Эпидемия ускорила наш переход на меняющуюся занятость и удаленную работу. Мы рады гибкой работе, когда можем менять работодателей и профессии, работать из дома и неполный день, совмещая это с учебой или путешествиями.

Но в то же время для многих такая работа стала ненадежной: с менее защищенными трудовыми правами, отсутствием оплачиваемых отпусков, больничных и медицинского страхования, необходимости в самостоятельном ведении бухгалтерии и тому подобное, отмечает  Спільне [2].

«Гибкость» также означает, что иногда мы не можем рассчитывать на те же условия труда из месяца в месяц.

Такой популярный ныне трудовой опыт можно описать словом прекарность.Это оплачиваемый труд, для которой характерна неопределенность, низкий уровень доходов и ограниченная социальная и государственная поддержка (Vosko 2014). В социальных науках прекарность стала центральной темой для размышлений и исследований. В этой статье я рассмотрю основные из них, а в конце вы найдете практический гайд по определению, насколько прекарна ваша работа и что с этим можно сделать.

Кто работает, тот рискует. Два подхода к прекарности 

Выделяют два основных течения в исследование прекарности. Первое, «теоретическое», базируется на критической теории. В ней прекаризация рынка труда осмысливается как неотъемлемая часть современности. Второе, «эмпирическое», течение опирается на практический подход и сосредотачивается на исследовании причин, последствий и проявлений прекарного труда.

В рамках первого течения прекарность рассматривают как ключевую черту нашего времени. Неолиберальные политики, глобализация [3], цифровая революция [4], стремление к уменьшению бюрократии - эти процессы стимулируют быстрые решения, как можно менее формальные трудовые отношения, подстраивают рабочую силу под любые потребности бизнеса, процветание которого находится в центре «успешного» общества.

На эту тему: История глобализации [5]

К этому течению относятся, например, работы Пьера Бурдье. Он был одним из первых социологов, которые стали употреблять термин «прекарность» в контексте трудовых отношений. Бурдье видит причину прекаризации труда во все большей безработице, которую обостряет неравное отношение власти. Работодатели усиливают эксплуатацию рабочей силы и внедряют все более «гибкие» условия, а люди, опасаясь остаться вообще без работы, на них соглашаются.

Еще один важный тезис Бурдье состоит в том, что прекаризация не является неизбежным и естественным процессом. Это скорее политическая система, которая внедряется при активном или пассивном соучастии политических сил. Следовательно, необходимо именно политическое сопротивление, непременно на международном уровне, поскольку работники и работницы из разных уголков мира сейчас вынужденно соревнуются между собой за право получить работу. Это неявное соревнование обостряется, ведь сегодня капитал [6] легко может перемещаться туда, где рабочая сила [7] и производство в целом дешевле, а условия благоприятны (Bourdieu & Nice 1998).

Прекарность также рассматривается в книге Зигмунта Баумана «LiquidModernity» («текучая современность») как феномен, который является «совмещенным опытом ненадежности (относительно своего положения, прав и средств к существованию), неуверенности (относительно дальнейшего существования и будущей стабильности) и опасности (самих себя и своих достижений, соседства, сообщества)».

Бауман говорит, что «стабильная» работа стала пережитком прошлого, современная же работа характеризуется «текучестью» и «гибкостью». Рационализация, ускорение и повышение эффективности рабочего процесса выливается в упрощенном и быстром сокращении персонала. Следовательно, нет никаких гарантий не только того, что вы получите работу, но и того, что она будет долгосрочной (Bauman 2000). 

Все риски, которые раньше несли работодатели, теперь становятся индивидуальной проблемой каждого работника и работницы. Ульрих Бек написал книгу «Risk Society: Towards a New Modernity [8]» ( «Общество риска: на пути к новой современности») о рисках, характерных для современности. Одним из ключевых тезисов этой книги является противопоставление Первой модерности, послевоенного времени эпохи кейнсианства, и Новой модерности, которая началась после 70-х годов ХХ века и продолжается до сих пор. Если основными идеалами первого периода было государство всеобщего благосостояния, то в основе второго лежит стремление к непрерывной модернизации, которая имеет целью приумножение доходов и развитие технологий. Но эти процессы очень угрожают отдельным людям, которые оказываются на их периферии. Такая модернизация способствует распространению неформальной занятости, автоматизации, раздроблению производства в пространстве и т.д. (Boyd, Beck, & Shrader-Frechette 1993).

Призрачный прекариат как социальный класс: за и против

Нестабильная занятость и перекладывание рисков на отдельных работников и работниц стали настолько распространенными, что Гай Стэндинг определил людей, работающих в таких условиях, как отдельный социальный класс - прекариат. Для него прекариат играет важную роль в производстве материальных и нематериальных ценностей, но, в отличие от пролетариата, занимает проигрышную позицию на рынке труда. Кроме того, прекариарт лишают большинства социальных гарантий: стабильной зарплаты, медицинского страхования, оплачиваемого отпуска, доступа к образованию и тому подобное.

Стэндинг пишет, что для прекарного труда характерны более гибкие условия, выгоды из чего получают именно работодатели. Отсутствие формальных отношений с работниками и работницами дает им возможность перемещать бизнес туда, где затраты на него будут меньше, или отдавать часть работы компаниям-подрядчикам. Работодатели также могут легче увольнять людей, давать им задания, не относящиеся к их должности, требовать неоплачиваемую сверхурочную работу, а иногда и вообще платить гораздо меньше, чем при официальном найме (Стендинг 2014).

Впрочем, идею прекариата как социального класса довольно часто критикуют с точки зрения марксистской теории. Стэндинг причисляет работников к прекариату только на основе критерия доступа к благам и гарантиям. Но в марксистском понимании это должна быть группа с выделенной позицией в экономической системе (Frase 2013), которая имеет общие экономические интересы и стратегии их отстаивания (Wright 2016).

На эту тему: Ярослав Грицак: За несколько лет до слома [9]

На что ориентироваться? Несовершенство «стандартных трудовых отношений»

Критики «теоретического» течения утверждают, что прекарность - это нечто новое только по сравнению с недавней эпохой кейнсианства и государства всеобщего благосостояния. Но надо идти дальше и признать, что за все время развития капитализма именно стандартные трудовые отношения и защищенность наемного труда является исключением (Neilson & Rossiter 2008; Beynon, Hudson & Sadler 1994).

Действительно, редко были периоды, когда трудовые права были приоритетом на уровне государственных политик. Но распространение неолиберализма имело большое влияние на прекаризацию рынка труда после 1970-х. Арни Каллеберг описывает [10] несколько основных процессов, которые этому способствовали (Kalleberg & Vallas 2018: 5).

► Деюнионизация, или ослабление профсоюзного движения.

► Рост силы институциональных инвесторов привел к тому, что их прибыль стала основным фактором в принятии решений относительно дальнейшей работы организаций.

► Глобализация, которая усиливает конкуренцию между работниками и работницами в разных уголках мира из-за угрозы перемещения производств в места с самой дешевой рабочей силой.

► Цифровая революция, которая усилила мобильность капитала [11] и привела к появлению гиг-экономики с организацией работы в веб-платформах и мобильных приложениях.

Прекарную занятость часто сравнивают со стандартными трудовыми отношениями (СТО) и противопоставляют им. СТО обеспечивают непрерывную полную занятость: человек имеет одного работодателя, работает на его территории под непосредственным наблюдением и получает все необходимые преимущества и гарантии. Однако это далеко не идеальная модель. Целесообразность возвращения к ней - спорный вопрос. Дело в том, что такие отношения всегда предусматривали исключение маргинализированных групп: мигрантов и мигрантов, а также женщин, которые часто требуют более гибких условий труда. 

Лея Воско считает возвращение к СТО не только нецелесообразным, но и невозможным по нескольким причинам. Во-первых, уже не актуально четкое распределение гендерных ролей - мужчина, который работает и обеспечивает семью, и женщина, которая заботится о детях дома, - на котором строилась модель. Женщины давно является частью рабочей силы, а представление о среднестатистическом работнике как человеке без обязанностей по уходу за ребенком - устаревшее. Кроме того, стремительно растет количество эмигрантов и мигрантов. Следовательно, возвращение к СТО, которые оставляли людей на периферии рынка труда, становится все менее возможным. К тому же для многих это не является желанной формой трудоустройства.

Человек должен иметь постоянный доступ ко всем благам, которые предоставляли стандартные трудовые отношения, независимо от того, где он работает.

Воско призывает рассмотреть альтернативные формы трудовых отношений, которые позволили бы включить тех людей, которых СТО оставляют на периферии. Один из ее подходов называется «вне трудоустройства»: каждый является частью рабочей силы даже тогда, когда не участвует в производственном процессе - например, при уходе за ребенком. Так, человек должен иметь постоянный доступ ко всем благам, которые предоставляли СТО (страхование, пенсионные начисления, оплачиваемые отпуска и т.д.), независимо от того, где он работает и занят ли он сейчас вообще. Обеспечиваться этот доступ должен на общем государственном уровне (Vosko 2014).

Работы Каллеберга и Воско относятся к «эмпирическому» течению работ, в которых рассматривается явление прекарного труда. Именно к нему целесообразно обращаться с вопросами, которые возникают после знакомства с работами Бурдье, Бека и других. Эти работы помогут понять, является ли прекарной ваша занятость и чем это грозит.

Насколько прекарна ваша работа?

Чтобы понять, насколько ваша работа надежная, ответьте на следующие вопросы.

► Знаю ли я, что буду работать на той же работе в течение следующего года, если не уйду самостоятельно?

Если вы не уверены, что работодатель будет обеспечивать вас рабочим местом длительное время (например, в течение года), вероятно, ваша занятость ненадежна. Это может проявляться, в частности, в прописанной процедуре увольнения: если вас могут уволить без предупреждения, за мелкие ошибки или из-за того, что в конкретный сезон компания требует меньше работников. Вы можете обратить внимание также на текучесть кадров. Если на работе постоянно меняется окружение, вероятно, ваша компания легко прощается с людьми и заменяет их новыми.

► Можно ли контролировать и влиять на свое расписание, доход, обязанности и темп работы?

Надежная работа предполагает, что вы можете рассчитывать на примерно одинаковую зарплату ежемесячно и понимаете, как она была сформирована. Вы рассчитываете ориентировочное количество рабочих часов в месяц, знаете, когда можете взять оплачиваемый отпуск и что вам гарантированы больничные дни. Другими показателями надежности является то, что вы знаете, какие задачи вам могут давать, а вы можете контролировать темп выполнения работ.

► Чувствую ли я себя безопасно на рабочем месте?

Чувствуете ли вы защищенными от дискриминации или неэтичных практик? Не рискуете ли вы своим здоровьем? Конечно, не вся работа безопасна. Если ваша профессия предполагает определенные риски, то сделал ли ваш работодатель все для того, чтобы их уменьшить? Есть ли у вас доступ ко всем необходимым средствам защиты и медицинской помощи? Кроме этого, важным звеном в защите наемного труда являются сами работники и работницы. Поэтому надежная работа также предусматривает возможность для создания организаций работников и работниц, например профсоюза. Невозможность социализироваться на работе и искусственные ограничения пространства и времени для общения указывают на дополнительный уровень незащищенности коллектива.

► Достаточно ли моего дохода для того, чтобы создать «подушку безопасности»?

Негативные последствия прекарной занятости облегчаются, если вы можете со своей зарплаты обеспечивать медицинское страхование или откладывать деньги на случай перерыва в работе. Но часто прекарная работа еще и малооплачиваемая. Иногда из-за этого работники и работницы не могут позволить себе пойти в отпуск или не имеют доступа к платным медицинским услугам.

Если вам «повезло» и вы собрали много отрицательных ответов, это говорит о степени ненадежности вашей работы.

Поможет профсоюз

Действенных способов борьбы с негативными последствиями ненадежности работы на локальном уровне довольно мало. Именно поэтому Стэндинг предлагает такие глобальные решения, как изменение политики в отношении мигрантов и эмигрантов, трансформация сферы образования, повышение оплаты труда прекарных работников и работниц и введение безусловного базового дохода.

На эту тему: Пик экономического комфорта достигнут, дальше все пойдет по нисходящей - эксперты [12]

Но есть еще один способ борьбы за свои интересы, которые можно воплощать «на месте». Это создание профсоюзов или других объединений. Часто прекарная занятость индивидуализирована, и рабочие и работницы не имеют связей с другими (например, няни или сиделки). Прекарным работникам и работницам также нередко не хватает эмоциональных ресурсов, времени и денег, сети поддержки среди коллектива, поэтому создание таких организаций представляется проблематичным. Впрочем, недавний положительный опыт работников британского Uber [13], продвижение движения Fight For $15 [14] и объединение курьеров и курьерш показывают, что коллективное отстаивание интересов может улучшить условия труда, а следовательно - сделать нашу реальность чуть менее прекарной.

Ульяна Терещенко;  опубліковано у виданні  Спільне [2]

Література:

1. Bauman, Z., 2000. Liquid modernity. Polity Press
2. Beynon, H., Hudson, R., & Sadler, D., 1994. A place called Teesside: a locality in a global economy (pp. 121–160). Edinburgh University Press.
3. Bourdieu, P., & Nice, R., 1998. Acts of resistance: against the tyranny of the market. New Press.
4. Boyd, W., Beck, U., & Shrader-Frechette, K. S., 1993. “Risk Society: Towards a New Modernity [15]”. In: Economic Geography, 69(4), 432. 
5. Frase, P., 2013. “The Precariat [16]”. In: New Labor Forum, 22(2), 11–14. 
6. Kalleberg, A. L., & Vallas, S. P. (eds.), 2018. Precarious work. Bingley, Uk Emerald Publishing.
7. Mai, Q., 2017. “Precarious Work in Europe: Assessing Cross-National Differences and Institutional Determinants of Work Precarity in 32 European Countries [17]”.  In: Precarious Work, 31, 273–306. 
8. Neilson, B., & Rossiter, N., 2008. “Precarity as a Political Concept, or, Fordism as Exception”. In: Theory, Culture & Society [18], 25(7–8), 51–72. 
9. Rodgers, G., & Rodgers, J., 1989. Precarious jobs in labour market regulation: the growth of atypical employment in Western Europe. International Institute For Labour Studies.
10. Vosko, L. F., 2014. Managing the margins: gender, citizenship, and the international regulation of precarious employment. Oxford University Press.
11. Wright, E. O., 2016. “Is the Precariat a Class?”. In: Global Labour Journal, 7(2). 
12. Стендинг, Г., [2011] 2014. Прекариат. Новый опасный класс. Ad Marginem Press.

На эту тему:

• Общество электрички [19]
• Мы сами виноваты в своей бедности [20]
• ...Будущее, несомненно, принесет нам очередные качели [21]
• Тридцать лет «зради». Будущее Украины без розовых очков [22]
• "Мы - не взрослые", - психолог Светлана Чунихина [23]