Пришлось недавно поработать «на экспорт»: коллеги из Чехии заинтересовались нашим земляком. Потому что тоже историческим календарем руководствуются: девяносто лет назад чекист Павел Киселев подвел под расстрельный приговор десять их соотечественников. Здесь, в Харькове. А еще одиннадцать получили различные сроки заключения.

Но сфабрикованное «органами» подполье, которое якобы работало на чехословацкий генштаб, оказалось лишь одним из эпизодов яркой чекистской биографии. Поэтому захотелось изложить ее в формате более широком, чем скупая справка. Хотя бы для «внутреннего потребителя».

Проблем не предвиделось. Ведь остались целые горы источников - анкеты, следственные дела, послужные списки. И, вдобавок, составленная чекистом автобиография. Но стоило прибегнуть к сравнениям, как посыпались сюрпризы. Вполне в духе времени: полностью честным перед властью не мог быть даже ее ревностный хранитель.

На эту тему: «Заплечных дел» государственный арбитр [2]

Согласно автобиографии, родился будущий чекист 10 марта 1903 года. В Харькове на улице Петинской, «№ дома не помню».

Национальности своей Павел Киселев тоже не помнил. В разные годы то украинцем назывался, то русским. Только в спецанкете в 1935-м определился окончательно: «Отец русский, я родился и вырос на Украине. Считаю себя украинцем».

Выпуск 30-го приходского училища 1915 года. Павел Киселев во втором ряду сверху. Лицо кем-то обведено. Из личного архива Ольги Ромасько

Пустить бы здесь патриотическую слезу, а она не льется! Потому что достоверно известно, что Киселев определенное время руководил «Отделением по разработке деятельности укр. контрреволюционной эмиграции и галицких националистических организаций». Хотя, если верить автобиографии, долю украинской крови имел. Так как мать его, Прасковья Николаевна, по анкете, «украинка», происходила из Рогани Харьковского уезда.

Все бы ничего, да сохранился ее «вид на жительство», выданный в 1923 году: «Уроженка Орловской губернии Малоархангельского уезда». Точно не Украина! Если не принимать во внимание представление Павла Киселева о географии.

Вот что он писал о своем отце, Петре Игнатьевиче: «Происходит из крепостных бедняков с. Алисового Малоархангельского уезда Орловской губернии. 7 лет остался без родителей (умерли) и из села переехал на Украину, в Ростов, затем в Харьков».

В отличие от «украинизации» Ростова, «украинизацию» родной матери можно хотя бы объяснить. Попыткой улучшить социальное происхождение - необходимую для чекиста «классовую ненависть» объявить чуть ли не генетической.

Во время первой русской революции Рогань отличилась аграрными беспорядками. По версии Киселева, мамин отец участвовал «в крестьянском восстании», был сослан в Сибирь и там умер. Проверить трудно - девичьей фамилии матери нет ни в одной из анкет чекиста.

Семейство Киселевых. На велосипеде - будущий чекист. Из личного архива Ольги Ромасько

Зато остались документы, свидетельствующие, что несмотря на громко задекларированное рабоче-крестьянское происхождение Павлуши, к совершенно убогим семейство Киселёвых точно не относилось. Отец чекиста был портным. И, очевидно, неплохим, если содержал четырех детей и жену-домохозяйку. В августе 1915-го (мировая война в разгаре!) Киселевы приобрели 300 квадратных саженей усадебной участка.

В том же году Павлуша закончил приходское училище, из которого его трижды отчисляли, если верить анкете. Но официальному документу противоречат сохраненные потомками «Сочинения Пушкина», с дарственной надписью «Павлу Киселеву за отличные успехи и поведение». Противоречат они и автобиографии - «30-е приходское училище закончил в 1914-м, весной». Число на книге проставлено четко - 25 апреля 1915 года.

Незначительная манипуляция с датой имела свой смысл. Она позволяла Павлуше дописать себе еще одно полное образование - «2-е высшее начальное городское училище, которое закончил весной 1918-го». Программа таких училищ была четырехклассной и, по логике, распрощаться с пером и чернильницей будущий чекист должен был в 1919 году. Но в то время его, недоученного, уже крутил вовсю «революционный вихрь».

Злой рок настиг Павлушу во 2-й пекарне Харьковского Совдепа, где он, шестнадцатилетний, зарабатывал на жизнь подсобным рабочим. Дернуло парня вступить в вооруженный отряд профсоюза пищевиков. Все же не мешки с мукой таскать - романтика!

Первая награда Павла Киселева. Именные маузеры будут позже

«Тогда (весной 1919-го - авт.) каждый профсоюз имел свой вооруженный отряд», - рассказывал позже Киселев. Поскольку пищевики знали, где что лежит, их использовали «по профилю»: «Наш отряд ... привлекался Начальником гарнизона к выявлению и реквизиции продовольственных запасов для Красной Армии, национализации частной собственности».

«Революционная» деятельность свела Киселева с живым олицетворением красного террора - «самим» Степаном Саенко: «Иногда наш отряд подчинялся Нач. концлагерей Харьковской губ. ЧК ..., который, перед захватом Харькова белыми, изымал буржуазию и конфисковывал у нее имущество».

Эпизодическое общение едва не стало для Павлуши фатальным. Когда в город пришли деникинцы, знакомые гимназисты «сдали» его контрразведке: «Служил в отряде Саенко, ходил при большевиках с винтовкой, участвовал в арестах ЧК».

Летом-осенью 1919-го не было надежного средства свести с кем-то счеты, чем объявить его близким к демонизированному палачу. «Родственников» и «знакомых» Саенко находили тогда чуть ли не под каждым кустом. Как позже, в 1937-м - «правотроцкистов».

На эту тему: Красный террор. Зверства советской власти: документы и фото (+18) [3]

Киселеву сильно побили морду, но расстреливать не стали: к тем ужасов, что творились в концлагере на Чайковской, парень не имел никакого отношения. Иначе он бы убежал из Харькова. Или, по меньшей мере, прятался бы. Павлуша же спокойно работал в пекарне, не чувствуя за собой вины.

Однако, «белая» Фемида имела другое мнение по этому поводу: «Нас - партию арестованных в 700-800 человек, объединили с огромной партией из Харьковской каторжной тюрьмы и этапом погнали в Новочеркасск, в концлагеря».

Под этой обложкой скрывается настоящий приключенческий роман

Конвоиры-корниловцы были не болеее милосердными, чем Павлушин «друг» Саенко. И расстреливали заключенных по дороге, и рубили, и топили в Донце. Но судьба сжалилась над Киселевым: вместе с несколькими отчаянными он бежал с этапа где-то между Святогорском и Славянском.

Вернувшись в Харьков и переболев тифом, Павлуша взялся за старое: в мае 1920-го записался добровольцем в продовольственный отряд. Те же реквизиции, только теперь на селе. Словно и не было допросов с мордобоем!

Правда, добровольность вступления на путь конфискации чужого добра выглядит сомнительной. На ней Павлуша акцентировал в 1935-м. Однако послужной список года 1931 содержит другую формулировку: «мобилизован на продразверстку». Фактически - на войну с селянством.

«В октябре 1920-го, - пишет Киселев в автобиографии, - учитывая невозможность небольшому отряду вести работу по изъятию хлеба и борьбе с бандитизмом, наш отряд влили в 1-ю Червоногусарскую бригаду Заволжского дивизии ... В составе Червоногусарской бригады изымали хлебные остатки и ликвидировали политбанды: Бровы, Цыбы - на Полтавщине, Каменюки и Савонова - на Харьковщине. И часто сталкивались с махновскими бандами на Екатеринославщине ».

Носился ли Павлуша с саблей на коне, точно не известно. На вопрос об участии в боевых действиях отвечал «да». Хотя в продотряде был порученцем, а в бригаде - сотрудником Управления питания. Там его заметил бригадный чекист [4] и помог устроиться на оперативную работу: 6 сентября 1921 года Павел Киселев стал разведчиком Южного окружного отдела транспортной ЧК [5].

Павел Киселев в 1921 году. Щечки явно «продотрядовские»

На эту тему: Чекист Кораблев И.М. Чем закончил начальник УНКВД по Винницкой области [6]

С тех пор противоречии из его биографии исчезают, а продвижение по карьерной лестнице можно отследить чуть ли не по дням. Но лучше описать наиболее интересные ее ступени.

В железнодорожной ЧК (ГПУ) Павел проработал четыре года - до октября 1925-го: разведчик - старший разведчик - уполномоченный по борьбе с бандитизмом - уполномоченный «по осведомлению». Главарь стукачей, проще говоря.

Собственно, и слово «разведчик» совсем не означает Штирлица в тылу врага. Но не писать же в документах «топтун» или «тихушник»?! Хотя, с другой стороны, свой же, собственный тыл советской власти долго был враждебным. Поэтому, подобно полковнику Исаеву, Киселев пользовался еще и запасной фамилией - «Краснов».

В октябре 1925 года, согласно тогдашнему законодательству, Павла призвали на военную службу. Однако родное ведомство он не оставил: стал курсантом 3-й пограничной школы войск ГПУ.

Закончив ее в январе 1927 года, Киселев прибыл в 24-й Могилев-Подольский пограничный отряд на должность помощника уполномоченного комендатуры. Здесь он «участвовал в ликвидации диверсионных банд» и ... сводил старые счеты. Это же надо было - встретить на границе своего бывшего конвоира, корниловца Нестеренко! Да еще и ... политруком. Гикнулся политруку давно забытый этап!

«В борьбе с украинским к/р, румынским шпионажем и бандитизмом» пограничник Киселев достиг значительных успехов. За что был отмечен благодарностью в приказе по ГПУ УССР [7] №86 от 19 апреля 1929 года. Всемогущий Всеволод Балицкий [8] подписал! И вернуть Павлуше здоровье, начавшее стремительно ухудшаться, не смог бы даже он ...

Павел Киселев в 1929 году. Из личного архива Ольги Ромасько

В июне 1930-го, имея лишь 27 лет роду, Киселев был признан негодным к строевой службе. Однако освободили его с лучшими рекомендациями.

«Т. Киселев - очень способный работник, - писал начальник пограничного отряда. - Проявил себя в работе, несмотря на то, что болел, с наилучшей стороны. Он может быть прекрасным уполномоченным в любом Окружном отделе».

И попал Павел сразу в республиканское управление! Помощником уполномоченного 4-го отделения Особого отдела ГПУ УССР и Украинского военного округа.

Меняя подразделения и должности, Киселев проработал в центральном аппарате почти восемь лет. Неизменно сохраняя одно и то же направление движения по служебной лестнице: только вверх!

Руководство Павла уважало: «Грамотный и политически развитый вполне удовлетворительно. Активный, честный и преданный член партии ... Работая над собой, повышает свой культурный и идейно-политический уровень. С морально-бытовой точки зрения исключительно безупречный и честный. Бытовая среда - только чекистская. Прекрасный товарищ».

Но значительно интереснее выглядит краткий перечень его чекистских заслуг, датированный 15 апреля 1935 года: «Работая в органах ЧК-ГПУ-НКВД с 1921 года, принимал активное участие в разработке и ликвидации солидных контрреволюционных дел: «ЭМИГРАНТ», «НАЛЕТЧИКИ», «ФИЛАТЕЛИСТЫ», «ШИФР» и др ... Хороший следователь, проявил себя в прошлом по делам «ВЕСНА» и «ПРОФЕССОР».

Серебряный портсигар чекиста Киселева

В 1959-м, когда встал вопрос о реабилитации Киселева, за этот документ, как Бог за душу грешную, ухватились одесские кагебисты. И начали поиски и изучение упомянутых дел: не нарушал ли Павел «соцзаконность»?

На «ВЕСНУ» (избиение офицерства во всесоюзном масштабе) отчаянно махнули рукой. И пусть его собака злая изучает: 3717 томов! Все же 65 из них «выборочно» пересмотрели, но упоминаний о Киселеве там не нашли.

А вот в «ПРОФЕССОРЕ» (32 тома) Павлушины следы отыскались. В 1930-31 годах уполномоченный особотдела Киселев сильно приложился к ликвидации «контрреволюционной организации, созданной чешским генштабом». На самом деле - вымышленной чекистами.

Значительными были его «достижения» и на украинском направлении. Осталось несколько весьма красноречивых «справок об оперативной деятельности начальника 3-го отдела ИНО УГБ НКВД УССР ст. лейтенанта Киселева Павла Петровича».

Вроде вот этой, за второе полугодие 1936-го: «Руководил работой 7 иностранных и 4 внутренних агентов. Подготовил и завербовал курьера-вербовщика, через которого осуществил вербовку 2 иностранных агентов. Через другого курьера завербованы один зарубежный агент в Галиции по ОУН. Непосредственно вел зарубежную разработку «Провода ОУН», по которому работало 2 иностранных агента... Провел специальную работу по выявлению явок и переправ (23) ОУН на польско-советской границе. Обнаружил деловые связи в УССР резидента ОУН, который находился в одной из соседних стран. Завел 20 дел-формуляров на активных членов ОУН, ведущих борьбу против Украины ...». Чисто чекистская логика: ОУН - против, НКВД - за Украину!

«Шапка» первого послужного списка чекиста Киселева. Почему-то без фамилии

В действительности же, Павел должен был хорошо знать, кто друг Украине, кто враг. Его старший брат Саша (1899 года рождения), по семейному преданию, служил у Петлюры. А потом эмигрировал во Францию. Тайная встреча с братом на борту французского судна, прибывшего в Одессу, якобые, и стала причиной краха служебной карьеры чекиста.

Никаких документальных подтверждений этой истории найти не удалось. Но в том, что она темная, можно не сомневаться. По версии, которую Павел озвучил в автобиографии, Саша в 1918-м пошел к Махно. Затем стал «красным казаком», воевал с поляками. «Последнюю весть, - пишет Киселев, - родня получила от него в 1921 году, с врангелевского фронта, и потом он пропал без вести». Вот только врангелевский фронт перестал существовать еще в ноябре 1920-го.

Портил чекистскую анкету и младший брат, Николай: «В 1928 или 1929 году, вращаясь среди воров, был ими убит». Пока Павел давил на границе политический бандитизм, его брат стал жертвой бандитизма криминального. Николая застрелили в Харькове при попытке получить карточный долг.

На самом деле, не близкий родственник, а очень далекий поспособствовал падению Киселева. В апреле 1937-го на него написал донос муж двоюродной сестры супруги чекиста, некий Леонид Демченко. Прислушайтесь, мол, товарищ Балицкий, ваш чекист ведет антисоветские разговоры!

Каким-то чудом Киселев оправдался. Возможно, потому, что из письма явственно торчали уши его коллег. Ну не мог Демченко, рядовой плановик райисполкома, знать название подразделения, в котором служил Киселев! Уж подозрительно совпали арест Демченко за уголовное преступление, его быстрое освобождение и появление доноса.

Последнее фото Киселева. 1938 год

Так или иначе, из контрразведки Павла поперли - отправили руководить водным отделом республиканского НКВД. Затем он в течение двух месяцев возглавлял отдел оперативной техники, и в конце концов, 28 мая 1938 года занял свою последнюю должность - начальника Одесского УНКВД.

Бывший подчиненный Киселева, чекист Сальников, показал во время допроса, что в 1938-м «за квартал от помещения УНКВД можно было услышать «Колись, шпион!», а также крики и брань». Сам Павел, кажется, не пытал, но подчиненным приказывал.

«Я Киселеву пояснил, что ни в чем не виноват, - говорил гражданин Дубецкий. - А он, вместо того, чтобы разобраться ... обругал, приказал позвать нескольких человек, разложить и избить меня, а потом угрожал арестом моей семьи».

Вот еще интересная цитата, из прокурорского заключения от 30 января 1990 года: «Тройкой УНКВД СССР по Одесской области под председательством Киселева в период с 21 сентября по 2 ноября 1938 года на 17 заседаниях были рассмотрены дела на 2084 гражданина, из которых 1381 определили расстрел». В конце концов, печальную статистику пополнил и сам Павел.

Капитана госбезопасности Киселева арестовали 15 ноября 1938 года, в кабинете первого секретаря Одесского обкома партии Телешева. По личному указанию товарища Берии.

Павел попал под зачистку, вызванную бегством наркома внутренних дел УССР Успенского. 14 ноября тот неожиданно исчез, оставив записку «труп мой ищите ... в Днепре». И хотя, вместо того, чтобы плюхнуться в реку, убежал, «круги по воде» все же пошли: начались аресты «приближенных».

Павла Киселева объявили членом «антисоветской заговорщической организации», якобы созданной беглым наркомом. И получил он за это пулю в затылок, согласно приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР. По иронии судьбы, как раз в день Красной Армии - 23 февраля 1939-го.

Беглый нарком Александр Успенский

Известие о смерти своего служаки советская власть послала его жене с опозданием на восемнадцать лет. По обычаю, солгав. И дата стояла другая, и причина смерти. Да, собственно, и жена была ... не та. Ведь Павлуша еще и в личной жизни начудил.

Справку прислали «официальной» жене - Алле Тарасовой. А убивалась по чекисту и делала попытки узнать о его судьбе совсем другая женщина - Зинаида Сергеева-Киселева.

На эту тему: Партия довела [9]

«Дорогой Никита Сергеевич, - писала она Хрущеву в декабре 1958-го. - В г. Одесса работал депутат Верховного Совета СССР Павел Петрович Киселев. 18 ноября 1938 года его забрали. Нас выгнали из квартиры на улицу и конфисковали все вещи. И наши тоже. И мы в чем стояли, в том и поехали домой, в Харьков. Дочери было 18 дней ... Сейчас ей 20 лет. Она ничего об этом не знает ... Прошу очень вас написать, чтобы мы знали хотя бы что-нибудь о нем ...».

С этого письма и началась поисковая работа одесских кагебистив. Однако результат ее оказался для Павлушиной родни неутешительным: реабилитации не подлежит. Хотя антисоветским заговорщиком Киселев ни был, зато отметился «превышением власти»: незаконные методы ведения следствия, фальсификация дел. Из тех, кого Павлуша в Одессе обрек на смерть, 677 человек реабилитировали уже 1957-м.

…Память о чекисте и его вещи сберег брат Сергей, проживший больше, чем Павел, Николай и Александр, вместе взятые — 92 года. Возможно, потому, что всю свою жизнь честно проработал на заводе.

Это не мораль — лишь допущение.

—

Эдуард Зуб, историк, сотрудник УИНП;  опубликовано в издании  MEDIAPORT.ua [10]

---

На эту тему:

• Реки крови и шайбы Гровера: «этапы большого пути» [11]
• То, что с горя началось, горем и закончилось. К сотой годовщине подзабытой трагедии [12]
• Красный террор: как изувеченные тела стали орудием пропаганды и остаются ими поныне [13]
• Трагедия непокоренных: движение сопротивления в украинском селе в 1920-1930-х годах [14]
• Рассекреченные фото крестьянских восстаний в Украине перед Голодомором [15]