Оборона государства: что нужно делать, если хотим жить в свободной, независимой стране

1.00

Острая тема

О профессиональной армии, а также за свободное владение и ношение оружия у населения, подкреплённое развитой системой территориальной и резервной обороны... Говорит эксперт Центра военно-политических исследований, подполковник Вооруженных сил Украины Константин Машовец.

— Какие проблемы в секторе безопасности высветили события в Крыму и на Востоке страны? Могли бы вы назвать наиболее актуальные проблемы национальной безопасности, которые необходимо решать прямо сейчас?

— Главная проблема — это агрессия. Первое, что нужно сделать — её отразить. На момент возникновения проблем в Крыму наша армия была очень ограничено готовой к отражению именно такого вида агрессии. Ведь нынешняя агрессия — это нечто медленное и ползучее, растянутое во времени и темпах. Некоторые окрестили эту войну гибридной — я бы так не сказал, потому что с конца позапрошлого века любая война — гибридная. Это скорее некая адаптированная разновидность диверсионно-террористической войны, так сказать продолжение все той же агрессивной и подрывной политики, но другим способом.

Тут я бы говорил не о боеготовности вооруженных сил, а о готовности всей страны к отражению такого рода агрессии. Ведь в этом участвует и государственный аппарат, и финансовая система, и многие структуры государственного механизма. А у нас все сводится только к активной части механизма противодействия агрессору — вооруженным силам, конечно, и эта сфера не была готова к такому. Почему?

Потому что из всего состава лишь малая часть была боеспособной, готовой отбивать агрессию немедленно. Кроме того, нужно было провести мобилизационные мероприятия и еще ряд мероприятий, которые позволили бы получить или нарастить возможности страны, к отражению агрессии. Не забывайте, нам вместе с проведением этой ползучей войны, весьма однозначно угрожали полномасштабным вторжением. То есть классической такой, широкомасштабной войной.

То есть, первая и основная проблема — отразить агрессию, потому что это национальная безопасность, а уже потом можно уже и про другие думать. И построить нашу систему безопасности таким образом, чтобы мы были в будущем готовы в любой момент отбить подобную опасность.

Проблема также в том, что предыдущие власти уделяли внимание этой проблеме только на словах, когда слова не были подкреплены реальными действиями, а в данном случае — финансовым и ресурсным обеспечением. Без этого о какой готовности можно вести речь?

Военный бюджет из года в год не просто не соответствовал каким-то параметрам, заложенным в законодательные документы, как например 2% ВВП, а он был реально меньше. Правда, в последние годы официально его увеличили, но это связано было скорее со стремлением увеличить базу «дерибана». Также перманентное реформирование, а точнее сокращение вооруженных сил под маркой реформирования, в конце концов, не привело ни к чему хорошему, мы просто оказались у разбитого корыта.

В армии практически боеготовых подразделений не было. Ни ресурсно, ни мобилизационно мы не были готовы к боевым действиям, кроме того, эта агрессия застала нас в момент, когда способ комплектования вооруженных сил тоже менялся — от солдат срочной службы на профессионалов-контрактников, это тоже стало «удачным» моментом для противника.

В тему: Украинская армия небоеспособна — признал министр обороны Саламатин [2]

Теперь нам нужно строить национальную безопасность таким образом, чтобы мы в любой момент были готовы не только отражать агрессию, но и перестраивать весь механизм государства на военные рельсы. У нас даже военная доктрина не была по-человечески написана. По ней, у нашей страны не было противников, а если и были, то какие-то эвентуальные, которых никто не мог четко и ясно назвать.

Все это происходит от бессистемного мышления людей, которые занимаются проблемами национальной безопасности и обороны, точнее пытаются заниматься, а ранее правительство просто не ставило таких вопросов вообще, оно не рассматривало безопасность страны на концептуальном уровне вовсе.

— Существуют ли на данный момент тренды, указывающие на начало реформирования вооруженных сил Украины? Нужно ли нам менять модель армии?

— Я не понимаю смысла понятия «тренда», в отношении проблем безопасности и обороны. А в общем же, реформирование, конечно, необходимо.

Касательно реформ, — их лучше начинать со штатной структуры, как и все другие реформы. Но и тут нужно соблюдать баланс, чтобы не реформировать так, чтобы боевая готовность до нуля не упала при реформировании штатной структуры. Нам нужно много чего менять: и систему снабжения, и командное управление как — административное, так и оперативное.

Реформировать нужно все — от штатов подразделений до основ военной политики государства, практически всю эту сферу нужно менять, потому что она вся выросла из «советской шинели». Причем, из нее выросла как наша армия, так и российская, но российская за последние 5-6 лет получила стимул для изменений и переформатирования, и туда начали серьезные деньги закачивать, у нас это только продекламировали и на этом все закончилось.

Вооруженные силы — это многоплановый, очень сложный механизм, государственный институт, специализированный для решения целого круга задач. Однако. Мало кто это понимает, всё о чем говорят многие — это некая пресловутая модель, некий слепок с какой-то другой, более удачной армии. Вот, к примеру, мысль о том, что нам нужна швейцарская модель, израильская модель. Это как? Взять слепок и перенести на нашу армию? Так не бывает. Мы должны учитывать наши потребности, территории, количество населения, конкретную геополитическую ситуацию в нашем регионе, в конце концов... а не бездумно обезъянничать.

Изменения нужно начинать с военной доктрины, с конституциональных положений, где изложить все принципы и нюансы: зачем нам армия, какая нам нужна армия, с кем мы собираемся воевать, каким оружием и комплектацией. В доктрине должны быть изложены основные посылы нашей общей политики безопасности и обороны, что бы было понятно — как именно мы будем строить армию и кто у нас враг, какие угрозы национальной безопасности существуют и могут быть в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Исходя из этого, разрабатываются концептуальные документы, которыми определяются параметры вооруженных сил: одно дело воевать с марсианами, другое — с россиянами и третье — с африканскими аборигенами. Для всех трех примеров нужно разное оснащение, комплектация и так далее. И под это создается система национальной безопасности, потому что это не только вооруженные силы, но и разные другие организации, учреждения, которые призваны отстаивать государственные интересы в той или иной степени. Фискальная служба — и она защищает государственные интересы, банковская сфера — то же самое, МВД, СБУ и так далее. И уже на базе всех этих документов, мы начинаем что-то строить конкретное, ту самую «модель»...

Если люди сверху не поймут, что тут должна быть система, мы опять будем иметь кашу, которую мы имели все эти годы. А у нас, если и начинают реформирование, то сначала реформируют армию, а под это затачивают документы и придумывают виртуальных противников.

В тему: Почему власть боится украинской армии? [3]

В модели, возвращаясь к этому вопросу, на мой такой предвзятый критический взгляд, нам нужно учитывать несколько факторов. Например, нам придется длительное время жить рядом с таким вот сложным соседом, как Россия. И трудно сегодня себе представить, что Путин утихомирится и откажется от попыток развалить нашу страну. Благодаря этому, у нас начинает формироваться политическая нация, а не разнесенное по национальным и другим критериям население. Независимо от языка, веры, национальных черт и обычаев народ сплачивается в единое целое, в один организм. Это обычно происходит именно в результате войн и революций.

Исходя из всех угроз, сегодня численность вооруженных сил должна быть на порядок больше.

Вооружение и оснащение вооруженных сил должно отвечать реальным задачам, то есть, такие сферы как разведка, оперативное управление, средства поражения, уровень оснащения солдат, военнослужащих — они должны отвечать конкретным современным условиям. Все это должно быть учтено в системе и модели.

Далее система обеспечения не должна носить характер стихийный, как вот сейчас только благодаря волонтерам и гражданам, которые стали палочкой-выручалочкой для нерадивых начальников военных.

В тему: Волонтеры в тени: как украинцы обеспечивают армию в обход закона и бюрократии [4]

Да, уже сейчас систему обеспечения привели в более-менее нормальное состояние: развернутые полевые кухни, с водой наладили дело, снабжение централизованное стало, но все равно уровень снабжения не отвечает потребностям, потому что у нас снабжение осталось на уровне 80-х годов прошлого столетия: котелок, шинель.

Я даже не говорю о термобелье, спальниках, карематах, двуспальных палатках, которые легко маскировать, о фонариках и коллиматорных прицелах. О тепловизорах или термостойкой одежде я тоже и речи не веду. Но у нас даже уже оружие не отвечает потребностям: автоматы 1960 — какого-то года против «АК» последних серий, современных дальнобойных и крупнокалиберных снайперских винтовок.

Все это основные функции государства. Все мы видим, что зажиточно живут люди там, где государство по минимуму вмешивается в их жизнь. Вообще, основные функции государства: внешняя защита, правопорядок, установление честных и прозрачных экономических правил и забота о тех, кто сам не может о себе позаботиться — социальная сфера.

Некоторые еще относят сюда образование и медицину, но я бы это не вносил, — государству лучше создать такие условия, чтобы люди сами на это себе заработали. На все эти 5 функций мы собираем налоги с народа. Остальной государственный социализм, даже исходя из благих побуждений, ВСЕГДА начинает душить любую экономическую свободу человека.

Так и безопасность. Не нужно навязывать умопомрачительные модели вооруженных сил — американскую модель, бразильскую. Да, у нас свои условия, своя необходимость. Если у нас больше 1500 км границы с таким соседом, который явно неадекватен, отжал у нас полуостров и хочет ещё, то нам нужна одна армия, а если у нас просто проблемы с Приднестровьем, то совсем другая, где хватит и 4-х батальонов с конфетами, чтобы обойтись.

— Помощь народа сегодня формирует подлинно народную армию. Ощущается противодействие этому процессу со стороны политиков, «кадровых» военных — ведь много информации поступает о бюрократии, а иногда и откровенный саботаж? Как преодолеть эти явления? Как Украине адаптироваться к новым вызовам? Каковы основные направления реформирования армии?

— Ну, как кадровые военные могут противодействовать? Вы хотите сказать, что они сами себе противодействуют? Конечно, армии формируются целым комплексом мероприятий, не только поддержкой народной, ее нужно обеспечивать финансово и материально. Далее — создавать все условия для ее обучения, оснащения. Противодействовать кадровые военные не могут в силу того, что противодействовать придется тогда самому себе.

Политики, да, могут противодействовать в силу своих политических убеждений, а иногда их тотальному отсутствию, все ведь знают, что есть у нас такие, которые считают, что армия Украине не нужна, а нам нужно сдаться, лечь под Россию и еще что-то такое. Такие есть, к сожалению, они же могут разжигать саботаж. Нам все управление административное досталось еще от Советского Союза, оно, по большому счету, и не менялось, а это очень инертный, медленный механизм, такая своеобразная ржавая и полу-разобранная машина. В силу других причин — такие явления как коррумпированность, личная выгода, откаты стали для этой системы «основными принципами её функционирования».

Есть хороший способ все изменить — ликвидировать всю нынешнюю систему и выстроить новую и простую цепочку вертикального подчинения: Президент — главнокомандующий, есть министр обороны, который занимается административным управлением, снабжением и формированием военной политики и есть начальник генштаба, который непосредственно управляет применением войск, планирует его и организовывает.

В тему: Тыл прогнил [5]

Так вот все наши проблемы как раз начинаются сверху, и это нужно менять и сделать четкую, прозрачную и ясную систему, но делать это не сейчас, когда страна в войне. Действия и реакция органов военного управления должна быть молниеносной и очень-очень оперативной. Чтобы за максимально короткий срок можно было принять на вооружение новый образец оружия, провести его испытания, поставить на производство и уже отправить в войска, чтобы это занимало минимальное время.

Все эти тендеры, закупки, законы — все это хорошо для административной части государства, гражданской, когда можно поиграть в бюрократию. У армии должна быть другая система, которая бы позволяла закупать лучшее по меньшей цене и быстро, практически мгновенно все это поставлять войскам. Нужна такая система, ее нужно разработать.

И самое главное. Когда в обществе офицер находится на социальной лестнице чуть выше бомжа, с зарплатой как у водителя троллейбуса — о боеспособности речь лучше вообще не вести. Когда командиры получают копейки, но отвечают за личный состав и вооружение целых частей и соединений, говорить о боеспособности и боеготовности так же очень сложно. Когда солдаты разуты, раздеты и не накормлены, я уж не говорю про вооружение и оснащение — про боеспособность лучше так же не вспоминать. Посему, всю эту реформу начинать надо с ЛЮДЕЙ...

В тему: Военнослужащим — участникам АТО увеличили зарплату, но до обещанных 20 тысяч гривен — еще далеко [6]

— Будут решены вопросы создания боеспособной украинской армии в ближайшее время?

— Повторюсь, сначала нужно остановить войну. Как говорится, на переправе коней не меняют.

— А касательно обеспечения? Кто этим должен заниматься государство или могут какие-то частные структуры?

— Этим должно заниматься исключительно государство. Можно, конечно, сделать как в Египте или Турции, где офицер может быть бизнесменом, может иметь дополнительный заработок, но его боеспособность в таком случае становится проблемой.

Стратегия и тактика всегда зависят от целей, которые ставятся. Если, например, война ведется на уничтожение, то применяется тактика выжженной земли, если задача стоит воспользоваться потенциалом территории после захвата, то наносятся точечные удары и так далее.

Частные военные компании [7] могут привлекаться к решению локальных задач, где в силу тех или иных причин участие государства не желательно. Вот как делают американцы, чтобы захватить вышку нефтяную или кого-то убрать, — тогда нанимаются частные, чтобы не могли обвинить государство. Но реализовать общие цели и задачи войны может только государство.

И Украина тут тоже должна соотносить свои возможности и потребности, иначе, если, например, в вооруженных формированиях занято более 1% мужского населения, то экономика начинает загибаться, есть выведенные формулы даже.

— Нам от СССР достался другой «образ врага», ориентация по «западным границам», территориальный принцип формирования личного состава войск. Как все это отражается на боеготовности, на возможности «сшить», «создать» новую армию, способную обеспечивать безопасность страны?

— Сейчас мы именно сшиваем, пытаемся сшивать, а создавать новую нужно будет переделывая эту «сшитую». Почему? Потому что сейчас мы находимся в форс-мажоре, нам нужно дырки закрывать, и мы стягиваем, «сшиваем» как можем. У нас у людей менталитет такой, как только выбрали власть, тут же начинаем ее ругать. Это еще пошло со времен гетманства, когда гетмана выбирали, его тут же макали в чан с дерьмом, чтобы не забывал, кто он и откуда вышел. Так и у нас сейчас: только выбрали, тут же начинаем поносить...

Касательно принципа формирования — он у нас был не территориальный, а смешанный. Просто какая-то часть оставалась служить в своем регионе, а часть — в другом. По сути, армия представляла собой двухуровневый механизм. Первый, фундаментальный, когда военнослужащий служит практически дома и должен его, по идее, особо стойко защищать.

Плюс люди, которых можно использовать в разных частях страны, то есть им обеспечивалась мобильность и маневренность. У нас в Украине нет таких удаленных точек, как в РФ. По сути, у нас за день можно проехать вдоль всю страну, от Закарпатья до Крыма. Оказалось, это не всегда благо. Особенно тогда, когда у соседа зарплата больше в несколько раз, что мы собственно и смогли наблюдать в Крыму, весной нынешнего года...

Главный показатель любого формирования, начиная со взвода и роты, заканчивая армейским корпусом — способность решать задачи, которые ставятся. Это и называется уровень боеспособности. Чем более он готов, тем более боеспособен. А боеспособность состоит из очень длинного списка факторов, образно говоря, начиная от запаса крови для переливания в медсанбатах, заканчивая уровнем подготовки новобранцев. И всю такую информацию нужно собрать как по своим войскам, так и по войскам противника, разведкой.

Чтобы командиру принять то или иное решение, даже элементарное, просто, к примеру, переместить армейский корпус с одного места на другое, ему нужно учитывать целый список факторов. А рекомендации ему готовят оперативные службы, это как цех, куда стекается вся информация из тыла, разведки и так далее, и они нарабатывают рекомендации, а командир сам их смотрит и принимает решение, которое оформляется графически на карте, что делать войскам.

Основа решения — замысел и там прописывается еще решение по взаимодействию, управлению, снабжению. Так вот, при «сшивании» и разработке нового нельзя потерять вот этот алгоритм принятия решений и обеспечения боеготовности. С такими алгоритмами знакомятся еще в училище, на первой ступеньке командования.

Армия — это специфический институт, там не может быть колебаний, и демократия в вооруженных силах противопоказана. Если не будет единого начальника — все развалится.

Так что принцип комплектования — это всего лишь малая часть всего. Я считаю, что в целом армия должна быть профессиональной. Да и большинство военных скажет, что армия должна быть профессиональной. Почему? Параметров много. Например, что такое «срочник»? Человек приходит на год-полтора-два в вооруженные силы: полгода он адаптируется, полгода его учат владеть оружием, еще полгода он обучается элементарным тактическим навыкам.

Как вести себя на поле боя, как выжить, еще полгода он это пытается применять в случае необходимости. Все, потом он уходит. Для вооруженных сил — он, образно говоря, потерянный человек. Каждый раз государство на этот процесс тратит кучу денег, его же нужно обувать, одевать, кормить, покупать боеприпасы и так далее. И каждый раз этот процесс повторяется.

А что такое профессионал? Он обучился, а уже потом только совершенствует свои навыки, то есть он обходится дешевле, чем несколько «срочников». Срок службы профессионального контрактника сначала 3 года, потом по 5 лет. За это время проходит целый ряд «срочников» по призыву, в общем исчислении «срочники» обходятся дороже. Тем более, что «срочник» рассматривает это не как работу и свое действие, а как отбывание некой повинности, грубо говоря, а потому ему все равно, что дальше будет с танком, гаубицей или еще чем.

А у контрактника его зарплата напрямую зависит от его профессиональных навыков, от того, как он владеет оружием. Он сдает зачеты постоянно, доказывает свои классы, и это влияет на его зарплату, у него есть заинтересованность, ну, конечно, уровень зарплаты должен быть не 3500 грн, как у дворника.

Профессиональная армия — это не дешевое удовольствие, но она более эффективна по сравнению с призывной. У нас же поспешили профессиональную армию объявить, но зарплаты такие, что контракт отбывают и ищут, как бы оттуда «слинять». То есть текучка была очень большая.

Профессиональная армия позволяет комплектовать армию более качественно, в срочной армии это невозможно. Но сейчас нам необходимо нарастить численный резерв, подготовленный резерв. А минус профессиональной армии — нельзя призвать большое количество людей. В тех странах, где есть профессиональная армия, создается еще служба в резерве, на случай широкомасштабного конфликта высокой интенсивности, то есть кроме профессиональной армии существует еще резервный компонент.

Там люди тоже служат, — занимаются своими делами, но периодически прибывают раз в год или раз в полгода на место службы, где они навыки свои поддерживают. За это государство дает им небольшую дотацию, стимулирование. В таких странах как Швейцария, Израиль — там вся страна — армия. По закону все, кто может держать в руках оружие, проходят подготовку.

Благодаря такой системе Швейцария в двух войнах осталась нейтральной, никто не решился туда вломиться. По их системе порядка 4 тысяч людей в постоянной боевой готовности. Но уже через 2 часа после начала боевых действий швейцарская армия увеличивается до 500 тысяч. Через сутки — более миллиона военнослужащих, а через двое суток — порядка 3 млн. Кстати, у Швейцарии, мирной страны, танков больше, чем у Германии, по своему боевому потенциалу эта страна может оккупировать пол-Европы.

В тему: Армия Швейцарии: как она «сделана» [8]

У нас последние 10 лет все ходили от одной крайности в другую, именно поэтому имеем такие результаты — очень мало резерва подготовленного. А тот что есть, в основном подготовки «советского периода».

Подытожу так: я за профессиональную армию с мощным развитым, развернутым резервным компонентом, а также я выступаю за свободное владение и ношение оружия у населения, подкреплённое развитой системой территориальной и резервной обороны. Увы, рано или поздно нам придётся вооружаться... причём делать это системно и повсеместно. Если, конечно, хотим жить в самостоятельной, независимой стране так, как хотим мы сами, а не как укажет нам «сосед»...

—

Беседовала Евгения Тхор, опубликовано в издании Диалоги [9]

В тему: