Дипломат Богдан Яременко: Украина изменилась, но политики этого не заметили

1.00

Нет

«...Внутри страны нет политического консенсуса по основным направлениям развития. Что бы ты ни делал, по меньшей мере 40 процентов людей могут стать на дыбы. А разногласия между населением Востока и Запада политики не сглаживают, а наоборот — спекулируют на них и раздирают страну».

Богдан Яременко, 42 года, дипломат. Родился в Киеве. Отец Василий Васильевич — профессор филологии, мать Светлана Михайловна — учительница украинского языка и литературы. Окончил филфак Университета имени Тараса Шевченко. Принимал участие в студенческой революции на граните 1990 года.

В 1993-м принят на работу в управление информации Министерства иностранных дел. Четыре года работал вице-консулом и консулом в Нью-Йорке. Был директором четвертого территориального управления МИД Украины, которое ведало странами Западного полушария, прежде всего США. В 2004-2006-м — начальник протокола премьер-министров Виктора Януковича, Юлии Тимошенко и Юрия Еханурова.

Организовывал международную деятельность руководителей правительства, их рабочие поездки по Украине. Более двух лет был генеральным консулом в Эдинбурге. С тех пор любит виски и шотландцев. Говорит, между нашими народами есть много общего, прежде всего — свободолюбие. «И украинцы, и шотландцы никогда не были завоеваны, но теряли свою независимость и государственность вследствие подкупа элит».

Был первым заместителем директора Департамента международного сотрудничества Секретариата президента Виктора Ющенко. После прихода к власти Виктора Януковича назначен генконсулом в Стамбуле. И по совместительству — представителем Украины при Организации Черноморского экономического сотрудничества. Жена Виктория Петровна — школьная учительница английского языка. Познакомились в 1993-м, когда работали в МИД. Поженились через два года. 14-летняя дочь Ярослава родилась в Нью-Йорке, сын 6-летний Василий — в Эдинбурге. Любит преферанс и шахматы.

Украина изменилась, но политики этого не заметили

Утром 30 ноября на своей странице в Facebook я обратился к руководителям милицейских отрядов, действовавших на Майдане. Написал, что видео и фотодокументы свидетельствуют: мирную демонстрацию не разгоняли, а ликвидировали, уничтожали. Мирных граждан предварительно окружили и лишили возможности спастись. Так действуют каратели и оккупанты, так поступали фашисты.

«Применив эту тактику, вы опозорили честь офицера, унизили правоохранительные органы, всю украинскую власть. Вызвали волну ненависти между гражданами и властью и усложнили обстановку в стране и политическое будущее Верховного главнокомандующего. Мне известно, что командному составу отрядов „Беркута“ перед командировкой в Киев выдали табельное оружие. Примените его правильно!»

Вечером позвонили из Министерства иностранных дел. Я был с женой на концерте хора православной церкви из Америки. Дежурный дипломат МИД сообщил, что звонит по поручению министра Леонида Кожары. Спросил, действительно ли я написал такое, или, возможно, это — провокация.

Я подтвердил, что писал собственноручно. Утром на следующий день министр сообщил в эфире программы «Неделя» на телеканале «1+1», что я нарушил присягу дипломата. Лучше бы он сказал, что я нарушил «клятву Гиппократа», потому что таковая худо-бедно есть, а клятвы дипломата не существует. Есть присяга госслужащего. В тот же день получил сообщение, что моя командировка в Стамбуле завершена.

Сомневаюсь, что мой отзыв происходил по действующим процедурам. Запись я сделал как частное лицо, в нерабочее время, у себя дома, на частной странице, а не на сайте генконсульства. Писал то, что лежало на душе. Увидев, как людей загоняют в центр площади и бьют дубинками по голове, добивают лежащих, как льется кровь, — я расплакался.

В Киев вернулся 8 декабря. Взял отпуск, который не отгулял за эти годы — 107 дней и планирую выяснять законность моего отзыва. Это, наверное, вопрос будущего судебного слушания. Сейчас консультируюсь с юристами.

С Леонидом Кожарой пока не встречался. Инициатива должна исходить от него, он заварил эту кашу. Я не стал бы обсуждать своих подчиненных в СМИ. Моя мама и его жена учительствовали в одной киевской школе. Он любил передавать моей матери поздравления от своей жены. Мы познакомились в Вашингтоне, где Кожара работал первым секретарем посольства, а я — вицеконсулом. Наши отношения не выходили за рамки работы.

Мне обидно и стыдно, потому что автоматически и на меня упала ответственность за избиение людей. Я 20 лет у власти и чувствую причастность к этим событиям. Для меня это — вопрос человеческого достоинства.

Жена сказала, что поддерживает меня. Закатила рукава и за пять дней собрала вещи из дома, где четыре человека прожили почти четыре года. Упаковала кастрюли, тарелки, покрывала, книги, картины. Все это перевезли в Украину.

Государство оплачивает транспортировку имущества дипломатов.

Для детей возвращение в Киев — это праздник. Они приехали домой, где есть бабушки и дедушки, двоюродные братики и сестрички, друзья. Теперь у них есть родное языковое окружение, которого практически не было в Стамбуле.

Жена нашла работу в Киеве — пошла в школу преподавать английский. Мы познакомились на работе, в МИД — она была секретарша моего шефа. Через месяц мне предложили должность помощника первого заместителя министра Николая Макаревича. На собеседовании я рассказал ему, что имею три недостатка. Первый: я по образованию не дипломат, а филолог. Второй: не очень хорошо знаю английский. И третий недостаток: встречаюсь с его секретаршей. О таком нужно сообщать обязательно. Макаревич ответил: «Чтобы работе не мешало».

В коридорах МИД меня отводят в сторону, жмут руку. Пытаются поддержать и помочь очень многие. Чем — не скажу, потому что тогда будет понятно, что это за люди. А я не хочу их подставлять.

Украина была в шаге от важнейшего договора в своей истории, но власть не решилась его сделать. Потому что внутри страны нет политического консенсуса по основным направлениям развития. Что бы ты ни делал, по меньшей мере 40 процентов людей могут стать на дыбы. А разногласия между населением Востока и Запада политики не сглаживают, а наоборот — спекулируют на них и раздирают страну.

Украина до сих пор не выработала подхода того, как она хочет, чтобы ее воспринимали в мире. Не сформировала понимание — или мы страна культуры, или аграрного сектора, а может — делаем лучшие в мире ракеты и самолеты? Поэтому дипломатические усилия хаотичны. Умные послы многое делают по своему усмотрению.

У многих дипломатов есть ощущение зря прожитой жизни. Многие 10 — 15 лет занимались вопросом евроинтеграции. Каждая цифра, каждое слово и запятая в Соглашении с ЕС давались раундами переговоров. И вдруг оказывается, что это Соглашение — не нужно.

Проблема даже не в решении. А в том, что не объяснили, почему оно так принято. Когда страна делает такие повороты за неделю до подписания Соглашения, это вызывает большое разочарование. Страна как будто исчезает с карты мира, партнеры перестают нас замечать, интересоваться нами. Это могло бы иметь далеко идущие последствия, если бы не Майдан.

Министерство иностранных дел деморализовано. В среду оно решает, что Соглашение должно быть подписано, а в четверг правительство заявляет: подписание отменяют. В лучшем случае о важных решениях МИД узнает в последние минуты. Ему отводят функцию формально их узаконить.

В тему: Глава МИД говорит, что ничего не знает о распоряжении Азарова приостановить ассоциацию [2]

По уровню Украинская дипломатическая школа не уступает соответствующим школам в других странах. Разница разве в том, что европейские дипломаты заканчивают университеты с громкими названиями. Мы проигрываем не по профессиональным навыкам, а по системе работы и из-за нехватки денег. Не можем финансировать программы популяризации своей страны на территории других государств. Не имеем средств на поддержание украинской диаспоры, культурные программы обмена. Не хватает и квот для обучения иностранцев в наших вузах.

Дипломатия — это не фрак, блестящие туфли и променады с бокалом. Прежде всего это рутинная работа. Генеральные консулы в Эдинбурге, Люблине или Новгороде занимаются одним и тем же — защищают права граждан Украины. Арестованные, задержанные, развод, вопросы гражданства, виз, паспортов. Работа консула — где-то посередине между турагентством, похоронным бюро, загсом и дурдомом.

В Стамбуле есть всего из украинских генконсульств. Там работают девять дипломатов.

Приходилось не совсем законно вывозить из Турции украинских женщин, которые стали жертвами домашнего насилия. Семья турка сдала в полицию 26-летнюю жену-украинку. Заявили, что она бьет ребенка. Пытались забрать 9-месячного младенца. В полиции женщине угрожали, что ее депортируют, а ребенка оставят. Я прошу: покажите, кого она побила, где заявления, доказательства?

Заставил полицейских признать, что ее задержали безосновательно. Мне надо было лететь в командировку в Одессу. Взял эту женщину с собой в самолет. В Одессе дал ей денег, посадил на автобус в Луганск, откуда она родом. Впоследствии звонит: «Заберите мои вещи из Турции». Прилетела ее мать. Мы создали возможность, чтобы она нашла общий язык с турецкими родственниками и забрала вещи дочери и внука.

В Стамбуле жили в квартире, где жили два предыдущих консула с семьями, — в старинном греко-армянском районе на берегу моря. Называется Зеленое село, а исторически — СанСтефано. Место, где в фильме «Турецкий гамбит» вырываются из ловушки русские офицеры. Там живет немало украинских женщин, у которых сложились счастливые браки с турками.

Пошел с женой и детьми знакомиться со Вселенским патриархом. Полчаса ждали в приемной. Его помощники устроили перекрестный допрос о моих религиозных убеждениях. Патриарх минут пять со мной поговорил и переключился на детей. Надарил дочери книжечек, иконок, крестиков. Потом заметил, что Василько — очень вежливый. Говорю: не обижайтесь, но мы ему сказали, что вы — Святой Николай. Патриарх сначала не понял. Объяснили, что у нас День Святого Николая отмечается 19 декабря. Владыка рассмеялся, а через несколько месяцев, 19 декабря, к нам в дверь постучал его помощник и вручил от него детям двух шоколадных зайцев.

Вселенский патриархат — это отдушина для дипломата в Стамбуле. Монахи там получили европейское образование, изучали теологию, философию, историю, политологию. Это дипломатическая организация, которой более 2000 лет. Они мыслят другими категориями, нежели мы. А еще у них нет любви к величию и роскоши, как у нашего духовенства в Киеве.

Не хочу разрывать работу с министерством, но я давно во власти и понимаю: от меня пытаться избавиться. Когда пришел в министерство 20 лет назад, там работали 90 человек, сейчас — под две тысячи. За рубежом тогда было около 300 человек, теперь — около трех тысяч. Я по возрасту был самым молодым сотрудником. А в сентябре 2013-го меня наградили отличием за 20 лет безупречной госслужбы. Однако понимаю: сейчас оставаться в этом министерстве будет сложно, даже если восстановлюсь по решению суда.

Ищу работу, имею предложения от нескольких политических сил. Но, чтобы быть успешным политиком, надо других считать глупее себя. А мне трудно врать.

На Майдане общаюсь с людьми, хочу понять и почувствовать их настроение. У нас есть гражданское общество, а в нем — большое количество активных людей, которые не удовлетворены политико-экономической ситуацией и готовы жертвовать своим комфортом, спокойствием. Для власти будет плохо, если она этого не услышит.

У власти исчезла политическая воля. Раньше была, так как кто-то отдавал приказ разгонять Майдан. Теперь ее нет. Она напугана и растеряна.

В тему: МИД Украины продолжает распространять ложь [3]

Украина изменилась, но политики этого не заметили. Подобная ситуация и в Турции. Там тоже протестуют. В марте будут местные выборы, летом — президента. Причина протестов не снята, потому что власть также не прислушивалась к людям. Все это когда-то взорвется. Любую войну можно отсрочить, но только с выгодой для противника.

Я работал руководителем протокола трех Премьер-министров — Юрия Еханурова, Юлии Тимошенко и Виктора Януковича. Это каторжная работа: полномочий нет, но есть ответственность за все.

Когда работал с Тимошенко, начал интересоваться... женскими туалетами. Смотрел, нет ли в полу решеток, чтобы не застрял каблук. Работа помогла в семейной жизни. Понял, что такие же проблемы, как у Юлии Владимировны, есть у моей жены.

Виктор Янукович управлять его протоколом пригласил лично. Каждое утро в половине девятого я имел 5 минут — докладывал, что будет в течение дня. Кто, куда, почему и в каком составе летит. Какие соглашения будут подписываться и какова их суть.

На этой работе у меня начала появляться седина.

—

Людмила Микитюк, Мирослава Соколова, фото: Сергей Старостенко; опубликовано в издании gazeta.ua [4]

Перевод: «Аргумент» [5]

В тему: