Общество электрички

|
Версия для печатиВерсия для печати
Фото:

 … Стало меньше разговоров о войне, но больше - об экономической нестабильности: не хватает денег на еду, транспорт, коммунальные услуги. Этим люди делятся друг с другом, и электричка становится местом групповой терапии, где можно пожаловаться друг другу на реальность. Чувствуется разочарование во всем и всех: не было ни одного политика или партии, которых бы пассажиры электрички поддерживали. Жизнь людей, которых я снимала, так нестабильна и хрупка, что многим из них ничего не остается, кроме мыслей о том, как прожить следующий день.

«Не хвилюйся, двері відчиняться» - фильм-путешествие электричками, что курсируют между Киевом и несколькими провинциальными городками. Это - интимный портрет людей, которым редко удается быть услышанными: рабочих, торговцев, социально незащищенных пассажиров. Оксана Карпович, сейчас живущая в Канаде, снимала ленту в течение трех лет, приезжая в Украину. В этом году первую полнометражную работу Оксаны покажут на Docudays в программе DOCU/УКРАЇНА и DOCU/СВІТ. Посмотреть ленту можно будет на платформе DOCU/SPACE.

- Почему электрички?

- Я выросла в пригороде Киева в 90-х, электрички были основным транспортом для моей семьи. Мы шли пешком до железнодорожной станции, ехали на дачу, потом добирались с мамой в Киев - продавать фрукты и овощи на рынке.

В Украине электричка - больше, чем транспорт. Ты не только сидишь и едешь, но и ешь, играешь в карты, читаешь, общаешься. Мне всегда было интересно наблюдать за тем, кто чем занимается. Я переехала в Монреаль, но каждый раз, когда думала об Украине, эти поездки всплывали в воспоминаниях. Когда я навещала родителей, начала снова ездить электричками, смотреть, что там происходит. В конце концов это переросло в идею для фильма.

- В Канаде роль электричек иная? 

- В Северной Америке редко пользуются поездами. Во-первых, они очень дороги, во-вторых, нет такой традиции - путешествовать по железной дороге. Мне кажется, это типичный восточноевропейский вид перемещения. Железная дорога - это наш способ сообщения: друг с другом, с городами, странами, в Советском Союзе люди путешествовали поездами в другие республики.

На эту тему: На Запад — поездами и лоукостами!

Здесь, в Канаде, совсем другая культура, нет ностальгии, все очень просто и менее интересно. Есть пригородные поезда, но они редко ходят и не едут туда, куда мне нужно.

- Для меня такова киевская городская электричка: хоть для кого-нибудь она - ежедневное средство передвижения, я знаю много людей, которые ни разу ею не пользовались.

- Алексей Радинский сделал короткометражный фильм «Круговорот» о киевской электричке, я планирую посмотреть его на нынешнем Docudays. Но городская и пригородная электрички - совершенно разные, словно курсируют в разных реальностях. Электричка в Киеве не встроена в жизнь города, поэтому для многих жителей это транспорт-призрак. Тогда как в провинции электричка - неотъемлемая и часто безальтернативная часть жизни людей. Особенно учитывая то, что она дешевая.

- Опиши пассажира / пассажирку электрички? Что это за человек?

- В основном это «работяги». Или люди, живущие за городом и едущие на работу в Киев, или люди, ищущие работу. Они в поиске поддержки своей жизни и кажутся очень уязвимыми экономически, даже если работают в офисах. Часто это люди, у которых есть время, но нет денег - например, пенсионеры. Еще одна категория людей электричек - это железнодорожники: машинисты, путейцы, работники вокзалов и депо, у них есть льготы. Есть люди, которые вышли из тюрьмы и им некуда идти. Они ездят этими электричками туда-сюда. Студенты или школьники, у которых мало денег, едут в Киев на учебу или подзаработать. Я смотрела на этих людей и понимала, что это на самом деле большинство Украины, что это и есть наше общество, наша украинская реальность.

- Один из героев фильма - человек, 25 лет подряд продающий газеты. Как ты познакомилась с ним?

- Есть люди, которые всю жизнь работают в электричках. Они называют себя «торгаши».

Это или пожилые люди, или имеющие инвалидность. Их часто не берут на другую работу, или работодатели не создают для них соответствующих условий труда. «Торгашей» устраивает работать в электричках, и хотя это и тяжелая работа, которая требует «таскать сумку», зато они могут работать в любое время. Эта гибкость им подходит.

Наш персонаж Гоголь - один из первых, с кем я завязала контакт, это было три года назад. Я хотела делать фильм о «торгашах», поэтому активно пыталась их разговорить. В отличие от других, Гоголь был открыт и ему было интересно, почему я хочу с ним познакомиться и что я делаю.

- В твоей ленте много близости, герои могут свободно говорить о своих чувствах. Сколько вас было на «съемочной площадке»?

- Нас снимало четверо: оператор, звукооператор, я и фиксерка. Наша цель была - стать частью этой группы людей, чтобы им было комфортно с нами. Это был длительный процесс, забравший много времени.

На фото - слева направо: режиссер Оксана Карпович, оператор Крис Нанн, звукооператор Андрей Смелов, фиксерка Наталья Цегельник

- Сколько времени ты провела в электричке и сколько было отснято материала?

- Мы записали около 70 часов, что сравнительно немного для документального полного метра. То, что показано в фильме, снято за 30 дней, плюс зимняя сцена. К съемкам я еще делала полевое исследование, снимала зарисовки и искала персонажей.

- Много сил отнимало близкое общение с людьми во время съемок?

- Это был один из самых трудных аспектов моей работы. Я могла провести 20 минут разговора, чтобы снять лишь 20 секунд. Я пыталась понять контекст, в котором живет человек.

У меня было ощущение, что я не могу приходить в электричку с собственными проблемами, потому что не смогу услышать людей, которых никто никогда не слушает, их голос важен. Пассажиры электричек нуждаются, чтобы их кто-то выслушал.

- Опиши электричку как символическое пространство. Что это?

- Однажды я познакомилась в этих электричках с психиатром. Он сказал, что для него электричка - это космический корабль, на котором собрали много людей. Но когда экипаж отправляется в космос, проводят различные тесты, внимательно выбирают членов команды, потому что эти люди проведут вместе время, и важно, чтобы между ними не возникало конфликтов. В то время как электричка - своеобразный Ноев ковчег, куда попали все. И там может происходить что угодно. Это - вынужденное место пребывания. В электричке у меня часто возникало страшное ощущение, что мы движемся к общей катастрофе, что мы не доедем. Я пыталась передать это предчувствие коллективного кошмара в зимней сцене. 

- Как сказалось на твоей работе то, что ты - режиссер-женщина? 

- В электричке становится немного неприятно, когда темнеет, когда те, кто едут на работу - с работы, доезжают домой, и становится больше выпивающих людей. Тогда я начинала думать о своей безопасности.

Я - девушка, и когда доходило до критических ситуаций, надо было что-то решать, а посторонние не воспринимали меня. Обычно они обращались или к оператору Крису, который не владеет ни украинским, ни русским, или к звукооператору, потому что они - мужчины. И часто надо было объяснять, кто здесь главная.

- Важная часть фильма - рассказы военных. Каково их место в «обществе электрички», которое ты показала?

- Мы часто встречали в электричках ветеранов, вернувшихся с Донбасса, были на ротации, или группы солдат, которых перевозили из части в часть. Почему электричками? Видимо, потому что у нашего государства нет средств, а это дешево. 

У меня не было цели специально снимать военных или, наоборот, как-то избегать темы войны. Эти люди - неотъемлемая часть сегодняшней реальности.

- Как реагировали другие пассажиры, когда в вагон заходили военные?

- Был женский интерес (смеется). Я видела оживление среди пассажирок, это веселило их. Но большинство никак не реагировало, и это по-своему пугает, потому что все, связанное с войной, быстро стало нормальным. Сейчас это совершенно нормально - видеть солдат, передвигающихся по стране. Когда мы проезжали мимо эшелон танков, это тоже никого не удивило.

Однажды я села рядом с мужчиной, он рассказывал, что был на войне, а сейчас от кого-то скрывается. Затем он совершенно спокойно сказал мне: «Видишь, вон сумка на полке, там у меня автомат» (нервный смех). Было очевидно, что передо мной очень травмированный человек. И он пытался мне об этой травме рассказать. Но мне было страшно: я - единственный человек в этом вагоне, который знает, что у него есть оружие, у него могут быть проблемы с психикой из-за травмы и непонятно, как он может себя вести. А в вагоне более ста человек. Я продолжала с ним диалог, чтобы понять, в каком он состоянии и представляет ли угрозу. Такое вот страшное проявление войны.

- Я была удивлена, насколько сильно в фильме раскрыта тема смерти. Ты планировала такую отдельную линию?

- Люди сами много говорили о смерти. Это истории о том, насколько уязвимы эти жизни, которые я снимаю, насколько они хрупкие и взаимозависимы друг от друга. Такая сплошная прекарность. Историй о смерти было гораздо больше, чем вошло в фильм, и в какой-то момент мне даже казалось, что вся лента об этих смертях и ощущении катастрофы.

- Чего ожидают от государства люди, едущие в электричке?

- Я слышала много разговоров о коррупции и несправедливости, последствия которых заметны в самих электричках. Люди, работавшие в ремонтном депо, рассказывали: подвижной состав нуждается в немедленной техподдержке, а на заводах нет материалов, чтобы ремонтировать. Все жаловались на то, что не могут выполнять свою работу качественно, потому что система им не позволяет.

Стало меньше разговоров о войне, но больше - об экономической нестабильности: не хватает денег на еду, транспорт, коммунальные услуги. Этим люди делятся друг с другом, и электричка становится местом групповой терапии, где можно пожаловаться друг другу на реальность. Чувствуется разочарование во всем и всех: не было ни одного политика или партии, которых бы пассажиры электрички поддерживали.

Жизнь людей, которых я снимала, так нестабильна и хрупка, что многим из них ничего не остается, кроме мыслей о том, как прожить следующий день. Поэтому требовать от них других дискуссий - бессмысленно. Даже тем, кто имеет пенсию, приходится много работать.

Когда люди говорили об экономической стабильности и социальной защищенности, они вспоминали Советский Союз. К сожалению, у них нет других референсов. Они не имеют другого опыта и часто не имеют достойного образования. А молодежь, в основном, не имеет четкого представления, где бы они хотели жить, лишь часто говорили, что лучше будет уехать из Украины.

На эту тему: "Мы - не взрослые", - психолог Светлана Чунихина

- Какой момент в фильме тебе кажется самым важным?

- Тот, где мы говорим с Игорем, бывшим заключенным. Он объясняет, почему не пошел бы на фронт. Если бы он пошел на войну, то был бы не только объектом насилия, но и субъектом. Он признает, что может быть участником насилия, может кого-то убить. Часто люди говорят: я не хочу погибнуть или я не хочу, чтобы моя семья потеряла отца. Но редко кто говорит: я не хочу воевать, потому что не хочу убивать чьего-то отца. Мне кажется, что это очень интересная критическая мысль. Игорь 12 лет провел в тюрьме, совершив преступление, чуть не убив человека, он как никто понимает, что может нанести вред чьему-то телу, как и кто-то другой может нанести вред его телу. Таким образом он признает ценность и «наших», и «их» жизней, подчеркивает нашу взаимозависимость друг от друга, потому что в этой стране мы все зависим друг от друга. С какими бы политическими взглядами мы ни были, на какой бы стороне мы ни были, мы очень уязвимы.

В материале использованы фотографии Криса Нанна и Оксаны Карпович.

Анна Воробьева,  опубликовано в издании Політична критика

Перевод: Аргумент


На эту тему:

 

 


Читайте «Аргумент» в Facebook и Twitter

Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter.

Система Orphus

Новини

16:59
Чисельність населення України на вільних територіях 31,5 мільйона
14:10
«Чия система витримає, той і переможе»: що стоїть за останніми обстрілами росією енергетичної інфраструктури України
13:59
РПЦ оголосила “священну війну” Україні (документ)
12:04
Бурштинська та Ладижинська ТЕС зруйновані майже повністю: чим Україні загрожують нові атаки на енергосистему
10:06
Звичайне шахрайство: фігурант журналістських розслідувань ексочільник УСБУ Миколаївщини Герсак став громадським діячем та збирає грантові кошти для ветеранів (ФОТО)
09:31
Типове "зе": "слуга народу" Роман Кравець шантажує таксі "Uklon"через Telegram-канал "Джокер" - вимагає $200 тисяч
09:01
Суд зобов’язав упц (мп) повернути державі Успенський собор ХІІ ст. у Каневі
08:35
У Росії виробництво бензину впало на 14% після атак на НПЗ - Росстат
08:00
ГЕНШТАБ ЗСУ: ситуація на фронті і втрати ворога на 28 березня
20:00
У четвер дощитиме трохи в Карпатах, вдень до +20°С

Підписка на канал

Важливо

ЯК ВЕСТИ ПАРТИЗАНСЬКУ ВІЙНУ НА ТИМЧАСОВО ОКУПОВАНИХ ТЕРИТОРІЯХ

Міністр оборони Олексій Резніков закликав громадян вести партизанську боротьбу і спалювати тилові колони забезпечення з продовольством і боєприпасами на тимчасово окупованих російськими військами територіях. .

Як вести партизанську війну на тимчасово окупованих територіях

© 2011 «АРГУМЕНТ»
Републікація матеріалів: для інтернет-видань обов'язковим є пряме гіперпосилання, для друкованих видань – за запитом через електронну пошту.Посилання або гіперпосилання повинні бути розташовані при використанні тексту - на початку використовуваної інформації, при використанні графічної інформації - безпосередньо під об'єктом запозичення.. При републікації в електронних виданнях у кожному разі використання вставляти гіперпосилання на головну сторінку сайту argumentua.com та на сторінку розміщення відповідного матеріалу. За будь-якого використання матеріалів не допускається зміна оригінального тексту. Скорочення або перекомпонування частин матеріалу допускається, але тільки в тій мірі, якою це не призводить до спотворення його сенсу.
Редакція не несе відповідальності за достовірність рекламних оголошень, розміщених на сайті, а також за вміст веб-сайтів, на які дано гіперпосилання. 
Контакт:  [email protected]