Когда осенью 1917-го в Петрограде большевики устроили "Великую Октябрьскую революцию", их украинские коллеги попытались сделать то же самое. Но, в отличие от столицы России, восстание в Киеве провалилось. Как это было.

Большевистский переворот в Петрограде в ноябре 1917 г. стал полной неожиданностью для лидеров Украинской Центральной Рады. Как и большая часть российской общественности, украинские деятели были уверены, что могильщики Временного правительства не удержатся у власти и нескольких недель.

Уже на следующий день после петроградских событий Центральная Рада заявила, что считает недопустимым переход власти к Советам рабочих и солдатских депутатов, которые "составляют только часть организованной революционной демократии".

Официально осудив переворот как недемократический, Центральная Рада пообещала "упорно бороться со всякими способами поддержки этого восстания на Украине".

Известие о петроградском перевороте вызвало всплеск вооруженной борьбы в столице Украины. В течение трех дней на улицах Киева продолжались бои между сторонниками советской власти и правительственными войсками, прежде чем последние были вынуждены капитулировать.

В этой борьбе Центральная Рада, несмотря на свои декларации, заняла позицию дружественного нейтралитета по отношению к большевикам. Многим украинским политикам большевики казались значительно менее опасными, чем свергнутое Временное правительство, которое в последние недели своего существования проявляло растущую враждебность к украинскому национальному движению.

Воспользовавшись поражением правительственных войск, украинские части взяли под свой контроль главные государственные учреждения города.

Власть в Киеве и на украинских землях перешла к Центральной Рады и ее исполнительному органу - Генеральному Секретариату. Командующим Киевского военного округа был назначен участник украинского национального движения, подполковник В. Павленко.

Киевские большевики не возражали против действий Центральной Рады. Обе стороны считали своим главным противником свергнутое российское правительство, которое, казалось, еще вполне могло вернуться к власти.

Впрочем, вскоре стало ясно, что Временное правительство окончательно сошло с политической авансцены. На повестке дня перед борцами за "пролетарскую революцию" встал вопрос об установлении советской власти в Украине.

17 ноября киевские Советы рабочих и солдатских депутатов совместно с представителями профсоюзов, фабрично-заводских комитетов, частей киевского гарнизона признали высшей властью в России большевистское правительство (Совет народных комиссаров) и потребовали передать Советам всю полноту власти на местах. Участники заседания также приняли решение требовать переизбрания Центральной Рады на Всеукраинском съезде Советов.

На заседании Генерального Секретариата, которое состоялось в тот же день, глава украинского правительства Владимир Винниченко сообщил о намерениях большевиков "дискредитировать Центральную Раду и захватить власть в свои руки".

Заслушав доклад Винниченко, Генеральный Секретариат решил "принять все меры идейной борьбы с большевизмом для бескровного налаживания дела и только на случай вооруженного выступления применить силы".

 

Провозглашение Третьего универсала УНР

20 ноября 1917 Центральная Рада своим ІІІ универсалом провозгласила Украинскую Народную Республику. В универсале не было и намека на передачу власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Это лишний раз подтвердило приверженность лидеров украинского движения демократическим ценностям, но не могло не обострить отношения с большевиками.

Именно в это время в Киев вернулась из Винницы председатель областного комитета РСДРП(б) Евгения Бош, которая сразу же возглавила кампанию против Центральной Рады.

В Киеве даже после окончательной ликвидации власти Временного правительства продолжал существовать военно-революционный комитет (ВРК). Его голова, 29-летний большевик Леонид Пятаков, был инженером по специальности, но как рядовой успел повоевать на фронте и даже получил награды за храбрость.

Старший брат известного киевского большевика Георгия Пятакова, он вступил в ряды РСДРП(б) в Баку, где работал на военном предприятии.

Вернувшись в Киев после Февральской революции, Л. Пятаков возглавил военную организацию киевского большевистского центра и занимался агитацией среди частей гарнизона. В военно-революционному комитете его главным помощником был большевик, прапорщик И. Пуке (латыш по национальности).

В начале декабря Л. Пятаков и И. Пуке начали подготовку к вооруженному восстанию против Центральной Рады. В составе киевского гарнизона оставалось немало русских частей, которые заявляли о поддержке советской власти.

Одновременно в ноябре 1917 г. с фронта и тыла в Киев прибыли украинизированные войска, которые поддерживали Центральную Раду. Началось также формирование новых украинских частей. В целом, соотношение сил в столице Украины было не в пользу сторонников советской власти:   

войска Центральной Рады	части киевского гарнизона, которые поддерживали советскую власть
Сердюцкая дивизия (полки им. Б. Хмельницкого, П. Полуботка, П. Дорошенко, И. Богуна, курень Смерти, курень им. Т. Шевченка, тяжелый пушечный дивизион, бронедивизион, саперная сотня, горная батарея)	1-й запасной понтонный батальон
414-й Торопецкий полк	2-й запасной телеграфный батальон
гайдамацкий полк им. П. Сагайдачного	3-й авиационный парк
полк им. Т. Шевченка	5-й авиационный парк
конный полк Вільної України	дивизион тяжелой артилерии особого назначения (ТАОН)
Черноморский курень	1-й конно-горный орудийный дивизион
Галицко-Буковинский курень	6-й легкий орудийный дивизион
боевой курень Украинской партии социалистов-революционеров	26-е бронеотделение
1-я Украинская войсковая юнацкая школа им. Б. Хмельницкого	тыловые орудийные мастерские
2-я Украинская школа прапорщиков	147-я Воронежская дружина
отделы рабочего Вольного козачества	148-я Воронежская дружина
рота запасного саперного батальона
Червоногвардейские отряды завода "Арсенал", киевского ж/д узла, предприятий Шулявки и Подола
вместе – 17 000 воинов	вместе – 6 100 воинов, 2 100 красногвардейцев

Таким образом, войска Центральной Рады в Киеве вдвое превосходили силы военно-революционного комитета. Однако, как вспоминал И. Пуке, представители российских частей заявляли, что настроение в войсках "боевое, за Советы и против Центральной Рады".

В действительности, настроение некоторых подразделений было весьма изменчивым. В лучшем случае лишь половина воинов киевского гарнизона, которые принимали на митингах резолюции о поддержке советской власти, были готовы взяться за оружие. ВРК мог рассчитывать максимум на 5 000 ополченцев и красногвардейцев.

И одновременно далеко не все украинцы военные были готовы выступить против большевиков. Сформированный в Петрограде Украинский полк им. Т. Шевченко поддерживал большевистские лозунги. Воины гайдамацкого полка им. П. Сагайдачного и Черноморского куреня также сочувствовали идеям советской власти. Галицко-Буковинский курень, как считалось, вообще не вмешивался в политическую борьбу в Приднепровье.

Нейтралитет нескольких украинских частей мог существенно увеличить шансы на успех восстания, не говоря уже о переходе на сторону восставших полка им. Т. Шевченко, гайдамацкого полка им. П. Сагайдачного или и Черноморского куреня.

Правда, правительство УНР могло вызвать в Киев украинизированные войска из Правобережной Украины: 156-ю дивизию (6 000 человек) или 153-ю из состава 34-го корпуса (12 000 человек). Но и руководители киевского ВРК могли призвать на помощь двадцатитысячный 2-й Гвардейский корпус, расположенный в Подолье. Гвардейцы открыто поддерживали советскую власть и считались наиболее "обольшевиченным" военным соединением на Юго-Западном фронте.

В суматохе революционных событий решающее значение для достижения военного успеха имело не численное превосходство, а инициатива и напор.

Организаторы восстания собирались в полной мере использовать удобное расположение своих войск на Печерске и наличие на левом берегу Днепра дальнобойной тяжелой артиллерии. При надлежащей инициативе восставшие могли захватить важные стратегические пункты (пушечные поезда на Печерске, арсенал, мосты через Днепр), а находящаяся за Днепром тяжелая артиллерия была способна накрыть своим огнем весь город.

Руководители ВРК были уверены, что энергичные и решительные действия "революционных" войск позволят втянуть основную массу киевского гарнизона в восстание против Центральной Рады. Прибытие в Киев частей 2-го Гвардейского корпуса могло окончательно склонить чашу военного успеха на сторону большевиков.

Рабочие и солдатские депутаты, от имени которых борцы за "пролетарскую революцию" собирались совершить в Киеве переворот, уже несколько недель подряд не могли собраться на совместное заседание, чтобы решить вопрос о власти в городе.

Большевики настаивали на выполнении решения о передаче всей власти Советам, но их оппоненты считали данную резолюцию неправомочной вследствие нарушения процедурных норм при голосовании. В любом случае, далеко не всем депутатам пришлась по душе перспектива повторения в Киеве петроградских событий.

4 декабря солдатская секция объединенного исполкома киевской Рады потребовала распустить ВРК и создать вместо него комитет спасения революции. Присутствовавший на заседании Л. Пятаков в ответ заявил, что вопрос о роспуске ВРК может решить только общее собрание Советов, фабзавкомов, правлений профсоюзов и полковых комитетов, поэтому ВРК продолжит свою деятельность.

После заявления солдатской секции советского исполкома Л. Пятаков предложил киевскому городскому и областному комитетам РСДРП(б) немедленно приступить к подготовке восстания против Центральной Рады. Однако руководители городской большевистской организации сдержанно отнеслись к этому предложению.

И. Пуке в воспоминаниях так описал настроения, царившие среди киевских большевиков: "Большинство парткомитетов ...считало, что момент вооруженной борьбы наступит нескоро, что соотношение сил для нас пока неблагоприятное, что иллюзии масс относительно Ц. Р. пока не преодолены, и борьба может закончиться не в нашу пользу, поэтому ее следует сейчас избегать".

Не найдя поддержки среди руководства киевских большевиков, Л. Пятаков обратился за помощью к председателю областного комитета РСДРП(б) Е. Бош. Узнав о намерениях организовать вооруженное восстание, Бош сразу же предложила вызвать в Киев 2-й Гвардейский корпус, с ревкомом которого она поддерживала связь после винницких боев.

ВРК одобрительно отнесся к этому предложению. Е. Бош вспоминала: "С этой целью ревком отправил своих представителей в Ставку к Крыленко, чтобы получить согласие на переброску корпуса и информировать о военных приготовлениях Центральной Рады, и во 2-й Гвардейский корпус, чтобы договориться там с нашими товарищами в ревкоме корпуса о возможности немедленной переброски частей корпуса по первому требованию ревкома".

Действительно, сосредоточенный в районе Жмеринки двадцатитысячный 2-й Гвардейский корпус мог стать для восставших существенным подспорьем. На железнодорожной линии Жмеринка - Казатин - Фастов не было никаких сил, способных помешать продвижению гвардейцев в украинскую столицу. Правда, отправить в эшелонах весь корпус в Киев было невозможно: имеющихся в Жмеринке вагонов могло хватить максимум для нескольких полков.

7 декабря в Киеве состоялось пленарное заседание Советов рабочих и солдатских депутатов. Несмотря на отсутствие кворума, депутаты-большевики снова поставили вопрос об установлении в городе советской власти.

Меньшевики, бундовцы, российские и украинские эсеры в знак протеста покинули заседание, но большевиков это не остановило. 260 депутатов, оставшихся в зале заседаний, своим постановлением обязали объединенный исполком соблюдать резолюции от 17 ноября о переходе власти к Советам.

В тот же день сторонники вооруженного восстания созвали закрытое совещание назначенных ВРК военных комиссаров и представителей большевистских ячеек некоторых воинских частей. Участники совещания решили в течение трех дней привести воинов в состояние боевой готовности и ждать приказов от военно-революционного комитета.

В ночь на 8 декабря украинские военные вывезли 2 броневика из казарм 26-го броневого отделения на Печерске. Когда выборный командир отделения, большевик Митищенко, пытался протестовать против этих действий, он был арестован.

Инцидент вызвал возмущение среди некоторых частей гарнизона, чем умело воспользовались большевистские агитаторы. 3-й авиапарк рвался в бой с "контрреволюционерами". 8-й тяжелый артиллерийский дивизион заявил о готовности поддержать советскую власть и обязался выполнять все приказы ВРК. 6-й легкий артиллерийский дивизион осудил политику Центральной Рады и потребовал ее переизбрания.

Чтобы предупредить возможные беспорядки, командующий Киевского военного округа подполковник В. Павленко решил прибегнуть к демонстрации украинской военной силы. 9 декабря на Софийской площади были проведены торжества по случаю Кавалерского праздника Святого Георгия. Состоялся парад частей и подразделений киевской гарнизона, которым командовал начальник Сердюцкой дивизии подполковник Ю. Капкан.

Грозный вид украинских полков, которые уверенно маршировали по улицам столицы, усилил сомнения некоторых киевских большевиков в возможности перетянуть воинов-украинцев на сторону советской власти. События следующего дня, казалось, лишь подтвердили эти опасения: 1-й украинский курень смерти по приказу командующего КВО уехал в Конотоп, где обезвредил местный ревком.

Между тем, в Ставке решили удовлетворить просьбу киевского ВРК о переводе в Киев частей 2-го Гвардейского корпуса. 10 декабря начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего М. Бонч-Бруевич телеграфировал командующему 2-го Гвардейского корпуса генералу В. Чернавину: "Один из полков корпуса по выбору военно-революционного комитета совместно с Вами предстоит перевезти в город Киев, где и расположить". Киевский военно-революционный комитет был уведомлен об этом распоряжении.

Для киевских большевиков намерения ВРК и областного комитета РСДРП (б) перевести в Киев части 2-го Гвардейского корпуса стали полной неожиданностью.

11 декабря состоялось заседание городского большевистского парткома, на котором обсуждалась "сепаратная" деятельность военно-революционного комитета. Я. Гамарник, А. Горовиц, М. Майоров, И. Крейсберг и Д. Иткинд высказались против перебрасывания в Киев частей 2-го Гвардейского корпуса, поскольку это могло спровоцировать Центральную Раду к ответным действиям.

"После жарких дебатов большинством голосов комитет поддержал решение ревкома и определение областкому, - вспоминала Е. Бош. - Тогда пятерка заявила, что слагает с себя ответственность за решение комитета и требует вынесения решения ревкома на рассмотрение расширенного заседания комитета с райкомами и ответственными работниками парторганизации. "Большинство" комитета приняло предложение о расширенном собрании, которое и было назначено на следующий день".

Пока киевские большевики спорили, руководству ВРК никак не удавалось привести свои военные силы в состояние боевой готовности. Вечером 10 декабря подразделения, которые заявили о поддержке советской власти, все еще не были готовы к вооруженному выступлению.

Товарищ председателя ВРК И. Пуке был вынужден провести два дня в дивизионе тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН) за Днепром, чтобы проследить за подготовкой артиллеристов к восстанию. В ночь на 12 декабря начальники, комиссары и руководители батальонных комитетов получили распоряжение подготовиться к утру к бою. Нескольким охранным командам, вооруженным пулеметами и двумя легкими батареями, было поручено ночью взять под свой контроль мосты через Днепр.

Утром 12 декабря выяснилось, что войска снова "не готовы" к восстанию. Даже артиллеристы не выполнили ни одного поручения ВРК. Но на созванном в Броварах совещании представителей комитетов и военных комиссаров воинских подразделений звучали обещания завершить подготовку к восстанию в кратчайшее время.

"Настроение всех почти присутствующих было боевым. Особое нетерпение проявляли ближайшие в Киеву батареи, принимавшие участие в октябрьских боях, - вспоминал И. Пуке. - В район железнодорожного тора между расположением батарей было подтянуто около 30 вагонов боеприпасов".

В тот же день на страницах "Пролетарской мысли" была опубликована принятая на совещании резолюция с признанием власти Совнаркома, с требованием созвать Всеукраинский съезд Советов для переизбрания Центральной Рады и обязательство выполнять все приказы ВРК.

Правда, настроение некоторых подразделений был прямо противоположным заявлениям, которые звучали на совещании в Броварах. 12 декабря общее собрание солдат и офицеров 1-го запасного понтонного батальона приняло решение полностью подчиниться власти УНР. Такая быстрая перемена настроений воинства не предвещала успеха руководителям восстания.

Вечером 12 декабря в Мариинском дворце состоялось расширенное заседание киевского партийного комитета РСДРП(б). Л. Пятаков сообщил, что части еще не приведены в состояние боевой готовности. От имени ВРК он предложил ультимативно потребовать от правительства УНР немедленно прекратить враждебные действия против Советов, созвать Всеукраинский съезд Советов для переизбрания Центральной Рады, вывести украинские войска из Киева и передать всю власть в столице в руки военно-революционного комитета.

Это предложение вызвало жаркие споры среди участников заседания. Одни предлагали подождать с восстанием, другие - обсудить дело на заседании исполкомов Советов. М. Майоров, Я. Гамарник, Д. Иткинд, А. Горовиц, И. Крейсберг считали, что сил для захвата власти пока недостаточно. Е. Бош, Л. Пятаков, Рафаил, Е. Горбачев, А. Иванов выступили за немедленное вооруженное восстание.

При голосовании сторонники восстания получили лишь на несколько голосов больше. Чтобы не спровоцировать преждевременное вооруженное столкновение, незначительным большинством голосов было решено воздержаться от введения в Киев частей 2-го Гвардейского корпуса.

Руководство организацией восстания киевский партком РСДРП(б) поручил членам ВРК Л. Пятакову, И. Пуке, Павилайтису и представителю красной гвардии. Именно они разработали план вооруженного выступления.

В ночь на 13 декабря артиллеристы с Никольской слободки должны были занять Цепной, Железнодорожный и Стратегический мосты через Днепр, а на рассвете выставить против Центральной Рады 6 батарей различных калибров. Условным сигналом к ​​началу восстания должен был стать выстрел пушки с левого берега Днепра. Опорной базой восстания служил Печерск.

1-й запасной понтонный батальон должен был защищать подступы к мостам от набережной. Красная гвардия арсенала, 2-й телеграфный запасной батальон, саперная рота и 1-я конно-горная батарея составляли ударную группу, которая после артподготовки должна была занять город.

Предполагалось, что воины 5-го авиапарка, красногвардейцы железнодорожного узла и Шулявки займут вокзал, не допуская военных подкреплений к Центральной Раде. 1-й конно-горный дивизион должен был охранять подступы к Печерску, а при необходимости и обстрелять позиции противника в центре города. Дальнобойная артиллерия могла быть использована для обстрела казарм украинских частей и вокзала.

Организаторы восстания планировали связаться со 2-м гвардейским корпусом, который мог занять юго-западные подступы к Киеву или выслать на помощь восставшим несколько надежных полков. Но никаких практических шагов в этом направлении осуществлено не было. Е. Бош писала в воспоминаниях, что "перебрасывать войска без согласия киевского парткомитета областной комитет не считал возможным".

Многодневные промедления и многолюдные обсуждения организации восстания привели к вполне предсказуемому результату: удержать в тайне план выступления не удалось. Вечером 12 декабря начальник Сердюцкой дивизии Ю. Капкан уже имел сведения о намерениях военно-революционного комитета.

В штабе округа информацию о подготовке большевиками вооруженного восстания встретили спокойно: военное превосходство было на стороне украинской власти. С согласия главы правительства В. Винниченко и генерального секретаря военных дел С. Петлюры было решено окружить мятежников и разоружить войска, которые поддерживали большевиков.

Ночью 13 декабря части Сердюцкой дивизии окружили казармы 3-го и 5-го авиапарков, 1-го понтонного и 2-го телеграфного запасных батальонов, 1-й конно-горной батареи, 524-й Рязанской дружины, 5-го железнодорожного батальона, пушечного дивизиона ТАОН, а также тыловые артиллерийские мастерские. Все эти подразделения до 4 часов утра были разоружены.

Разбуженные внезапно воины, как видно, совсем не готовились к вооруженному выступлению. Только в артиллерийском дивизионе ТАОН приготовления были в разгаре. Артиллеристы сдали украинским воинам оружие, но при этом спрятали замки от большинства пушек.

Вот как описывал разоружение рядовой 3-го авиапарка В. Сергеев, который был убежден, что сердюкам помогли воины-украинцы из числа авиапарковцев:

"Здесь заранее были выставлены щирыми украинцами свои же парковые стражи, которые знали все ходы и выходы. Когда полк Богдана Хмельницкого подошел к воротам, часовые их пропустили в парк, а затем уже и в казармы.

Там был вызван дневальный дежурный, которого арестовали, после чего богдановцы напали на сонных солдат, но сперва не стали их будить, а бросились к ящикам и стали штыками ломать замки и грабить кожаные куртки, шаровары, оружие и другие вещи. Воины, проснувшись, с ужасом смотрели на то, что делается, и когда об этом спросили богдановцев, те ответили, что мы вас разоружили, а ваши ружья, составленные в пирамиды, забрали.

Нам даже не дали дождаться утра, начали кричать "вон из казармы", повели на вокзал, где уже были подготовлены вагоны для отправки. Некоторые воины, у которых осталось оружие, и которые находились в отдельной казарме (богдановцы не знали, что там еще живут воины 3-го авиапарка), узнав, что их товарищей разоружили, дали по богдановцам три ружейных залпа, но это ни к чему не привело, поскольку богдановцев был целый полк с пулеметной командой, а парковцев с оружием, что осталось, было всего 60 человек.

После сопротивления последние были также разоружены, одна рота богдановцев повела под штыками воинов авиапарка на вокзал, а остальные отправились разоружать другие советские части. В 3-м авиационном парке до утра была поставлена стража из украинских юнкеров».

Разоруженные русские воины под конвоем были доставлены на вокзал, посажены в товарные вагоны и отправлены в Россию. Солдаты громко протестовали, но никто не пытался ввязаться в бой с конвоирами.

Все желающие получили удостоверения о предоставлении им отпуска, по окончании которого надлежало явиться в распоряжение местных уездных начальников. Воины-украинцы остались в казармах своих подразделений до особого распоряжения.

Когда украинские части начали занимать Печерск, организаторы восстания напряженно ждали в Мариинском дворце условленного пушечного выстрела с левого берега Днепра.

"Ждем; уже пять часов утра; нет никаких известий. В помещении, где мы устроили штаб, весело, света много. Публика очень устала, весь день было тревожно, всю ночь заседали, ругались, все ждали условленного сигнала к восстанию. Тов. Рафаил большой поклонник восстания, он в хорошем настроении и не дает другим скучать. Известий все нет. Постепенно становится понятно, что никакого выступления, очевидно, не будет", - вспоминал М. Майоров.

Утром 13 декабря руководители ВРК убедились, что центральные кварталы столицы взяты под контроль сердюками, а подразделения гарнизона на Печерске разоружены.

Л. Пятаков, председатель областного исполкома Советов Ерлихерман, секретарь исполкома рабочей секции киевских Советов Н. Голубченко, председатель профсоюза металлистов А. Горбачев, Павилайтис и несколько членов ВРК отправились в казармы дивизиона ТАОН, но неподалеку от дворца были арестованы военными полка им. Б. Хмельницкого и доставлены в штаб округа. По распоряжению Генерального Секретариата все арестованные вскоре были освобождены.

Некоторые киевские большевики, опасаясь арестов, поспешили укрыться на чужих квартирах. Вечером удалось собрать заседание Советов рабочих и солдатских депутатов, совместно с представителями Совета крестьянских депутатов.

Председательствовал на заседании председатель Совета рабочих депутатов, большевик Андрей Иванов. В центре обсуждения были события прошлой ночи. Участник заседания вспоминала:

"Собрание Совета рабочих депутатов проходило очень бурно... Ян Гамарник от имени фракции большевиков предложил для полного выявления воли киевских рабочих допустить на заседание с правом решающего голоса представителей фабрично-заводских комитетов. Это предложение было принято и это определило дальнейший успех большевиков".

Большинство выступающих остро критиковали Центральную Раду. "Мы не пойдем с теми, кто идет против рабочих и крестьян, а будем защищать и Петроград и его народную политику!" - патетически воскликнул представитель Шевченковского полка.

Освобожденный из-под ареста Л. Пятаков возмущался действиями украинской власти так, как будто никогда не вел подготовки к восстанию. "Я не знаю, чем объяснить факт задержания, и не знаю, зачем нас посадили под арест", - заявил председатель ВРК.

Наконец, 302 голосами против 250 участники заседания приняли большевистскую резолюцию с осуждением политики правительства УНР, требованием переизбрания Центральной Рады на Всеукраинском съезде Советов и передачи Советам всей власти в Киеве.

В знак протеста против участия в голосовании представителей фабзавкомов, которые не были членами Советов, меньшевики, эсеры, бундовцы и представители украинских партий покинули зал заседания. Большевики решили сразу же закрепить свой успех. По предложению Я. Гамарника депутаты, оставшиеся в зале заседаний, приняли решение лишить полномочий "соглашательский" исполком Советов, зато избрали новый, в составе 40 большевиков (для представителей других партий было оставлено 20 мест).

Понятно, что Совет солдатских депутатов не мог признать такой "исполком" и заявил о своем выходе из объединенных с Советом рабочих депутатов структур. Отныне обе Рады работали врозь.

Большевики выражали столь ярое возмущение разоружением киевского гарнизона, будто сами не собирались поступить точно так же с украинскими войсками. Но Генеральный Секретариат так и не обнародовал доказательств подготовки восстания в столице.

Владимир Винниченко с трибуны Центральной Рады обвинял большевиков в подготовке вооруженного выступления, но в официальном правительственном сообщении объяснил действия правительства необходимостью "отобрать оружие у наиболее анархичных частей", которые "подстрекаемые нечестной агитацией большевиков, все время угрожали разгромом Киева из тяжелых орудий, которые были у них".

При этом задержания нескольких членов ВРК было названо случайным недоразумением. Получалось, что никаких оснований для их ареста не было.

Убедившись, что политические репрессии им не грозят, большевики прибегли к возмездным действиям. 14 декабря исполком киевского Совета рабочих депутатов обратился к солдатам и рабочих с призывом "дать достойный отпор политиканам, которые зарвались, идя в союзе с Калединым" и объявил, что не остановится "перед всеобщей забастовкой и применением вооруженной силы для отпора контрреволюционным попыткам, откуда бы они не происходили".

Рабочие некоторых киевских предприятий в знак протеста против действий украинской власти начали забастовку. Но поскольку рабочие трамвайного депо, водопровода и городской электростанции не поддержали бастующих, уже на следующий день организаторы всеобщей забастовки, не желая попасть в глупое положение, объявили о ее "завершении".

В эти дни в Киеве проездом оказался Г. Зиновьев, известный деятель большевистской партии. Он встретился с Л. Пятаковым и другими партийными активистами, которые поделились с ним подробностями последних событий.

Воспоминания об этой встрече оставил В. Затонский: "Тов. Зиновьев тогда своего мнения не высказал, но большинство присутствующих были искренне убеждены, что Центральную Раду надо разогнать... но тогда не может быть и мысли о какой-то там Украине, потому что все это - выдумки националистов".

Посоветовавшись с Г. Зиновьевым, руководители киевской организации РСДРП(б) решили больше не рисковать попытками вооруженного восстания. Всю надежду они теперь возлагались на помощь "революционных" войск с фронта и Советской России.

В письме Революционного полевого штаба при Ставке Л. Пятаков изложил целый план действий против Центральной Рады, который базировался на отправке в Украину советских частей из России.

Осуществленная ​​украинскими частями операция позволила предотвратить повторение в столице Украины петроградских событий. Большевикам не удалось установить в Киеве советскую власть "местными" силами.

Впрочем, правительство УНР не смогло донести до сведения общественности, что разоружение войск киевского гарнизона было превентивной мерой, направленной на предупреждение вооруженного восстания. Для многих рабочих и солдат, чувствительных к большевистской пропаганде, внезапное разоружения "революционных" частей выглядело как доказательство враждебности украинской власти к "рабоче-крестьянской революции".

Поэтому политические последствия удачно проведенной военной операции вышли совсем другими, чем ожидали руководители Центральной Рады.

Михаил Ковальчук - старший научный сотрудник Института украинской археографии и источниковедения имени Грушевского; “Історична правда” [2]

Перевод: «Аргумент» [3]

---

В тему:

• Битва за Киев. Почему Центральная Рада отступила из столицы, и как украинцы отбили город [4]
• Украинцы и крымские татары: союз революционного времени [5]
• Красный след красных. Кто кого и за что убивал в Киеве в 1919-м [6]
• На чьих штыках держался Врангель в Украине [7]
• Как убивали украинских атаманов. Операция «Заповіт»- как советская власть уничтожала повстанцев [8]
• Атаман Маруся и «Черная гвардия». Анархист Мария Никифорова: правда и вымыслы [9]
• Гимн ненависти и мести. Почему 7 ноября — праздник врагов народа [10]