«Трагедия Донбасса стала возможной, в частности, потому, что постсоветская власть „независимой“ Украины, отдав огромный регион на откуп криминалитету и олигархам, за 23 года не смогла усвоить уроки истории». Академик Иван Дзюба — об исторических и культурных предпосылках кровавой драмы на востоке Украины.

Война является абстракцией? Да — для того, кто следит за ее ужасами, кто воспринимает кровь, разрушение, смерть исключительно через телевизионные сообщения, через холодные строки электронных и печатных СМИ. Она никогда не является и не может быть «абстракцией» для человека, который вырос на той земле, тех степей, лесов, рек, тех людей, памятных с детства. «Болит душа» — сказать так, значит не передать и крошки страданий такого человека...

Война является случайностью, «стихийным бедствием», бог знает откуда явленным нам адом (без видимых причин), внезапной «цепью» бесконечного звена народных страданий? Да — для того, кто не осмыслил закономерности истории, «векторы» духовного развития нации и страны, кто не раскрыл тайну, в которой рождаются агрессивные, захватнические войны (скажем четко: как Вторая мировая [2], 70-летие Победы украинского народа в которой мы будем отмечать, чтя светлую память миллионов погибших, так и сегодняшняя захватническая, оккупационная война России на Донбассе [3]!).

Она, война, не является случайностью для того, кто знает, что такая катастрофа тщательным образом и подло готовится очередным претендентом на европейскую или мировую гегемонию (он может сидеть в Рейхстаге, имперской канцелярии или в Кремле) — с использованием кричащих просчетов в культурной, социальной, этноконфессионной, экономической политике власти тех или иных стран или и прямых предателей, наемников, «пятой колонны». Генлейн, Зейсс-Инкварт, Квислинг, Петен, Захарченко, Плотницкий, Царев, Пушилин, Симоненко, Ефремов...

Война является извечным, непреодолимым злом в истории человечества? Да — для того, кто не имеет заряда гуманистической ненависти к войне как к звериному, грязному, позорному делу, наиболее позорному из всех, что может делать человек, к подлому пренебрежению великой заповеди «Не убий!». Она не является непреодолимым злом для того, кто верит: наступит день (пусть не завтра), и любые войны будут когда-то истреблены с лица земли.

Выдающийся украинский ученый, мыслитель, публицист, общественный деятель, академик Иван Михайлович Дзюба [4] родился на Донбассе, вырос там. Поэтому война, пылающая сегодня на востоке Украины, — не является для него абстракцией. Она волнует его до глубины души.

Эта трагедия не является для Ивана Михайловича чем-то случайным; об опасности именно такого развития событий он предупреждал многократно, в частности еще в 1992 году в своем выступлении на Первом Всемирном форуме украинцев: «Беда наша, которая может оказаться фатальной, в том, что демократические силы не создали ни теоретических концепций, ни прочных организационных структур, которые бы отвечали потребности защиты конкретных социальных интересов тружеников и в то же время согласовывали бы эту защиту с процессом демократического созидания государства.

Вместе с тем роль защитников трудового люда пытаются — и не без успеха — перебрать противники независимой демократической Украины, поборники той системы, которая в течение 70 лет осуществляла самую жестокую в мире эксплуатацию и довела общество до нынешнего состояния. Они же цинично одеваются и в одежды защитников демократии и прав человека — те, кто еще вчера загонял в тюрьмы за само упоминание о правах человека». Это было сказано 21 августа 1992 года.

Весной года 2015-го увидела свет небольшая книжка И.М. Дзюбы «Донецька рана України. Історико-культурні есеї», изданная Институтом истории Украины НАН Украины (в серии «Студії з регіональної історії»). Объем книги небольшой — только 78 страниц (в нее вошли статьи 2001 года «Донеччина — край українського слова», 2005 года «Донецька складова української культури» и новейшее эссе этого года «Трагедія Донеччини»), однако содержательное наполнение такое, что его хватило бы на несколько толстых томов.

Автор пишет во вступительном слове: «Смею думать, что немного знаю Донетчину, по крайней мере прошлых десятилетий. Печально известный ныне Докучаевск, где было загнездились мобильные бандиты, уничтожившие маршрутный автобус с мирными пассажирами под Волновахой, — это бывший рабочий поселок Еленовские карьеры, где жили мои родители и где я учился в школе; там самые дорогие мои воспоминания.

Не могу поверить, что теми убийцами стали мои земляки, может, и охладевшие к Украине, но по большей части не враждебные. Скорее, это какая-то мобильная банда, которая «осваивает» линию Еленовка — Докучаевск — Стыла — Старобешево — Каракуб (Комсомольское), на пути к Волновахе и Мариуполю, используя удобный для передвижения и укрытия рельеф этой части Донетчины (которую когда-то назвали «донецкой Швейцарией).

...На протяжении прошлых десятилетий я имел некоторую причастность к культурной жизни Донетчины и, естественно, не раз писал о ней. Знаю о Донетчине и дончанах далеко не все, но чуть больше, чем те, для кого она только административно-географическое понятие. Пытался познавать ее. Может, что-то и увидел, почувствовал.

Поэтому для начала приведу некоторые из давних своих публикаций — в них речь идет о вещах, которые сегодня, к сожалению, немногие знают, а знать бы следовало. Ничего в них не меняю, потому что не имею привычки „корректировать“ ранее писаное, адаптируя к современной атмосфере и стилистике. Как было, так и было, как оно теперь — читатель сам знает, а как будет дальше — никто не знает, и не все увидят. Но не можем об этом не думать. И о прошлом, и о сегодняшнем, и о неизвестном грядущем».

Итак, слово — Ивану Михайловичу Дзюбе. Приводим далее, как кажется автору этих строк, ключевые, основополагающие, наиболее интересные мысли из его книги — в надежде на то, что круг читателей «Дня» на порядке шире, чем круг тех, кто прочитал «Криваву рану Донбасу», изданную силами только одного академического учреждения — Института истории Украины.

***

«В послевоенные годы усиливается процесс русификации Донбасса [5], как и всей Украины. Казалось бы, парадокс: ведь в конце 50-х гг. «на новостройки Донбасса прибывали, преимущественно из западных областей, много (до 200 тысяч в год) юношей и девушек. Они создавали семьи, заводили детей» (Г.М. Панчук. Изменения в численности населения Донбасса за 1959-1994 гг., Донецк, 1997 г.).

Но жестокий молох русификации все перемалывал. Хрущевская реорганизация школьного дела привела к катастрофическому уменьшению количества украинских школ, а затем всестороннее обеспечение получила целенаправленная политика создания т. н. «новой исторической общности» — «единого советского народа». Результаты этой политики настолько противоречили официальным утверждениям о расцвете в СССР национальных языков и культур, что статистические данные о языковых аспектах жизни общества стали самой большой государственной тайной.

Соответственно и в статистических сборниках Донецкого и Луганского областных статистических управлений найдем оптимистичные цифры о расширении сети школ, увеличении количества вузов, росте тиражей газет и объемов теле — и радиовещания, но вопрос о языковом выражении этой деятельности обходится десятой дорогой. Впрочем, эта традиция остается почти незыблемой, и неспроста.

Все это вызывало то глухой, то все больше и громкий протест неравнодушного меньшинства, в том числе и на Донетчине.

Репрессии 1970 годов против деятелей украинской культуры тоже не обошли Донетчину. Суд г. Дружковки наказал семью годами заключения и пятью годами ссылки писателя Николая Руденко, организатора и председателя Украинской Хельсинкской группы, а десятью годами заключения и пятью годами ссылки учителя Олексу Тихого, автора рукописи «Размышления об украинском языке и культуре в Донецкой области», где он писал: «Можно ли говорить о равноправии двух миллионов украинцев, свыше ста тысяч греков, десятков тысяч белорусов, евреев, татар и других народностей в нашей области, если они вынуждены отрекаться от родного языка, национальных традиций, обрядов и т. п.? Равные права на заработную плату, ресторан или магазин — это же еще не равноправие».

В тему: Человеки. Семь современников Евгения Сверстюка [6]

Прошу обратить внимание по эту последнюю мысль, в которой сельский учитель показывает более глубокое понимание проблемы равноправия, чем некоторые блестящие мировые интеллектуалы и политики. И еще одно: и в этом случае, как и всегда, достойные защитники украинского языка тоже болели и за судьбу других угнетаемых языков. Олекса Тихий [7], жертва брежневских лагерей, как и Василь Стус [8], как и Юрий Литвин, как и Марченко, отдал свою жизнь за справедливость для всех«.

В тему: Десять отважных. Все основатели Украинской Хельсинской группы [9]

***

«На уровне общественной реальности, а не на уровне научного осознания мы еще единого культурного пространства Украины не имеем (написано автором в 2005 году; сейчас, через 10 лет, в условиях войны! — предпринимаются, наконец, только первые шаги в этом направлении. — И. С.). И от этого, возможно, больше всего страдает Донетчина.

И страдает вдвойне: неадекватностью усвоения ценностей украинской культуры и неадекватностью собственного культурного присутствия во всей Украине. Причина такой ситуации не локализована в Донетчине. Это — ситуация общеукраинская: низкая динамика культурного „кровообращения“ в обществе, маленькая пропускная способность каналов трансляции культурной информации. Под этим обзором на особенно голодном пайке — или, может, на спецдиете — и была Донетчина».

***

«Конечно, старых идолов хватает и на Харьковщине, и на Днепропетровщине, и на Одесщине, да и в самом Киеве (писалось за 9 лет до „ленинопада“. — И. С.), но такая агрессивная реанимация их — это прежде всего донецкий вклад в украинскую культуру. Причем не только в политическую культуру. Потому что сознательно и систематически насаждаемое фарисейство — это незаурядный элемент общей культуры, точнее: масштабное вытравливание культуры».

***

«Бертольд Брехт в «Делах Юлия Цезаря» заметил: никогда на берегах Тибра не звучало столько радостных песен, как в дни наибольшего рабства. Вероятно, это общеисторическая закономерность. Знаменитый слоган: «Донбасс никто не ставил на колени и никому поставить не дано», — родился именно тогда, когда Донбасс, как и вся советская страна, стоял на коленях.

Ставили на колени и в наше время. Известный донецкий политик, патриот Донбасса Владимир Ампилогов самокритично признает: после выборов 1999 года Донбасс «лег под власть с надеждой вырастить своего кандидата на должность президента» («День», 29 марта 2005 г.).

Что было, когда появился «свой» кандидат, — все видели... Самообманный характер имеет и другая формула патриотизма моих земляков: «Донбасс порожняк не гонит». Но эшелоны с «открепниками» гонял по всей Украине. А на киевском Майдане во время инаугурации президента Ющенко в группе донецкой делегации сторонников Януковича одна дама произносила просто гениальное стихотворение: «Нас мало тут, но мы — в тельняшках, и наш Донбасс непобедим».

***

«Местные полукриминальные „элиты“ за 15 лет независимости Украины выработали интересную стратегию: грабить самим, а за неуплаченными зарплатами посылать в Киев!».

***

А теперь — подборка «избранных» мыслей из нынешней (январь 2015 года) статьи Ивана Михайловича «Трагедія Донеччини».

"Когда вслед за событиями в Крыму и под их влиянием на Донбассе началось движение за «федерализацию, инспирированное и фактически управляемое регионалами, новая и еще недоформированная украинская власть в Киеве не нашла своевременный и адекватный ответ.

И вот «имеем то, что имеем». Донетчина в огне... Многочисленные перемирия и «тишина», «минские договоренности», «нормандский формат», «отведение тяжелого вооружения» на какое-то там расстояние от какой-то там переменчивой «линии разграничения», «гуманитарные конвои» с боеприпасами и т. д. и т. п. — все это псевдонимы атрибутов самой жестокой и подлой войны, навязанной Украине. После каждых переговоров жертв и крови становится не меньше, через аннексированную и уже забытую границу поступают новые и новые потоки все более совершенных средств уничтожения.

...Живем в мире парадоксов. Один из них — несмотря на информативное пресыщение критически не хватает конкретной информации о конкретных событиях, на которые обращено все наше внимание. Что мы знаем сегодня о реальном ходе войны? Разве то, что ситуация напряженная, но под контролем. Формула, которая не обещает ничего хорошего.

Под контролем ситуация была и в Иловайске, и в Донецком авиапорту, и на 31-ом блокпосту, а теперь она под контролем в Дебальцеве (написано в конце января, 17 февраля — после Минска-2 — как известно, Дебальцево было захвачено российскими оккупантами и их наемниками-террористами. — И. С.), городе Счастье и др. Где будет завтра? Нет достоверной информации и о положении на территориях «ДНР» и «ЛНР». Анонимные телефонные голоса оттуда в ТСН или «Интере» — это еще не информация...

...А тем временем война множит и множит ненависть. Нетрудно увидеть и обратную зависимость: ненависть подливает масла в пламя войны. Впереди же обоих идет неправда, расчищая почву для них. Ложь и ненависть лелеют войну, культивируют поле для нее.

Они — всемирные сестры-близнецы. И работают, к удивлению, согласованно, опираясь на свой богатый исторический опыт. Значительную часть этого опыта они добывали в растерзанной хищниками Украине — «на нашій не своїй землі».

Особенно в ХХ веке. Вместе они в течение десятилетий искореняли украинскую идентичность и самосознание, названное «украинским буржуазным национализмом». Вместе уничтожали украинское село раскулачиванием и голодомором. Вместе вытравливали все проявления украинской культурной жизни на Донетчине как пережитки враждебной идеологии и подступы зарубежной агентуры. Вместе работали над созданием «новой исторической общности», в которой на Донетчине не было бы места украинской идентичности, украинской школе, украинскому языку, украинской памяти.

...В каком понятии для людей, переживших Вторую мировую войну, сконцентрировались острейшие негативные эмоции? Известно: фашизм [10]. И Ложь принялась выискивать «фашистов» в ненавистном для нее национально-демократическом кругу, а к себе примерять украденную маску антифашизма. Когда-то люди в странах фашизма жизнью платили за очень опасную честь быть антифашистами. А в наше время в молодом Украинском государстве антифашистами принялись героически величать себя разные темные персонажи из-за ненависти к чему-то им неугодному, а особенно же — к украинской независимости...

...Пережитое влияет и повлияет на взгляды и настроения многих. По-разному. Кто-то прозреет. Кто-то утвердится в своем украинстве. Кто-то будет обвинять Украину в бедах войны и еще больше озлобится. Кто-то будет проклинать все возможные власти.

Разные настроения будут и среди переселенцев, и среди тех, кто принимает их. Но над всеми будет тяготеть память смертей, увечий и руины. И если не все, то многие из них будут невольниками своей злобы и ненависти. Или своих моральных травм. Или своей памяти.

Это будет самое тяжелое наследство. И как с ним совладать? Как с ним будет жить?

На возобновление зданий, на восстановление хозяйства, на рекультивацию — хотя бы частичную — разбомбленных и отравленных почв и очищение земли от мин и осколков может хватить десятка лет — еще же и международные проекты будут. А сколько лет понадобится для рекультивации душ человеческих, и кто поможет?

Это вопрос вопросов — если не сегодня, то на близкое и на далекое будущее«.

***

Этими словами завершает Иван Михайлович Дзюба свою нынешнюю статью. Он не дает завершенных, категоричных ответов. Древние считали именно это признаком мудрости.

—

Игорь Сюндюков, опубликовано на сайте газеты «День» [11]

---

В тему:

• Донбасс с воза — Киеву легче [12]
• Донбасс как гиря на ноге у арестанта [13]
• Разгром Путиным Донбасса: парадоксальный результат [14]
• Россия в ответе за тех, кого «отжала» [15]
• Почему Украина слабое государство [16]