«ФСБшный произвол в Крыму гораздо грубее, чем на собственно русских территориях»

1.00

Нет

Председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров — о жизни Крыма под оккупационной властью, о похищении людей, а также о том, как и где искать выход из ситуации.

— На днях ЮНЕСКО признала, в специальной резолюции, принадлежность Крыма Украине. Вы были на этих слушаниях. Можете рассказать, как они происходили? Кто нас поддержал, а кто нет?

— Начну с того, что Россия, оккупировав Крым, пытается как можно скорее, как внутри, так и снаружи, легитимизировать оккупацию. Где только может, она хочет расставить акценты таким образом, чтобы больше никто не выходил с другой точкой зрения, чем та, что желательна для России.

ЮНЕСКО — это одна из ведущих международных организаций. Таким образом, при любом разбирательстве, по любому вопросу российская делегация стремится расставить акценты так, чтобы зафиксировать принадлежность Крыма к России. Но здесь, благодаря украинским дипломатам, в апреле, на 194-й сессии исполнительного совета, была прингята принципиальная резолюция. В самом названии «О мониторинге в Автономной республике Крым (Украина)» были расставлены все точки над «и». При рассмотрении ситуации в Крыму, 25 октября, было очень важно понять позиции членов исполнительного совета. Мы увидели: о непринятии аннексии Крыма — они не изменились.

Только трое членов исполнительного совета, — Куба, Китай и собственно сама Россия, — выступили против нашей резолюции. А 22 страны нас поддержали, при необходимых 13. Мы еще раз призвали Генерального директора ЮНЕСКО осуществлять мониторинг в Крыму, еще раз услышали от делегации РФ разные глупости, причем Россия еще раз, в наглой форме, заявила, что она готова принять любые мониторинговые группы, но только если они поедут через Москву. Итак, позиция России и остальных стран-членов ЮНЕСКО кардинально отличаются. Преимущественно, мир поддерживает Украину.

— Какие правовые возможности дает нам эта резолюция?

— Если быть откровенными, эта резолюция не дает механизмов прямого действия. Она не содержит прямых указаний, как можно осуществить, в пределах существующих правовых процедур, мониторинг с присутствием членов миссии в Крыму. Мир не хочет и не будет ехать через Москву, потому что это было бы признанием оккупации. Но несмотря на то, что процедура не имеет практического такого «ключика», постоянное напоминание о том, что миссия необходима, важно.

Такая работа проводится не только в ЮНЕСКО, но и в рамках ОБСЕ и ООН. Это стимулирует международное сообщество к поискам новых механизмов. Моя личная позиция такова: если действующие процедуры, обеспечивающие демократию, недостаточны, чтобы остановить агрессора, надо думать о том, чтобы демократическим способом процедуры поменять. Чтобы реакция на нарушение международных стандартов становилась мгновенной. На сегодня, к сожалению, такой реакции мешают именно процедуры.

— Действительно, ведущий принцип принятия решений большинства международных организаций — это консенсус. Поэтому Россия способна заблокировать любую инициативу ОБСЕ, или ООН, ведь там она — постоянный член Совета Безопасности...

— Да, но Совет Безопасности ООН имеет механизм, позволяющий, в исключительных ситуациях, ограничивать влияние тех или иных стран. Надо уходить от тупика. Действующие процедуры остановить агрессора не позволяют...

— Но если агрессор — член Совета Безопасности ООН с правом вето, Совет Безопасности, хотим или нет, работает на интересы агрессора. Механизмы, определяющие работу структуры, очевидно, устарели?

— Вы правы в том, что вспоминаете в нашем разговоре именно ООН. Потому что ЮНЕСКО, скажем, и не может дать политическое решение проблемы. Однако Украине важно заботиться, чтобы непризнание аннексии Крыма оставалось неизменным. На всех международных уровнях. Россия, где только может, ищет случая воткнуть упоминание, будто Крым — это Россия. В ЮНЕСКО мы им такого шанса не дали.

— Итак, резолюция имеет исключительно политическое значение.

— Да, это сигнал миру. В украинской ситуации каждый сигнал, который доказывает, что вопрос надо решать только в рамках международного права — это маленькая победа.

— Какая сейчас ситуация с похищениями людей в Крыму? Мустафа Джемилев в своем выступлении в Совете Европы приводил жуткие факты исчезновения представителей именно крымскотатарской общины...

— В Крыму наблюдаются определенные явления, которых раньше не было вовсе. За прошедшие 23 года мы не видели похищений, убийств, исчезновений людей без вести на политической основе. Отдельные случаи были в 90-х годах, но это были преимущественно бандитские сведения счетов. Когда у нас начались похищения по политическим или мировоззренческим признакам, мы стали присматриваться, что происходит в разных регионах России?

Мы обратили внимание как на опыт правозащитных организаций, которые пытаются противодействовать этим опасным, в общем, для человечества тенденциям, на Северном Кавказе [2] и в Дагестане, так и на изучение способов, которые используют спецслужбы России. Вот, в частности, в городе Белогорске (крымскотатарское название Каразувбазар) среди бела дня, на глазах свидетелей, похитили двух молодых людей, Джепарова и Ислямова, они двоюродные братья, одному 23 года, другому 19. Их насильно втолкнули в автомобиль, вывезли, и мы не имеем никакой информации, — живы они или нет...

Родители сразу же обратились в полицию, в ФСБ, дело получило резонанс, потому что все было сделано в очень откровенно-грубой форме... Была реакция и людей Аксенова, и представителей Крымского отделения ФСБ, они встретились с местной крымскотатарской общиной... Со стороны выглядело так, будто они также искренне не понимали, что происходит. Хочу сказать, что и это возможно!

Так как в практике Северного Кавказа немало случаев, когда людей похищали по приказу центра, при том, что местные власти об этом не знали. Эти люди, по разным соображениям, куда-то вывозились. Мы не исключаем подобных случаев и в Крыму. Хотя сложно поверить, что крымская власть не в курсе дел. Уровень ксенофобии, татарофобии, особенно у господина Аксенова, зашкаливает.

В тему: 18 крымских татар пропали без вести за время оккупации Крыма — Джемилев [3]

Смотрите, что сегодня произошло. Ришат Ахметов 3 марта был похищен под камеры журналистов. Это все есть в Ютубе. 15 числа его нашли мертвым, замученным, со страшными ранами на теле. До сих пор никто не установлен и наказания не понес. Хотя есть видео. Люди известные — это была крымская «Самооборона». Затем в мае один за другим исчезли трое молодых ребят — члены общественной организации «Украинский дом» Тимур Шаймарданов, Леонид Корж и Сейран Зинеддинов.

О них мы тоже ничего не знаем. По данным следствия, там тоже подъезжала машина, тоже были люди в камуфляже... Один за другим исчезли еще два парня. Одного из них нашли повешенным. Власти сразу сообщили, что смерть носит ненасильственный характер, что была посмертная записка, он имел проблемы... Еще двое молодых друзей якобы отравились: один умер, другой в больнице. Даже если бы сейчас что-то когда-то и произошло по бытовым причинам, люди бы уже не поверили, потому что никто не был наказан за очевидные насильственные действия.

В тему: Автоматчики оцепили здание Меджлиса в Симферополе, внутри здания — идет обыск [4]

— Раньше же не было подобных бытовых трагедий...

— Нет. Был такой период, когда подобные преступления совершались по отношению к людям разных национальностей. Как, скажем, в отношении режиссера господина Олега Сенцова, которого именно в Крыму похитили и вывезли в Москву. Итак, речь шла не только о крымских татарах. Силы «Самообороны» в марте похитили Андрея Щекуна и Сергея Ковальского, держали их в подвале, пока не выменяли...

