Путин в 2021 году усиливает свою риторику в отношении Украины. Бряцание оружием на границах с Украиной нужно воспринимать серьезно. Теперь это личное.

Об этом пишет [2] аналитический центр "Фонд Карнеги за международный мир". Авторы статьи – Юджин Румер, бывший ведущий аналитик по России в Национальном совете разведки США, и Эндрю Вайс, возглавляющий исследования по вопросам России в Фонде Карнеги. Статья написана при поддержке Департамента обороны США, который, впрочем, пишет, что эти "взгляды не обязательно соответствуют взглядам правительства США".

Ниже - несколько сокращенный перевод статьи с английского.

Вступление

Запомнится ли 2021 как год, когда Путин отказался от переговоров с руководством Украины и совершил свой решающий шаг для того, чтобы силой вернуть Украину в орбиту России? В марте – апреле этого года он запустил серьезную кампанию по устрашению войной – однако по каким-то неизвестным причинам решил отказаться от повторного вторжения на территорию своего уязвимого, гораздо меньшего соседа.

Сейчас Путин снова проводит военные маневры у границы с Украиной. Государственный секретарь США Энтони Блинкен заявил [3], что Россия может ставить для Украины ловушку с тем, чтобы та неумышленно дала России повод для вторжения.

Опытные аналитики по вопросам российской армии предупреждают [4], что сейчас вероятность войны может быть выше, чем была весной.

Путин также усилил свою риторику по отношению к Украине во время нескольких публичных выступлений в течение 2021 года. Он намекает, что его терпение по отношению к Киеву исчерпывается. Внимательный анализ прошлых действий российского президента по отношению к Украине показывает, что уже наличествуют – или вот-вот появятся – почти все необходимые для Путина предпосылки и оправдания для военного вторжения.

На эту тему: Диктаторы не остановятся. Готовимся к наихудшему [5]

Как краткосрочные, так и долгосрочные показатели говорят о том, что Киев (и Вашингтон) имеют серьезные причины беспокоиться.

2021 – довольно хороший год для Путина

Вопреки обычным представлениям о последствиях пандемии и внутренних политических беспорядков, 2021 год на самом деле был для Путина достаточно хорошим. Он начался с нотки беспокойства: новая администрация США в целом рассматривалась как недружественная к России в целом и Путину в частности.

Президент США – верный сторонник НАТО, известный сильной поддержкой Украины. Риторика предвыборной кампании Байдена о том, что Россия должна заплатить цену за свои преступления (например, вмешательство в выборы в США в 2016 и 2020 годах, попытка убийства оппозиционного политика Алексея Навального, кибервмешательства в работу тысяч американских государственных и негосударственных учреждений [6]) усилила напряженность отношений между РФ и США, хотя должностные лица в Вашингтоне и отмечали, что наибольшую значимость сейчас имеют отношения с Китаем.

"Не так быстро", решил Путин. В начале 2021 года он приказал переместить значительное количество войск под границу Украины, послав демонстративный сигнал одновременно двум целевым аудиториям – в Киеве и в Вашингтоне.

Меседж для Киева был очень простым: я могу вас раздавить. Ни США, ни Европа ничего с этим не сделают.

Меседж для Вашингтона был сложнее: внимательно следите за Россией как за великой державой, которую невозможно отодвинуть с поля повестки дня США. Россия сохраняет способность создавать проблемы в чувствительных местах, где она сильнее.

В результате весеннего обострения Путин получил то, к чему он, очевидно, и стремился - встреча с Байденом один на один в Женеве, прямое признание статуса России как "достойного противника" и возобновление диалога с США в таких вопросах, как кибербезопасность и стратегическая стабильность - все то, что надолго прекратилось после незаконной аннексии Крыма в 2014 году.

В мае было объявлено об отказе администрации Байдена от санкций по газопроводу "Северный поток-2" между Россией и Германией. Это была приятная новость для Кремля, которая, однако, вызвала недовольство в Киеве, Центральной Европе и в части политических кругов США, а также усилила разделение внутри НАТО и ЕС.

Между тем, внутри России сентябрьские парламентские выборы, результаты которых были известны заранее, завершились громким успехом для власти: несмотря на ухудшение социально-экономических условий, российская общественность остается преимущественно пассивной [7]. Однако все более репрессивный Кремль, тем не менее, не рискует. Он легко раздавил остатки политической организации заключенного Навального, а господствующую партию поставил в Думе с символически важным конституционным большинством в две трети.

Кремль одержал еще одну важную победу [8], заставив международные техногиганты Google и Apple играть по его правилам и ускорил усилия по подавлению свободы слова и свободного доступа к интернету внутри России. Нобелевскую премию мира получило российское медиа, а не заключенный Навальный. Это уберегло Кремль от всякого смущения на международном уровне.

Долгожданные совместные усилия США и ЕС по борьбе с изменениями климата и переходу на чистую энергию на мировом уровне также испытали серьезные трудности. Европейский энергетический кризис [9] и рост цен на природный газ [10] напомнили западным политикам, что враждебные отношения с Россией могут найти выражение в неожиданных формах возмездия, прямо ставящих под угрозу хрупкую глобальную экономику и их политическое положение внутри собственных стран.

Финансы Кремля неожиданно были подкреплены ростом цен на нефть до более чем 80 долларов за баррель впервые с 2018 года. Благодаря строгой фискальной политике Путина государственный бюджет РФ выходит в ноль уже при 40 долларах за баррель. Когда цены поднимаются выше этого уровня, дополнительные потоки вливаются в мощные валютные резервы Кремля (в настоящее время составляют более 620 миллиардов долларов) или в фонды "черного дня".

Дополнительные деньги позволяют правительству платить за ряд программ по модернизации войск, а также просто выделять средства на корпоративное и социальное обеспечение.

Все эти хорошие новости блокируют для Кремля другие, менее счастливые аспекты, например опустошительное влияние пандемии.

Внутренние политические конфликты в США кажутся [11] Кремлю признаком слабости. Они усиливают представление в кругах Кремля о том, что США сейчас находятся в состоянии неизбежного упадка – нарратив, пропагандируемый российскими должностными лицами, СМИ и аналитиками.

Этот ряд успехов, вне всякого сомнения, усилил чувство самоуверенности Кремля и лично Путина. В России все хорошо, особенно по сравнению с тем, что происходит в остальном мире. Европа вместо избавления от углеводов в своем энергетическом балансе ради зеленого будущего умоляет Россию поставлять больше нефти и газа. США озабочены тем, как энергетический кризис добавляет к уже высокой инфляции [12], и признают, что они должны воспринимать Россию как равного себе конкурента. Китайский президент Си Цзиньпин [13] – надежный друг Путина и его ближайшего окружения, хотя все большая асимметрия [14] в этих отношениях очевидна для всех.

Длительная история успеха

У кремлевской элиты, которая не страдает от излишней скромности и не гнушается выгодами хорошей жизни, долгий ряд побед Путина на протяжении более 20 лет питает чувство исторической миссии и личного возмездия. Когда в конце 1999 года Путин забрал вожжи правления у Бориса Ельцина, Россия находилась, по мнению многих наблюдателей, "на коленях".

Через два десятилетия у власти российский лидер спланировал поразительный разворот. Он навел порядок в некогда междоусобной внутренней политике. Он подвел солидный фундамент под правительственные финансы России, в то же время избегая реформ, которые могли бы стимулировать столь нужный экономический рост, но одновременно создать источники непредсказуемости. Основной принцип путинской системы – самозащита, что означает минимизацию политических влияний будущих экономических проблем и более жестких санкций со стороны Запада.

Он перестроил российскую армию в мощную силу [15], способную доминировать над непосредственной периферией страны, в то же время вкладывая деньги в оружие следующего поколения, вызывая беспокойство в Вашингтоне, ставя под угрозу всю Европу и имея возможности осуществлять ограниченные миссии далеко за границей в таких местах, как Сирия [16].

Он решительно сдержал продвижение НАТО на бывшие советские земли. Он создал стратегическое партнерство с Китаем, усиливающее позиции России на мировой сцене и усиливающее военные возможности обеих стран против общего противника – Соединенных Штатов.

Он восстановил роль России как важного игрока на Ближнем Востоке и в восточном Средиземноморье, в то же время делая амбициозные геополитические заявления во многих отдаленных регионах мира.

Более того, с незаконной аннексией Крыма он символически обозначил себя следующим "собирателем земель русских", став первым правителем после Сталина, расширившим территорию страны. Он сделал все это, несмотря на неоднократные заявления западных и некоторых российских наблюдателей, что Россия находится в упадке или является только, как говорил покойный сенатор МакКейн [17], "бензоколонкой, выдающей себя за страну".

Незавершенное дело

Внутриполитическая и внешнеполитическая траектории Путина показывают, что, заходя в третье десятилетие у власти и приближаясь к своему семидесятому дню рождения, он думает о своем статусе и наследии в истории. Из-за изменений в конституцию РФ, введенных в 2020 году, он формально может руководить Россией до 2036 года (или дольше).

Но есть одно большое незавершенное дело, которого все еще не хватает в списке свершений Путина, если он хочет закрепить свою репутацию лидера, вернувшего Россию в ее прежнее величие.

Это великое незавершенное дело – восстановление правления России над ключевыми частями своей исторической империи.

И САМЫЙ ВАЖНЫЙ ПУНКТ В ЭТОМ РАСПОРЯДКЕ ДНЯ – А ТАКЖЕ САМЫЙ ПОВОРОТНЫЙ – ЭТО ВОЗВРАЩЕНИЕ УКРАИНЫ ПОД РОССИЙСКИЙ КОНТРОЛЬ.

И важнейший пункт в этой повестке дня – а также самый поворотный – это возвращение Украины под российский контроль.

Для российского президента и его команды восстановление славянского сердца бывшей империи – в определенных формах, не обязательно как СССР 2.0 – не только геополитическое дело, но и личное. Это также вопрос поколений и стратегии.

Все большее число фактов свидетельствует о том, что Путин совершенно искренне говорил, что распад СССР был "величайшей геополитической катастрофой [двадцатого] века". Он возвращался к этой теме в той или иной форме много раз на протяжении всех этих лет.

Ностальгия и разочарование поколений

Советский режим был хорош для поколения Путина – то есть для нынешнего руководства Кремля.

Это люди, которым сейчас за шестьдесят, чьи родители принадлежали к "самому выдающемуся поколению" СССР [18], которое воевало, почти проиграло, а затем выиграло войну против нацистской Германии.

Личная биография Путина в этом отношении типична: он родился в семье рабочих со скромными доходами в послевоенном Ленинграде (нынешнем Санкт-Петербурге), поступил в престижный университет и начал поразительную карьеру, особенно для человека без родственных или политических связей. КГБ [19] – элитное учреждение и один из столпов советского режима.

Он даже получил заграничную командировку – не лучшую, в капиталистическую страну, а только в Восточную Германию – но все же это дало ему материальные выгоды, недоступные абсолютному большинству советских граждан.

И все это рухнуло в 1991 году, оставив его поколение государственных служащих растерянными, со стремлениями вернуть старые добрые времена стабильности, престижа и признания их страны в качестве сверхдержавы. Для этого поколения противостояние с Западом не началось в 2014 году – оно продолжается еще с 1960-х.

Несмотря на все значение ностальгии поколения по древней империи, за нею стоит стратегическое рациональное мышление, означающее, что политика России по отношению к ее соседям вряд ли коренным образом изменится даже после того, как поколение Путина сойдет со сцены.

Стратегическая глубина – буфер между этнической Россией и ее мощными европейскими противниками – долгое время является критически важным требованием безопасности российского государства.

Именно это стремление к стратегической глубине определяло политику России еще со времен Петра Первого, если не раньше. Именно стратегическая глубина спасла Россию от поражения в 1812 году, когда армии Наполеона захватили Москву, а затем в 1941 году, когда армии Гитлера подошли почти под ворота столицы СССР.

С падением СССР и продвижением НАТО Россия потеряла эту стратегическую глубину. Восстановление ее является ключевым требованием политики безопасности России, пережившей за столетие несколько революций и изменений системы правления.

Со временем развитие военной технологии и киберинструментов может повлиять на значение, которое российские лидеры придают стратегической глубине – но в общем, вероятно, она останется топ-приоритетом.

Жемчужина в короне

Ни одна часть Российской и Советской империй не играла такой большой и важной роли в российской стратегии по отношению к Европе, как жемчужина в имперской короне – Украина.

Эта страна имеет ключевое значение для безопасности России по многим причинам. Размер и популяция. Расположение между Россией и крупными европейскими странами. Центральная роль в экономике Российской и Советской империй. Глубокие исторические культурные, религиозные и языковые связи с Россией – особенно история Киева как колыбели русской государственности.

И ни одна часть СССР не сыграла большей роли в распаде СССР, чем Украина.

Провозглашение независимости Украины сразу после августовского путча 1991 года, подтвержденное референдумом 1 декабря 1991 года, стало концом Советского Союза.

Союз не мог продолжать существование без Украины – ближайшего, важнейшего партнера России в самой конструкции СССР.

Условия развода через неделю после этого были окончательно согласованы лидерами Украины, России и Беларуси.

Теперь это личное

Итак, Украина является ключевым местом как для ностальгии поколения, так и для стратегической внешней и политики безопасности России.

Для Путина это так же личный вопрос.

За два десятилетия своего правления от неоднократно терпел поражение в попытках восстановить – должное, как ему кажется – место Украины в орбите России.

Первый случай сделать это появился у Путина в 2004 году, когда Украина выбирала нового президента. Тогда выбор сводился к двум кандидатам – прозападному Виктору Ющенко и пророссийскому Виктору Януковичу. Тогда Кремль использовал все свои силы в пропаганде в поддержку Януковича. За несколько недель до голосования Ющенко отравили диоксином, он почти умер, а затем остался с травмами на всю жизнь. Виновный в покушении на его жизнь никогда не был определен окончательно. Фальсифицированные выборы не были признаны из-за Оранжевой революции, и в конце концов было назначено повторное голосование, в результате которого победил Ющенко.

Для Путина это было большим поражением, ведь он даже лично публично [20] выступал в поддержку Януковича.

Тем не менее, в 2010 году Путин почти отомстил, когда на следующих выборах его ставленник Янукович победил. Но эта победа окончилась разочарованием: Янукович оказался для Путина ненадежным партнером. Среди прочего он начал переговоры с Евросоюзом по ряду серьезных соглашений, которые усилили бы связи Украины с Европой, именно тогда, когда Путин пытался затянуть Украину обратно в экономическую и политическую орбиту России.

И, наконец, последний удар по амбициям Путина был нанесен в 2014 году, когда Янукович сбежал из страны от массовых выступлений против него, и к власти пришло новое, прозападное правительство.

Незаконная аннексия Крыма и начало войны на Востоке Украины сохранили тактические рычаги и улучшили имидж Путина внутри России, но стратегически их следствием стало усиление прозападной ориентации Украины и международная изоляция России.

Вне всякого сомнения, Украина – важнейшее незавершенное дело для российского лидера при планировании повестки дня на остальное время при власти и при мыслях о том, каким будет его наследство.

Возвратный момент?

Зацикленность Путина на Украине достигла в 2021 году беспрецедентного уровня. В течение целого года его заявления стали такими, какие не были с 2014-го. Так, в июле он опубликовал длинный трактат об Украине, который был не менее чем историческим, политическим и с точки зрения безопасности поводом для вторжения, если и когда оно станет нужным.

Суть этой длинной статьи можно свести к нескольким ключевым пунктам:

• Украина не является и никогда не была независимым государством.

• Украина является неотъемлемой частью России, не имеющей отдельной этнической идентичности, культуры, религии и языка, а само ее название происходит от русского слова "окраина”.

• то, что сейчас территориально является независимой Украиной, не имеет исторической основы и состоит из земель, которые добыли Российская империя и Советский Союз.

• Украина всегда процветала, когда была частью России, и страдала, когда ею не была.

• Независимость Украины всегда вдохновляли и финансировали враги России, которые использовали Украину как оружие против России.

Заявления Путина со времени публикации этого вопиющего толкования украинской истории, а также отношения между Украиной и Россией отражают новое чувство кризиса, которого ранее в заявлениях на эту тему не было.

На эту тему: Война. Ну что ж... [21]

В последние несколько месяцев президент России обозначил деятельность НАТО в Украине и рост военной мощи самой Украины как угрозу [22] безопасности РФ и как "красную линию [23]". 

Трудно найти другой случай, когда бы российский президент использовал этот последний термин в отношении Украины или других контекстах.

С тех пор риторика Путина против Украины как "инструмент врагов России" была подхвачена и усилена всей российской официальной машиной. Государственная пропаганда начинается с ежевечерних атак на Украину в новостях на российском телевидении и заканчивается недавней статьей [24] бывшего президента РФ Дмитрия Медведева (ныне являющегося заместителем председателя Совета безопасности РФ). Медведев заявляет, что больше нет смысла вести переговоры с руководством Украины, потому что они – муртады в руках своих западных спонсоров, которых Украина интересует только как инструмент в их усилиях по сдерживанию и причинению вреда России.

Это усиление риторики Кремли, вместе со свежими отчетами о передвижении российских войск на границе с Украиной, задает тревожный (но очень знакомый) вопрос: "Чего хочет Путин?"

Не просто еще один замороженный конфликт

Политическое решение конфликта на Востоке Украины стало невозможным из-за толкования Москвой на скорую руку заключенных в Минске в 2015 году условиях перемирия, которые оказались неприемлемыми как для Киева, так и для Москвы.

Дипломатические усилия на высоком уровне, такие как Норманский процесс под руководством Франции и Германии, оказались перманентно несостоятельными для достижения своих целей.

Санкции США и ЕС не смогли изменить стратегические расчеты России в отношении Украины.

Все эти факторы вместе заставили некоторых наблюдателей сделать простой вывод, что в предполагаемом будущем ничто в противостоянии в Восточной Украине не изменится, и что она станет более или менее напоминать другие замороженные постсоветские конфликты в окрестностях России.

Но Украина – не такая, как любая другая бывшая советская страна. С точки зрения Кремля мириться с ситуацией на Востоке Украины невозможно. Путин и другие лидеры России действительно тревожатся возможностью, что Украина таки вступит в НАТО, хотя западные лидеры, например Байден, и заявляли, что об этом речь не идет [25]. Еще более значим для Кремля тот факт, что оборонные возможности Украины, вероятно, будут постоянно усиливаться независимо от того, что произойдет с членством в НАТО.

Не менее Кремль волнует перспективное качественное улучшение аппарата безопасности Украины в таких сферах, как разведка, кибербезопасность, политический саботаж – все это благодаря щедрому финансированию и партнерству в соответствующих отраслях с США, Великобританией и другими западными странами.

К примеру, недавнее использование приобретенных у Турции дронов показало, что Украина способна применять новые возможности таким образом, что это привлекает внимание России. При этом роль Турции особенно чувствительна, учитывая ее роль в поражениях поддерживаемых Россией сил в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе начиная с 2019 года.

После того, как украинское государство чуть не исчезло за ночь во время Революции достоинства в начале 2014 года – сейчас возникает сильнейшая Украина. Несмотря на все ограничения, сопротивление Украины военному вторжению Кремля и кампаниям давления не позволило Москве взять под контроль более чем незначительную часть Донбасса и Крымский полуостров.

Но Путин либо не может понять, либо притворяется, будто не понимает: Украина не соответствует его образу авторитарной клептократии или восточноевропейской версии Афганистана, где поддерживаемые США правительство и силы безопасности свернулись за одну ночь под сильным давлением. Кажется, тот факт, что новый президент победил на тот момент действующего главу государства тремя голосами к одному на свободных и справедливых выборах, ускользает от понимания Путина, описывающего [26] ситуацию так: "легальными способами украинскому народу не дают и не дадут сформировать такие органы власти, которые непосредственно отвечали бы его интересам, ведь люди даже боятся отвечать на социологические опросы, боятся, потому что небольшая группа лиц, которая присвоила себе, по сути, лавры победителей в борьбе за независимость – это люди крайних политических взглядов, независимо от того, какова фамилия главы государства".

Всё это вместе демонстрирует еще одну потенциально проблематичную тенденцию. Кремль все больше рассматривает Украину как западный авианосец, вставший на рейд на границе Ростовской области. Украина – один из крупнейших получателей западной военной помощи, и этот факт не оставляет равнодушным никого в российском истеблишменте национальной безопасности.

Нет никакого сомнения, что российская разведка пристально отслеживает деятельность западных правительств в Украине. Но остановить их она не может. Такие политические, информационные и в сфере безопасности усилия должны выглядеть для Кремля все более угрожающе, при том, что Кремль забывает, что вся эта деятельность является побочным продуктом путинского нападения на некогда дружественную независимую страну-соседа.

 

Устрашение войной в начале 2021 года было напоминанием как для Киева, так и для Вашингтона о том, что Россия сохраняет за собой доминирование по эскалации в любом возможном сценарии конфликта. Нынешние военные маневры в областях вдоль российско-украинской границы помогают усилить чувство беспокойства и непредсказуемости намерений Кремля. После ограниченного стратегического предупреждения – а то и без него – и при наличии других дел, которые потребуют внимания западных лидеров, любые препятствия для потенциальных военных движений России могут выглядеть одолимыми в глазах Путина.

Думать о немыслимом

Было бы рискованно предполагать, что Путин смирился со статус-кво или что он не желает снова наступать на Украину. Устрашение войной весной 2021 года и инцидент в Керченском проливе в 2018 году показали границы западной поддержки Украины и служили яркой иллюстрацией того, что ни НАТО в целом, ни США или другой отдельный член Альянса не готовы рисковать войной с Россией ради Украины.

Аналогично, неспособность западных аналитиков в 2013–14 годах предусмотреть действия Кремля в Украине должны заставлять быть скромнее нашей способности предвидеть действия России. Решения Путина аннексировать Крым и начать необъявленную брутальную войну на Донбассе вышли далеко за пределы того, что никогда не ожидало большинство аналитиков, в том числе и мы сами.

Более того, каким бы хладнокровным расчетом, как часто кажется, ни руководствовался Путин – нельзя недооценивать один из аспектов его темперамента: склонность к эмоциональным действиям и внезапным срывам и поступкам, которые для посторонних наблюдателей не всегда имеют "смысл".

На одном уровне Путин, несомненно, думает о своем наследии как одного из наиболее влиятельных правителей России. Он будет хотеть разрешить ситуацию с Украиной перед тем, как отойдет от власти – что бы это ни означало.

На другом уровне украинский президент Зеленский предпринимает, начиная с 2020 года, ряд мер – например, санкции в отношении близкого друга Путина Виктора Медведчука и медиахолдингов последнего, которые точно злят российского президента как на личном, так и на геополитическом уровне. Зеленский высмеивал [27] Путина и едко ответил [28] на его трактат об Украине.

Возможно, Украина и ее партнеры уже пересекли какие-то неочерченные Путиным его собственные красные линии. Может, даже не осознавая этого.

Если перспектива повторного вторжения в Украину реальна, а стратегической целью является силой принудить Киев к политической и геополитической капитуляции – то как Путин этого добьется? Каких непосредственных целей он постарается достичь?

Есть четыре потенциальные широкие сферы, в которых Кремль может пытаться нарушить статус-кво, развернув негативный курс для российских интересов, очерченных выше, и попытаться достичь своей цели - более "послушной" Украины. Они указаны ниже в порядке вероятности и цены, которую придется за них заплатить.

1) Ограничение международной военной деятельности в Украине и вокруг нее 

Риторика Путина в последние месяцы начала изображать эксплуатацию, или "освоение" Украины враждебными иностранными государствами, как неприемлемую угрозу безопасности России.

Однако маловероятно, что США и их союзники согласятся обсуждать четкие границы того, что они могут и чего не могут делать в Украине. Они не позволят России определить Украину как зону, от которой они должны держаться подальше или налагать ограничения на то, какие типы оружия можно поставлять украинской армии. Впрочем, Москва может попытаться использовать угрожающее развертывание войск или другие формы давления, не прибегая к прямому вторжению, чтобы искусственно увеличить давление в регионе и вокруг и заставить партнеров Украины больше сомневаться и думать о рисках.

Такое давление, вызванное публичными и частными месседжами, которыми так прекрасно владеет Кремль, может вызвать беспокойство относительно чего-то, что может произойти, если Запад не пойдет на уступки. В ответ на давление более мягкие члены НАТО (например, Германия) могут начать искать способы умиротворения агрессора и просить Запад о большей сдержанности. Конечно, такие разногласия в западном лагере сами по себе полезны для целей Кремля.

В то же время, провокативные маневры Кремля в марте – апреле 2021 года показали, что его кампании по давлению могут ударить рикошетом по нему самому. Так, бряцание оружием весной усилило западную поддержку Украины, которая уже начала провисать, и побудило к ближайшему оборонному сотрудничеству США/НАТО с Киевом, а также к более демонстративной военной деятельности США/НАТО и присутствию в Черном море и в нескольких странах на передовой НАТО. Результатом стало то, что сейчас ослабление западных санкций – тема, которую теперь поднимают только самые преданные прокремлевские голоса в политических кругах Евросоюза.

2) Силовое введение Минских договоренностей

Озлобление Кремля из-за того, что Киев уже семь лет никак не выполнит договоренности, навязанные ему под прицелом винтовок, могут привести к использованию силы с целью заставить Киев выполнить части соглашений, за которые украинские лидеры даже не брались.

В частности, российское видение полной имплементации Минских договоренностей предусматривает серию шагов по федерализации Украины – предоставление большой степени автономии контролируемым Россией карликовым квази-государственным образованиям на Донбассе, и таким образом, вероятно, прекратить существование Украины как суверенного государства. (Москва почти не скрывает надежд, что другие регионы Украины захотят вести переговоры о подобных договоренностях с центральным правительством).

В зависимости от масштаба того, что решит сделать Кремль, он может предположить (вероятно, ошибочно), что справится с рисками и что администрация Байдена не сможет получить поддержку Европы для введения еще больших санкций против Кремля.

Например, легко представить рост насилия вдоль линии разграничения, если Украина совершит новые атаки вооруженными дронами по российским позициям на Донбассе.

Как иной вариант, Россия может попытаться немного расширить территорию под своим контролем на Востоке Украины, делая вид, будто защищает гражданское население от украинских атак. Или она может использовать угрозу широкомасштабного вторжения, чтобы заставить украинские силы отойти с определенных участков. Украинская армия может оказаться неспособной умерить даже ограниченное продвижение российских сил через линию разграничения.

И если Запад не будет готов воевать за Украину, это может даже создать политический удар по лидерам, которые публично заявляли о своей поддержке Украины.

3) Создание сплошного коридора контроля

Во время более ранних стадий конфликта были мнения о том, что Москва может попытаться расширить территорию под своим контролем. В частности, дискуссии сосредотачивались на возможном захвате построенного в советские времена канала, поставляющего воду из Днепра в Крым, и на портовом городе Мариуполь или на подконтрольной Украине территории вдоль Азовского моря до Крыма, чтобы создать сплошной коридор контроля от России до захваченного ею полуострова. (Крым ныне соединен с Россией только одним мостом, построенным в 2018 году).

Любое подобное вторжение почти наверняка означает долгосрочные вызовы по поддержанию контроля и безопасности на новых захваченных территориях. В отличие от предыдущих сценариев, прямое расширение зоны оккупации может сделать дополнительные санкции США и ЕС очень вероятными, если не неизбежными. Например, речь может идти о запрете контроверсийного газопровода "Северный поток-2" или санкций против российских нефтяных и газовых компаний.

Однако стандартные западные предположения (например, что Путин действует рационально и никогда на это не пойдет, что все это слишком рискованно и т.п.) не проливают свет на то, как на самом деле видится ситуация с точки зрения Кремля.

4) Полномасштабное наступление

Как было описано выше, привязанность Путина к Украине часто приобретает эмоциональные, духовные и метафизические обертоны. Его утверждения не соответствуют действительности – не говоря о том, как рассматривают Украину большинство западных и российских аналитиков. Вполне возможно, что движения Зеленского и других игроков в последние месяцы просто задели слишком много струн в душе Путина.

Публичные оценки показывают, что украинской армии будет очень тяжело защищаться от какой-либо крупномасштабной российской военной операции. Некоторые анализы откровенно пессимистичны [29] по поводу возможностей украинских военных. Наличия таких систем, как американские противотанковые Javelin, не обязательно хватит, чтобы заставить Кремль с большими колебаниями просчитывать возможную цену военных действий.

Некоторые аналитики писали, что Кремль может задумать быстрое военное наступление, чтобы переломить позвоночник украинской армии и заставить ее отступить за Днепр. Таким образом, он получил бы под контроль над тем, что обычно называют "Левобережной Украиной", включая историческую часть Киева, который, по мнению Путина, является неотчуждаемой частью великого российского государства. Теоретически Кремль даже может попытаться поставить марионеточное правительство в Киеве и заявить, что "миссия выполнена".

Впрочем, есть много причин скептицизма по поводу того, готов ли Кремль к долгосрочным задачам по оккупации и управлению такой обширной территорией. Украинские регулярные силы и группы повстанцев почти наверняка постараются сделать любую миссию вдоль этих линий настолько дорогой для России, насколько это возможно. Даже в случае, если администрацию Байдена поставят перед фактом, он найдет большую поддержку в Западной Европе для любых шагов по наказанию Кремля и заверения членов НАТО, которые будут заниматься дальнейшими шагами России.

Что будет делать Путин?

Эти четыре потенциальных сценария не исчерпывают все возможности, которыми обладает Путин. Но все они имеют одну общую черту: для сторонних наблюдателей, не понимающих мышление российского президента, все четыре кажутся бессмысленными.

На эту тему: Игорь Гордийчук: «Враг хочет нашей смерти. Середины не будет: или победа, или капитуляция» [30]

Некоторые, как полномасштабное наступление, наверняка будут означать большую цену, которую придется заплатить. Другие, даже сравнительно незначительные в сроках дополнительного получения земель, таких как сухопутный коридор в Крым, также не обойдутся без жертв. В то же время они усилят коллективное сознание Украины о том, что Россия является смертельным врагом и пути обратно в ее орбиту нет. Это убеждение укрепится среди украинцев в случае любого из сценариев, очерченных в предыдущих параграфах.

Если Путин и его кремлевские приспешники могли усвоить какой-то урок от семи лет с момента украинской Революции достоинства – то это то, что аннексия Крыма и необъявленная война на Востоке Украины только усилили решимость украинского народа выйти из российской сферы влияния и стремиться к более тесным отношениям с Западом. Очевидно, у Путина этот урок так и не усвоили, что означает, что Кремль руководствуется какой-то другой логикой, и поэтому его очередной раунд бряцания оружием следует воспринимать серьезно.

—

Перевод: Аргумент [31]

Оригинал: Ukraine: Putin’s Unfinished Business [2]

---

На эту тему:

• Бой за Желобок: как это было. Как 93-я ОМБр воевала на Луганском направлении [32]
• «На нулях» у Водяному: бої, руїни, снайпери [33]
• История борьбы за жизнь бойца Валерия Сергиенко [34]
• Темур Юлдашев. Национальный герой, погибший в День Независимости [35]
• «Военные пишут, что им нужно 2000 ракет, а мы им обеспечиваем только 600 или 800» [36]