НАНУ: академический бардак

1.00

Нет

Ученые зарабатывают как кассиры, поэтому идут на махинации с зарплатами.

«Мертвые души», талантливые уборщицы и академики на двух стульях. Кто и за какие заслуги получает зарплаты и премии в Академии наук. Кое-кто получает "получку" и только числится на работе, а реально работает за рубежом. Кое-кто пробует тянуть научную работу и одновременно подрабатывает в других местах. Но, как в любом учреждении советского образца, лучшую зарплату получает тот, у кого есть блат. А несопоставимо большие доходы по сравнению с другими работниками получают члены Президиума.

Ключ от всех дверей

Вход в Институт ядерных исследований охраняет молодой парень. Он сидит в застекленной будке рядом с турникетами, которые вращаются только перед собственниками магнитных пропусков. Меры безопасности здесь не лишни: на территории учреждения находится установка, которая является национальным достоянием Украины - действующий ядерный реактор, на котором ученые уже более полувека проводят научные исследования.

На первый взгляд, стратегическая организация защищена от нежелательных гостей: за посетителями наблюдают камеры, а чтобы попасть внутрь, нужен пропуск, который заказывает кто-то из сотрудников.

Это пропуск вместе с документом нужно предъявить на проходной. И только после этого посетитель может зайти на территорию института.

Но наш эксперимент показал - чтобы обмануть эту систему, нужно всего пять минут. Найдя на сайте института номер Отдела физики лептонов и придумав легенду о брате, который хочет поступить в аспирантуру Института ядерных исследований, уже через несколько минут ведущий научный сотрудник Владимир Третьяк выписал мне пропуск.

У здешнего охранника не вызывал никаких подозрений мой «документ» - партийный билет, распечатанный на домашнем принтере с вклеенной фотографией десятилетней давности. Будет ли придирчиво относиться к случайным посетителям обычный дежурный бюро пропусков, если за свою работу он получает 3200 гривен зарплаты?

Если бы на моем месте оказался иностранный шпион, и ему нужно было получить доступ ко всем кабинетам и шкафам с документами, то взятка для здешнего заведующего режимно-секретного отдела вряд ли измерялась бы миллионами долларов. Ведь тайны института здесь охраняет человек с зарплатой 5557 гривен.

Вот почему к вопросу доходов работников Национальной Академии наук нужно относиться очень серьезно.

Борис Патон [2] уже пятьдесят семь лет возглавляет Национальную академию наук Украины и стал символом заскорузлости и неэффективного управления

В тему: Патон мой шеф, но истина дороже [3]

Мертвые души

Три года подряд рабочий телефон доктора технических наук Геннадия С. упорно не отвечал. Его невозможно было застать на рабочем месте - в лаборатории Института проблем прочности имени Г.С. Писаренко. Ученый отдал науке более пятидесяти лет своей жизни и из-за слабого здоровья в течение трех лет не имел сил и энергии ходить в свой кабинет. Несмотря на это до самой смерти он получал зарплату заведующего лаборатории - около 13 тыс. гривен.

На официальном сайте умерший более года назад ученый до сих пор числится руководителем лаборатории

Таких, как Геннадий С., в Академии называют мертвыми душами: они «работают» только в бухгалтерской отчетности и в штатном расписании отдела кадров, и получают средства из государственного бюджета на оклад, надбавки за ученое звание, «за высокие достижения» и «за интенсивность работы» ...

Директор Института проблем прочности Валерий Харченко не увольнял старого ученого, ибо в свое время был его научным наставником. А там, где есть человеческий фактор, часто о законе и здравом смысле забывают.

«Мертвые души» есть во многих учреждениях Академии наук. Ими бывают не только ученые, но и технический персонал. Например, в Институте общей и неорганической химии им. В.И. Вернадского два года подряд на работе не появлялись слесарь А.В. Лугинин, уборщица М. Яготенко и дворник А.Н. Крапива. И вместо них кто-то получал зарплату.

И руководство, и рядовые сотрудники хорошо знают, кто. Только обсуждать эту тему в научном коллективе не принято: зачем привлекать к себе внимание коллег и гнев дирекции?

Есть и когорта талантливых ученых, которые появляются на своем рабочем месте время от времени - потому что заняты наукой и зарабатыванием денег в других организациях.

Берем типичную ситуацию для способного ученого. Андрея Сибирного не так уж и просто застать в своем кабинете директора Института биологии клетки, что во Львове.

Этому есть логическое объяснение - рабочее время Сибирного параллельно оплачивают сразу две организации. Еще одно место работы ученого находится в городе Жешув, что в Польше - в 170 километрах от Львова.

Преподавание [4] в Жешувском университете отнимает у ученого немало времени. По данным Миграционной службы Украины, в течение 2011-2017 годов Сибирный провел в Польше 262 дня. За каждый из дней, когда он работал в Польше, из бюджета НАНУ зарплата директору продолжала «капать». И, по словам ученого, это «нормально».

Парадокс - в наукометрической базе Scopus директор украинского научного института Андрей Сибирный больше известен, как польский ученый: под эгидой Жешувского университета он опубликовал 167 научных работ, а как ученый Института биологии клетки - всего одну научную статью.

Скриншот с наукометрической базы Scopus на запрос по имени директора Института биологии клетки НАНУ Андрея Сибирного

Год за годом сидеть на двух стульях сразу выгодно еще и с финансовой точки зрения. Например, в 2017 году за директорство в НАНУ Сибирный получил 348 тыс. грн., а в придачу «капнула» [5] еще и зарплата заведующего кафедрой биотехнологии и микробиологии в Жешувском университете - 892 тыс. гривен. Обратите внимание, доход ученого, полученный от украинского научного учреждения, не так и мал, и составляет 40% от дохода с польской должности.

Понятно, что в Польше, помимо зарплаты, луче условия работы, есть лаборатории и материалы. Но хватает ли времени у ученого для организации работы Института биологии? Вопрос риторический.

Структура НАНУ во многих местах насколько прогнила, что многие работники рассматривает ее лишь как дополнительный доход “за красивые глаза” без необходимости даже появляться на работу.

Два кресла - две зарплаты

Высокие зарплаты в Академии получают члены Президиума и директора институтов. При этом закон не позволяет [6] директорам научных институтов и их заместителям работать где угодно по совместительству.

Исключение - сочетание руководящей должности с научной, преподавательской, медицинской или творческой деятельностью.

Вопреки этому, сейчас каждый второй представитель Президиума является директором или заместителем директора научных учреждений Академии. Это является нарушением, ведь, согласно уставу НАНУ [7], задачами Президиума не является проведение научных исследований, преподавательской, медицинской или творческой деятельности.

В тему: Наука в «вакууме» украинских университетов [8]

По меркам частного сектора в Украине зарплаты руководителей Академии не так уж и велики. Но рядовые работники НАНУ [9] получают наравне с кассирами супермаркетов.

Поэтому ученые обманывают государство и умудряются получать в Академии аж две зарплаты: первую - за руководство в институте, вторую - за работу в Президиуме.

В 2017 году представители Президиума, включая президента НАНУ Бориса Патона и его первых заместителей суммарно получили из бюджета НАНУ более 2,5 миллиона гривен за свою работу в научных учреждениях. Этих денег хватило бы, например, чтобы целый год выплачивать зарплаты всем научным сотрудникам ГНУ НТК «Институт монокристаллов». Хотя на фоне общего бюджета НАНУ [10] это - небольшая сумма.

Академикам не хватило духу уйти со своих должностей, чтобы работать исключительно в Президиуме. Или, наоборот, оставить работу в Президиуме и полноценно работать в научных институтах. Потому что сидеть сразу на двух стульях (получая две зарплаты) слишком выгодно.

Немало академиков забыли еще одно требование устава Академии - не задерживаться на своих должностях в Президиуме более двух сроков.

Президиум выбирают раз в пять лет во время Общего собрания НАН Украины [11]. То есть, ни президент НАН Украины, ни его заместители, ни главный ученый секретарь, ни академики-секретари отделений, ни рядовые члены Президиума не имеют права оставаться на посту более десяти лет.

В тему: Украина без науки [12]

Что же мы видим взамен?

Борис Патон [13] занимает пост президента Академии вот уже 57 лет, и тем самым демонстрирует своим подчиненным, что Устав организации можно смело игнорировать. Вдохновившись примером Патона, Вадим Локтев [14] работает секретарем Отделения физики и астрономии вот уже 15 лет.

Столько же времени на должностях членов Президиума провели и продолжают проводить Михаил Згуровский [15], Василий Кремень [16], Василий Таций [17], Петр Толочко [18], Ярослав Яцкив [19], Сергей Андронати [20], Владимир Семиноженко [21], Зиновий Назарчук [22].

Объяснить такое неудержимое желание во что остаться работать в Президиуме просто - средний возраст члена президиума - 74 года [23].То есть, здесь работают пенсионеры, которые привыкли получать и пенсию, и зарплату (или даже две зарплаты). Даже рядовой член Президиума получает около 28-ти тысяч гривен в месяц.

Работая одновременно и директором института, можно получать дополнительно 12-25 тысяч гривен. Итого получается 40-53 тысяч гривен дохода в месяц. Кто же добровольно откажется от такой зарплаты, чтобы жить только на пенсию (8-15 тыс. грн в месяц) и пожизненную доплату за звание академика (5000 грн в месяц)?

Система пряников

Мы проанализировали штатные расписания 17 институтов Академии наук, и подсчитали - средняя зарплата директора составляет 16 797 грн., заместителя директора - 15 010 грн., ученого секретаря - 13 294 грн., заведующего отделом - 14 284 грн., старшего научного сотрудника - 10 337 грн ., научного сотрудника - 7 427 грн., младшего научного сотрудника - 6 147 грн.

Но за счет премий и грантов на научные исследования зарплату можно существенно повысить. В интересах учреждения - максимально активно привлекать дополнительные средства: брать заказы от частных компаний, стимулировать ученых подаваться на международные гранты и конкурсы, где суммы грантов могут достигать сотен тысяч долларов.

В тему: 7 главных проблем современной науки — версии самих ученых [24]

Некоторые так и делают. Например, в Институте молекулярной биологии и генетики никто не получает доплаты за интенсивность труда и выдающиеся достижения. Но по сравнению с другими институтами НАН, зарплаты здесь выше. Институт увеличил в 2017 году свой фонд зарплаты за счет поступлений по договорам (370 тыс. грн.) и зарубежных грантов (363,5 тыс. грн.). Средства получили те, кто работал над этими проектами.

В Институте молекулярной биологии и генетики младшие научные сотрудники получают от 4 772 грн до 8 252 грн зарплаты

В учреждениях, занимающихся прикладными исследованиями, не всегда есть идеи, где найти потенциальных клиентов. Руководители таких институтов находят тысячу причин, почему зарабатывать деньги в украинских реалиях невозможно.

«Нам нужно 17,5 млн гривен, чтобы покрыть фонд зарплаты. Поэтому многие работают на 0,25-0,5 ставки по собственному желанию, - говорит директор Института неорганической химии Василий Пехньо. - Поэтому Президиум нам написал, чтобы мы сами как-то зарабатывали деньги. Раньше мы сотрудничали с предприятиями. А сейчас заводы сами думают о том, как выжить, а об освоении новой продукции и понятия не имеет. Потому директора заводов не уверены, что они будут долго работать. А у нас поэтому все стоит».

В теории директор должен заботиться о том, чтобы его подчиненные получали именно ту зарплату, которую они заслуживают. Чем более справедливо и прозрачно выстроена система поощрений, тем больше шансов, что хорошие кадры не уйдут из учреждения.

Фрагмент из штатного расписания Института механики НАНУ за 2017-й год

Возьмем к примеру формирование зарплаты ведущего научного сотрудника Института механики Владимира Максимюка. У ученого есть оклад - «голая ставка» - 42 грн 46 коп. за час работы. Если ученый отработал один месяц без прогулов, то получает оклад 7092 гривны.

За то, что ученый имеет степень доктора наук, к зарплате добавляется еще + 25% оклада, за ученое звание профессора - еще + 25% оклада. Также государство кое-как стимулирует ученого заниматься наукой как можно дольше: работал более трех лет - получаешь + 10% оклада; работал десять лет - плюс 20%, двадцать лет - плюс 30%.

Так доктор наук и профессор, проработавший в институте 20 лет, автоматически получает к своему окладу 25% + 25% + 30% = 80% дополнительно. А еще есть доплата за руководство аспирантами.

Нынешняя сложная система начисления зарплат дает простор руководству для манипуляций и давления. Поскольку такой критерий, как «высокие достижения в труде» очень размыт, а именно с этой формулировкой руководитель может выписывать время от времени стимулирующие надбавки [25]. То же касается и доплаты «за интенсивность труда», которая отменяется, когда результативность работы снижается.

Каждая такая надбавка может составлять от 1% до 50% оклада - в зависимости от того, как директор оценивает работу своего подчиненного.

Ведущий научный сотрудник Института механики Владимир Максимюк

Например, Владимир Максимюк получает 15% «за высокие достижения в труде», и таким образом, с учетом всех надбавок и доплат его оклад с 7092 грн увеличивается вдвое - до 15194 грн.

Кроме этого, руководство института может выписывать сотрудникам премии. Для этого можно использовать бюджет, который Президиум НАНУ дал институту на проведение прикладных и фундаментальных исследований, или фонд экономии заработной платы - он есть, если в течение года дирекция перевела кого-то из работников с полной ставки на неполную или сократила какую штатнуюединицу.

Так Максимюк в конце года получил премию 15 300 гривен из бюджета на проведение прикладных исследований.

Но это только один пример. Давайте разберемся, как и кого директора учреждений Академии поощряют работать.

Творческий подход

Премиальный фонд институтов НАНУ относительно невелик: обычно он составляет несколько сотен тысяч гривен, в то время как зарплатный фонд измеряется миллионами и иногда - десятками миллионов.

Руководство Академии регулярно жалуется на отток талантливых кадров за границу - туда, где платят больше, а условия для исследовательской работы лучше.

Поэтому логично предположить, что даже в условиях небольших бюджетов дирекция должна поощрять своих наиболее ценных научных работников, выделив их из сотен.

Впрочем, информация из штатных расписаний Академии ломает эту логику вдребезги. Потому что премии и надбавки «за высокие достижения» и «за интенсивность труда» очень часто получают не самые ценные и талантливые.

Далеко за примерами ходить не надо. В Управлении делами Президиума НАН Украины надбавку «за высокие достижения в труде» получают абсолютно все сотрудники. Включая уборщиц.

Высоко оценили работу даже управляющего делами Михаила Сидоренко, против которого СБУ в 2017 году возбудило уголовное производство за злоупотребление служебным положением, подозревая его в нанесении государству многомиллионного ущерба. Похоже, Сидоренко, по мнению руководства Академии - очень ценный кадр.

Исходя из логики начисления премий и надбавок в проанализированных 17-ти институтах НАН, создается впечатление, что их руководство любой ценой пытается удержать на рабочем месте ... самих себя.

Например, в Институте истории НАНУ надбавки за высокие достижения получили всего девять человек, в том числе - два заместителя директора и ученый секретарь - они ежемесячно получали по 5000 гривен дополнительно. В результате их зарплата составила более 23 000 гривен. И это при том, что в то же время далеко не все ученые института работали на полную ставку - средняя занятость по Институту в 2017-м составляла 0,78 человека.

Аналогичная ситуация в Институте механики имени С.П. Тимошенко: 80-летний директор Александр Гузь получает надбавку «за сложность и напряженность работы», а его заместители, помощник и ученый секретарь вошли в число 21-го работника, которые получают доплаты «за высокие достижения в труде».

В данном институте ситуация дошла до абсурда.

Помощник директора Ирина Поспишна, заместитель директора Александр Сытник (который занимает эту должность с 1983 года), и начальник планово-экономического отдела Людмила Крамаренко хотя и не имеют научной степени и ученого звания, но получают премии из спецфонда по фундаментальным и прикладным исследованиям.

В течение января-июня 2018 года только восемь научных сотрудников Института проблем прочности им. С. Писаренко получили премии. Семеро из них получали в лучшем случае по 1-2 тысячи гривен в месяц, но заместитель директора по научной работе Анатолий С. получил премию - 75 937 гривен.

Анатолий С. уже давно достиг пенсионного возраста (ему 69 лет), и он не пишет научных статей на английском языке, потому что им не владеет. В наукометрической базе Scopus [26] опубликована лишь одна его научная статья. Так же, как второй в зарплатном рейтинге за 2017-й год заведующий лабораторией Андрей К. - не пишет гениальных научных статей (его индекс Гирша - 3).

Зато и Анатолий С., и Андрей К. имеют прекрасные отношения с директором.

А ведущий научный сотрудник этого же института Феликс Г. (которому 86 лет) получил за шесть месяцев работы сумму - 49 332 гривны. За какую именно работу ученый получил круглую сумму, мы спросили у руководства Института проблем прочности, направив информационный запрос.

В тему: Остановить «утечку мозгов». Реформа науки в Украине возможна? [27]

В ответ на запрос ТЕКСТОВ директор Института Валерий Харченко так и не смог объяснить, за какие заслуги Феликс Г. получил премию.

Но по закону [28] доступ к информации о фамилиях, именах и отчествах людей, которые получали средства из государственного бюджета, ограничивать нельзя.

Еще одна категория штата, которую активно финансово стимулирует руководство институтов - это так называемые технические работники. То есть, люди, которые не занимаются наукой, а, например, обслуживают здания и инвентарь учреждений: слесари, техники, уборщицы, охранники. Почти все они имеют минимальный оклад и за счет надбавки «за высокие достижения труда» получают вместо трех тысяч гривен - пять. Немного, но хоть что-то. Здесь проблема в том, что на саму голую ставку трудно найти технического работника - так и выкручиваются, выписывая им различные надбавки.

0,25 зарплаты

После того как в 2016-м годах уменьшилось финансирование Академии, Президиум НАНУ обязал руководителей институтов произвести перезагрузку: «оптимизировать структуру» институтов, уменьшить количество сотрудников, чтобы уложиться в бюджет и платить более приличные зарплаты.

Например, в Институте ядерных исследований количество работников и без реструктуризаций уменьшалось ежегодно на 10-25 человек. А после приказа Президиума здесь ликвидировали восемь отделов и в течение года сократить штат на 106 единиц.

По официальной версии, сокращали наименее эффективные отделы и увольняли тех научных работников, которые показали самые низкие результаты профильной аттестации. По неофициальной - пытались “уйти” пенсионеров старше 75 лет и тех ученых, которые работали на неполную ставку.

Под видом оптимизации увольняли и тех ученых, которые имели смелость критиковать руководство за различные злоупотребления.

ТЕКСТЫ уже писали [29] о том, как из-за личнностного конфликта с директором уволили одного из самых цитируемых ученых Института проблем прочности имени Г.С. Писаренко.

После «оптимизации» ситуация с зарплатами немного улучшилась. Например, в 2017 году Институт физиологии им. А.А. Богомольца получил из госбюджета 100% необходимых средств на выплату зарплат, в 2018-м году - 99%. Благодаря этому сотрудникам выплачивали премии и средства на оздоровление.

Институт ядерной физики также перешел на полную пятидневную рабочую неделю, а ученые кроме оклада начали получать премии - около тысячи гривен в месяц.

Впрочем, в штате институтов все еще остаются люди, которые работают на неполную ставку. В основном на таких условиях соглашаются работать пенсионеры, которые несмотря ни на что держатся за свое место и не хотят сидеть дома.

Научной работой выжить, работая на неполную ставку, очень трудно. Не желая оставлять любимое дело, они подрабатывают репетиторами, курьерами, кассирами в супермаркетах. О дополнительном месте работы ученые пытаются никому не рассказывать.

«Наша дирекция осуждает людей, которые работают на еще одной работе, - на условиях анонимности рассказывает Ольга, молодая ученая из Института зоологии, которая подрабатывает фитнес-тренером. - Говорят, мол, «тот-то гребет деньги лопатой». Спрашивают у меня, сколько стоят мои туфли! А когда надо командировки оплатить из бюджета института, приводят железный аргумент: «а вы же на стороне зарабатываете! Пробирки покупайте за свой счет».

Ежегодно дирекция Института зоологии во время собрания рассказывает своим сотрудникам о финансовом состоянии института. Явка на такие собрания - обязательна. Пока директор монотонно зачитывает цифры, сколько денег институт получил и на что потратил, некоторые присутствующие томятся, кто-то предусмотрительно взял с собой ноутбук, а кто-то - вяжет шарф.

«На этом собрании нам говорят, сколько денег дали. И объясняют, почему не будет премий и почему не хватает денег. И капец. А я сижу и не понимаю, что происходит. Я в этих отчетах ничего не смыслю. У меня совсем другая специальность! И так происходит каждый год. У меня впечатление, что меня держат за идиота», - жалуется ученый этого института Андрей.

Что делать дальше?

Хаос в системе расчетов зарплат и премий появился в Академии не год и не два назад. Еще в 2005 году Контрольно-ревизионное управление проводило ревизию финансово-хозяйственной деятельности учреждений НАНУ и обнаружило ряд нарушений финансовой и бюджетной дисциплины.

«Наиболее типичными являются нарушения финансово-бюджетной дисциплины, связанной с оплатой труда за фактически неотработанное время, содержанием внештатных работников, выплатой лишних сверх установленных размеров надбавок и доплат, нецелевым расходованием бюджетных средств», - подытожили проверяющие. И обязали руководителей учреждений НАНУ «провести тщательный анализ причин, приведших к возникновению нарушений с целью предотвращения в будущем».

Документ с этим решением сейчас пылится в архивах Президиума Академии наук.

В развитых странах ежегодное повышение зарплаты и бонусы напрямую связаны с рейтингом и количеством публикаций ученого и его выступлений на конференциях. Это делает невозможным ситуацию, когда лаборатории на научные отделы существуют только на бумаге, а работники сидят дома и забавляют внуков в то время, как им начисляется зарплата.

Западный подход - это когда деньги выделяются не на весь институт, а на конкретный проект на конкретный срок с конкретными целями. Чтобы талантливые и активные ученые получали соответствующее денежное вознаграждение, Академии надо переходить на грантовый и конкурентный принцип финансирования, оставив базовое финансирование на поддержание инфраструктуры.

Руководство НАНУ в нынешнем составе вряд ли способно провести такие глубокие реформы.

Член-корреспондент НАНУ, который работает в одном из институтов уже 55 лет, и продолжает занимать должность заведующего отделом, очень емко передал философию членов Президиума: «Мне 80 лет, я скоро ноги протяну, я не хочу, чтобы меня отсюда выбросили. Поэтому я хочу, чтобы все оставалось, как есть».

—

Любовь Величко, опубликовано в издании ТЕКСТИ [30]

Перевод: Аргумент [31]

В тему: