"Нет больше никакой надежды направить большевиков в революционное русло. Сегодня они являются злейшими врагами революции, гораздо более опасными, чем Деникины и Врангели …” 30 января 1920 года в Харькове началась большая чекистская операция против украинских анархистов.

С разгромом Деникина и приходом Красной армии зимой 1919-1920 гг. в Украине власть большевиков была восстановлена. Руководство РКП(б) [2] и КП(б)У сделало выводы из опыта прошлого года и, как отмечалось в приказе Реввоенсовета Республики от 11 декабря 1919 года, предприняло "ряд мер, которые исключили бы возможность повторения тех явлений, которые погубили Советскую Украину в прошлый раз". Эти меры сводились к ликвидации "партизанщины", прежде всего - махновщины, и полного разоружения сельского населения. Учитывая претензии на обладание "единственно верным учением", логичным выглядел отказ большевиков от диалога с обществом, в том числе и с теми рабоче-крестьянскими массами, от имени которых они управляли. Обеспечить устойчивость такого режима можно было только подавлением и уничтожением любой оппозиции, прежде всего - той, которая обладает вооруженной силой.

В конце января 1920-го выглядело так, что сформулированные в приказе РВС от 11 декабря задачи уже выполнены. Разоружение и расформирование повстанческих отрядов было, казалось бы, завершено, причем обошлось без серьезных инцидентов. Махновская Революционно-повстанческая армия Украины [3] (РПАУ [4]), главная угроза большевикам на Левобережье, прекратила существование. Екатеринославщина и Северная Таврия были заполнены красноармейскими частями, которые систематически проводили обыски и операции по изъятию оружия. Правда, сам Махно и его ближайшее окружение преимущественно смогли избежать "сурового пролетарского возмездия", но их арест тогда выглядел делом ближайшего будущего.

Пришло время обратить внимание на город. В частности, на организации социалистов и анархистов, которые вышли из подполья после ухода белых. Первый удар был нанесен по анархистам, которые были тесно связаны с махновским повстанчеством, были достаточно многочисленны и пользовались значительным влиянием в промышленных центрах Украины, включая Харьков.

Со времени создания Конфедерации анархических организаций Украины "Набат" (КАУ) Харьков был одним из главных центров ее деятельности. Во времена "второй" советской власти (январь-июнь 1919 г.) харьковские "набатовцы" имели свои клубы и издательство "Вольное братство", выпускали газету "Харьковский набат" и серию книг "Научно-анархическая библиотека". Их оплотом был Харьковский паровозостроительный завод. С приходом деникинцев анархисты ушли в подполье и, действуя в тесной связи с большевиками и левыми эсерами, вели пропагандистскую и боевую деятельность против белых.

Харьковская федерация анархистов "Набат" легализировалась 12 декабря 1919-го, с возвращением красных. Вскоре был открыт клуб анархистов, восстановлено издательство и книжный магазин "Вольное братство". Заведующим клуба стал один из старейших в Украине анархистов - Ефим Ярчук, издательством руководил 25-летний Семен (Сеня) Флешин.

Выпуском брошюры "Как надо устроить крестьянское хозяйство и как нам следует устроить вольную жизнь" "набатовцы" начали новую пропагандистскую кампанию. Ее результаты сказались уже в январе 1920-го, когда к анархистам перешли группа харьковских эсеров-максималистов и остатки разогнанного чекистами Главного украинского комитета революционных коммунистов.

Ефим Ярчук

Восстановление анархической деятельности сразу встретило противодействие со стороны властей. В организацию были внедрены чекистские агенты. В декабре 1919-го КАУ было отказано в выпуске печатного органа. В ближайшее время здесь начались и первые аресты анархистов, в частности, 10 января был задержан Сеня Флешин. Но никаких обвинений ему не было предъявлено, и через девять дней, после угрозы начать голодовку, его освободили. То есть тогда преследования имели эпизодический характер. Для серьезных гонений на такую известную и влиятельную революционную организацию, как КАУ, требовался серьезный повод.

Сеня Флешин

Как повод были избраны обвинения в причастности анархистов к уголовному бандитизму. Расчет был прост: город действительно страдал от многочисленных грабителей, а за анархистами с царских времен закрепилась репутация "экспроприаторов", - значит, возложить на них ответственность за всю городскую преступность будет легко. Известный чекист Семен Дукельский [5] впоследствии отмечал:"После возвращения Советской власти на Украину, Харьков представлял собой очаг бандитского разгула.

Экспроприации советских учреждений и продовольственных складов, налеты с убийствами на частные квартиры и терроризирование мирного населения носили эпидемический характер, нарушая всякую возможность осуществления советского строительства. Если верховное руководство и организация повстанческих комитетов и бандитских шаек в украинских селах осуществлялась Петлюрой и его сподвижниками, украинскими социалистами-революционерами, то роль руководителей городского бандитизма взяла на себя другая "революционная" партия - анархисты [6]".

Семен Дукельский в пожилом возрасте

Операция началась 30 января 1920-го. По словам Дукельского, "первыми были арестованы Давид Коган, Аким, Ян Карл Капостин, Самуил и Садовский, у которых было отобрано огромное количество винтовок, револьверов и бомб". Через несколько часов в одном из домов по Военной улице были задержаны участники "собрания анархо-бандитов", которые оказали чекистам вооруженное сопротивление.

В перестрелке были убиты Николай Масальський и Иван Креницкий, сумел убежать Андрей Португалец, остальные 16 человек были арестованы. Среди них оказались активные участники харьковского "набатовского" подполья времен деникинщины Виктор Удалой, Анатолий Аверьянов, Степан Бондаренко и другие. Неожиданно среди арестованных оказался начальник караула Народного банка Константин Рыковский, при обыске которого был найден план помещений банка. Из этого был сделан логичный вывод о том, что на собрании обсуждался план большого ограбления.

Давид Коган

В последующие дни аресты продолжались. Уже утром 31 января был взят Андрей Португалец, который зачем-то вернулся в свою квартиру, и боевик Яков Сухорук. В первых числах февраля арестованы Анатолий Горелик, бывший секретарь Харьковского "Набата" Иван Карташов, супруги Андрей Андреев и Зора Гандлевская, лидеры группы анархистов на паровозостроительном заводе братья Григорий и Федор Цесники и многие другие "набатовские" активисты.

Андрей Андреев

В некоторых случаях попытки задержаний приводили к настоящим боям с чекистами. Так, бывший махновский командир и участник Московской организации анархистов Даниил Бондаренко и его друг, какой Дурно, при аресте на конспиративной квартире на Новониколаевской улице бросили несколько бомб, затем выбили оконную раму и прорвались из окружения; их снова обнаружили и арестовали через два дня. По воспоминаниям того же Дукельского, при ликвидации "крупной шайки Шурки Ростовского” ее руководитель, "войдя в квартиру и увидев засаду, открыл стрельбу по ней, тяжело ранил одного из сотрудников цупчрезкома (Центральное управление чрезвычайными комиссиями Украины - так с марта 1920 по март 1921 годов назывался центральный орган чекистов в Украине - Авт.) и успел скрыться через проходной двор". Боевик Петр Гринкевич, "явившийся на предполагавшееся собрание шайки на Кузинском мосту, погиб от разорвавшейся в его руках бомбы, которую он намеревался бросить в разведку цупчрезкома".

В целом операция против харьковских анархистов далась чекистам дорогой ценой и растянулась во времени. Повторить московский сценарий 1918 года, когда для ликвидации анархических организаций хватило нескольких часов, не удалось. Но гораздо важнее было другое. Собранного при арестах и обысках материала оказалось недостаточно для обвинения анархистов в преступной деятельности! Удалось установить только один факт: вооруженное ограбление союза кооперативов "Поюр" 29 декабря 1919-го действительно осуществила группа анархистов во главе с Удалым, Бондаренко и Масальским (уже убитым на время рассмотрения дела).

Были основания считать, что эта же экспроприаторская группа готовила налеты на Народный банк и управление Северо-Донецкой железной дороги. Возможно, еще одной жертвой боевого крыла "набатовцев" должен был стать известный большевистский деятель Павел Кин. По словам Дукельского, "подготовлялось нападение на направлявшегося в Одессу председателя губревкома т. Кина, везшего с собой крупную сумму денег". Но это утверждение выглядит странно: на начало операции против анархистов Одесса оставалась под контролем деникинцев, а Кина в Одессу отправили уже после арестов харьковских боевиков.

Павел Кин

Из-за отсутствия доказательств с середины февраля 1920 года арестованных начали выпускать. Среди первых освобождения добились Андреев и Гандлевская, которые объявили сухую голодовку, следующими стали Горелик, Цесники и другие анархисты. Возможно, несколько человек были казнены. В любом случае, информации о дальнейшей судьбе Виктора Удалого, обвиняемого в организации ограбления кооператива "Поюр", мы не располагаем. Но вот загадка: Даниил Бондаренко, второй организатор того же "экса", вскоре оказался на свободе. Он вернулся к махновскому движению и с лета 1920-го командовал пехотным полком РПАУ в кампаниях против красных.

Если целью репрессий конца января 1920 года был разгром "набатовской" организации в целом, то операцию чекистов следует считать проваленной. Организация не просто сохранилась, но сделала шаги в отношении своего укрепления: уже в феврале 1920-го в Харькове прошел нелегальный Второй съезд КАУ.

В последующие месяцы чекисты [7] изменили тактику, отказавшись от массовых арестов и "выдавливания" анархистов в подполье. Анархисты якобы имели возможность действовать легально, но в любой момент тот или иной активный "набатовец" мог оказаться за решеткой. Аресты проводились бессистемно, нередко - без предъявления обвинений, почти всегда заканчивались освобождением через несколько дней. Тем самым в анархической среде создавалась атмосфера изнуряющей нервозности.

Об этом летом 1920-го говорил секретарь КАУ Иосиф Готман: "Мы никогда не знаем, что [большевики] будут с нами делать. В один день они нас арестовывают и закрывают наш клуб и книжный магазин, в других случаях они нас не трогают. Мы никогда не чувствуем себя в безопасности, они держат нас под постоянным наблюдением. В этом они имеют огромное преимущество перед белыми; при последних мы могли работать в подполье, но коммунисты знают почти каждого из нас в лицо, потому что мы всегда стояли с ними плечом к плечу против контрреволюции".

На эту тему: Дневник жены атамана Махно [8]

Тогда же Готман озвучил и сделанные украинскими анархистами выводы из наблюдений за политикой большевиков: "Нет больше никакой надежды направить большевиков в революционное русло. Сегодня они являются злейшими врагами революции, гораздо более опасными, чем Деникины и Врангели. (...) В своем конкретном выражении сегодня большевизм - это система самого безжалостного деспотизма. Она организовала социалистическое рабство. Единственная надежда России теперь в насильственном свержении коммунистов новым восстанием народа".

Как известно, свергнуть "социалистическое рабство" не получилось. Но подпольную борьбу против него харьковские анархисты продолжали вплоть до середины 1930-х годов.

—

Анатолий Дубовик, историк;  опубликовано в издании  DSnews.ua [9]

Перевод: Аргумент [10]

На эту тему:

• Красная армия: бандитизм и миф добровольчества [11]
• ВЧК и преемники. Часть 1: Создание машины террора [12]
• Масштаб советского террора [13]
• Кровавая драма в Койоакане: как убивали Льва Троцкого [14]
• Атаманы Гражданской войны в Украине. И их палачи [15]