Женщина, которую КГБ так боялось, что в 76 лет отправило этапом к Охотскому морю в ссылку. Женщина, которая сначала защищала своих родных, а затем встала на защиту всех репрессированных. Оксана Мешко — соучредитель Украинской Хельсинской группы, «зубная боль» КГБ и «легенда диссидентского движения».

Оксана Мешко, или как ее еще называли — «козацька матір», родилась 30 января 1905 года в селе Старые Санжары Полтавской области. Ее родители — малоземельные крестьяне — выходцы из козаков, избежавших закрепощения. В многодетной семье царил козацкий дух.

Детство Оксаны Мешко пришлось на годы Первой мировой войны, Украинской революции 1917-1920 годов и установление большевистского режима в Украине. Отец — садовод Яков Мешко в 1920 году вместе с другими заложниками был расстрелян «красными» за невыполнение волостью продналога на Холодной горе в Харькове.

В тему: «Люди все босые, раздетые и голодные». Харьковский концлагерь в мае-августе 1920 года [2]

Ранее погиб ее 17-летний брат Евгений, активист «Просвіти», боец повстанческого отряда. Дом конфисковали. Сестра Вера, брат Иван и мать Оксаны разбрелись по миру.

Оксана же была любознательной и упрямой от рождения . Ей удалось в 1927 году поступить на химический факультет Института народного образования в Днепропетровске и даже суметь его закончить, несмотря на несколько исключений за «соцпроисходжение».

Мешко каждый раз добивалась восстановления, не имея ни общежития, ни стипендии, готовилась к экзаменам и сдавала их почти экстерном, но так и не вступила в комсомол [3].

В 1930 году Оксана вышла замуж за университетского преподавателя Федора Сергиенко, бывшего члена Украинской коммунистической партии. Ее мужа дважды [4] арестовывали: «Второй его арест был столь же неожиданным, как и беспричинным», — писала Оксана.

Почти год она обращалась в различные учреждения. Дошло даже до генерального прокурора УССР, после чего дело вернули на доследование, и через 9 месяцев Федора Сергиенко выпустили из-за решетки. Но после этого мужчина не мог устроиться в Днепропетровске на работу, а потому уехал на Урал. Туда позже с детьми перебирается и Оксана. Во время бомбардировки погибает старший сын супругов — одиннадцатилетний Евгений, и в мае 1944-го семья возвращается в Украину.

Когда семья Мешко-Сергиенко оседает в Киеве, в 1946 году с Волыни туда приезжает сестра Оксаны Вера Худенко. Сын Веры — Василий служил в Советской армии, попал в немецкий плен, бежал и погиб в рядах Украинской повстанческой армии. Соседи донесли на Веру в НКВД, и когда сестру арестовали, Оксана добивается ее освобождения. Это закончилось тем, что обоим сестрам выдвигают обвинения в «намерении совершить покушение на первого секретаря ЦК КП(б)У Никиту Хрущева».

Допрашивали и днем, и ночью. Позже Оксана Мешко напишет в своей книге воспоминаний «Між смертю і життям» об этих допросах тоже.

«Не призналась я и после 21 суток следствия без сна, которое чинилось следующим образом: ночные допросы начинались через 30-40 минут после „отбоя“, кончались в час, иногда раньше, перед „подъемом“ ... Днем следил „волчок“, чтобы бодрствовала и не дремала. Можно было сидеть на кровати, но не лежать. За „клевание носом“ сажали в карцер в холодный подвал и забирали верхнюю теплую одежду. Карцер без кровати и „тюфляка“, паек — 300 граммов хлеба и дважды кипяток. Порой за дремоту сажали в бокс, где быстро исчезал воздух, и я теряла сознание ...», - свидетельствует [5] против советской системы Мешко.

В тему: Казацкая Мать [6]

Через 7 месяцев каждую из сестер заочно приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Мешко работала в «сельхозотряде» на Ухте, била камень под Иркутском, была строителем. Ужасы сталинских концлагерей описала позже в книге «Між смертю і життям».

«Это правдивый взгляд украинки на уродливый мир, созданный чужих духом, насильственной, враждебной человеку идеологией. Жаль, что книга быстро стала библиографической редкостью. Зимой 1978-1979 годов эту книгу читали по Радио Свобода», — писал Василий Овсиенко [7].

В 1954 году Мешко комиссовали как больную, выпустили в ссылку и через 2 года она смогла получить паспорт и вернуться в Украину — к сыну Олесю, жившему в Киеве в крошечном помещении.

Оксана Мешко вместе с членами УХГ (слева направо): Михаил Горынь и Василий Овсиенко. Примерно 1990 год

В июле 1956 года полковник юстиции Захарченко, вручая Мешко реабилитационное удостоверение, с ноткой искренности сказал: «Родина просит извенения. Желаю вам счастья и будьте здоровы».

В тему: «Говорят из финансового отдела КГБ. За нами должок остался. Вам еще причитается за зубы» [8]

«Счастье» от КГБ состояла в том, что в 1972 году посадили сына Оксаны Мешко — Олеся, и она начала выступать в его защиту.

Когда Николай Руденко поделился с Мешко идеей о создании Украинской Хельсинской группы, она безоговорочно сказала: «Вот я вам буду второй».

За первые два года деятельности УГГ у Мешко было 9 обысков. В доме напротив устроили наблюдательный пункт с аппаратурой ночного видения, а огород у дома «спецы» перекапывали несколько раз, выискивая «крамолу». Чтобы довести 75-летнюю женщину до инфаркта, на нее совершили вооруженное нападение.

«Оставшись на свободе одна после арестов 5 февраля 1977 года председателя УХГ Николая Руденко и члена-основателя Олексы Тихого, а вскоре и всего первоначального состава группы, отважная 72-летняя женщина вынуждена была из-за перманентного характера репрессий, примененных КГБ к членам группы, постоянно воспроизводить УХГ и самоотверженно направлять ее деятельность, чтобы не допустить угасания этого последнего очага сопротивления колониальному режиму, последнего огонька надежды многих сотен украинских политзаключенных, среди которых был и я, ее сын», — напишет [9] о своей матери политзаключенный Олесь Сергиенко.

За бесстрашие, упорство и смелость Мешко стали называть «козацькою матір’ю».

Советскую власть не остановил почтенный возраст Оксаны Мешко, и 1980 году ее арестовывают по принудительно сфальсифицированной экспертизе в психбольницу. Суд состоялся 5-6 января 1981 года, никому из родных о нем не сообщили, и 76-летнюю Оксану Мешко приговорили к 6 месяцам лагеря строгого режима и 5 годам ссылки. «Я еще Брежнева переживу!», — говорила Оксана Мешко своим преследователям. Так и произошло ...

Оксана Мешко вместе с сыном в ссылке. 1981 год

В тему: Евгений Сверстюк и его константы [10]

На место ссылки в поселение Аян Хабаровского края на берегу Охотского моря Оксану Мешко везли этапом через всю «империю зла» 108 суток. В Аяне тогда досиживал последние три месяца ссылки ее сын Александр Сергиенко. Оксана Яковлевна все же перенесла этап, выжила, несмотря на недуги, в занесенной снегом хибарке, и в 1985 году ее привезли в Киев.

КГБ уже не знал, что с делать с Мешко, и было принято решение отпустить диссидентку за границу — на лечение. В феврале 1988 года по приглашению украинской диаспоры Оксана уехала в Австралию на операцию и выступила в парламенте Австралии с информацией о положении в Украине.

Советская власть надеялась, что Мешко не вернется, но Оксана Яковлевна приняла участие в работе Всемирного конгресса свободных украинцев в США — и вернулась.

Вскоре Оксана Мешко вошла в координационный совет, созданной на основе УХГ в 1988 году — Украинского Гельсинского Союза (УГС). В апреле 1990 года Мешко открывала съезд УГС, где союз трансформировался в Украинскую республиканскую партию и провозгласила целью — продвижение к независимости Украины. В июне того же года Оксана Мешко инициировала возобновление деятельности правозащитного движения под названием Украинский комитет «Хельсинки-90», а также осенью участвовала в студенческом голодании.

До провозглашения независимости Украины Оксана Мешко не дожила чуть более полугода. На ее общей с матерью могиле — козацкие кресты.

— 

Євгенія Тюхтенко, опубликовано на сайте Радіо Свобода [11]

Перевод: Аргумент [12]

В тему:

• «Если нет Бога, все позволено». Запредельная судьба Юрия Литвина [13]
• Генерал Петр Григоренко: бунтарь, отец украинской демократии [14]
• Возвращение [15]
• Украинцы попрощались с Евгением Сверстюком [16]
• Петр Рубан: несокрушимый и забытый [17]
• Эту дату не отмечает власть: День украинского политзаключенного [18]
• Цель — Украина. «Дело Гонгадзе», «кассетный скандал»: Марчук, Медведчук и КГБ [19]