Но начиная с мая все это делается целенаправленно лишь по отношению к крымским татарам. Это такой механизм внесения страха, запугивания, террора, с целью вытеснить крымских татар из Крыма. Все эти случаи — нападения на медресе, массовые обыски, все это приводит к выезду людей за пределы полуострова. Мы призываем людей не ехать, но не можем никого заставлять.

— Какова сейчас ситуация с помещением Меджлиса, которое было захвачено несколько недель назад?

— Мы судимся за него. Была также серия массовых обысков, под предлогом поиска оружия, наркотиков и запрещенной литературы. Понятно, что они не находят ни оружия, ни наркотиков, но каждый раз уходят с какой-то литературой. Очень трудно догадаться, какая литература не понравится на этот раз. Они это по факту определяют. Хотя существует и перечень книг, запрещенных и территории России.

Он постоянно пополняется. Например, мемуары Бенито Муссолини, изданные в Москве на русском языке, запрещены как пропаганда фашизма. Но если вы исследователь-политолог, как изучать идеологию без первоисточников? В лицее, в селе Танковое, они подбросили «запрещенную литературу». Дети заметили, как незнакомые взрослые забросили книги через окно, а затем эти же люди те же книги оформили как нарушение. В домах активистов крымскотатарского движения они изымают компьютерную технику, создают проблемы ближайшему окружению, затем более широкому. Я это чувствую на себе.

— На Вас пытались оказать давление представители РФ?

— Смотря что считать давлением. Прямых угроз, таких как «мы тебя убьем», такого не было. Но все, что делалось в конце февраля и в начале марта, все эти посулы, которые озвучивали эмиссары от имени Путина и других руководителей Кремля, а также разъяснения, какими могут быть последствия, если они не будут нами приняты, — все это можно считать давлением. Все было очень методично, настойчиво. Затем были предупреждения от прокуратуры, что якобы моя деятельность носит экстремистский характер.

И если я ее не прекращу, то могу быть привлечен к ответственности. Затем меня не пустили на родину. Так я прошел все этапы крымскотатарско- российского диалога. От обещаний, если я поддержу Россию, стать одним из первых руководителей Крыма, скажем, председателем парламента. Это не было грубо, никто откровенно не предлагал деньги, но рисовались заманчивые перспективы. Затем пошли предупреждения и осуществления угроз. Мир меняется, но политика пряника и кнута в России остается неизменной.

— Вы давно были в последний раз в Крыму?

— В конце июня, но уже 5 июля не смог доехать до дома...

— А Меджлис сейчас может осуществлять какую-нибкдь системную работу?

— В Крыму есть мои заместители. Им очень трудно работать, под давлением. Раз в месяц проводим заседание по скайпу. Но понятно, что сферы деятельности Меджлиса сократились.

— Какова ситуация с крымскотатарским телевидением АТР?

— Недавно мы пережили такой массированный этап откровенного прессинга. Многие приемы российских властей схожи с теми, что мы пережили при Януковиче. Но российская власть более системная и мощная, поэтому имеет лучшие возможности доводить свои замыслы до воплощения. Большинство приемов не являются публичными. Давление на АТР откровенно осуществляется вполне конкретными людьми: «Или закрывайте канал, или продайте. Мы покажем людей.»

Владельцы продавать отказываются, и тогда начинается публичная часть давления: приходят прокуроры, выписывают предупреждения, и здесь даже не стоит доказывать, что программы, указанные прокурорами, не подпадают под нарушение. Например, могут предупредить за то, что какой-то участник в какой-то программе использовал слово «аннексия», что якобы нарушает закон России.

Аргументы, что это именно слово употребляют гости российского канала «Дождь» или радио «Эхо Москвы», ими не принимаются. ФСБшный, прокурорский произвол в Крыму гораздо грубее, чем на собственно русских территориях. Такое впечатление, что силовики, может и неосознанно, относятся к жителям Крыма как к колонии. Всех пытаются привести к общему ранжиру. Чтобы никто головы не высовывал. То, что нормально в Туле, Воронеже или Петербурге, в Крыму считается едва ли не экстремизмом. Пока немного отбили атаку на АТР. Но понятно, что коллектив не может работать на всю свою творческую силу.

— Что конкретно, практически могут сделать представители материковой Украины и демократического мира, чтобы поддержать крымских татар? Мониторинговые миссии местная власть на полуостров не допускает. Как быть?

— Никто даже не надеется, что в поисках компромисса Украина может отказаться от Крыма. Внешне русские подкидывают различные такие соображения, которые преимущественно могут повлиять на западных политиков и аналитиков. Ясно, что никто не хочет откровенной конфронтации с Россией. Франция, например, ориентируясь на свой высокий социальный стандарт и размеренный ритм жизни, при всех внутренних проблемах, не желает дополнительных осложнений.

Политики смотрят на избирателей, избиратели требуют своего от политиков, и здесь российская агрессия не вписывается. Но Украина как государство и дальше должно делать все, чтобы подчеркивать миру: произошло грубое нарушение международного права. Вообще, система мироустройства рухнула из Крыма. Восстановлена она также должна быть из Крыма.

Любые другие форматы, которые могут теоретически рассматриваться, не будут устоявшимися. Простое прекращение военных действий не отменит первопричину той великой трагедии, которая происходит сейчас на Востоке Украины, в Донецкой и Луганской областях. Первопричина заключается в том, что мир не смог остановить агрессора на первых, крымских шагах. Итак, чтобы вернуть фундамент мироустройства, надо вернуть Крым. Это вопрос соотношения цивилизационного подхода к отношениям между государствами и варварского, олицетворяющего Россию.

— Вы надеетесь, что демократические силы мира окажутся мощнее варварских?

— Нет другого выхода. Если на этот раз не получится, человечество попадет в новую ловушку, в которую оно уже попадало в ХХ веке. Никто не знает, как на этот раз оно завершится. Совсем другой уровень оружия, другие мощности. То, что сейчас переживает Украина, пережили ранее другие государства накануне Второй мировой войны. Был аншлюс Австрии, были Судеты... И тогда все колебались. Надеялись, что агрессора можно задобрить, решить какие-то свои проблемы. В результате же погибли десятки миллионов людей. Мир должен учиться на собственных ошибках.

— Мустафа Джемилев говорил в Совете Европы, на территории Крыма Россия устраивает тренировочные военные базы...

— Это правда. Даже они этого не скрывают. В Крыму вообще, еще с советских времен, было много разных военных баз. Что бы ни говорила сегодня Россия о развитии края, курортах, туризме — этого не будет. Несмотря на то, какой срок будет находиться в составе России Крым, она там будет реализовывать только одну доктрину — это превращение полуострова в военный форпост РФ.

Такая доктрина существовала в советские времена. Поэтому в Крыму 11 аэропортов, с разным уровнем технического обеспечения. В Крыму существовали специальные учебные базы. Одна из них — в селе Перевальном, что находится по дороге из Симферополя в Алушту. Это была тренировочная база для представителей стран третьего мира.

Многие известные террористы первый свой опыт получили именно там. Россияне сохранили эти мощности. В прессе уже есть свидетельства того, что часть людей, которые сейчас воюют в Луганской и Донецкой областях, проходили подготовку именно на этой базе. Россия, согласно своей доктрины, сейчас сконцентрирует в Крыму современное оружие. На полуострове уже много оружия, которое направлено против морских кораблей. Вскоре должны передислоцировать военные самолеты. Угрожающим выглядит то, что некоторые российские политики публично обсуждают возможность завоза в Крым ядерного оружия.

— Очевидно, если французы поставят «Мистраль» под названием «Севастополь» России, то там его и пришвартуют.

— Мы об этом много говорили с французскими журналистами. Я не дипломат, и поэтому порой использую несколько упрощенные подходы. А говорили мы вот о чем. Я заметил, что базовые, ценностные стандарты современной Европы вытекают во многом из достояний французской нации. Это то, что выкристаллизовывалось в ходе французских революций: равенство, свобода, достоинство, братство...

Французы могут себя по праву считать одними из отцов современной европейской политической культуры. В этом контексте возможность поставки России «Мистралей» можно рассматривать не только как отказ французов от тех ценностей, которые им передали предшественники, но и как закапывание, собственными руками, этих ценностей.

Вот, говорил я, представьте себе, что есть 300 000 крымских татар. Когда-то они имели свою великую державу — и по размерам, и по потенциалу. Когда-то их были миллионы. Но сначала одна аннексия Крыма состоялась, затем насильственная депортация...

Полностью уничтожить нас не получилось, но осталось совсем немного. И сейчас ваш «Мистраль» — это один из способов, чтобы уничтожить крымских татар до конца. На одной чаше весов — эти европейские ценности, «родителями» многих из которых французы, а на другой — ваш «Мистраль» и убийство одного из немногочисленных европейских народов. Вот смотрите, где вы — европейцы?

— Игорь Лосев, постоянный автор «Тиждня» и преподаватель Киево-Могилянской академии, считает, что одной из ошибок независимой Украины было то, что автономия в Крыму основывалась не как крымскотатарская, с акцентом на развитии языка, культуры, идентичности, а безлично-административная. Что и взрастило нам оккупанта. Вы разделяете его позицию?

— Я согласен с господином Игорем и думаю, что это было главной ошибкой. Очень непросто это было бы в 1991 году сделать. Но мы об этом говорили с Кравчуком. Я помню те недели, месяцы, когда проводился референдум в январе 1991 года. Затем 12 февраля Верховная Рада Украины принимала решение о результатах этого референдума, о восстановлении Крымской автономии...

Вы знаете, так получилось, что все эти 23 года крымские татары были заложниками своеобразных отношений между Москвой и Киевом. Украинский политикум сначала очень своеобразно понял русскую проблему в Украине. При любой власти в Киеве считалось, что преференции этническим россиянам — это укрепление позиции власти в Крыму. Но политики не понимали: власть может укреплять свои позиции, но от этого не усилится Украинская государственная позиция. Так оно и произошло.

Еще год назад самой мощной партией в Крыму была ПР. Но в один момент, мгновенно, эти тысячи и тысячи «лучших из лучших» выбросили украинский флаг, взяли в руки российский триколор и пошли в другом направлении. Мне больно повторять, однако это правда: долгое время крымскотатарская проблема не рассматривалась. Не было понимания того, что в Украину возвращается целостный народ, возвращается на свою землю, в пределах Украинского государства...

Надо было в пределах Украины, опираясь на международное законодательство, находя компромиссы по своеобразному поведению россиян, осуществлять именно такой проект, национально-территориальную автономию на основе права крымских татар на самоопределение. Этот шанс был упущен. Но из примеров того, как оно могло бы быть, я могу привести примеры из мартовских событий.

В двух территориальных созданиях Крыму — в Белогорске, где мэром был Альберт Кангиев, и в Бахчисарайском районе, где главой администрации был Ильми Умеров, — официальная местные власти отказались от проведения «референдума». Более нигде крымских татар среди первых лиц не было. Если бы хотя бы в половине районов руководителями были крымские татары, я уверен, что там бы тоже не дали осуществить манипуляцию.

Очень несбалансированная была политика государства в Крыму! Существовали также трагические, ложные направления. Мне приходилось читать справки СБУ, за разные времена. Там были страшные вещи. Что крымские татары — это вызов и угроза территориальной целостности Украины, а потому политические требования татар никогда не надо реализовать.

— Зато ни одна из восьми военных доктрин Украины не рассматривала Россию как потенциального агрессора...

— Вот видите! Время все расставило по своим местам. Нам всем сегодня от этого не легче.

—

Алла Лазарева, опубликовано в издании Тиждень.UA [5]

Перевод: Аргумент [6]

В тему: