Николай Капустянский: в шаге от убийства агентами МГБ СССР. Часть 2: Ликвидировать

1.00

Нет

Служба внешней разведки Украины публикует вторую часть материалов о сверхсекретной операции органов МГБ СССР в начале 1950-х годов по ликвидации одного из лидеров украинской эмиграции, талантливого военачальника Армии УНР, министра военных дел правительства УНР в экзиле, одного из руководителей ОУН генерала Николая Капустянского.

Об особой секретности свидетельствует то, что ряд документов выполнялся только от руки в одном экземпляре и хранился отдельно в приложении к делу, а впоследствии – в специальном пакете в архиве советской разведки в Москве. Апробированные в этой операции схемы, способы и средства убийства были усовершенствованы и применены органами КГБ СССР во время ликвидации руководителей ОУН Льва Ребета в 1957 году и Степана Бандеры в 1959 году.

(Начало читайте в публикации Николай Капустянский: в шаге от убийства агентами МГБ СССР. Часть 1: Выследить [2])

Часть 2. Ликвидировать

В апреле 1952 года на имя министра государственной безопасности УССР генерал-лейтенанта Николая Ковальчука пришло письмо с грифом «совершенно секретно» из Москвы за подписью заместителя министра государственной безопасности СССР генерал-лейтенанта Сергея Савченко. В нем говорилось, что лидеры Украинской Национальной Рады, этого реорганизованного правительства УНР в экзиле [3], якобы начали активную подрывную работу против СССР [4]. В частности, речь шла об активизации контактов с представителями ФРГ, Великобритании и США в Европе, согласовании совместных действий на случай возможного начала новой войны, выработке мобилизационных планов для украинской эмиграции и т.д.

На эту тему: Истоки ОУН. Поразительная судьба украинского рыцарского ордена [5]

В этом и других документах неоднократно упоминалась фамилия генерала Николая Капустянского (Миколи Капустянського), занимавшегося разработкой стратегических решений в военной сфере, который лично встречался с главнокомандующим сил антигитлеровской коалиции в Европе американским генералом Дуайтом Эйзенхауэром и пользовался большим авторитетом в эмиграционных кругах. Тогда же МГБ СССР [6] получило информацию, что Н. Капустянский якобы является автором плана активизации действий УПА [7] на территории Украины, а премьер-министр УНР Исаак Мазепа [8] поручил разработать такой же план атаману Тарасу Бульбе-Боровцу, организатору первых повстанческих формирований на Полесье под названием УПА «Поліська Січ» («Полесская Сечь»). То есть между представителями разных течений эмиграции продолжалась конкуренция за лидерство.

В этой ситуации, по сообщениям зарубежной агентуры МГБ, наметились определенные трения между Капустянским и Бульбой-Боровцем. Речь шла о том, что повстанческий атаман хочет занять пост военного министра. И этим решили пользоваться.

Непосредственно все мероприятия планировал и осуществлял Аппарат уполномоченного КГБ СССР в Немецкой Демократической Республике. 12 апреля 1952 года его руководитель генерал Михаил Каверзнев направил в Центр своему куратору «товарищу Сергееву» документ, в котором обосновал предложение по ликвидации Н. Капустянского (в документах фигурирует как «Кочан») и пути осуществления этого оперативного замысла.

«Первый этап, – как отмечено в документе, – включает лишь тщательное изучение обстановки вокруг «Кочана» (его образа жизни, распорядка дня, окружения, охраны, расположения дома, в котором он проживает, и окрестных улиц, полицейского режима в этом районе и т.д. » (ГДА СЗР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Л. 54)

.Для выполнения этой задачи подобрали агента «Златовского». Он должен был выехать в Мюнхен, где жил Н. Капустянский, найти его и собрать всю необходимую информацию. В частности, конкретизировалось, что нужно выяснить «маршруты его движения к месту работы и прогулок, посещает ли он рестораны и бывает ли в нетрезвом состоянии, передвигается один или с охраной и есть ли охрана у его дома». Затем прибыть для доклада в представительство КГБ, которое располагалось в Карлсхорсте, пригороде Берлина,

После первого этапа должны были перейти ко второму, предусматривавшему «непосредственное осуществление ликвидации «Кочана». В документе, набранном на печатной машинке, слово «ликвидация» в нескольких местах, как и фамилия Капустянского, была пропущена. Это вписывал оперативный работник от руки. Таким образом сужали круг тех, кто был должен знать об этой операции.

В Москве проанализировали этот замысел и сделали такую резолюцию на документе: «А не поможем ли мы этим стать «министром» Боровцу, очевидно, еще более опасному врагу, чем «Кочан»? Мне кажется, что следует вести работу в таком направлении, чтобы убрав одного из них, мы тем самым могли бы скомпрометировать и отстранить от активной работы другого» (ГДА СЗР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3). – Л. 56).

В следующем документе от «товарища Сергеева» генералу Каверзневу это мнение развили. В Москве рекомендовали наравне с оперативными мерами по Капустянскому взяться за активную разработку Бульбы-Боровца, которому дали псевдо «Лесник». Предлагали так спланировать комбинацию, чтобы подозрение за ликвидацию военного министра пало именно на Бульбу-Боровца. Но и это не все. «При удобных обстоятельствах, – говорилось в завершение, – организовать ликвидацию «Лесника» под видом мести со стороны поклонников «Кочана».

В «Плане проведения спецмер по делу «Кочан» от 2 июля 1952 года по этому поводу отмечается: «По возможности изготовить и обеспечить «Златовского» письмом с почерком Бульбы-Боровца, которого он должен «потерять» возле «Кочана». Кроме этого, в случае задержания немецкой полицией агент должен дать понять, что он действовал по поручению одного из деятелей «Української національної гвардії», которую тогда возглавлял Бульба-Боровец. Но категорически отказываться называть фамилию атамана. «Имеется в виду, – говорится в документе, – что даже если «Златовскому» полностью не поверят, все же националистическая пресса, враждебная Бульбе-Боровцу, попытается использовать показания «Златовского» для компрометации Бульбы-Боровца» (ГГА СВР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Л. 369).

В конце мая 1952 года агента «Златовского» под видом польского немца и с соответствующими поддельными документами нелегально переправили в американскую зону оккупации Германии. Вскоре он добрался до Мюнхена и разыскал дом по адресу Унгерерштрассе, 40/3, где Капустянский снимал жилье у немца Альфреда Моллерса. Срок пребывания в Мюнхене определили примерно в один месяц и выдали 500 западногерманских марок на расходы.

Уже на завершающей стадии вывода агента задачу ему скорректировали. Он должен был не только заниматься слежкой и сбором информации. В письменном задании-легенде было записано: «Ваша основная задача: выследить Капустянского в вечернее время, когда он один возвращается домой, и во дворе дома №40 по Унгерерштрассе ликвидировать его с помощью средства, которым мы вас обеспечим».

«Златовскому» понадобилось несколько дней, чтобы выследить Капустянского по приметам, которыми его снабдили, и убедиться, что это именно он. Генерал традиционно обедал в ресторане «Норис» на Леопольдштрассе. Агент в это время также заходил в ресторан, садился за соседний столик и прислушивался к разговорам, которые вел Капустянский со своими знакомыми. Услышав, как к нему обращаются «господин генерал», он окончательно убедился, что это тот, кто ему нужен.

Как свидетельствуют документы, «Златовский» как-то подгадал момент, когда Капустянский шел по улице один, подошел и заговорил с ним по-польски. Сказал, что видел его в ресторане «Норис» и тот произвел на него приятное впечатление, поэтому поинтересовался, не сможет ли господин помочь ему в поиске работы. Капустянский ответил, что ничем не может помочь, потому что не имеет таких связей в Мюнхене. На этом разговор завершился.

После этого агент еще несколько дней издали следил за генералом, но подстеречь его одного в вечернее время у дома так и не смог. Затем вернулся назад и доложил о ходе выполнения задания.

На эту тему: ОУН и «красный фронт» [9]

С учетом проведенной разведки Берлинское представительство КГБ СССР решило для осуществления второго этапа операции послать в Мюнхен лучше подготовленных агентов «Довбуша» и «Ориха», которые уже после Второй мировой войны использовали в работе по ликвидации подполья УПА. В частности, они являлись членами легендированных боевок НКВД, в составе которых участвовали в захвате командующего УПА «Запад-Карпаты» «Беркута», руководителя разведки краевого провода ОУН «Богуна», ликвидации ряда активных деятелей ОУН в Западной Украине. Они хорошо знали польский и немецкий языки.

Кроме того, как свидетельствуют другие рассекреченные документы, агентов уже посылали с подобными задачами за границу. В частности, летом 1952 года их нелегально выводили в ФРГ для ликвидации Петра Куринного, украинского историка, археолога, этнографа, музееведа. После Второй мировой войны он оказался в эмиграции и жил в немецком городе Гохштадт, стал одним из организаторов за рубежом Украинской свободной академии наук, профессором Украинского свободного университета (Мюнхен), профессором церковной археологии Богословской академии УАПЦ, проводил различные исследования по истории Украины и был активен в общественно-политической жизни украинской эмиграции. К нему сперва подсылали других агентов НКВД, чтобы склонить к сотрудничеству, но П. Куренный дал им решительный отпор. После этого в Москве решили ликвидировать неуступчивого профессора с помощью агентов "Довбуша" и "Ореха". Но эта попытка оказалась неудачной. О причинах неудачи в рассекреченных архивных документах сведения не обнаружены. В то же время, только сейчас стало известно о такой попытке покушения на выдающегося украинского ученого.

Для ликвидации Капустянского задания прописывали более четкие и конкретные. Непосредственную ликвидацию должен был осуществить Орих, а Довбуш должен прикрывать и обеспечивать уход. Отдельно обсуждали выбор средств для совершения убийства. Из содержания архивных документов следует, что агентам хотели выдать какое-то спецсредство, разработанное в тайных лабораториях НКВД/МГБ СССР. Сначала они отнеслись к этому с интересом. Но вскоре поняли все возможные риски. Во-первых, сами боялись иметь дело с необычными средствами убийства, для которых были необходимы определенные навыки и тренировки. Во-вторых, не было уверенности, что это полностью сработает.

На эту тему: Охота на Полковника [10]

В архивных документах есть информация о встрече агентов с одним из руководителей внешней разведки МГБ СССР Евгением Питоврановым [11]. Значительную часть беседы он посвятил возможному использованию так называемого «нового оружия». Он объяснил, как оно сконструировано, способ его использования и действия. При обсуждении вариантов применения этого оружия агенты высказывали свои соображения и предложили, «если возможно, это «оружие» изготовить в виде зажигалки». Имели в виду, что попытаются подойти к Капустянскому, чтобы попросить сигарету, затем достанут зажигалку-спецсредство и применят ее для ликвидации.

В документах слово "оружие" взято в кавычки и везде вписано в печатный текст от руки. При этом ни подробное описание, ни принцип действия не приводится. Даже во внутренних документах все тщательно скрывали.

Вокруг этого вопроса в руководящих кабинетах МГБ СССР, как свидетельствуют документы, шла определенная дискуссия как до, так и после проведения операции. Одни хотели, чтобы агенты ликвидировали Капустянского именно с помощью спецсредства, которое не должно было оставить следов и скрыло причину смерти. Другие выступали за применение огнестрельного оружия в качестве проверенного орудия убийства.

В одном из рапортов, датированном 4 мая 1953 года, отмечается: «Новое оружие, которое было предложено агентам, якобы недостаточно испытано и практически еще не применялось» (ГГА СЗР Украины. – Ф. 1. – Д. 10476. – Т. 1 . – Л. 256). А в справке «По докладной записке тов. Судоплатова на имя тов. Кобулова» от 6 апреля 1953 года есть следующий пункт: «Замечания тов. Судоплатова о том, что препарат «Нептун-28» еще не прошел соответствующих испытаний и поэтому о его эффективности нельзя говорить, противоречит выводу 5 спецотдела МВД СССР об эффективности этого препарата» (ГГА СВР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Л. 364).

Еще за пять лет до убийства одного из лидеров ОУН Льва Ребета ядовитым веществом методом аэрозольного распыления что-то подобное планировали в отношении Николая Капустянского. В конце концов, из Москвы в Берлин на имя генерала Каверзнева поступил документ, в котором указывалось: «Применение химических средств или «Сюрпризов» невозможно, поскольку операция должна быть проведена на улице в вечернее время».

Взвесив все «за» и «против», Центр принял решение обеспечить агентов «бесшумным механизмом с обработанной пулей, который закамуфлирован в какой-либо предмет (ручку или др.). Если это невозможно, то позволить действовать обычным пистолетом с обработанной пулей» (ГДА СЗР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Лк. 164). Имелось в виду, что пуля будет обработана ядовитым веществом.

В январе 1953 года соответствующее оружие самолетом срочно было доставлено из Москвы в Берлин. После этого «Довбуша» и «Ориха» нелегально с поддельными документами и согласно разработанной каждому легендой переправили через границу. На третий день после прибытия в Мюнхен они выследили Н. Капустянского и в течение семи дней вели за ним наблюдение, подыскивая удобную возможность для убийства. К тому времени они уже изучили окружающую местность, все улицы и переулки, продумали, по какому маршруту и как бежать после ликвидации, каждый в отдельности.

Вечером 6 февраля 1953 года "Довбуш" встретился с "Орихом", взял у него пистолет, зарядил его и начал прогуливаться неподалеку от дома, где жил генерал. Приблизительно в 19.00 он заметил Капустянского, который шел домой в сопровождении мужчины. Для себя «Довбуш» назвал того «цыганом». Так фигурирует в материалах дела. Несмотря на это, агент все же решил не ждать другого случая и сделать все именно в тот вечер.

Позже в своих письменных показаниях «Довбуш», называя себя по оперативной терминологии источником информации, так описал ситуацию: «Капустянский вместе с «цыганом» подошли к калитке дома № 40. Источник, имея намерение выстрелить в Капустянского, приблизился к ним на расстояние в три метра, в это время Капустянский оглянулся и посмотрел на источник. В последнюю секунду источник понял, что своими непродуманными действиями может нанести значительный ущерб своему государству и выдать в руки врага большую государственную тайну. С усиленным биением сердца источник на расстоянии одного метра прошел мимо Капустянского и, достигнув трамвайной остановки, поехал в центр города» (ГДА СЗР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Л. 246а).

Как отмечали в своих объяснениях агенты по возвращении, генерал постоянно находился в кругу знакомых. Ни разу не удалось подстеречь его одного. К тому же они якобы привлекли внимание окружения Капустянского. Следовательно, решили больше не рисковать, выбросили в реку пистолет с патронами и вернулись обратно.

О том, что этой операции придавали особое значение, свидетельствует весь дальнейший ход событий. Берлинское представительство МГБ СССР вышло с ходатайством перед Москвой, чтобы "в целях поддержания морального состояния агентов "Довбуша" и "Ориха" им разрешили кратковременный выезд из Берлина в Союз для встречи с семьями". Такое разрешение предоставили. Затем агентов в сопровождении оперативных сотрудников самолетом доставили в Москву, оттуда – в Киев. Там поселили в гостиницу, куда привезли и жен с детьми.

Оперативное прослушивание разговоров агентов между собой, распечатки которого хранятся в материалах дела, позволяет понять, почему они согласились на это дело и как поступали в реальной ситуации. «Мы шли не за деньги, – говорил один из них. – Хотя деньги тоже важны. Не мог же я жену и детей оставить без помощи. Мы шли делать дело в пользу нашего народа и Советского Союза». Другой замечал: «Почему ты не решился… Ты ведь такие бандитские дела делал… И из-за этого болвана теперь я должен свое здоровье гробить и детей дома».

Имелось в виду, что они из-за Капустянского, этого «врага народа», вынуждены были зимой в холод сидеть в засаде, выслеживать его, скрываться, чтобы не попасть в руки полиции, скитаться вдали от семей, переживать, что не удается его ликвидировать. Агенты очень жалели, что не проявили решимости и не выполнили задание. Они уверяли своих кураторов, что во время следующего выезда в Мюнхен сделают все как следует.

Руководство МГБ СССР после изучения отчетов и других оперативных документов внесло определенные коррективы в идеологическое воспитание агентов и их боевую подготовку. С ними встретился Павел Судоплатов. Он хотел лично оценить психологическое состояние агентов и готовность к выполнению этой особой задачи, проанализировать ситуацию, понять причину неудачи, внести какие-то предложения. В частности, предложил дополнительно более тщательно выяснить настроения Капустянского через имеющуюся агентуру в его окружении, узнать, не стало ли что-либо известно о намерениях его ликвидировать и не принимаются ли дополнительные меры по его охране.

В мае 1953 года министр внутренних дел УССР Павел Мешик направил письмо заместителю министра внутренних дел СССР Богдану Кобулову, в котором отмечалось, что «Довбуш» и «Орих» после отдыха сейчас готовы к выполнению спецмер по «Кочану», но практическое решение вопроса об их направлении за границу задерживается во 2-м Главном управлении МВД СССР» (ГГА СВР Украины. – Ф. 1. – Д. 10693. – Т. 3. – Л. 316).

Для второй попытки выделили пистолет «Маузер» с приспособлением для бесшумной стрельбы и начали другие приготовления. В плане мер Аппарата уполномоченного МВД СССР в ГДР по украинской линии на 1953–1954 годы отмечается: «Продолжить ранее начатые меры по ликвидации «военного министра» так называемого УНР Капустянского». Но, как свидетельствуют материалы дела, с завершением операции возникли какие-то проблемы.

Скорее всего, после смерти Иосифа Сталина в марте 1953 года и соответственно борьбы за власть в Кремле и кардинальных изменений и реорганизаций в органах госбезопасности, ряд дел поставили на паузу. В частности, в июне 1953 года вместе с Лаврентием Берией были арестованы руководящие деятели органов госбезопасности в Москве и Киеве Богдан Кобулов и Павел Мешик, фигурирующие в документах дела и утверждавшие мероприятия по проведению операции. Из Берлинского аппарата МВД СССР был переведен на другую должность Михаил Каверзнев, а через год уволен из органов госбезопасности «из-за служебного несоответствия». Организационные и кадровые изменения произошли практически на всех уровнях, и это, по сути, спасло жизнь Капустянскому.

Архивные документы, датируемые второй половиной 1953 года, свидетельствуют о том, что Капустянский в то время хоть и покинул пост военного министра, но не прекращал общественно-политическую деятельность. Тогда ему было 72 года. Он часто выезжал по разным делам из Мюнхена в Париж, был членом центрального руководства ОУН(М). Его передвижения и дальше отслеживали через зарубежную агентуру уже КГБ при Совете Министров СССР.

В 1958 году он вторично посетил украинцев Канады. В канадской печати его называли руководителем штаба украинского подпольного освободительного движения и заместителем председателя Провода украинских националистов. В материалах архивного дела цитируется газета Таймс Джорнел, которая сообщала об одном из его выступлений. Чтобы выиграть холодную войну, – говорил Капустянский, – западный блок должен изменить способы борьбы с коммунистической угрозой. Он должен:

Сформулировать и спрогнозировать атаки врага на фронте психологическом, пропагандистском, идеологическом и политическом.
Дискредитировать Кремль как угрозу свободному миру и фальшивого борца за мир.
Поддерживать стремление порабощенных народов к освобождению.
Стремиться к эффективной политической гармонии между западными государствами.
Иметь в виду, что Украина стоит во главе освободительного фронта порабощенных народов, и поэтому в первую очередь следует поддерживать ее борьбу».).

В 1959 году согласно решению коллегии КГБ при Совете Министров СССР было принято решение о том, что материалы дела представляют оперативный интерес и нуждаются в дальнейшей разработке. Следовательно, дело переслали в 1-е Управление КГБ при Совете Министров УССР. Отдельным приложением к делу шел пакет с грифом «совершенно секретно» и надписью «Без разрешения начальника 9 отдела ПГУ КГБ при СМ СССР или начальника 1 Управления КГБ при СМ УССР не открывать». По этому поводу ранее было вынесено соответствующее постановление. В нем отмечалось, что документы, касающиеся подготовки специального мероприятия в отношении Капустянского, составляют особую секретность, поэтому их нецелесообразно приобщать к действующему делу и нужно хранить в отдельном пакете.

Этот пакет, как свидетельствуют пометки, открыли через два года. В нем были выполненные от руки планы, задания, инструктажи, справки, объяснения агентов о ходе выполнения заданий, материалы оперативно-технических мероприятий и, что самое главное, информация о намерениях применить спецсредства. Эти сведения пытались тщательно скрывать даже от сотрудников КГБ, не имевших к этому отношения.

Неудивительно, что такая атмосфера особой секретности позволяла непрерывно на протяжении многих лет работать спецлабораториям НКВД/КГБ СССР и безнаказанно применять страшное оружие против идеологических противников во всем мире. Как свидетельствуют рассекреченные документы советских спецслужб, чаще всего в эти страшные жернова попадали именно украинские деятели, ни при каких обстоятельствах не прекращавшие борьбу за свободную и независимую Украину.

До последних дней своей жизни стоял на таких позициях и Николай Капустянский. Он умер 19 февраля 1969 года в Мюнхене, где и был похоронен. 22 января 2010 года состоялось торжественное перезахоронение праха генерала на Лычаковском кладбище Львова с соответствующими почестями, которые ему отдали благодарные украинцы.

На эту тему: Ольга Басараб: на полотні та у житті [12]

Агентов «Ориха» и «Довбуша», как свидетельствуют архивные документы, еще некоторое время держали наготове для повторного вывода за границу. Ни наград, ни денег, ни славы, ни почестей они не получили. В то же время страницы дел изобилуют немалыми суммами средств на оперативные расходы. Затем разработали легенды их продолжительного отсутствия и вернули домой. "Орих" вскоре начал злоупотреблять спиртным и в состоянии опьянения бахвалиться тем, что в свое время по заданию органов госбезопасности выполнял важные задания за рубежом. За это сами органы провели с ним профилактическую беседу. «Довбуша» готовили к выполнению еще одной такой же задачи, но вскоре приняли решение о нецелесообразности его использования по ряду причин. Дальнейшая судьба этих агентов неизвестна.

—

Источник: Служба зовнішньої розвідки України [13]

На эту тему: