Сафари в Шабе длиною в 40 лет

1.00

Нет

… В 2002 году «Африканская мировая» кончилась. Её итоги свелись к замене нескольких министров и губернаторов. Вот, получается, ради чего погибли пять миллионов. Таков сегодняшний мир благосостояния и политкорректности.

«Наш сукин сын». Эти слова, якобы сказанные о никарагуанце Сомосе, приписываются американцу Рузвельту. Далеко не факт, что они вообще произносились. Но такой феномен случается. Сегодня исполняется 40 лет, как одного из таких «сукиных сынов» пришлось спасать всем миром. Весной 1977 года из коммунистической Анголы совершилось нападение на прозападный Заир. Знаменитый «Мятеж Шаба I». Напали бывшие антикоммунисты, перешедшие на службу к коммунистам. Отбивали нападение антикоммунисты настоящие. В общем, парадоксов в этих джунглях хватало.

Нацлидер в абакосте

«Сукина сына» когда-то звали Жозеф Дезире. Но став президентом он, в видах духовных скреп сменил изысканное европейское имя, подобающее иностранному агенту, на простое заирское: Мобуту Сесе Секу Куку Нгбенду ва за Банга. Правил он страной, которая сейчас называется Демократическая Республика Конго. До ухода бельгийских колонизаторов она называлась просто Конго. Было ещё одно Конго, раньше принадлежавшее французам. Чтобы их не путать, французское Конго именовали Конго-Браззавиль, а бельгийское — Конго-Леопольдвиль (по названиям столиц). Но когда к власти пришёл Дезире-Мобуту, он вскоре переименовал страну в Заир, а столицу в Киншасу.

И неспроста. Этот полковник страсть как любил всё «исконное» и «самобытное». Почвенничество при Мобуту поощрялось методами Петра I. Только российский самодержец заставлял людей надевать европейскую одежду, а Мобуту, наоборот, европейские костюмы запретил. Диктатор ввёл жёсткий дресс-код для чиновников. Теперь им дозволялось носить исключительно абакост — традиционный заирский костюм. Хотя насчёт традиции... Дизайн этого своеобразного пиджака разработал сам Мобуту. Как известно, при подобных режимах слово вождя приравнивается к традиции. Мобуту стал в своём роде «хранителем традиций», как в одной знаменитой телеигре. Только вместо «Что? Где? Когда?» в его распоряжении оказался целый Заир — сердце тропической Африки.

Далее выяснилось, что именоваться по-европейски тоже негоже. Многие были вынуждены заменить свои имена, привычные с детства, на «африканские традиционные». Пример подданным подал сам президент, назвавшийся так, что без перекура не выговоришь (см. выше). Можно сказать, тест для проверки «шпионов», коих, к слову, в Заире развелось как змей.

Духоскрепный нацлидер Мобуту

Да и не только шпионов. Конго-Заир — страна большая и разнообразная. Нетрудно догадаться, что при независимости нашлись те, кто не хотел строить свою идентичность на основе конголезской государственности. Например, южное племя лунда. Как только колония провозгласила независимость от Бельгии, юг провозгласил независимость от самого Конго. Там возникла Республика Катанга. Главой республики, фантастически богатой медью, оловом, ураном и алмазами, стал харизматичный бизнесмен Моиз Чомбе. Не просто бизнесмен, а идейный антикоммунист.

Западник Моиз Чомбе

В ещё не переименованном Леопольдвиле тогда рулил Патрис Лумумба, известный всему миру как симпатизант Советского Союза. В нём-то и заключалась главная проблема. Чомбе выступал за свободное развитие частного бизнеса. Лумумба полагал, что частный бизнес надо бы прижать. Чомбе хотел сотрудничать с белыми. Лумумба произносил речи, обличающие любое сотрудничество с «колониалистами», делая, правда, исключение для коммунистов. Не сошлись характерами два матёрых человечища. Поэтому Чомбе пришлось провозгласить независимость Катанги.

Спарринг Патрис — Моиз

«Прогрессивное человечество» поддержало в данном спарринге левака Лумубу. Что с того, если в Конго устанавливается коммунистический режим на фоне резни белого населения? Зато как вдохновенно глаза горят, прямо второй Че Гевара! И к тому же легитимный глава правительства (почти как Янукович). А Чомбе, во-первый, правый, значит фашист, а во-вторых, непонятно кто по статусу. Поэтому ООН охотно откликнулась на просьбу Лумумбы о помощи. Даже бельгийцы, симпатизирующие Чомбе, не посмели публично вступиться за него.

Чомбе, однако, был человеком действия. Под стать ему оказались ближайшие соратники — племенной вождь Годфруа Мунонго и журналист Эварист Кимба. Первый занимался при Чомбе внутренними, второй — иностранными делами. Втроём они рулили в прозападно-националистической партии КОНАКАТ (Конфедерация союзов племён Катанги). И организовали отделение любимого края от левацкого центра Лумумбы.

К тому же был и третий игрок — президент Жозеф Касавубу, ужасавшийся чегеваристским экзерсисам премьера. Пока суть да дело, Лумумбу арестовали и выслали в ту самую Катангу, которая отделилась от Конго. Сепаратистская республика лунда была неким подобием ДНР-ЛНР — чёрной дырой, где властвовали автомат и мачете. Но не под штандартами сталинизма и «русского мира», а под знамёнами западной демократии и тотальной африканской вольницы. Так тоже бывает.

Там Лумумбу и убили вместе с председателем парламента Жозефом Окито и министром Морисом Мполо. То ли по приказу Чомбе, то ли по воле местных радикалов вроде начальника катангской полиции Пия Сапве. Дело мутное. Недаром Мунонго (он прожил до 1992-го) на обвинения в убийстве Лумумбы отвечал одним словом: «Докажите».

В тему: В Южном Судане объявили «состояние войны», сотни погибших в столице [2]

Но важно отметить: убить Лумумбу выпало жителям непокорной Катанги. Так что имя Лумумбы в СССР произносилось со священным трепетом. Его именем назвали знаменитый «Партизанский университет». А слова «Катанга», не говоря о «Чомбе» сделались зловещей анафемой (по звучанию подходили).

«Хранитель традиций» Мобуту, мягко говоря, не очень любил Лумумбу. Но в выстроенной им идеологии Патрис играл одну из ключевых ролей. Ничего, что почти коммунист. Главное, что, как и Мобуту, выступал за «самобытный путь». Стремление к самобытности стало универсальной индульгенцией в годы правления Мобуту. Чомбе же, в отличие от Лумумбы и Мобуту, не был самобытным. Ходил в европейском костюме, тусовался с бельгийцами, да ещё и занимался бухгалтерией — мерзопакостнейшей привычкой, привитой африканцам алчными колонизаторами. Такое не прощается.

К 1965 году, когда власть захватил Мобуту, Республика Катанга была ликвидирована, а Чомбе успел побывать премьер-министром уже всего Конго. Любопытно, что сделавшись главой правительства, он принялся подавлять повстанческие движения, к которым когда-то сам принадлежал. Независимость той или иной провинции не была для него самоцелью — равно как и обратное. Самоцель — европейские ценности и антикоммунизм.

Мобуту и сам был жёстким антикоммунистом. Но европейские ценности ему не нравились. Именно поэтому Лумумба посмертно стал героем нации, а Чомбе — при жизни — «государственным изменником». Его сподвижников попросту хватали и публично вешали. Такая судьба постигла, например, Эвариста Кимбу. А вот к Годфруа Мунонго подступиться не решились — королевский потомок, за него и порвать могли.

Особенно свирепый террор был развязан, конечно, в Катанге. Её усмирение Мобуту поручил самому крутому из своих «золотовых» — Жану-Фостеру Манзикале. По провинции прошлись огнём и мечом. Но чомбисты, особенно жандармы, умели отбиваться. В джунглях началась партизанская война. Причём на помощь чомбистам пришли белые наёмники, помогавшие их лидеру.

Сам Чомбе бежал в Испанию. В Конго его заочно приговорили к смертной казни. Но умереть Чомбе пришлось не на родине и даже не в Испании, а в Алжире, куда его переправили после того, как самолёт, на котором он летел, захватил агент спецслужб. Сначала его держали в тюрьме, а затем под домашним арестом. Сердце не выдержало таких перегрузок, и Чомбе скоропостижно скончался. Франсис Боденан, захвативший самолёт с Чомбе, работал не только на французские спецслужбы, но и на ЦРУ.

Мобуту, между тем, в своём традиционалистском рвении не забыл и о мятежной Катанге. За два столетия до него Екатерина II повелела переименовать Яик в Урал, дабы ничто не напоминало о крестьянском бунте. В 1971-м Мобуту, подобно великой императрице, приказал присвоить провинции Катанга новое имя — Шаба. Чтобы даже напоминания о Республике Катанги не оставалось!

Тигры катангской вольницы

Однако люди помнили. Ещё в 1967 году разгорелось очередное восстание. Жандармы Чомбе попытались восстановить в Катанге свою пиратскую республику. Справились с Лумумбой, справимся и с Мобуту. Тем более, что на помощь поспешил французский «король наёмников» — легендарный Боб Денар.

Но мятеж быстро подавили, и бунтарям пришлось скрыться в соседней Анголе. Которая на тот момент была колонией Португалии. 18 июля 1968 года беглые мятежники учредили Фронт национального освобождения Конго (ФНЛК). Цель проста: освободить нации, населяющие Конго, от диктатуры Мобуту. Фронт делился на несколько батальонов, называвших себя либо «Верными», либо «Тиграми Катанги». Руководил всем этим сборищем полковник Доминик Калонга.

«Тигры» не только ненавидели коммунизм, но и с презрением относились к разного рода «самобытности». Это были европейцы по духу. Неудивительно, что как только они очутились в Анголе, сразу предложили свои услуги португальским властям. Те вели тогда «антитеррористическую операцию» аж против трёх движений: прокммунистического МПЛА, монархо-племенного ФНЛА и леворадикального, но рьяно антикоммунистического УНИТА. Португальцы охотно согласились. Мбумба тут же получил звание в спецслужбе ПИДЕ.

Тигр Катанги Мбумба

Следующие шесть лет «верные тигры» тремя батальонами гоняли по джунглям антиколониальных повстанцев. Причём в силу географических причин сражаться им пришлось в основном с партизанами ФНЛА и УНИТА, а не МПЛА. В боях отличился командир одного из батальонов Натаниэль Мбумба, при Чомбе комиссар полиции катангского города Колвези. Португальцы отмечали его умение насаждать железную дисциплину в несклонной к этому африканской среде. За это он получил офицерское звание в знаменитой спецслужбе ПИДЕ/ДЖС. Мбумба постепенно отодвинул Калонгу и возглавил ФНЛК.

В тему: Как Гренада едва не стала Кубой. 33 года назад потерпел крах карибский марксизм [3]

А дальше случилось забавное. Западники, антикоммунисты и чомбисты оказались на коммунистической службе. Как такое могло произойти?

После Революции гвоздик португальцы вознамерились уйти из Анголы. Кому отдать власть? Руководителю ФНЛА Холдену Роберто с его, мягко говоря, архаичными взглядами? Неистовому Жонасу Савимби с его Юнитой? Португальцы решили не заморачиваться: раз уж в других колониях победили друзья СССР [4], то и здесь ключи от столицы пусть получат они же. То есть МПЛА Агостиньо Нето.

Сыграл роль и ещё один фактор. Деколонизация — процесс неминуемый. Все державы, когда-либо имевшие колонии, прошли через него. Некоторые по нескольку раз. И всегда колониалисты, покидая ту или иную страну, стремятся оставить во главе её человека, близкого себе по духу или хотя бы по происхождению. Того, кто будет лоялен бывшим хозяевам. Разве не то же самое случилось в СССР в 1991-м? Москва перестала напрямую контролировать бывшие союзные республики, но постаралась обеспечить в них «преемственность» номенклатуры. Борису Ельцину проще было договариваться с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС [5] Эдуардом Шеварднадзе, чем с диссидентом Звиадом Гамсахурдиа. Бывший директор совхоза Эмомали Рахмонов оказался ментально ближе Борису Николаевичу, чем исламский активист Саид Абдулло Нури.

И если в первые полтора года Португальской революции коммунисты были без пяти минут владыками Лузитании, стоит ли удивляться, кому было отдано предпочтение в Анголе?

«Тигры Катанги» просекли ситуацию. Ещё до провозглашения независимости они подписали соглашение с МПЛА. Скрепил сей договор португальский губернатор Роза Коутиньо. Так сплелись судьбы ангольских марксистов из МПЛА, португальских империалистов из спецслужбы ПИДЕ и конголезских антикоммунистов из ФНЛК. На что только не пойдёшь, чтобы свергнуть ненавистного Мобуту.

А как дела обстояли у самого Мобуту? К тому времени он вовсю укрепил в Заире вертикаль власти и обеспечил себе пожизненное президентство. Возрождал традиции, а иногда просто придумывал их с нуля. Носил леопардовую шапку. Лишь бы не как у европейцев. Мало того, он и соседям помогал делать то же самое. Например, в Анголе Мобуту однозначно поддерживал ФНЛА — таких же замшелых традиционалистов, как и он сам. К тому же, как показано выше, его злейшие враги-катангцы воевали против ФНЛА. В экономическом смысле Мобуту проявил себя как сторонник огосударствления малого и среднего бизнеса. Прессовал и европейцев, и африканцев. Казалось бы, одно это должно было объединить против него весь капиталистический мир.

Но случился парадокс: вдобавок к почвенничеству, «хранитель традиций» был ещё и антикоммунистом. Сложно сказать, что ему не нравилось в коммунизме. Сам он любил купаться в роскоши, а Советский Союз с такими людьми умел находить общий язык. Но с Мобуту как-то не получилось. Заирский диктатор, несмотря на экономические закидоны, стал союзником США, Франции и Бельгии. Значит, противником СССР. И даже понемногу проникался симпатиями к Мао Цзэдуну. Даже дизайн своего пиджака-абакоста он в некотором смысле стырил у «товарища председателя». Мао не возражал.

Ангольский режим МПЛА укреплялся. Это всё больше тревожило Мобуту. Вдобавок к идейным разногласиям, носившим скорее формальный, нежели глубинный характер, добавились противоречия, связанные с внешнеполитическими амбициями Киншасы и Луанды. Конго-Заир — крупнейшая страна Чёрной Африки. Мобуту претендовал на континентальное лидерство. Но и региональные претензии Анголы смотрелись обоснованно, учитывая выгодное географическое положение этой страны, её природные ресурсы и военную силу режима. МПЛА не отказалось бы поживиться огромнейшими запасами богатого соседа. Мобуту не отказался бы от расширения коридора, связывающего внутренние регионы Заира с Атлантикой. Ну и конечно — решить вопрос с врагом по соседству. Кто — кого.

Сафари спасения

И вот настало 8 марта 1977 года. Международный женский день. Вряд ли женщины Шабы знали и помнили о существовании данного праздника. Но повстанцы решили сделать им подарок.

Несколько тысяч боевиков ФНЛК на велосипедах пересекли границу с Заиром, заботливо приоткрытую ангольскими пограничниками. Несколько дней бравые велосипедисты передвигались по родным для себя местам, не встречая никакого сопротивления. Заирская армия словно испарилась. Редкие попытки отстреливаться потонули в море атак явившихся из Анголы «ихтамнетов». Жителей Шабы заирский лидер откровенно достал, и они не горели желанием воевать за «хранителя традиций». Впрочем, за повстанцев — тоже, хотя им симпатизировали больше.

Когда тебя годами пичкают «величием нации», поневоле начинаешь скептически относиться к любой агитации. Вообще любой. Хоть «правильной», хоть «вражеской». Каждый, кто подвергался подобной мозгомойке, подтвердит: после таких сеансов влёт становишься принципиальным пофигистом. Как большинство населения Шабы в марте 1977-го.

Через двое суток Мобуту забил тревогу. Он объявил, что в страну вторглись «ангольские наёмники, выполняющие грандиозную советско-кубинскую программу захвата Африки». Он попытался вызвать у населения энтузиазм: согнал киншасских бюджетников на митинг в свою поддержку — назовём его «мобутинг». Но населению было откровенно до лампочки.

Надо сказать, «ангольские наёмники» поначалу вели себя прилично. Даже стали организовывать какие-то зачатки социалки. И раздавать новые паспорта. Под телекамеры вывели Жана Чомбе, сына популярного в провинции Моиза. В общем, к своему «Нето, введи войска!» эти готовились куда основательней, чем их продолжатели в следующем веке в другой части планеты.

Мобуту метался как самка карася. Разумеется, он сразу же разорвал дипломатические отношения с Кубой и СССР — спонсорами и военными помощниками Анголы. И обратился ко всему миру: «Спаси, Джон! Спаси, Пьер!».

В тему: Второй мир хлынул на землю Африки [6]

Джон помочь не спешил. Президент США Джимми Картер справедливо считал, что Мобуту — тиран, которого не жалко и свергнуть. Поэтому ограничился предоставлением медикаментов и средств связи. Чем не Обама? Пьер оказался более снисходительным к просьбам заирского лидера. Сказывалась школа легендарного дипломата-разведчика Жака Фоккара, убеждённого антикоммуниста и проводника идеи Франсафрики («французского мира», если выражаться на современном сленге). Французы, а вместе с ними и бельгийцы помогли Мобуту оружием. Помогли и китайцы: уж очень они не любили всё просоветское, в том числе МПЛА.

Однако проблемы нарастали. ФНЛК продолжали движение, угрожая политическому центру Шабы в Лубумбаши и экономическому в Колвези. Несмотря на притеснение мелкого бизнеса, с крупными корпорациями Мобуту договаривался без проблем. Ещё лучше у него отношения складывались с западными банками, которые посадили его на кредитную иглу. Но когда начался мятеж, банкиры прекратили помощь: мало ли, вдруг Мобуту свергнут. Кто кредиты возвращать будет?

Почти вся Шаба оказалась под контролем повстанцев. Из Лубумбаши и Колвези открывался путь на столицу. Провинцию забросали листовками с портретом вождя ФНЛК: «Товарищ Натаниэль Мбумба. Народный тигр. Борьба с империализмом и реакцией». Весь Заир в любой момент мог забурлить. Казалось, дни некогда всемогущего тирана сочтены. Песенка спета. Пора на отдых. Но помощь пришла, откуда не ждали.

После установления коммунистического режима в Анголе серьёзные люди поняли: Африку целенаправленно и успешно советизируют. Старая колонизация заменяется новой — идеологической колонизацией партсеков, вышедших из московского Университета имени Патриса Лумумбы. Необходим профессионально жёсткий отпор.

Инициаторами выступили французы. Точнее, конкретный француз: директор Службы внешней документации и контрразведки Александр де Маранш. Высочайший профессионал, участник антинацистского Сопротивления и антикоммунистической борьбы. Будущий консильери Рейгана. Его прозвали Портосом, но за весёлым добродушием здоровенного силача из графского рода скрывались дьявольское хитроумие и исступлённая решительность Арамиса.

Великий Ронни с «Портосом» де Мараншем

Де Маранша поддержал директор египетской Службы общей разведки Камаль Хасан Али. Президент Египта Анвар Садат [7] только что порвал с Советским Собзом и разворачивался на Запад. Третьим стал начальник марокканской разведки Ахмед Длими. Король Марокко Хасан II имел собственные претензии к СССР и союзному Москве Алжиру за снабжение прокоммунистических повстанцев в Западной Сахаре. К ним примкнули директор саудовской Службы общей разведки Камаль Адхам и начальник иранской спецслужбы САВАК Нематолла Насири. Тут комментарии излишни — король Халед и шах Пехлеви спешили на помощь мировому антикоммунизму.

Почтенное собрание назвали «Сафари-клуб». В честь кенийского курорта, на котором состоялось первое заседание. С 1 сентября 1976-го оперативный центр клуба располагался в Египте. Интересно распределение труда в «Сафари-клубе»: Франция предоставляла оперативные технологии, Саудовская Аравия (обычно в лице миллиардера Аднана Хашогги) — деньги, Египет, Марокко и Иран — войска и оружие. Американцы в этот клуб не вошли, что объясняется как либеральной ориентацией Картера, так и традиционной щепетильностью ЦРУ в подобных вопросах. Надо заметить, что вплоть до исламской революции в Иране об этой организации не знал никто, кроме участников.

Именно «Сафари-клуб» стал той соломинкой, за которую, даже не зная о её существовании, ухватился Мобуту. Всё прошло чётко: 7 апреля марокканцы отправили в Заир полуторатысячный экспедиционный корпус. Через сутки они уже были в Колвези. Переправили их французы; они же добавили марокканцам немного боевых самолётов и вертолётов. Египтяне отправили в Шабу лётчиков и авиатехников. Даже угандийский Иди Амин символически помог! Подбодрил, что называется, словом. Саудовцы, как всегда, густо залили весь этот компот деньгами.

Самое известное значение слова «сафари» — африканская охота. Апрель 1977-го стал для Марокко связан с сафари во всех смыслах. Главную роль в наступлении сыграли именно марокканцы. Сопротивлялись катангцы упорно. Мбумба умело маневрировал, цепляясь за каждый рубеж. Контратаковал, организовывал засады, даже применял спецназ. Но исход был предрешён. Солдаты короля Хасана не оставили ФНЛК никаких шансов.

25 апреля марокканцы совместно с заирцами взяли Мутшатшу, 21 мая — Дилоло, а 26 мая — Капангу, последний заирский оплот повстанцев. Мятежники потерпели поражение. Мобуту праздновал победу, принимал парады своих войск и танцевальные фестивали девушек в африканских одеяниях. Банковский консорциум помощи Заиру разморозил кредитную линию.

Поначалу заирская армия бежала от повстанцев как от огня. Но при интернациональной помощи воспряла. Конечно, дисциплинированные марокканцы воевали гораздо лучше. Вояки Мобуту по большей части грабили, убивали и насиловали гражданских лунда. Ведь в заирскую армию вербовали откровенную гопоту. Пожалуй, самыми политкорректными и боеспособными бойцами Мобуту были пигмеи с луками.

Во время наступления Мобуту распорядился улучшить солдатские пайки. Солдатам стали выдавать «Кока-колу», которую лично оплатил миллиардер-президент. Её критикуют антиглобалисты всех стран, а зря: в отсутствии чистой питьевой воды сей напиток вполне годится.

Само ощущение африканской солидарности очень позитивно подействовало на бойцов вооружённых сил Заира. Значит, они не одни! Чёрный, чёрному помоги! Против советских, кубинских и восточногерманских колонизаторов с их ангольскими прихлебателями! Против просоветского режима, который обязательно установился бы, если бы ФНЛК победил.

Это и есть самое трагичное: ведь ФНЛК состоял из ветеранов антикоммунизма, бывших жандармов Чомбе. Но в конкретных условиях 1977-го его победа означал бы установление очередного тоталитарно-коммунистического режима. Мобуту, противостоявший ФНЛК, был законченным негодяем, которому ни в коем случае не следовало помогать. Не следовало, но — надо. Как в 1941-м свободный мир помогал Сталину.

Африканский не мир

Эта ужасная ситуация продолжалась до 1991-го. Когда Советский Союз пал, время Мобуту истекло. Его «самобытность» осточертела всем. Он правил ещё несколько лет, но конец был уже неминуем. Весной 1997 года фантасмагорическая коалиция бывших леваков, настоящих криминалов, племенных ополчений и того же ФНЛК неостановимой лавиной двинулась на Киншасу. Под лозунгом: «Скоро съедим Мобуту!»

Буквально этого не удалось — Мобуту сбежал раньше, прихватив свои миллиарды. В тот же день о нём забыли. Несмотря, на миллиарды, которые не очень-то помогли. Обосновался Мобуту, кстати, в Марокко. И через несколько месяцев умер.

Но не сказать, чтобы его страна зажила счастливее. Хотя Заир переименовался обратно в Конго, да ещё с приставкой «Демократическая Республика». Демократия утвердилась ещё та. Президентом стал Лоран Кабила, бывший сподвижник Че Гевары. На следующий год завязалась чудовищная война, которую называют «Великая конголезская» или «Африканская мировая». Если быть совсем честными, то надо признать: первыми спустили курок конголезцы племени тутси — наиболее прозападная сила, создавшая социал-либеральное Движение за конголезскую демократию. В каком-то смысле — наследники Чомбе. Именно они во главе с доктором философии и профессором политологии Эрнестом Вамба диа Вамба, подняли в Катанге восстание 1998 года. И героически бились против войск Мугабе, пришедших на помощь Кабиле.

Погибли более 5 миллионов человек — небывалый кошмар после 1945-го, даже Пол Поту столько не удалось. Но «цивилизованный мир», так активно вмешавшийся в 1977-м, на этот раз не обратил внимания. Ни коммунистический СССР [8], ни нацистский Рейх [9] отношения тут не имели, мировой опасности не наблюдалось, а значит — на то и джунгли. Пусть живут, как умеют, не надо им мешать. Главное, самим напрягаться не надо.

Африканская мировая…

В 2002 году «Африканская мировая» кончилась. Её итоги свелись к замене нескольких министров и губернаторов (некоторое время членом правительства побыл и демократ-западник Вамба диа Вамба). Вот, получается, ради чего погибли пять миллионов. Таков сегодняшний мир благосостояния и политкорректности.

В январе 2001-го Кабилу грохнули прямо в кабинете главы государства, который тут же занял его сын Жозеф. Конго правит вертикаль надсмотрщиков — от президента до последнего бандита, погоняющего добытчиков колтана, за каторжный труд получающих пайку стоимостью доллар в день. Из колтана делаются детали для гаджетов. Хипстеры всего мира, хвастающиеся друг перед другом навороченными мобильниками, исправно финансируют чиновно-каннибальские банды, свирепствующие в Демократической Республике Конго.

Честно говоря, вот уж прямо такого при Мобуту всё же не было.

«Тигры Катанги» повоевали против Мобуту. Уже не под командованием Натаниэля Мбумбы. Основателю ФНЛК ангольские хозяева не простили поражений в Шабе. Он ведь вторгался туда не только в 1977-м, но и в 1978-м — и снова был разгромлен, на этот раз французским Иностранным легионом. С тех пор заирские события 1977-го называются «Шаба I», а 1978-го — «Шаба II».

Ангольская госбезопасность арестовала Мбумбу и выслала в Заир. Казалось, на верную смерть — однако Мобуту его амнистировал и даже поселил в особняке. Мбумба спокойно жил в Киншасе, отойдя от дел. Больше вспоминал былое.

Командовать ФНЛК ангольцы поставили старого чомбистского жандарма Симона Касонго. Однако быстро перевели его в свою армию, где он сделал карьеру, дослужившись до генерала. Над «Тиграми» поставили другого катангца — Виндисена Кийану. Но с ним не сработались, разругались, обвинили в поражениях 1977-го и в 1980-м выслали аж в Гвинею-Бисау. Его сменил Эли Каньюмбу. Однако «Тигров Катанги» перестали применять против Мобуту. Президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш, заступивший в 1979 году на место умершего Агостиньо Нето, предпочёл нормализовать отношения с Заиром. ФНЛК убрали от границы — всё равно не справились.

В тему: Как сахарские кокаиновые караваны финансируют террористов Аль-Каиды в Северной Африке [10]

Час ФНЛК настал в 1997-м. Мобуту наконец свергли. Кийана и Каньюмбу приняли в этом активное участие. Партия бывших чомбистов — состав во многом сменился по естественно-поколенческим причинам — даже входила в правящую коалицию. Потом начались обычные проблемы. Кабила-младший посчитал таких союзников ненадёжными, из правительства убрал, Каньюмбу арестовал... Всё как всегда. Но своё место в системе надсмотра над рабами XXI века ФНЛК всё же нашёл. Без антикоммунизма, без коммунизма — просто на «эффективности беспощадных».

«Сафари-клуб» проявился ещё не раз. Сразу после Заира началась война на Африканском роге между двумя социалистическими режимами — эфиопским Менгисту Хайле Мариама и сомалийским Сиада Барре. Клуб сумел перевербовать Барре, сделал из него убеждённого антисоветчика и помогал в войне. В ноябре 1977-го «Сафари» активно поучаствовали в организации исторического визита египетского президента в Иерусалим и налаживанию арабо-еврейской дружбы Анвара Садата с Менахемом Бегином.

Трудным годом стал 1979-й. Исламская революция выбила из игры Иран. Помочь шаху «Сафари-клуб» не сумел. И даже своего члена генерала Насири не удалось спасти от хомейнистского расстрела. Заодно о существовании этого клуба узнал весь мир: исламисты не поленились опубликовать соответствующие документы САВАК. Но через два года клуб получил существенный бонус: в США президентом стал Рональд Рейган [11], поставивший антикоммунизм [12] во главу угла. Главным полем стал Афганистан, помощь моджахедам, в которой де Маранш отличился новыми креативами. К западной победе в Холодной войне «Сафари-клуб» основательно приложил руку.

В тему: Как Таиланд покончил с коммунизмом [13]

Потом данная организация, кажется, потеряла актуальность, и о ней ничего не слышно. Спецслужбы — они такие, концов нигде не сыщешь. Но кто знает: может, подобная структура до сих пор существует и ждёт своего часа? Например, очередного мятежа в Шабе?

Может быть... Хотя очередной мятеж в этой хронически горячей точке идёт уже давно, как минимум с 2003 года. Гораздо жёстче и страшнее всех прежних.

Маи Маи, где Сафари?!

Придя к власти, Кабила стал возвращать домобутовские названия, Шаба снова стала Катангой. И враз вернулось всё на круги своя. Появилась организация «Маи Маи Ката Катанга». Даже в названии — веяния наступивших времён возвращения в мезозой. «Маи Маи» — это священные жидкости, от которых отскакивают пули. «Ката Катанга» это — «отрезать, отделить Катангу».

Маи Маи Ката Катанга

Это уже далеко Чомбе и даже не ФНЛК. Никаких идеологических заморочек. Командует боевик Кьюнгу Мутанга, принявший имя Команданте Гедеон. «Люди Гедеона пришли к нам в деревню, — рассказывает очевидец. — Сам Гедеон на улицы не выходил, засел в шалаше, нас приводили к нему. Он говорил: мы прогоним солдат Кабилы, и все богатства Катанги станут только нашими». Вот и всё. Кстати, крестьянину, который это рассказал, программа поначалу понравилась. Он пришёл в «Маи Маи» с двумя жёнами и восемью детьми. Хотя, конечно, знал, что подконтрольная Гедеону катангская территория называется «треугольник смерти». Потом чудом сумел сбежать.

Массовые убийства и изнасилования, ритуальные пытки и сожжения — быт нынешней Катанги. Мутанга то воюет с Кабилой, то торжественно сдаётся и вступает с ним в союз — ничего от этого не меняется. В 2009 году его приговорили к смертной казни, жене и ближайшим соратникам дали по десятку лет тюрьмы. Но в 2011-м на тюрьму напали, тюремщиков перестреляли, Гедеона и остальных освободили. После этого Кабила пошёл на союз с Мутангой. «Он что, не понимает, что теперь обречён?» — поразились блогеры президентской безбашенности.

В 2015 году провинцию Катанга с отчания формально упразднили. Территорию разделили между четырьмя регионами Толку — ноль. Катангцы знают, что они катангцы. И что они — Тигры. Хотя тигры в Африке якобы не водятся.

На этом фоне дела 1977 года вспоминаются с острой ностальгией. И заставляют задуматься. О том, что вели Холодную войну одни, а оприходовали победу совсем другие. Де Маранш, Фоккар или Рейган смотрели на жизнь куда как реальнее, чем какой-нибудь Фрэнсис Фукуяма [14], возгласивший «конец истории» всем куропаткам на смех. Если белый мир позволяет себе пренебрегать делами чёрного — тот напомнит о себе сам. И мало не покажется.

—

Йенс Сухорти, историк, журналист, опубликовано в издании Русская фабула [15]

В тему: