Збигнев Буяк. На Майдане

1.00

Нет

27 июля 2014 года. На одном из многочисленных блокпостов между Изюмом и Краматорском нацгвардеець на посту спрашивает — «а Майдан в Киеве еще стоит?» Я говорю — «стоит». «Ой, слава богу! — говорит военный. — А то, если некому будет прочищать мозги власти — нам здесь конец». — Предисловие от переводчика.

Если мы захотим встретиться с лидерами Майдана, то ждет нас много встреч. Одного лидера нет и не будет. Нет даже одного центра принятия решений. Майдан действует как множество сетей разных людей и центров координации и информации. Важна функция авторитетных лиц, координирующих людей на баррикадах во время боев, которые обеспечивают решение общих проблем, включая поиски средств финансирования. Важна преданность идее, умение и убеждать людей.

С субботы, 7 июня на Майдане стоит новая сцена. Это, наконец, их собственная сцена, лидеров Майдана. Доступ к ней уже не организовывает Батькивщина или УДАР. Ограничение доступа к сцене было проблемой последних месяцев до выборов. Политики, наверное, надеялись, что Майдан без сцены закончится, как политическая сила. Не иссяк. Демонтаж старой сцены стал катализатором. Объединились несколько предпринимателей, собрали деньги и закупили необходимое оборудование и установили ее повторно. Сейчас на ней нет партийных символов и уже не будет.

Майдан изменился, приводится в порядок, культивирует память о погибших из Небесной Сотни, хочет стать эстетичным и мониторить властные структуры. Среди лидеров есть люди образованные (получившие образование как в Украине, так и за рубежом) люди, которые знают труд в государственном управлении, которые работали за рубежом. Они уверены, что без Майдана не будет никаких реальных реформ.

Я пытаюсь понять, откуда исходят напряжение и разногласия (в отношении к Майдану — НЗ). Киевская интеллигенция, которая поддерживала Майдан и сама была на баррикадах, сейчас настроена к Майдану критически или даже враждебно. О людях с Майдана многие говорят, что они уже не те, что зимой, о нынешнем Майдане высказываются с презрением. Я знаю этот синдром из опыта Солидарности.

После победы на выборах 4 июня 1989 года я наблюдал быструю маргинализацию Солидарности. Еще пару месяцев она служила как зонтик для реформ. Но после того, как исчерпала свои силы и влияние на общественное мнение, стала всего лишь одним из профсоюзов. А эффективный и глубокий процесс реформ нуждается в непрерывной политической поддержке от организации или движения, который завоевал эти реформы.

Майдан — это сейчас лучшее и, по сути, единственное место для общественных дебатов о проблемах Украины, о необходимых реформах, и при том единственное место общественного надзора над властным аппаратом. Возможно, именно последняя функция так сильно мозолит глаза. «Революционеры» занимают новые офисы и становятся истеблишментом. И оказывается, что никто, даже самые светлые революционеры и сторонники гражданского общества, не любят быть контролируемыми. Они пытаются ослабить не только движение, которое возносит их во власть, но и всякий институт, организацию, газету или телеканал, которые пробуют их контролировать.

Труднее понять интеллектуальную среду, которая критикует власть, но при этом также отказывает в поддержке Майдану и его не признает. Может, это эффект конкуренции? Это, наконец, мир интеллекта, который вполне естественно приписывает себе роль критика всего, что делается в общественной сфере. Однако, существование Солидарности или Майдана доказывает, что именно в них, пока они действуют, существует источник общественной критики. Там, пока они существуют, новые идеи, мысли и критика имеют реальное влияние.

Если время борьбы с тираном, с авторитарной властью способствует совместным действиям, то после победы приходит отчаянная борьба за «господство над душами» в государстве. К такой борьбе подключаются не только интеллектуалы. К ней приобщаются большие массы идеологов, религиозные лидеры (церкви) и визионеры. Это, очевидно, очень положительное явление. Так возникает свобода.

В тему: Сергей Грабовский: Кто является настоящим украинцем [2]

Впрочем, плохим в этом процессе является то, что эта борьба начинается с уничтожения «конкурента», который недавно сам был источником этой свободы. Это «источник» имеет колоссальное преимущество над другими авторитетами. И поэтому идея его уничтожения является рациональной. Однако такая рациональность является интеллектуально примитивной и приводит к тому, что вместо открытых дебатов в публичной сфере, противоречия закатываются под асфальт.

Президент Порошенко на Майдан не прибыл и не возложил цветов на траурных местах гибели Небесной Сотни. Это ошибка. Я считаю, что Майдан остается единственным источником политической силы, способной к глубоким реформам в Украине. Если Президент хочет быть реформатором, то без Майдана никаких глубоких реформ он не сделает. Киевская интеллигенция считает, что для реформ хватит хороших законов. Но, к счастью, есть и люди, которые отмечают, что за более чем двадцать лет принимались новые, лучшие законы, и ничего из этого хорошего так и не вышло.

Где я вижу шанс и при том существенные проблемы для реформ?

Казацкий индивидуализм является сильным и глубоким. Он построен на ответственности за семью, ближайших соседей и за себя. С таким индивидуализмом можно думать о построении «государства минимум». Я считаю, что Украина сейчас обречена к построению системы власти и управления и общественной структуры раз в такой форме. К сожалению, и индивидуалистическая культура, основополагающим элементом которой является личная честность, не является устойчивой к воздействиям общественных технологий медийных манипуляций, к мошенничеству, к использованию административных полномочий для частных целей.

Свободный и честный казак никогда не строил системы контроля и надзора за аппаратом власти. В этом казак был анархистом. И единственным инструментом надзора у него был Майдан (Вече — НЗ). Прибывали казаки на него осенью после окончания работ в поле, подтверждали полномочия атамана, или, если надо, отставляли атамана, выбирали нового, и возвращались к себе. По такой традиции граждане не получали знаний о построении институтов контроля за властью, а власть не могла согласиться с тем, чтобы несмотря на традиции такая общественная контрольная организация появилась.

В тему: Владимир Вьятрович: Майдан — это абсолютная Запорожская Сечь XXI века [3]

Сейчас Майдан является активной политической силой. Выдающиеся люди с Майдана создают новые и новые батальоны Национальной Гвардии, тренируются и едут на восток Украины. Организованные через интернет общественные движения обеспечивают их продуктами, касками, бронежилетами, шьют обувь (ибо то, что дает правительство, расползается после первого дождя или лужи), заказывают форму, тепловизоры, масло для чистки оружия и даже патроны. Все это полностью готово к употреблению, делается без всякой бюрократии, прозрачно (все счета в интернете) и на 30% дешевле, чем у власти.

Если вам этого мало, то таким образом был уже закуплен даже патрульный самолет, отремонтированный и отправленный в армию. Как я слышал, идет работа над созданием собственной армии дронов. Эта впечатляющая самоорганизация — это необычный феномен, на котором можно базировать реформы и систему национальной безопасности. Я спрашиваю этих людей, почему они не интересуются реформой администрации, правительства, служб? Отвечают просто — а нам пох в целом и правительство, и администрация!

Признает ли нынешнее руководство Украины этот общественный процесс? Видит ли в этом уникальный шанс или видит в этом угрозу?

Каков шанс, что появятся президент и премьер, которые поймут этот общественной гений, и будут способны к построению на основе этого гения и с его помощью «большого», современного «государства минимум»? Пока шансы этого невелики. Существует ли хоть малая группа украинской интеллигенции, способной понять этот общественный потенциал и превратить его в систему, достойную государства XXI века? Существует. Но в средствах массовой информации его не видно.

В тему: Игорь Чубайс: Учить украинский. Взгляд на Майдан из России [4]

zbyszek_chornovil

Збигнев Буяк на Майдане Независимости в Киеве. Он хорошо знал Вячеслава Чорновила

Зато что видно невооруженным глазом? Целую плеяду политических мошенников с граблями (казнокрадов, коррупционеров — А.). Это видят все граждане Украины. Следит за ними и Майдан. Майдан, однако, это особая интеллектуальная нейронная сеть, которая пока не нашла, не воспроизвела ни движителя изменений, ни инструмента системных реформ. И не найдет, пока не поймет, что есть в майдановской сети существенная дыра — это нехватка интеллектуальной среды. Именно она должно показать, что системная реформа — не просто реорганизация, а общественный процесс. При том интеллектуальная среда должна понять, что будет оставаться всего лишь интеллектуальным украшением на различных конференциях, если не примет вызов и не поддержит своим интеллектом Майдан — единственную политическую силу, способную к реальным реформам в Украине.

Здесь, в Украине, я наблюдаю процессы, которые будут решать судьбы Восточной Европы. Будут они важны и для остального мира. Если все пойдет хорошо, Украина может стать примером и источником вдохновения еще большим, чем польские реформы, источником которых и поддержкой была Солидарность [5].

Пока Украина идет по грани. С одной стороны — бездна государства, которое не состоялось. С другой — иная версия олигархической диктатуры. А посередине, на грани — страна и общество, которое синтезирует большой опыт лучших достижений и знаний демократических государств, рыночных экономик и гражданских обществ. Здесь царит творческий хаос. И в этот момент ошибочное решение или отсутствие своевременных решений может сбить Украину с этого пути на грани.

Об авторе. Збигнев Буяк является одним из создателей польского движения Солидарность, покончившего с коммунизмом в Польше в 1989 году. Он возглавлял крупнейшую (Мазовецкую, с центром в Варшаве) организацию Солидарности, в которой находился один миллион членов. Дважды избирался делегатом Сейма, работал председателем польской таможни. Один из архитекторов польских реформ.

—

Опубликовано на сайте Майдан [6]

Перевод: «Аргумент» [7]

В тему: