«За что мы любим Россию? За культуру конца XIX века. Но той России уже давно нет»

1.00

Нет

«Есть демократически избранные парламент и президент. Но они не воплощают волю Майдана. Проблемы, которые привели к Революции достоинства, не решены. Если так будет происходить и дальше, со временем нас ждет новый социально-политический взрыв.» Почему Киеву следует разорвать дипотношения с Москвой и почему это еще не сделано, — рассказывает дипломат Александр Хара.

Конституционный суд принял положительное заключение относительно президентского проекта изменений в Конституции в части децентрализации. Там есть норма, что особенности осуществления местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей будет определять отдельный закон. Что это будет означать на практике?

— Во-первых, после Революции достоинства для украинского общества неприемлема ни манера поспешного внесения изменений в Конституцию, ни то, что это происходит без надлежащего обсуждения в парламенте без участия в нем общественности. Депутаты увидели поправки в Основной закон в последний момент и просто нажали на кнопки. Чем такое мышление и подход Петра Порошенко отличается от действий Виктора Януковича?

Во-вторых, власть постоянно апеллирует к Минским договоренностям. Но этот документ подписан людьми, которые имеют непонятный статус, и поэтому с точки зрения государственного управления — является ничтожным. Это и не межгосударственный, и не международный договор, который должны выполнять.

— Зачем тогда все эти встречи в Минске, рабочие группы?

— Необходимость первых договоренностей в сентябре прошлого года можно понять, ведь надо было выиграть время для восстановления обороноспособности, выстраивания системы управления Вооруженными силами и т.д.. Второй Минск — в феврале этого года — непонятная вещь. Первым пунктом определена необходимость прекращения огня. Это должно означать, что после этого должны выполняться следующие пункты. Однако перемирия не было ни одного дня. И наши западные партнеры начали давить, чтобы мы согласились с требованием Кремля о необходимости выполнения договоренностей не последовательно, шаг за шагом, а в целом. То есть нас можно убивать, не отводить тяжелое оружие и не возвращать контроль над государственной границей, но прихоти Москвы учитывать надо. Это и есть суть второй договоренности в Минске.

В тему: Ничтожный президент или «Пакт Путина — Порошенко» [2]

Дипломат Александр Хара

— Москве здесь надо отдать должное.

— Россияне имеют серьезный опыт разжигания и «урегулирования» конфликтов — в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии. Играют всегда по принципу нулевого результата — когда выигрыш одной стороны означает неминуемый проигрыш другой.

— Какова их цель?

— Потеря Украиной фактической независимости. Они могут терпеть, что у нас есть президент и все внешние атрибуты государственности, но как место принятия решений относительно своего будущего мы должны исчезнуть. Мы для них — демографический ресурс: нас ассимилировать значительно легче и быстрее, чем выходцев с Кавказа и Центральной Азии. И еще — технологический ресурс, ибо даже сегодня российский оборонно-промышленный комплекс завязан на Украине.

— Что будет означать наше сползание в сторону Российской Федерации?

— Для нас перейти под управление Москвы — это историческое самоубийство. За что мы любим Россию? За культуру конца XIX века. Но той России уже давно нет. Современная Российская Федерация не производит глобальных идей, продуктов, проектов. Сейчас это — региональная страна и локальная культура. Она не открыта к миру и не интересуется им. Наше присоединение к российскому проекту будет означать билет на «Титаник». По ценностям и целям российский проект не очень сходится с тем, чего хочет большинство украинцев. Нам не нужен царь — без него жить намного комфортнее. Поэтому, когда Петр Алексеевич и блок его имени протягивают в Конституцию, что хотят, то им это настолько просто не пройдет.

— Зачем особый статус территорий Донбасса определять отдельным законом?

— Это создает правовой пробел, куда можно впихивать все, что хочешь. Закон можно будет менять под что угодно. Например — под вероятный Минск-3, где нам скажут, что надо добавить еще несколько пунктов. Поскольку для принятия закона нужно 226 голосов нардепов, а не конституционное большинство в 300, то власти станет легче маневрировать. Другое дело, что все это выглядит не очень красиво. Конституция же — не проститутка. Ею нельзя крутить как угодно. Сколько раз меняли конституцию США? Ни одного. Только поправки вносили.

— Украина является конечной целью Москвы или она пойдет дальше?

— Украину используют как инструмент расшатывание и уничтожение европейского и евроатлантического единства. На Западе многие политики не понимают конфликта ценностей между управляемым Москвой Евразийским союзом и ЕС. Даже в интеллектуальных кругах не верят тому, что происходит в России. В частности, в аресты неудобных людей, попрание права на частную собственность, политические убийства [3]. Вообще там есть определенные комплексы перед Москвой. У немцев они связаны с ужасами, которые нацизм принес «русским». На Западе часто употребляют это определение вместо «советский народ», потому что смешивают понятия Россия и СССР. У французов есть благодарность за то, что Советский Союз был союзником во Второй мировой и поддерживал более или менее дружеские отношения с Францией позже.

Украина в их сознании еще не устоявшееся явление. И это все при том, что для Европы Российская Федерация является реальной военной угрозой. Несмотря на риторику Москвы о войне с США, никакого реального военного шантажа в отношении Вашингтона нет. Договор о стратегических наступательных вооружениях Кремль выполняет. К 2018 году российский потенциал должен снизиться до полутора тысяч боезарядов. А вот тактическое ядерное оружие, в котором они имеют значительное преимущество над США, держат и модернизируют. И это оружие направлено на европейцев — тех, кто под боком и дает им технологии и деньги.

— А почему давят на нас?

— Потому что все видят, как ведет себя наша власть. Войну войной не называет. Дипломатических отношений с Россией не разрывает. Продолжает с ней торговать: поставляет в аннексированный Крым продовольствие, чем помогает оккупантам кормить там военную группировку и репрессивный аппарат. И украинское общество тоже видит, что президент говорит одно, делает другое, а получается — третье. То в Минске пленных «всех на всех» [4] договорились обменять, но почему-то не обменяли. Надежда Савченко [5] и другие до сих пор в заложниках. То Дебальцево [6] — наше, а потом оттуда надо организованно отступать. Сейчас новая тема — «демилитаризация» Широкино [7]. Очевидно, что «минский процесс» — это узаконивание через Конституцию иностранного влияния на всю страну.

Возвращение Донбасса в Украину на условиях Путина — с правом на специфические отношения с РФ, без вывода российских вооруженных сил и их пособников, восстановления контроля над границей — означает запуск к нам троянского коня. Это может разорвать Украину изнутри.

— Каким бы был для нас оптимальный сценарий на Донбассе?

— Логика возвращения оккупированной части Донецкой и Луганской должна быть такая: контроль наших Вооруженных сил над всей территорией Донбасса, восстановления там правоохранительной системы, возвращение в украинском правовом поле, свободный доступ Украинские СМИ.

Одно время на территории Донбасса, если мы его освободим, должен быть внедрен мораторий на некоторые гражданские права, в том числе — политические. Это выглядит не совсем демократично, но именно так возникала современная Германия после Второй мировой войны. Если этого не сделать, то все те, кто привел к глубокому социально-политическому кризису, Майдану, войне, вернутся к власти.

Надо вывести из игры «Оппозиционный блок» [8]. Он опасен не тем, что в оппозиции к власти. Уже пол-Украины, если не больше, в оппозиции к власти. «Опоблок» опасен тем, что он в оппозиции к идее свободы и Украинского государства как такового.

Только после проведения такой «денацификации» можно говорить о достаточных основаниях для проведения демократических, свободных и честных выборов.

— Стоит ли Украине разрывать дипломатические отношения с Кремлем?

— Это было бы логичным шагом. Кстати, такой разрыв не означает объявление войны. Но дает сигнал миру и Москве, что происходит на самом деле. Потому что с начала оккупации Крыма юридически состояние войны против нас так и не было зафиксировано.

— В качестве аргумента против разрыва дипотношений называют необходимость защиты интересов граждан Украины в России.

— Сейчас это — не проблема. Можем договориться с третьей страной, чтобы она работала с нашими гражданами в Российской Федерации. Например, со Швейцарией. К тому же надо вывести из игры российское посольство в Украине. Посольства РФ в любой стране состоит из трех компонентов — дипломаты, внешняя разведка и военная разведка. Представьте, кто из тех их «дипломатов» остался в Киеве. Они работают над подрывом нашей государственности, но пользуются иммунитетом.

— Почему этого не сделают?

— Потому что в России есть экономические интересы наших высших должностных лиц. До сих пор действует закон о свободной экономической зоне в оккупированном Крыму. Это — нонсенс. Он был протянут, в том числе и с Банковой, чтобы не вредить близкому к ним бизнесу на полуострове.

— А как же Россия как рынок сбыта?

— Какой рынок сбыта, если ее граждане убивают наших? Надо понимать, что частного российского бизнеса не существует. Каждый тамошний олигарх — временный владелец активов. Куда в Москве скажут, туда он и будет «инвестировать». Поэтому — чем меньше зависеть от российского рынка и денег, тем лучше для нас.

— Российские банки дают кредиты украинским олигархам, чтобы у них были энергетические предприятия, инфраструктурные объекты, телеканалы. И невозможно понять, кто там реальный владелец. Что с этим делать?

— Внешняя и внутренняя политика — неразделимы. Национальная безопасность должна быть ключевым приоритетом нашей дипломатии. В отношении олигархов внутренняя политика должна строиться на том, чтобы убрать их из нашей жизни. Для этого надо демонополизировать рынки, сделать их прозрачными. К сожалению, в государстве отсутствует настоящая финансовая разведка, которая позволяла бы понимать, что кому принадлежит и где происходят противоправные вещи.

— Изменения в Конституцию и фактический особый статус Донбасса, как бы это ни называли, таки протянут?

— Думаю, президент, председатель Верховной Рады будут давить для проталкивания конституционных изменений. Президент, на мой взгляд, делает ошибку, когда неустанно повторяет, что вооруженного решения конфликта нет. Это не правда. Первое: у Путина оно есть. Второе: нам нужно оружие от Запада. И не столько для войны, как для факта его наличия. Это выбивает козыри Путина в этой игре. А президент Порошенко вместо этого цементирует слабую позицию, которая поднимает переговорные шансы Кремля. В свою очередь, европейцы видят, что кардинальных реформ и изменений у нас нет, Украина финансово зависит от Запада. Мы — слабое звено в противостоянии России. Поскольку рвется там, где тоньше — на уступки идет Украина.

— Как это повлияет на внутреннюю политическую ситуацию?

— Есть демократически избранные парламент и президент. Но они не воплощают волю Майдана. Проблемы, которые привели к Революции достоинства, не решены. Если так будет происходить и дальше, со временем нас ждет новый социально-политический взрыв.

Справка: Александр Хара, 39 лет, дипломат, эксперт фонда «Майдан иностранных дел». Родился в Донецке. Этнический грек. Отец Василий Георгиевич — народный депутат III-VI созывов, мать Людмила Васильевна — заведовала клубом авиапредприятия. В 1998 году окончил Донецкую государственную академию управления. Потом — Дипломатическую академию при Министерстве иностранных дел.

Работал в отделе США и Канады МИД Украины, а также в посольстве Украины в Канаде. Далее — государственный эксперт в аппарате Совета национальной безопасности и обороны, заместитель руководителя департамента внешнеполитических аспектов национальной безопасности. Выпускник Королевского колледжа оборонных наук в Лондоне — заведения для высших офицеров, государственных служащих и представителей крупного бизнеса Великобритании, стран-союзников и партнеров. В прошлом году присоединился к фонду «Майдан иностранных дел». Жена — бывшая работница консульского департамента МИД Украины, ныне — частный нотариус. Имеют 10-летнего сына

—

Александр Куриленко, фото: Сергей Старостенко; опубликовано в издании Gazeta.ua [9]

Перевод: Аргумент [10]

В тему: