Гетьманомика

1.00

Нет

За семь с половиной месяцев правительству Павла Скоропадского удалось создать национальную экономику и финансы фактически с нуля, вопреки немецкой оккупации и тяжелому наследству, которое оставили после себя социалистические лидеры Центральной Рады.

Павел Скоропадский принял страну в состоянии, близкому к руинам. Безумная экономическая политика Центральной Рады (а точнее, ее почти полное отсутствие) практически остановила хозяйственную жизнь только что провозглашенной Украинской Народной Республики. Прописанная в III Универсале ЦР «социализация» земли и промышленности (фактически легализированные самозахваты и национализация) остановила производство и вызвала бегство капитала.

Руина социализма

До большевистского переворота в ноябре 1917 года Генеральный секретариат Центральной Рады не создал никаких органов исполнительной власти на местах, не имел аппарата сбора налогов и полностью зависел от финансирования из Петрограда.

В условиях, когда ЦР не признала большевистский переворот, не удивительно, что красные прекратили ее финансировать. 19 декабря 1917-го в поисках денег она ввела налог в 25 рублей на каждый имеющийся в Украине телефонный аппарат. 3 марта правительство установило принудительные имущественные налоги для богатых и торгово-промышленных классов городов Украины, то есть фактически обложило города контрибуцией (не лучше большевиков). Киев, например, должен был заплатить 35 млн руб, а Харьков — 50 млн.

На Центральной Раде висели астрономические суммы задолженностей — только предприятиям Донбасса на апрель правительство было должно 192 млн руб. Ко всему добавлялись собственные долги ЦР, которая еще 2 ноября 1917 года открыла в государственной казне кредит на сумму 1 млрд руб на текущие потребности Генерального секретариата. И это не считая ущерба, причиненного большевистской нашествием, и системных экономических проблем, доставшихся Центральной Раде в наследство от Российской империи (долги последней во время войны выросли от 5,5 млрд руб. на 1913 год до 55 млрд руб. на весну 1917-го ).

Страна погружалась в правовой беспорядок: исполнительной властью на местах были думы, а силовой — добровольческие отряды самообороны. На селе царила атаманщина — целые районы жили с того, что грабили железные дороги и нападали на города.

«Украинские государственные кассы полностью пустые, служащие уже больше месяца не получали жалования, а министерство добывает себе деньги, реквизируя кроме всего прочего сахар на сахарных заводах, а взамен денег выдает документы, подтверждающие его получения», — охарактеризовал ситуацию посол Австро-Венгрии в Украине граф Иоганн Форгач.

Согласно Брестскому соглашению на Украине висели обязательства поставлять странам Четверного Союза хлеб, продукты питания и сырье, которые ЦР, очевидно, обеспечить была неспособна.

А немцам становилось не до шуток — продовольственная ситуация в империи кайзера критически ухудшилась. Они были в шаге от введения полноценной военной оккупации края. При таких условиях крестьянский съезд в Киеве 29 апреля 1918 года провозгласил гетманом Украины Павла Скоропадского, спасши страну от худшего сценария, к которому готовились немцы с австрийцами.

Пан или пропал

Гетман Скоропадский прекрасно понимал, что действовать ему придется по принципу «или пан, или пропал». В том случае, если гетманат не дал реальных результатов, его противниками становились одновременно и разочарованные союзники-немцы, и озлобленные потерей власти украинские социалисты. Но наряду с этим Украина имела большой экономический потенциал, при таких условиях можно было рискнуть, и Павел Скоропадский решился.

Прежде всего гетман отменил законы ЦР о социализации.

В «Грамоте ко всему украинскому народу» от 29 апреля 1918 года было провозглашено: «Права частной собственности — как фундамент культуры и цивилизации, восстанавливаются в полной мере, и все распоряжения бывшего Украинского Правительства, а равно временного правительства российского, отменяются и упраздняются. Объявляется полная свобода по составлению купчих по купле-продаже земли... В области экономической и финансовой происходит полная свобода торга и открывается широкий простор частному предприятию и инициативе».

Осуществить это в реальности было непросто, нужно было идти на социальные жертвы. Рабочие должны были отказаться от внедренного Центральной Радой восьмичасового рабочего дня, а крестьяне — добровольно вернуть прежним собственникам уже распределенную землю. Украинские социалисты (а за ними и большевики) изображали апокалиптические картины взимания контрибуций с крестьян господскими карательными отрядами.

Свидетели подавали ситуацию несколько иначе. «Уезд не был помещичьим — дворянам и чиновникам принадлежало 20,32% земли. Кроме того, мощных имений — крупнее 500 десятин — было только 17...

В гетманский период лишь двое лубенских помещиков воспользовались правом взыскать денежное вознаграждение за награбленное имущество... Вообще лубенские помещики стремились ликвидировать (как тогда казалось) революцию как можно более безболезненно и проявили в этом направлении немало такта и понимания», — вспоминал старшина Лубенского охранного куреня, а позже офицер Добровольческой армии Николай Раевский.

Результаты восстановления частной собственности (пусть даже во многом болезненные) сказались уже осенью 1918 года. Ситуация способствовала — обязательства о поставках в Германию и Австро-Венгри. продовольствия и сырья открыли рынки этих стран для украинской продукции и фактически создали условия свободной экономической зоны. Гетманской государство воспользовалась этим с выгодой для себя.

Читайте: Битва за Киев. Почему Центральная Рада отступила из столицы, и как украинцы отбили город [2]

В ответ Центральные державы поставили ряд товаров, потребность в которых испытывала уже Украина. До октября 1918 года последняя получила 21 428 вагонов угля, 700 вагонов соли, 25 вагонов эмалированной посуды, 1651 сельскохозяйственную машину, на 2 млн. 160 тыс. карбованцев рулонной бумаги, а также нефть, керосин, пастельную смазку для железнодорожных колес и т.п..

Распространенный социалистами Винниченко и Шаповалом (и многократно повторенный большевиками) тезис о том, что цены на товары из Украины и для нее устанавливали австрийцы и немцы с выгодой для себя, не имеет ничего общего с реальностью. Правительство настойчиво выторговывало у последних максимально выгодную для себя цену.

Например, 27 мая из Германии прибыли три эшелона с сельскохозяйственной техникой. Немцы хотели за них 10 млн карбованцев, но после переговоров с украинскими властями стоимость машин была уменьшена вдвое. «С немцами и австрийцами, что на нас наседали, он спорил и не сдавался, а когда приходилось где-то уступить, поскольку те становились агрессивными и угрожали ему какими-то новыми бедами, надо было видеть, насколько каждая такая уступка была ему неприятна», — так характеризовал гетман Скоропадский одного из своих министров.

Жаждущих не накормишь

1918 год оказался урожайным — землевладельцы от торговли с немцами получали немалую прибыль. Этот факт до умопомрачения злил малоземельных крестьян, которые только недавно успели разделить угодья «всем поровну». То, что государство нуждалось в немедленном решении земельного вопроса, было очевидно, но реформа наталкивалась на несколько препятствий.

Во-первых, провозгласив непоколебимость права частной собственности, гетманское правительство не могло по-большевистски конфисковать и распределить всю землю — нужно было как-то объясниться с крупными землевладельцами. Помещики сопротивлялись проведению реформы через свое лобби в правительстве — министр финансов Антон Ржепецкий, например, был категорически против нее и отмечал, что земля перейдет к крестьянам естественным путем.

Во-вторых, для воплощения в жизнь реформы нужно было сначала организовать работу земельного министерства. Были необходимы земельный кадастр (здесь правительство столкнулось даже с такой проблемой, как нехватка профессиональных землемеров) и Земельный банк, который открыли 23 августа 1918 года для предоставления долгосрочных займов на покупку земли.

Читайте: «Украинская земля насквозь пропитана кровью». Украина и ее место в Европе глазами британца [3]

Гетман Скоропадский [4]свое намерение описывал так: «Бесплатная передача не имеет в данном случае никаких серьезных оснований и просто в высшей степени вредна. Выплата крестьянами денег за приобретаемую землю, наконец заставит их пустить эти деньги в оборот, что значительно поможет правительству, давая ему возможность значительно сократить печать новых знаков (денег — „А“). Передача земли не безземельным, а малоземельным крестьянам. В этом отношении следует иметь в виду цель — государство, а не жалкую сентиментальность».

Замысел провести земельную реформу был доведен до сведения населения. «Был в разработке закон земельной реформы, ограничивающий собственность до 100 гектаров. Землю у крупных собственников должно было выкупить государство и передать — продать крестьянам на выгодных условиях», — вспоминал старшина Запорожской дивизии сотник Никифор Авраменко. «Никогда еще аграрный вопрос не было настолько близок к своему разумному решению, как в ноябре 1918 года на Украине», — отмечал в своих воспоминаниях гетман Скоропадский.

Не имея возможности немедленно наделить крестьян землей, гетманское правительство создало тепличные условия для развития на селе потребительской и производственной кооперации, что должно было улучшить положение аграриев. В течение 1918 года количество обществ потребительской кооперации возросло втрое (с 4873 в 1917 году до 15 000 в 1918-м). Балансовая сумма капиталов 3,3 тыс. кредитных союзов достигло 185,5 млн карбованцев, а союз «Централ» даже выкупил за 17 млн марок в Германии фабрику сельскохозяйственных машин, чтобы обеспечить ими членов своих обществ.

Однако именно земельный вопрос был одной из главных причин свержения гетманата. Крестьяне уже попробовали «социализацию» от Центральной Рады и хотели землю даром, а не за выкуп. А кооперативные союзы были сверху донизу захвачены социалистами и стали главной площадкой для противогетманской пропаганды.

Заботы без работы

Социальная ситуация в Украине на момент прихода гетмана к власти была напряженная — в стране бурлила безработица. В начале 1918 года состоялась стихийная демобилизация русской армии, и страну заполонили 4,2 миллиона бывших солдат и офицеров, которые не имели никакого источника дохода. К ним добавлялись семьи погибших.

В тему: Другой Богдан. Гетман Хмельницкий и внутренние смуты казацкого государства [5]

«Это были жены офицеров, мать и две дочери, причем в один и тот же день трое мужчин были убиты большевиками, и они остались без всяких средств с кучей маленьких детей на руках. Пенсий никаких. Таких просьб было очень, очень много», — вспоминал гетман Скоропадский. Из большевистской России потоком валили беженцы. Демобилизованные и безработные устраивались, кто как мог.

В июле 1918-го Министерство труда украинского государства зарегистрировало 200 тыс. безработных и предусмотрело рост их в августе до 500 тыс. Среди этих людей проводили безумную агитацию анархисты, большевики и сторонники «единой-неделимой». Перед правительством стоит задача трудоустроить их, а для этого необходимо было стимулировать развитие.

Большинство украинских предприятий имели иностранных владельцев (в частности, в 1913 году 80% украинского производства чугуна принадлежало французам), которые оказались по другую сторону фронта, поэтому было начато государственное финансирование предприятий и поощрение сотрудничества отечественных дельцов. Приходилось идти на компромиссы в культурных вопросах именно из-за необходимости привлечь специалистов и предпринимателей российского и еврейского происхождения. Однако промышленность потихоньку возрождалась. Добыча угля, например, при гетманате выросла с 30 млн пудов до 50 млн.

Еще одно направление борьбы с безработицей — общественные работы. 5 августа 1918 года гетман утвердил соответствующее постановление, согласно которому выделялись средства на укрепление Андреевской горы в Киеве, на благоустройство могилы Тараса Шевченко в Каневе, на разработку каменных карьеров возле сел Лозоватка и Селыще и т.п.. Среди планов гетманской администрации были также сооружение шлюзо-канальной артерии от Балтийского до Черного морей и строительство гидроэлектростанций на Днестре, Буге и Днепре.

Кошелек государства

Несмотря на то, что на апрель 1918 года на руках у украинцев уже находились кредитные билеты стоимостью 100 карбованцев и знаки государственной казны в 25 и 50 карбованцев, главной валютой в Украине все еще оставался российский рубль, который стремительно обесценивался из-за массовой печати большевиками ничем не обеспеченных банкнот. Не все было в порядке и с карбованцем — при отступлении из Киева большевики захватили запасы билетов в 100 крб. и оборудование для их печати, в результате чего украинский рынок заполонили карбованцы российского происхождения.

Гетманское правительство [6] никогда не скрывало своего негативного отношения к российской валюте. «Создать благосостояние в Украине в нынешних условиях можно только отделившись от России», — заявил 10 мая 1918 года министр финансов Украинского Государства Антон Ржепецкий. С мая создавался аппарат управления, который в августе начал работу по выходу Украины из рублевой зоны.

14 августа гетман утвердил закон о запрете ввоза на ее территорию российских ценных бумаг и ограничения на ввоз рублей на сумму свыше 10 тыс. В то же время в обращение поступили украинские деньги — карбованцы, а чуть позже и гривны (1 руб = 2 грн).

Важным фактором становления национальной валюты было создание Украинского государственного банка. Формально основала его еще Центральная Рада [2], но фактически все свелось лишь к переименованию Киевского конторы соответствующего имперского учреждения, не были открыты фонды, введена бухгалтерия и налажены связи с провинциальными учреждениями — Харьковское и Одесское отделения функционировали самостоятельно. Госбанк создавали фактически с нуля.

10 августа 1918 года гетман утвердил его устав и ассигновал средства на формирование капитала.

На конец сентября 1918 года начала функционировать таможенная служба и были открыты пограничные пропускные пункты. 10 сентября между Украиной и Центральными государствами было подписано «Соглашение о пошлинах», которым регулировались объемы платежей, вносимых на границе Украинского Государства. Немцы с австрийцами не только за поставленный хлеб рассчитывались по договорным ценам, но и платили за него пошлину — такова была странная «грабительская оккупация».

Во времена гетманата Украина провела две таможенные войны — с Румынией и Крымом. Последняя привела к тому, что в октябре 1918 года краевое правительство полуострова согласилось на правах автономии войти в состав Украины.

В тему: На чьих штыках держался Врангель в Украине [7]

«За время революции население вовсе отвыкло от уплаты налогов. Слабое их поступление требовало создания более жесткой организации сбора, для чего был издан закон о казенных сборщиках и рассылочных и особенно о волостных зборщиках для сельского населения», — отмечал атаман-министр (премьер) украинского правительства Федор Лизогуб. Система уплаты налогов населением до конца организована не была, особенно трудно было их взимать с рабочих, которые считали, что налоги созданы исключительно для имущих классов, хотя налогообложению подлежали только лица, которые зарабатывали более 1000 карбованцев в год (фунт белого хлеба стоил 60 к .).

Гетманское Министерство финансов в начале своей деятельности должно было выяснить объемы доходов и расходов — Центральная Рада бюджет страны создать так и не смогла. То, из чего состояли прибыли, иллюстрируют государственные сметы, представленные в правительство в конце сентября 1918 года.

Больше всего денег государству обеспечили казенные (государственные) операции с сахаром — 1322 млн крб (государственную сахарную монополию правительство ввело 7 мая 1918-го), железной дороги — 693 млн крб, а также казенные операции с алкоголем — 350,9 млн крб (государственная монополия на винокурение была введена 9 мая 1918-го). В конце сентября сметы были проработаны, и структура расходов стала прозрачной.

За семь месяцев доходы государства составили 3,2 млрд, в то же время дефицит бюджета был равен 2 млрд крб. Для экономики, построенной фактически с нуля, результат более чем достойный. «Насколько хорошим было наше финансовое положение еще в октябре, доказывает то, что мы с Ржепецким надеялись, что смета нового года будет проведена без дефицита», — вспоминал Павел Скоропадский. Данные, полученные правительством, дали возможность сформировать бюджет страны на 1919 год — первый в истории Украины. Правда, подписывала его (и не выполнила) уже Директория УНР.

Дмитрий Калинчук, опубликовано в издании «Тиждень» [8]

Перевод: «Аргумент» [9]

В тему: