Большевикам удалось создать машину пропаганды, с помощью которой 74 года получалось дурачить сотни миллионов людей. Этот текст — попытка ответить на два вопроса: какие конструктивные особенности советской пропаганды обеспечивали ее успех, и почему эта машина сломалась.

Сегодня часто цитируют 16-го президента США Авраама Линкольна: «Можно долго обманывать часть народа, можно короткое время обманывать весь народ, но никому еще не удавалось долгое время обманывать весь народ». Эти слова сказаны в 19-м веке и опровергнуты в веке 20-м. Большевикам удалось создать машину пропаганды, с помощью которой 74 года получалось дурачить сотни миллионов людей. Этот текст — попытка ответить на два вопроса: какие конструктивные особенности советской пропаганды обеспечивали ее успех, и почему эта машина сломалась.

Возникшая тысячелетия назад пропаганда получила свое имя около четырехсот лет назад, когда папа Григорий 15-й в 1622 году создал католическую организацию по распространению веры: Congregatio de Propaganda Fide, «Конгрегация пропаганды». Но лишь в 20-м веке пропаганда достигла подлинного расцвета, получила развитие как самостоятельная сфера общественной жизни, обросла институтами и стала фактически отдельной структурой государства и сегментом бизнеса.

В тему: Пропаганда и коллапс (уроки доктора Геббельса) [2]

Своих вершин, с точки зрения эффективности и масштаба, пропаганда достигает в сталинском СССР, гитлеровской Германии и путинской России. Конструкции этих трех пропагандистских машин имеют общие черты и отличительные особенности. Вот на отличиях и остановимся.

Советская пропаганда [3] — как старшая из вышеназванных дам — отличалась дородностью, монументальностью и фундаментальностью. Она единственная имела прочную научную (пусть даже порой околонаучную или даже псевдонаучную) основу в виде коммунистических идей. Это придавало советской пропаганде некий флер респектабельности.

Демиург советской пропаганды — Ленин [4]. В отличие от других сфер советского государства, которые были им основаны, и где от его идей мало чего осталось, только в пропаганде ленинские идеи были воплощены полностью и точно. Как и было завещано в заметке «Партийная организация и партийная литература», «литературная работа», то есть СМИ, книги и кино стали «колесиками и винтиками» единого «общепролетарского дела».

Декрет «О печати» ликвидировал прежнюю систему печати и на ровном месте, с нуля была построена новая, доселе невиданная миром пирамида пропагандистской мощи, встроенная в партийно-государственную машину и нацеленная на изменение сознания людей.

Поскольку догматика не выдерживала прямого столкновения с живой мыслью, Ленин создает институт цензуры [5], но сначала санкционирует беспрецедентный акт — депортацию из страны большой группы интеллектуалов, которые не хотели думать в унисон с большевиками. «Философский пароход» [6] с Питиримом Сорокиным, Николаем Бердяевым, Николаем Лосским, Федором Степуном, Семеном Франком и другими российскими мыслителями стал в 1922 году одним из первых символов вытеснения мозгов из России.

Одновременно, в том же 1922 году, создается Главлит [7], организация, которая в течение 69 последующих лет осуществляла надзор за СМИ, пропуская через себя и фильтруя каждое слово, обращенное к людям. Была создана небывалая система цензуры, при которой сотрудник Главлита сидел в каждом издании. О масштабах этого «Министерства правды» лучше говорят цифры. К 1939 году численность сотрудников Главлита составляла 6027 человек, в 1947 году — 6453 сотрудника. На периферии в органах цензуры работали 2020 штатных цензоров и 3750 районных цензоров-совместителей. Осуществлять цензуру сотрудникам Главлита помогали силовые структуры, которые фактически, наряду с Главлитом и партийными комитетами, являлись кураторами прессы. С 1922 года финансирование местной прессы осуществлялось через местные управления и отделы НКВД.

В тему: Коллективизация: 12 мифов [8]

Предварительная цензура («литование») осуществлялась на трех стадиях: рукописей, гранок и сигнального экземпляра. На каждой стадии требовалась своя печать: на рукописи — «Разглашения военной и государственной тайны нет», на гранках — «Разрешаю в печать», на сигнальном экземпляре — «Разрешаю в свет». Редакциям партийных изданий цензоры доверяли литование гранок и сигнального экземпляра, оставляя за собой лишь охрану государственной и военной тайны.

Помимо предварительной была еще и т.н. последующая цензура: а вдруг крамолу пропустили! Цензоры Главлита и здесь трудились, не разгибая спин: за один лишь 1958 год они проштудировали 1,6 миллионов контрольных экземпляров изданий. И не зря: в 25% из них была обнаружена антисоветчина, весь тираж изъят из оборота, отправлен под нож, а контрольные экземпляры — в спецхран.

Ленин — лучший маркетолог всех времен и народов

Убрать конкурентов с поля идей было важной и необходимой, но явно недостаточной задачей для достижения казавшейся немыслимой цели: впарить не самому дикому в мире народу такой совершенно несъедобный товар, как советская власть. Да еще кормить этим неудобоваримым продуктом, начисто лишенным потребительских свойств, целых 74 года. Фундаментом успеха было насилие. Но без выдающихся ноу-хау в пропаганде Россию было бы не удержать.

Ленин умел облекать ложь в простую, емкую и вызывающую доверие форму. Слоган:"Фабрики — рабочим! Землю — крестьянам! Мир — солдатам! Хлеб — голодным!«, — можно крупными буквами вешать в качестве эталона продвижения товара на стенах на всех кафедрах маркетинга и рекламы. Те, кто шел к власти с этим слоганом, принесли с собой невиданный голод, гражданскую войну, отобрали землю у крестьян и превратили их в рабов.

Для того, чтобы народ не заметил лжи, требовался талант и блестящая упаковка. «Окна сатиры РОСТА», сыгравшие выдающуюся роль в становлении советской власти — один из примеров таких ноу-хау. Это был фантастический микс традиционного русского лубка и раешника с современным комиксом. Вот как писал об этом шедевре советской пропаганды один из создателей «Окон РОСТА» Владимир Маяковский [9]: «Это телеграфные вести, моментально передаваемые в плакат, это декреты, сейчас же распубликованные в частушки, это новая форма. Выведенная непосредственно жизнью, это те плакаты, которые перед боем смотрели красноармейцы, идущие в атаку, идущие не с молитвой, а с распеванием частушек».

Но без насилия и цензуры даже самая мощная пропаганда не достигала результата. Тому свидетельство — провал одной из самых грандиозных акций политического маркетинга, предпринятого советской внешнеполитической пропагандой в 1940 году в Болгарии. Речь идет о «Соболевской акции», названной по имени ее организатора, сотрудника МИДа Соболева. Ее цель — нажим на премьера Болгарии Богдана Дилова и царя Бориса 3-го, чтобы они приняли предложение СССР о заключении пакта о взаимоподдержке, что де-факто означало превращение Болгарии в сателлита СССР. Акция имела беспрецедентный размах: премьеру и царю было направлено около 1,5 миллионов подписей, София была вся заклеена плакатами в поддержку пакта с СССР. Но, несмотря на масштаб пропаганды, Болгария на пакт с Россией не пошла.

Сталин — цензор цензоров, учитель писателей, ученых и журналистов

Советская власть [10] матерела и обюрокрачивалась, и вместе с ней матерела и обюрокрачивалась пропаганда. Внутри СССР пропаганда работала без сбоев. Сталин [11] держал ее на ручном управлении. И вся эта махина слушалась малейшего намека, исходящего из главного кремлевского кабинета. Яркий пример — 3 мгновенных поворота на 180 градусов в отношении гитлеровской Германии в период с 1933 по 1941: с 1933 и до августа 1939 фашизм — ругательство, это враг СССР и немецкого народа, с августа 1939 по июнь 1941- запрет на любой негатив в адрес фашизма, и,наконец, с июня 1941 фашизм — снова враг. Моменты поворотов можно отследить с точностью до минуты.

Во время войны была создана эталонная советская пропагандистская машина — Совинформбюро, которое было сердцем и мотором советской пропаганды в 1941-1961 годах, и сегодня многие принципы этой машины воспроизводятся в российской пропаганде. О том, как работал этот механизм, вспоминает его сотрудник В.С.Кружков:"Сводки о боях на фронтах перед выпуском подавали Сталину. Если дела шли плохо, они возвращались от него неузнаваемыми. .. Вождь не щадил немцев. Если по нашим сводкам посчитать все потерянные противником самолеты, танки, корабли, орудия и людские силы, то ни в Германии, ни в захваченной ею Европе не осталось бы ни людей, ни техники уже к середине войны«. Насколько достоверными были данные от Совинформбюро, можно судить по сообщению от 31.05.1942 года о результатах Харьковской операции, в которой советские войска понесли безвозвратные потери в количестве 171 тысячи убитыми, пленными и пропавшими без вести. Совинформбюро сообщило о 5 тысячах убитых и 70 тысячах пропавших без вести.

Сталин прекрасно понимал смысл крылатой фразы Натана Ротшильда про то, что кто владеет информацией, тот владеет миром. Поэтому контроль над информацией не доверял никому. Армия цензоров отсекала вредную для советской власти информацию в основном по формальным признакам. Все главные характеристики содержания, формы и стилистики пропаганды определял лично Сталин. Часто в личном качестве. Часто через написанные им лично постановления и директивы ЦК ВКП(б). За 30 лет единоличного правления Сталина ЦК ВКП(б) принял 221 документ, направленный на то, чтобы указывать журналистам, редакторам, писателям, режиссерам, композиторам — как и о чем им писать, что и как снимать, какую музыку и как исполнять.

Среди этих документов есть настоящие шедевры. Например, постановление ЦК ВКП(б) 1948 г. «Об опере „Великая дружба“ В.Мурадели». Вот его маленький фрагмент:"Основные недостатки оперы коренятся прежде всего в музыке оперы. Музыка оперы невыразительна, бедна. В ней нет ни одной запоминающейся мелодии или арии. Она сумбурна и дисгармонична, построена на сплошных диссонансах, на режущих слух звукосочетаниях. Отдельные строки и сцены, претендующие на мелодичность, внезапно прерываются нестройным шумом, совершенно чуждым для нормального человеческого слуха и действующим на слушателей угнетающе. Между музыкальным сопровождением и развитием действия на сцене нет органической связи. Вокальная часть оперы — хоровое, сольное и ансамблевое пение — производит убогое впечатление. В силу всего этого возможности оркестра и певцов остаются неиспользованными".

В политбюро ЦК ВКП(б) в то время входили: Берия, Булганин, Ворошилов, Жданов, Каганович, Маленков, Микоян, Молотов, Сталин и Хрущев. Двое из них закончили духовную семинарию, остальные — реальные училища. К музыке имел некоторое отношение Молотов, который в ранней молодости играл на скрипке. Возможно, он единственный из этой компании мог знать ноты.

Каждый из этих 221 партийных документов стал могильной плитой, накрывшей какую-то часть творческой интеллигенции, которая, даже не из идейных соображений, а просто в силу яркости таланта препятствовала пропагандистскому потоку, поскольку на фоне продукта свободного творчества продукт пропаганды сер и уныл.

Постановление ЦК ВКП(б) 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград» закатывает в асфальт Зощенко, называя его «подонком литературы», и Ахматову, поставив на ней клеймо «пустой безыдейной поэтессы». В том же 1946 году в Постановлении ЦК ВКП(б) «О кинофильме «Большая жизнь», который, по мнению кинокритиков из политбюро"фальшиво, искаженно изображает советских людей«, задается планка советскому кинематографу. Эта сталинская планка — фильм «Кубанские казаки» со столами, ломящимися от изобилия продуктов в голодном 1949 году. Сталин сам дал название этому фильму и обронил после просмотра одобрительную реплику: «А все-таки неплохо у нас обстоит с сельским хозяйством».

Машина, которую не мог вообразить Оруэлл

Оруэлловская тоталитарная машина выглядела так: «... министерство правды заключало в себе три тысячи кабинетов над поверхностью земли и соответствующую корневую систему в недрах. В разных концах Лондона стояли лишь три еще здания подобного вида и размеров... В них помещались четыре министерства, весь государственный аппарат: министерство правды, ведавшее информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство мира, ведавшее войной, министерство любви, ведавшее охраной порядка, и министерство изобилия, отвечавшее за экономику. На новоязе: Миниправ, Минимир, Минилюб и Минизо.»

При всем почтении к классику антиутопии, чертеж тоталитаризма, который он описал, не позволил бы создать того монстра, который был задуман Лениным и создан Сталиным. Реальная машина формирования «правильной» картины мира состояла из многих разветвленных сетей организаций и учреждений. Острие пирамиды — аппарат ЦК партии, в котором на пропаганду работали все отделы, но, в первую очередь, отделы агитации и пропаганды, культуры и информации, науки и учебных заведений, молодежных и общественных организаций, два международных и выездной отдел. Под контролем аппарата ЦК работали Политуправление Советской армии, министерства культуры и образования, госкомитеты по делам издательств, кинематографии, Гостелерадио, армия СМИ, Главлит.

Созданием политически правильной картины мира была занята практически вся творческая и гуманитарная интеллигенция, которая была включена в орбиту влияния партаппарата как напрямую, через местные партийные комитеты, так и через творческие союзы: писателей, кинематографистов, художников, композиторов, журналистов, театральных деятелей.

В тему: «Подвиг панфиловцев» — миф. Как создавалась легенда [12]

Нужная картина мира внедрялась в сознание ребенка с ясельного и детсадовского возраста, с патриотических песен и рисунков, закреплялась в школе, вузе, в пионерских отрядах, комсомольских организациях, на уроках истории, диамата, истмата, научного коммунизма, истории партии. Во всех цехах, бригадах, отделах и лабораториях люди обязаны были посещать политинформации, семинары кружков марксизма-ленинизма, лекции общества «Знание».

Та картина мира, которая внедрялась с помощью данного монстра, представляла собой, по сути дела, государственную религию со своими священными текстами, догматикой, ритуалами, обрядами, святыми и святынями, со своими религиозными праздниками, и, конечно, с обожествлением вождей.

Homo Soveticus — уникальный продукт уникального эксперимента

Поскольку социология в СССР в 1931 году была объявлена буржуазной наукой, а на ее территории хозяйничали шаманы исторического материализма и научного коммунизма, то изучить то, что сделала с людьми советская пропаганда, внутри страны было невозможно. Одно из немногих масштабных исследований, позволяющих понять, какое антропологическое чудо выросло в результате тотального промывания мозгов, стал Гарвардский проект. Эмпирическая стадия проекта была проведена в 1949-1951 годах на территории Западной Германии, Австрии и США. Опрашивали недавних граждан СССР из числа перемещенных лиц и эмигрантов. Методом глубоких биографических интервью было опрошено 329 человек, методом заполнения подробных опросных листов — 2738 человек. Поскольку респонденты во время опроса не испытывали страха перед репрессиями и не ощущали давления цензуры и пропаганды, они открыто делились своими мнениями относительно всех сторон жизни в СССР в довоенное и военное время, личным отношением к советскому строю, который в данный момент не мог до них дотянуться. Вот как меняется доля людей, негативно относящихся к советской власти:

• «Белые воротнички» — 16%

• Квалифицированные рабочие — 20%

• Колхозники — 34%

• Крестьяне — 36%

Это при том, что данная выборка имела несомненный перекос в сторону отрицательно относящихся к советской власти, поскольку многие боялись и не собирались возвращаться в СССР, а кроме того, стремились угождать интервьюерам.

От 80 до 90% опрошенных были за государственную собственность, государственный контроль и управление экономикой. Общий вывод исследователей и организаторов Гарвардского проекта: советская власть для граждан СССР обладает высоким уровнем легитимности, и советские люди принимают практически все идеи и ценности, которые все эти годы несла пропаганда. О каком-то протесте против режима в СССР не может быть и речи.

Второе масштабное исследование, позволяющее заглянуть во внутренний мир советского человека, было проведено уже на закате советской власти в ноябре 1989 года. Социологи ВЦИОМ в рамках проекта «Советский человек» опросили 2700 человек из республик и регионов СССР, в том числе 1250 из РСФСР. Воспроизведу здесь в предельно сокращенном виде основные выводы, сделанные руководителем проекта, Юрием Левадой относительно явления под названием Homo soveticus.

1. «Человек изолированный». До предела была доведена социальная и культурная изоляция страны и персонально каждого человека. Бинарные оппозиции: «свое — чужое», «мы — они», «наше — вражеское» впитывались с молоком матери. Изоляция от прошлого, благодаря придуманной истории, в которой вершиной был 1917 год, создала несколько поколений манкуртов. Изоляция от сложного мира, недоступного пониманию скудоумных властителей, проявлявшаяся в борьбе с генетикой, кибернетикой, социологией, современным искусством, порождала человека, не готового к восприятию новых знаний, не укладывающихся в догмы. «Человек изолированный» не готов к пониманию «Другого», у него отсутствуют или крайне неразвиты сострадание и солидарность. Многолетние идеологические чистки среди интеллигенции привели к искоренению, или к предельному ослаблению «интернационалистов» и «западников» и к росту шовинистических, имперских, великодержавных и ксенофобских настроений.

2. «Человек без выбора». Дерево жизненных возможностей советского человека состояло из одного ствола, без веток. В политике — одна партия, на выборах — всегда выбор из одного кандидата. В экономике — одна форма собственности (колхозная и кооперативная по сути как подвиды государственной). Смена места работы в одни периоды советской власти запрещалась, в другие осуждалась («летуны»). Выбор мировоззрения также состоял из одного варианта, по крайней мере, если речь шла о каких-то его публичных проявлениях. Выбор в личной жизни (развод, аборт) либо прямо запрещался (аборт), либо становился «пятном» в биографии и означал проблемы в социальном продвижении.

3. «Человек упрощенный». "Будь проще, и к тебе потянутся люди","общественное выше личного" и «всяк сверчок знай свой шесток» — вот три максимы, которые в развернутом виде составляли то, что Левада называл"антидостижительным кодексом", внедрявшимся в общество для того, чтобы"оттеснить неконтролируемые проявления с демонстративной плоскости общественной жизни«.

4. «Человек мобилизованный». У советского человека нет и не может быть личной цели. Цели ставятся всегда извне. «Партия нам скажет: «надо!» — комсомол ответит: «есть!», — эта формула касалась не только молодежи. Нормальным декларируемым состоянием советского человека должны были быть всевозможные битвы: «битва за урожай», "битва за перевыполнение плана","битва за экономию электроэнергии" и т.д. А главное, конечно, постоянная борьба с внешними и внутренними врагами.

Подводя итоги своего исследования 1989 года, Левада приходит к выводу, похожему на тот, к которому пришли авторы Гарвардского проекта 1949-1951 годов: «Распространенное в литературе представление о „сопротивлении“ в интеллектуальной среде, о „внутренних эмигрантах“, чуть ли не о „молчаливом большинстве несогласных“ — это не более чем утешительный самообман... Пределы приспособления к социально-политической реальности, продемонстрированные советским человеком, включая его элиту, невероятно широки. В немалой степени это связано с таким адаптивным механизмом, как двоемыслие.»

Почему она сломалась?

Машина геббельсовской пропаганды была сломана насильно извне, благодаря военному поражению гитлеровского Рейха. Машина советской пропаганды была сломана изнутри. И сломавшись, перестав функционировать в заданном режиме, она, эта машина пропаганды, разнесла вдребезги СССР и похоронила советскую власть.

Политика гласности, инициированная Михаилом Горбачевым и Александром Яковлевым в 1986-1987 годах, создала в стране крайне противоречивый информационный режим. Были сняты многочисленные табу в СМИ, дан зеленый свет публикациям о преступлениях Сталина, привилегиях партноменклатуры, о сексе и проституции, об экологических проблемах и бюрократизме советской государственной машины.

С марта 1987 в библиотеках началось возвращение книг из спецхрана в открытые фонды. Из тюрем и лагерей стали выпускать многих диссидентов. В головах многочисленной армии пропагандистов возникла неразбериха, которая усиливалась тем, что одним СМИ, например, «Московским новостям», дозволялось многое из того, что все еще было запрещено всем остальным.

В партаппарате и номенклатуре стал зреть протест против политики гласности. Манифестом этого протеста стала статья в «Советской России» «Не могу поступаться принципами», опубликованная 13.03.1988 года за подписью преподавательницы Нины Андреевой. В статье осуждалась политика гласности и провозглашалось, по сути, требование возврата к сталинско-брежневскому социализму.

Но советская пропагандистская машина, в которую попал чуждый ей элемент свободы и плюрализма, уже пошла вразнос. И не смогла уничтожить своего могильщика — закон о печати, который был принят 12 июня 1990 года. Советская система пропаганды, в отличие, например, от путинской, не имела иммунитета против закона о печати, в котором хоть как-то утверждались права и свободы СМИ и журналистов. Об этом предупреждал еще главный партийный идеолог М.А.Суслов, когда в конце 60-х годов на политбюро был вынесен проект весьма консервативного закона о печати. Суслов тогда сказал: «В Чехословакии между отменой цензуры и вводом советских танков прошло два месяца. Кто будет вводить танки в СССР?» Опытный догматик оказался прав. С момента принятия закона «О печати и других средствах информации» до распада СССР прошло немногим более года.

***

Использованная литература:

1. О партийной и советской печати. Сборник документов. М.1954.
2. Большая цензура. Писатели и журналисты в стране Советов 1917-1956. М.2005.
3. Б.М.Фирсов. Разномыслие в СССР: 1949-1960. С-П. 2008.
4. Джорж Оруэлл. 1984. М.2004.
5. Советский простой человек. М.1993.

—

Игорь Яковенко, опубликовано в издании Русский вопрос [13]

---

В тему:

• Пропагандистские системы Германии и СССР: параллели и различия [14]
• Цензура в России: от КПСС до Путина [15]
• Российско-советская пропаганда: как «кулаки» и «петлюровцы» стали «хунтой» и «фашистами» [16]
• Российская пропаганда в тумане гибридной войны [17]
• Россия — это ложь [18]