Охота на Полковника

Версия для печати

В 1933 году началась реализация последней операции по убийству Евгения Коновальца, патриота Украины и лидера ОУН. Разработанная в Москве под личным руководством Сталина, она получила кодовое название «Ставка».

Судоплатов упоминает, что поводом к началу операции по ликвидации Коновальца стало убийство Александра Майлова. Но при сопоставление дат напрашивается другой вывод: операция готовилась задолго до 1933 года и не связана с событиями во Львове.

В условиях усиления репрессивного давления польской оккупационной власти на западноукраинских землях в 30-х гг усиливала свои позиции в обществе Организация украинских националистов. Оуновцы предпринимали попытки создания организационной сети в так называемой Большой Украине. Это не могло не привлечь внимание руководства ОГПУ СССР, которое видело в ликвидации руководителя ОУН Евгения Коновальца весомый фактор ослабления освободительного движения.

Попытки покушения на жизнь полковника осуществляли в 1920-х годах различные агенты. В 1933 г. началась реализация последней операции по убийству Проводника. Разработанная в Москве под личным руководством Сталина, она получила кодовое название «Ставка».

Непосредственная реализация операции началась около 5 августа 1933, когда в Бельгию прибыл Василий Хомяк, беженец из советской Украины. Его задачей было при успешном проникновении в ОУН ввести туда "орудие убийства" советских спецслужб - Павла Судоплатова.

Роттердам - ​​место гибели Евгения Коновальца. Архив Центра исследований освободительного движения

Согласно воспоминаниям последнего, поводом к началу операции по ликвидации Коновальца стало убийство 22 октября 1933 работника советского консульства и сотрудника ОГПУ Александра Майлова. Но при сопоставлении дат атентата во Львове и появления В. Хомяка в Бельгии напрашивается другой вывод: операция готовилась задолго до 1933 года и не связана с событиями во Львове.

В Бельгии В. Хомяк контактирует с Дмитрием Андриевским и при его поддержке живет в Брюсселе (под фамилиями “Пригоды” и “Найденко"). Доверие членов ОУН он получил довольно быстро: родом из Галичины, бывший воин легиона УСС, потом - корпуса Сечевых стрельцов в Киеве (его узнали на двух фотографиях, опубликованных в книге «Золотые Ворота. История Корпуса Сечевых Стрельцов»), позже - боец ​​ЧУГА; отбывал заключение в Соловецком концлагере. Служил под командованием Романа Сушко (он подтвердил эту информацию) и Ивана Андруха.

Жаловался на реалии советского режима в Украине и подтверждал ряд фактов о репрессиях, коллективизации, Голодоморе (его воспоминания были опубликованы). Проживал В. Хомяк в Брюсселе нелегально до июля 1935 г. на деньги, которые привез из Украины и проданные драгоценности. Когда деньги закончились, контактировал с братом в Галичине, который вел мелкий бизнес, и получал от него средства (в 1937 г. польская полиция его арестовала.)

Хомяк проник в организацию не только благодаря прошлому и важной информации о реалиях советской политики в Украине, но и благодаря умению построить дружеские эмоциональные отношения с разными людьми. «Его поведение со знакомыми приятное, - писал Дм. Андриевский. - Его любили и уважали украинцы, равно, как и иностранцы, с которыми он сталкивался при работе».

Одно из последних прижизненных фото Евгения Коновальца, сделанное в Вене весной 1938 г. Архив Центра исследований освободительного движения

В июле 1934 года Хомяк отбыл в СССР под предлогом, что семье из-за его отсутствия грозит заключение. Вернулся он через год. К тому времени в центре ОУН в Хельсинки произошли изменения: в апреле 1935 г. в Буэнос-Айресе погиб руководитель ячейки ОУН в Финляндии Василий Баранецкий (вероятно, убийство было инициировано ОГПУ). Его место занял Кондратий Полуведько - "Тогобичный" (настоящее имя не установлено) - бывший узник Соловецкого концлагеря, а в действительности - агент ОГПУ. Это стало результатом работы советской разведки, стремившейся установить контроль за зоной перехода советско-финской границы (тогда именно этот участок позволял безопаснее всего попасть в СССР).

Вместе с Хомяком приехал молодой человек, имевший документы на имя Павла Грищенко (он же Павел Судоплатов; в ОУН пользовался псевдонимами "Приймак”, “Павлуша”, “Вельмут”, “Норберт” и “Валюх”), о котором еще в мае 1934 г. Хомяк сообщал как о человеке, который может быть полезным для ОУН. «Бывший комсомолец, разочаровавшийся в большевизме, лицо способное, по образованию - народный учитель.» - Так характеризовал Судоплатова Андриевский.

Члены ОУН считали, что могут использовать молодого человека для создания подпольной сети ОУН на территории советской Украины. Для этого они были готовы организовать обучение в двух направлениях: идеологическом и практическом. Лучшим способом для ознакомления с работой Организации была поездка в зарубежные представительства ОУН (кроме Хельсинки, Судоплатов посетил Берлин, Вену и Париж). Проживал П. Судоплатов в Хельсинки до 22 января 1936 года. «Приймак [П. Судоплатов - И. Д.] эвентуально мог бы остаться за границей, чтобы оглядеться, поучиться и ознакомиться с украинским национализмом, - писал Андреевский, - а по возвращении на Украину использовать приобретенные знания для национального труда».

Павел Судоплатов (1907-1996) - уроженец Мелитополя, в 1920-х работал в органах ГПУ УССР. В 1930-х переведен в Москву в отдел внешней разведки. Был введен в ОУН с целью убийстава Евгения Коновальца. Исполнитель покушения

Благодаря успеху этой операции П. Судоплатов избежал репрессий конца 1930-х гг. Во время Второй мировой войны и после ее завершения возглавлял отделы НКВД по контрразведке, а также создал отдел, который занимался индивидуальным террором и диверсиями. Этот отдел действовал против мирного населения Западной Украины поддерживал Украинскую повстанческую армию.

Фото сделано в Берлине в 1930-х гг Архив Центра исследований освободительного движения.

Личность П. Судоплатова не была подвергнуто тщательной проверке. Во-первых, за него ручался Хомяк, который имел авторитет в ОУН, во-вторых, не было соответствующего структурного подразделения ОУН для проведения такой работы, в-третьих, не было возможности верификации информации из-за отсутствия структуры ОУН в Советской Украине. Не было и соответствующих обращений о необходимости проверки в краевой экзекутивы ОУН.

Однако попытки изучить Судоплатова были: он долгое время находился в Хельсинки (7 месяцев) и не мог уехать в другой город. «Официальной» причиной этого было отсутствие возможности изготовить паспорт для выезда в Берлин. Учитывая, что позже П. Судоплатов выехал с помощью паспорта одного из членов ОУН, предполагаем, что его умышленно задержали в городе для осуществления проверки данных, ведь воспользоваться чужим паспортом можно было и раньше. Для проверки личности Судоплатова с ноября 1935 до января 1936 находился в Хельсинки Михаил Селешко - "Эшкис".

Вдова Ольга Коновалец (Федак) с сыном Юрием. Рим, 1943 г. Архив Центра исследований освободительного движения

В Берлине П. Судоплатов встречался с Емельяном Сеником, Орестом Чемеринским, Иваном Габрусевич, Рико (Рихардом) Ярым, Михаилом Селешком, Богданом Кордюком, Владимиром Стахивым. Здесь он впервые встретился и с Евгением Коновальцем. Если в Хельсинки он проводил индивидуальные беседы, то в Берлине на них присутствовало много людей; во время этих долгих бесед, которые называли семинарами, обсуждали ситуацию в Великой Украине.

«Изображая ситуацию на СУЗ [Восточных украинских землях - И. Д.], проводил Норберт [Псевдоним П. Судоплатова в Берлине - И. Д.] для нас новую, но скоро воспринимаемую, как более-менее благоприятную, тенденцию: подчеркивал государственные моменты в настоящей действительности УССР, национальную надежность украинских коммунистов, защищал колхозный строй и твердил одновременно, что режим все же располагает очень важными силами, которые будут бороться до смерти. Ненавидел немцев, любой ценой хотел узнать, каково их истинное положение в Украине, mетврждал взгляд, что ни в коем случае нельзя допустить военной помощи от Германии на территории Украины, поскольку это и ненужно - местные силы настолько сильны, что не надо им помощи. УССР оторвется от СССР и провозгласит свою независимость», - вспоминал Чемеринский.

Место гибели Евгения Коновальца на ул. Колсингель. По свидетельствам очевидцев, бомба была величиной с коробку для обуви, она разорвала тело вождя на куски, ранив при этом двух прохожих, один из которых находился на расстоянии 5 м от жертвы. Архив Центра исследований освободительного движения

Именно в Берлине Судоплатов рассказывает ОУН о несуществующей инициативной группе украинских патриотов, целью которых является провозглашение независимости УССР от СССР. Он говорит, что входит в эту структуру, и прибыл за границу, чтобы набраться опыта ведения подпольной деятельности. Увидев в этом благоприятные обстоятельства для развития собственной сети в Большой Украине, оуновцы поверили и пытались привлечь на свою сторону "Норберта" с его «структурой».

Сам Судоплатов создал о себе двусмысленное впечатление: среди членов ОУН о нем были положительные отзывы (Р. Сушко, А. Чемеринский, М. Селешко, Дм. Андриевский), но были и отрицательные (Я. Барановский, А. Сеник, К. Полуведько), которые прежде всего касались идейных убеждений.

Посмертный портрет Евгения Коновальца. Автор К. Зибергер. Архив Центра исследований освободительного движения

«Я не увлекаюсь Вами - писал Судоплатову Евгений Коновалец. - Проверяйте себя, нет ли диспропорций в Вас самих между словом и делом... Когда среди тамошних условий не жизни и бытия вырастают такие, как Вы, есть доказательство, что мы не только должны выиграть, но победа не за горами. ...Из-за Вас не только я, но через меня и через всех, кто Вас видел и говорил с Вами, весь наш актив укрепил себя в вере, что там, у Вас, в этом важнейшем секторе нашей действительности, люди живут, борются, стремятся к той самой цели [в тексте письма подчеркнуто - И. Д.]. Из-за встречи с Вами в каждом из нас чувство Соборности не только укрепилось, но эта встреча дает импульс к новым успехам.»

Следующий центр ОУН, который посетил П. Судоплатов, был в Вене. Здесь с марта по май 1936 г. он встречался с Романом Сушко, Олегом Кандыбой, Ярославом Барановским и Евгением Коновальцем, ведя активные переговоры о возможности налаживания сотрудничества с подпольными группами в советской Украине. Олег Кандыба - "Ольжич" расспрашивал о возможности проведения «прямых акций» на Украине, П. Судоплатов отрицал их как таковые, что не достигнут цели из-за мощи репрессивных структур. Он не был сторонником террористической деятельности, зато отстаивал достижения советской власти в производстве и школе. Обсуждение методов деятельности избегал. Чаще всего Судоплатов лишь предоставлял информацию о состоянии дел в УССР, на основе которой члены ОУН делали выводы, нужные им.

Временный памятник на могиле Евгения Коновальца на кладбище Кросвейк, выполненный в форме традиционного креста на могилах сечевых стрельцов. Роттердам. Архив Центра исследований освободительного движения

Кандыба и Барановский недоумевали по поводу нерешительности "Норберта", но отношения не разрывали. Судоплатов, по воспоминаниям Барановского, в дискуссиях отстаивал свои убеждения, но через некоторое время кардинально их менял и соглашался с утверждениями членов ОУН. Судоплатов пытался же объяснить такое поведение результатом работы идеологической машины СССР, что навязывает человеку штампы без их понимания. Таким образом, никто не заподозрил его в работе на ОГПУ: агент создал образ человека, который пережил кризис идеологии и колеблется среди различных утверждений, но пытается найти правду и утвердить свою позицию.

Следовательно, Судоплатову удалось убедить руководство Организации, что он является крайне необходимым для развития оуновской сети в УССР. Они рекомендовали ему взять на вооружение для подпольной группы, что якобы существовала в СУЗ, методику деятельности ОУН.

В своих воспоминаниях "Норберт" описывает единственную встречу в Париже с Евгением Коновальцем и Алексеем Бойкивым и посещение могилы Симона Петлюры. Именно здесь произошло событие, которое, по словам агента, укрепило его отношения с Проводником: Коновальца растрогал тот факт, что Судоплатов взял с могилы горсть земли и хотел перевезти в Украину. Зато Алексей Бойкив (секретарь Коновальца) вспоминал, что, находясь на кладбище Пьер Ляшез, Судоплатов не поинтересовался могилой Петлюры, и ему никто не советовал ее осмотреть.

Могила Евгения Коновальца. Роттердам, 1939 г. Архив Центра исследований освободительного движения

В июле 1936 г. П. Судоплатов прибыл в Берлин, откуда отправился в Финляндию и пересек границу с СССР. Он обещал членам ОУН вести агитацию о независимости Украины, используя приобретенный опыт ОУН. Реально же началась подготовка операции по непосредственной ликвидации Коновальца, приказ к выполнению которой дал лично Сталин.

Переписка между Судоплатовым и Коновальцем и другими членами ОУН продолжалась. В 1937 г. Проводник поручил Я. Барановскому организовать подготовку к приезду двух лиц из УССР, причем одному из них планировалось предоставить возможность получить опыт подпольной работы. Отправляя еще двух агентов, Судоплатов хотел убедить ОУН в успешной деятельности в Восточной Украине и еще больше укрепить свои связи с руководством националистов.

После отъезда в СССР Судоплатов делал короткие выезды за границу и виделся с Коновальцем всего трижды. Это была продуманная методика срочных, незапланированных встреч, на которых агент передавал якобы секретные сведения (отчитывался о деятельности) для Проводника. Возможность встречаться Судоплатов объяснял тем, что в Советском Союзе ему удалось устроиться радистом на торговый корабль «Шилка», который заходил часто в порты Нидерландов (в конце 30-х гг Нидерланды и СССР поддерживали тесные торговые отношения) и других западноевропейских стран. Но предварительно он не мог запланировать путешествие и предупредить о нем.

Первый приезд состоялся в Гент в конце сентября 1937 года Судоплатов пригласил на встречу Коновальца, Я. Барановского и Дм. Андриевского. Он сообщил, что привез важную информацию для проводника, но поскольку последний не прибыл - они разошлись.

Траурная процессия украинцев по причине гибели Евгения Коновальца. Содбур (Канада), 29 мая 1938 Архив Центра исследований освободительного движения

Вторая встреча с членами ОУН состоялась в Роттердаме в начале февраля 1938 г. На ней присутствовали Е. Коновалец в сопровождении Я. Барановского. Судоплатов раз обнадеживающе рассказывал о готовности антисоветских организаций присоединиться к ОУН. Тогда ему даже удалось настоять на разговоре с полковником с глазу на глаз, и они до позднего вечера гуляли по городу. Агент рассказал о подготовке мятежа против Коновальца берлинской группой (И. Габрусевич, Р. Ярый, А. Чемеринский), которые якобы предлагали Судоплатову стать на их сторону и сместить вождя, заменив его Ярым. Барановский потом вспоминал, что этот разговор очень смутил Коновальца. Подобные раздувания внутренних конфликтов в ОУН - обычная практика спецслужб СССР, которая затем проявится и в 1950-х гг: в убийстве Льва Ребета ОУН(м) обвинили ОУН(б), а убийство Степана Бандеры ОУН(б) представляли как месть ОУН( м).

Этот разговор усилил доверие к Судоплатову, ведь тот провел с полковником три часа и, имея достаточно времени для убийства, этого не сделал. На память о себе он подарил полковнику коробку конфет.

О последней, третьей, встрече было сообщено за два дня до приезда агента в Роттердам 21 мая 1938 года. Е. Коновалец, который находился в Берлине, об этом узнал на следующий день и решил встретиться 23 мая в полдень в ресторане «Атланта». Обстоятельства сложились так, что Коновалец и Судоплатов оказались один на один, так как ближе всех других к Роттердаму был лишь Барановский, который прибыл самолетом из Вены только в 16 часов. Возможно, на это и рассчитывала советская спецслужба, ведь в ОУН действовало много агентов, которые могли координировать свои действия внутри организации.

К этому времени пакет, переданный агентом Коновальцу, взорвался, убив лидера украинских националистов.

Хронометраж последних часов жизни Коновальца в тот весенний день выглядел так:

11 час. 24 мин. - прибытие в Роттердам;

11 час. 35 мин. - прибытие в гостиницу;

от 12 часов. 05 мин. до 12 час. 13 мин. - разговор с П. Судоплатовым;

12 час. 16 мин. - взрыв бомбы.

Существуют несколько версий, какой была бомба. То, что в ней был часовой механизм, нет никаких сомнений. Однако есть сомнения относительно ее размеров. Сам Судоплатов утверждает в своих воспоминаниях, что бомба была вмонтирована в коробку конфет. Механизм срабатывал при переворачивании коробки из вертикального в горизонтальное положение через 30 мин. Далее он говорит, что перед вручением коробки он держал ее во внутреннем кармане своего пиджака; тогда эта коробка была очень малых размеров (примерно с мужское портмоне).

Возможно, это были не конфеты, а пачка сигарет, поскольку Е. Коновалец любил курить. Но тогда взрыв не был бы столь сильным, чтобы ранить окружающих за несколько метров от полковника.

Ведущие деятели ОУН во время отмечания 20-й годовщины гибели Евгения Коновальца на кладбище Кросвейк в Роттердаме. Слева направо: 1-я - Дарья Ребет, 4-й - Степан Ленкавский, 5-й - Дмитрий Андриевский, 6-й - Степан Бандера, 7-й - Андрей Мельник, 8-й - Николай Капустянский. 23 мая 1958 года. Архив Центра исследований освободительного движения

Есть и другая версия, основанная на протоколах допроса официанта ресторана «Анланта», который обслуживал жертву и убийцу. По его свидетельству, коробка, которая была передана Коновальцу, была подобна коробке для обуви. Становится понятно, почему взрыв был настолько мощным. Ведь очевидец (голландец Г. де Йонг, житель Роттердама) сообщал, что взрыв разорвал тело Коновальца на куски, ранив двух прохожих, один из которых находился от убитого на расстоянии 5 метров (!).

Рассматривая фото, сделанное полицией на месте гибели Коновальца, видно забрызганный кровью тротуар. Кровавые пятна образуют круг радиусом 4-5 м, что прямо доказывает большую мощность бомбы. В маленькую коробку размером с пачку от сигарет или конфет не поместились бы взрывное устройство и часовой механизм. А если бы это было так, то взрыв был бы небольшим, и мог бы повредить жизненно важные органы при условии, что полковник держал бы взрывчатку близко к телу, а на такой риск НКВД пойти не мог.

После гибели Коновальца литовское посольство в Италии обеспечило прибытие семьи в Роттердам, а литовское консульство в Нидерландах покрыло финансовые расходы на похороны. В последний путь Проводника провел и Генеральный консул Литвы П. Пенн.

Загибель Євгена Коновальця пришвидшила оформлення розколу в ОУН між представниками Організації в діаспорі та тими, що діяли на Україні, котрий відбувся в 1940 р. Організована ворожою спецслужбою смерть керівника стимулювала також створення в ОУН(б) власної спецслужби – Служби безпеки ОУН.

Гибель Евгения Коновальца ускорила оформление раскола в ОУН между представителями Организации в диаспоре и теми, которые действовали на Украине, который состоялся в 1940 году. Организованная враждебной спецслужбой гибель руководителя стимулировала также создание в ОУН(б) собственной спецслужбы - Службы безопасности ОУН.

Игорь Деревянный, старший научный сотрудник Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов «Тюрьма на Лонцкого»

Опубликовано на сайте  Україна Incognita

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• Как убивали украинских атаманов. Операция «Заповіт»- как советская власть уничтожала повстанцев
• Связная генерала Шухевича. Судьба и жизнь Галины Дидык
• Гебисты против Шухевичей
• Последний бой УПА. 1960 год
• О грехах, в которых обвиняют УПА