того времени — срок весьма почтенный!), сам Скоропадский чисто в военном смысле сыграл важную роль в боевых действиях на территории Украины в первые два года революции. Улучшению понимания этого исторического персонажа, конечно, способствуют его мемуары. Их предыдущие публикации уже давно стали библиографической редкостью.

В тему: Битва за Киев. Почему Центральная Рада отступила из столицы, и как украинцы отбили город [2]

В погромах и пожарах

Интересно, что свои воспоминания Павел Скоропадский написал сразу «по свежим следам» после отречения от власти и бегства из Украины, в 1919 году. То есть это текст без большой дистанции до изображаемых событий.

Что же больше всего привлекает внимание в изображении бывшим гетманом событий, в которых ему довелось участвовать?

Во-первых, это яркое изображение хаоса, в который погрузилась Украина за время революции. Скоропадский, конечно, был человеком достаточно консервативным, в чем-то мог преувеличивать, однако многие изображенные сцены выглядят очень уж натурально. Здесь и бесконечные кражи и грабежи, и распад систем жизнедеятельности общества, и толпы людей-«призраков», которые блуждают, скрываясь от тех или иных сил и отрядов.

Потомок помещичьего рода, с особым вниманием Скоропадский относился к варварскому разрушению барских имений. Огромная волна таких погромов прошла в Украине в конце 1917 и в начале 1918 года.

Ее следы до сих пор легко заметить: именно из-за нее не сохранилось немало хороших дворцов, некоторые превратились в руины (от отдельных осталось по несколько одиноких колонн — словно от античных городов), другие относительно уцелели, но даже без намека на аутентичные интерьеры.

Огромный пласт культуры был почти уничтожен. В описаниях утраченных или изувеченных памятников даты пожаров и погромов часто указываются без объяснений или все списывается на одних большевиков. Воспоминания Павла Скоропадского иллюстрируют, что часто погромы начинались на территориях, неподконтрольных коммунистам, а участие в них принимали обычные крестьяне, солдаты, просто рядовые жители.

Нередко громили и работники имений — о таком Скоропадский рассказывает, описывая события в белоцерковской «Александрии». Сегодня это — главный туристический объект в городе, и можно представить, что Белая Церковь привлекала бы значительно больше внимания, если бы сохранился не только парк, но и дворец. Вот один из самых эффектных эпизодов на эту тему. Его действие также происходило на Киевщине:

«...Мы остановились у крестьянина.

Забавно и в то же время грустно было слышать его спокойный и деловитый рассказ, как он грабил соседнего помещика. Никакого сомнения в правоте своего дела, причем оказалось, что ему достались лишь низ от какого-то большого стола и несколько листов железа. Я его спросил, почему он так мало взял.

— Да, — говорит он, — все больше палили и ломали, потом уже спохватились брать, да поздно было.

— А вы что же, больно сердиты были на помещика, что сильно жал вас?

— Нет, барин был добрый, мы с ним по-хорошему жили, да так уж вышло...»

Утопия порядка

Свою борьбу с хаосом Скоропадский поставил в центр своих воспоминаний. Скажем, здесь можно прочитать о действиях Первого Украинского Корпуса под его командованием — оборону Киева (в то время уже центра УНР) с западной стороны, откуда шли с фронта «обольшевиченные» отряды.

Историки подтверждают: если бы не русифицированная часть войск бывшей Российской империи, которые подчинялись Скоропадскому, Киев имел все шансы попасть в руки большевиков еще в 1917году, что перечеркнуло бы символические, знаковые, мифологические перспективы провозглашения независимости УНР.

Восстановить порядок, чтобы противостоять нашествию большевиков — так в общих чертах сформулировал Павел Скоропадский одну из главных миссий своего правления. Этим же мотивировал и государственный переворот. Мол, других способов остановить анархию просто не существовало.

Тезис дискуссионный — но в любом случае обдумывать гетманский переворот 1918 года гораздо лучше, когда есть под рукой, по крайней мере, официальные, публичные рассуждения главного действующего лица.

При этом гетман по состоянию на 1919 год не считал себя монархистом или вообще реакционером. Он утверждал, что не имел никаких намерений вернуть общественный строй в дореволюционное русло, был демократом и хотел после наведение элементарного порядка, организации надлежащей армии, проведения аграрной реформы ввести парламентаризм.

Декларируемые цели действительно имели «центристский», или, по выражению самого Скоропадского, «срединный» характер:

— восстановить полноценную частную собственность и при этом дать землю крестьянам,

— отстроить сильный государственный аппарат и обеспечить демократизм,

— развивать украинскую культуру, украинский язык, образование и т.п., однако не позволить задевать господствующих позиций русскоязычного и русского населения.

В условиях революции программа не очень реальна. Что успешно и доказал гетман. Несмотря на отдельные успехи в отдельных отраслях, «срединные» идеалы Скоропадского не приближались к жизни, а только удалялись от нее. Не нашлось и достаточно решительных и компетентных людей, готовых его поддержать.

Гетьман-центрист между радикалов?

Отсутствие команды и широкой активной поддержки в обществе — примерно так определил гетман в воспоминаниях причины поражения Украинского Государства (так называлась Украина во времена Гетманщины).

Павло Скоропадський. Спогади: кінець 1917 — грудень 1918. — Київ: Наш Формат, 2016

Между хаотичным духом широких масс и диктаторскими замашками отдельных кругов и деятелей. Между «ккраинскими кругами», которые требовали быстрых и масштабных мероприятий украинизационного характера, и «русскими», которые до сих пор не признавали отдельного украинского народа, его языка, а Украину называли не иначе, чем «опереткой».

Конечно, здесь у гетмана невозможно не заметить самооправданий. Из мемуаров ненавязчиво следует картина, в которой добрые и умеренные намерения светлейшего разбиваются о бездарности, нечестность и радикализм его подчиненных.

И хотя во многом согласиться со Скоропадским с сегодняшней перспективы можно, все-таки надо признать, что именно он определял неуспешной линию Украинского Государства. Именно он выбирая между радикалами различного рода и в драматический момент дал карт-бланш российским шовинистам, а не кому-то другому.

Достаточно вспомнить полностью безумное назначение главнокомандующим в ноябре 1918 года одиозного Федора Келлера, пророссийские и монархические взгляды которого считал «чрезмерными», представьте себе, даже сам Деникин. Может, Скоропадский делал подобные назначения без удовольствия, но несет ответственность за них таки он.

При этом гетман с удивлением отмечал, что украинцы с русскими не хотели мириться, идти на компромиссы даже перед большевистской угрозой.

Что ж, или он действительно наивно не понимал обстановки, значения национального вопроса, или позднее решил спрятаться за такую наивность.

В пользу первого говорит признание Скоропадским в конце воспоминаний правоты Винниченко (которого в целом он ставил не слишком высоко) в том смысле, что любое украинское умеренное и примирительное предложение россияне воспримут лишь как капитуляцию.

Тезисы Павла Скоропадского в этом самом национальном вопросе выглядят сегодня скандально. Университет святого Владимира он не позволил украинизировать, «чтобы не расстроить работу».

И хотя способствовал открытию новых украинских учебных и других заведений, те же воспоминания написал на русском, и вообще оставался длительное время человеком русской культуры. Украину и Россию видел только в федеративной связи, ни в коем случае не по отдельности.

Регулярно выдавал пассажи о галичанах, униатов, их вредности и чуждости для «русских украинцев» просто-таки в духе сегодняшней «колорадский» пропаганды.

И при этом стоит отметить, что Скоропадский последовательно говорил: Украина все равно состоится, «украинский вопрос» уже никому не удастся проигнорировать, а угнетение Украины Россией должно кончиться.

Такая смесь идентичностей и концепций тогда была свойственна заметной части общества. Конечно, она, мягко говоря, не способствовала успешному построению нового государства.

Не сбывшиеся прогнозы

Неудачный политик-практик, Скоропадский, тем не менее, обладал неплохим теоретическим стратегическим анализом, в конце концов, был развитым, культурным, умным человеком. Его идейная эволюция в эмиграции, превращение в самостийника-монархиста свидетельствует, что он умел работать над собой и развиваться.

Это помогало ему нередко делать удивительно точные прогнозы. Не сложно было спрогнозировать победу большевиков в то время, как их пртивники постоянно конфликтовали. Так же многие предчувствовали плачевные перспективы Директории УНР, которая сбросила Скоропадского. А вот предсказать еще и дикий капитализм после большевиков — это уже дело гораздо серьезнее:

«Я не сомневаюсь, как и не сомневался раньше, что всякие социалистические эксперименты, раз у нас правительство было бы социалистическое, повели бы немедленно к тому, что вся страна в 6 недель стала бы добычей всепожирающего молоха-большевизма. Большевизм, уничтоживши всякую культуру, превратил бы нашу чудную страну в высохшую равнину, где со временем уселся бы капитализм, но какой!.. Не тот слабый, мягкотелый, который тлел у нас до сих пор, а всесильный Бог, в ногах которого будет валяться и пресмыкаться тот же народ.»

Так же вызывает уважение то, что писал Скоропадский о западных союзниках:

«Так как хлеб из Украины, — именно то, что недоставало большевикам, — польется широкой рекой на север, как результат — окончательный подрыв всякого уважения к небольшевистским начинаниям в бывшей России среди и союзников, и немцев, а затем уж трудно сказать, что будет. Меня даже не удивило бы, если бы на западе родилась теория сближения с нашими насильниками. Ведь не следует забывать, что запад населен людьми реальной политики, а не господами, парящими в облаках, как большинство русских, не говоря уже об украинцах, которые, ничего еще не имея, рисуют себе картину, что вся вселенная у их ног.»

Здесь стоит напомнить, что писалось это в пору, когда набирало силу Белое движение, поддерживаемое Антантой, и очень многие верили, что Запад поможет довести это дело до конца, а в крайнем случае вмешается непосредственно, полномасштабной интервенцией. Именно эти иллюзии гораздо позже высмеивали Ильф и Петров, описывая «Союз меча и орала» с лозунгом «Заграница нам поможет». В этом смысле рассуждения гетмана, кстати, могут быть полезными и для сегодняшней Украины.

Кроме большой политики, в воспоминаниях Скоропадского читатели найдут немало информации, касающейся быта, житейских подробностей гетмана и его эпохи. От купаний в Днепре до опасных путешествий в разгар восстания и боевых действий.

Особенно живо Павел Скоропадский рассказывает об одном таком своем путешествии. Его он должен осуществить — инкогнито и ограбленный — зимой на открытой железнодорожной платформе, на которую будущий председатель государства на одной из остановок выпал (дав еще один повод пошутить со своей фамилии).

Мемуары гетмана сопровождены статьями трех ученых, историков — составителя издания Игоря Гирича, Ярослава Пеленского и Георгия Папакина. Эти статьи рассказывают о создании мемуаров, их контексте. А также сравнивают их с информацией из других источников, что поможет читателю не попасть под чрезмерное влияние авторской точки зрения.

—

Подготовил Олег Коцарев, опубликовано в издании ТЕКСТИ [3]

Перевод: Аргумент [4]

В тему: