«Советская агентура. Очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)»

1.00

Острая тема

В середине 1946 г. ВБ ОУН принимает решение перестать наказывать украинцев, лояльных к советской власти. Всего за послевоенные годы от рук националистов (и спецгрупп госбезопасности, которые действовали под их видом) погибло около 30 тыс. человек.

Что читаем? Книга американского исследователя Джефри Бурдса «Советская агентура. Очерки истории СССР в послевоенные годы (1944-1948)» (Москва — Нью-Йорк, «Современная История», 2006). Издание построено на материалах архивов спецслужб и органов безопасности России, Украины, Великобритании и США. Тираж — 500 экземпляров.

Что интересного? В 1940-1947 гг количество проявлений социального бандитизма выросло в СССР на 547%. Причем, почти две трети всех преступлений в эти годы приходится на узкую полосу вдоль западной границы — от Эстонии до Галичины. СССР давала треть случаев общесоюзного криминала, Сибирь и Дальний Восток вместе — лишь 6%, Москва и окрестности — 5%.

«Советское государство сознательно смешивало осознанную политическую оппозицию режиму и уголовный террор». В 1944-1945 гг, за первые семнадцать месяцев повторной оккупации Галичины и Волыни было убито 91 615 «бандитов»!

Например, в Литве за этот же период погибли 3935 антикоммунистических партизан, в Белоруссии — 3320, в Латвии — 925, в Эстонии — 290. Одновременно были захвачены живыми 96 446 УПА и оуновцев, еще 41 858 сдались в плен.

Документ секретного межведомственного органа — Главного управления по борьбе с бандитизмом СССР свидетельствует: с 1 января 1945-го по 1 декабря 1946-го года на Западной Украине были убиты более 72 тысячи «антисоветских бандитов» (для сравнения, обычных уголовников — 1329), арестовано более 102 тысяч, депортированы 11 000 семей (28 570 человек), выслано по обвинению в пособничестве немецким оккупантам, службе в оккупационных органах власти, полиции свыше 107 тыс. человек.

В 47-м году вывезли эшелонами еще 26 644 семьи (76 192 человек, прежде всего — женщин и детей). В конце года еще более 60 тысяч украинцев были направлены на Дальний Восток — на работу на шахтах. Все эти демографические потери обескровливали регион, поскольку население края до начала описываемых событий составляло около 5,2 млн. человек.

В тему: УПА и нормы международного гуманитарного права. Часть 1 — Сколько было повстанцев? [2]

В то же время криминал использовал политические лозунги для прикрытия своей преступной деятельности. 8 января 1947 года подразделение УПА в Иваничевском районе Волынской области казнил своих воинов Тхорика и Лукашука — «они были повешены, их трупы изуродованы, а около их тел установлен знак — ... казнены УПА за воровство и бандитизм».

Архивный документ фиксирует момент переговоров между АК («Армии Крайовой» — «А») и УПА — «в польском обществе много безответственных элементов ... Они злоупотребляют авторитетом АК, грабят в личных целях и вымогают не только у украинцев, но и у поляков. Мы должны всеми силами их уничтожить». Но власть тем временем почти все преступные эксцессы приписывала украинскому, польскому или литовскому подполью.

Известный историк Ярослав Грицак когда-то писал о том, что галицкие крестьяне в частных беседах не слишком идеализируют «ребят из лесах». Бурдс формулирует очень подобно — «бандиты наносили удары за пределами тех мест, где они базировались: бандиты в одном селе могли выглядеть робингудами в другом».

Опорой советской власти на самом деле были не отделы милиции или МГБ, которые насчитывали по несколько десятков человек, а десятки тысяч сексотов из гражданского населения. Использовали даже подростков 12-14 лет, которых арестовывали, запугивали или, наоборот, задабривали обещаниями взять в летчики т.д., и те предоставляли нужную информацию.

Численность тайных агентов, по сравнению с довоенными временами, выросла в три раза — в 1951 г. МВД СССР имело на учете более 284 тысяч агентов, резидентов и информаторов.

Среди большевистской агентуры было особенно много поляков, которые после кровавых событий на Волыни стали естественными союзниками советской власти. В январе 1945 г. в Сновичах на Львовщине местные крестьяне помогли выявить более ста схронов, где скрывались 74 украинских подпольщика. Через несколько дней УПА [3] нанесла удар: девять поляков были заживо сожжены.

Депортация поляков на территорию ПНР сильно ударила по агентурным сетям — в некоторых районах чекисты потеряли всех конфидентов. Но одновременно эта акция сыграла на чувствах западников — создавалась иллюзия, что УССР будет хоть и коммунистическим, но украинским государством — «власть добилась того, чего не удавалось сделать повстанцам».

В тему: Кто запустил «Вислу», или «Окончательное решение украинской проблемы в Польше» [4]

Один из руководителей Службы безопасности ОУН Ярослав Дьякон, псевдо — «Мирон», написал 20-страничный текст «Агентура НКВД-НКГБ в действии», который стал эффективным руководством о том, как выявлять шпионов и доносчиков. Документ оказался настолько точным, что «органы» его сразу положили на стол одному из «бандероловов» генерал-лейтенанту МВД Тимофею Строкачу, а тот переслал дальше в Москву — вплоть до начальника ГУББ Леонтьева.

К концу 40-х большинство сельсоветов на западе страны существовали на бумаге, реально никто не соглашался их возглавлять после гибели первых руководителей. «Никто не хочет быть руководителем на селе, потому что днем его выбрали, а на следующее утро он повешен».

В тему: Уроки смерти: училки и Бандерштадт. С фронтов украинской гражданской 1914-1959 гг [5]

СБ призвала националистов к массовому террору против предателей — «не жалеть ни взрослых членов семей, ни детей». Активные агитаторы за «власть Советов» становились мишенью для националистов.

После того как крестьянин Иван Пришляк Ново-Милятинского района на собрании заявил, что тех, кто не сложит оружие, надо «убивать как собак», в течение короткого времени неизвестные замучили его девять родственников.

Впоследствии, под давлением народного недовольства, тактика возмездных акций меняется. В инструкции от мая 45-го требования звучат иначе — «Проводите массовое уничтожение сексотов, но не взваливайте ответственность на членов их семей».

В тему: «Перехват» чувств. Портрет предателя [6]

Обе стороны практиковали различные формы надругательства над телами погибших — согласно степени вины и с целью запугивания живых. Автор, работавший в архивах частей специального назначения, пишет об «омерзительных фото» тел воинов УПА, над которыми осуществлялось посмертное насилие.

Иногда у актов террора был очень символический смысл. Эсбист Грицук из Ровенской области показал на следствии, что задушил женщину-украинку, которая выдала партизан НКВД, той самой веревкой, которой советская спецгруппа задушила двух членов областной СБ — «Нечая» и «Ворона».

«Население смотрит на нас, как на приговорённых к смерти. Они сочувствуют нам, но не верят в наш успех и не хотят связывать с нами судьбу» — говорилось в одном из документов националистов.

В 1945-1946 годах было уничтожено почти 29 тысяч схронов.

В середине 1946 г. Служба безопасности ОУН принимает решение перестать наказывать украинцев, лояльных к советской власти, ограничившись предателями в собственных рядах и «стрибками» (от слова «ястребки» — «А»), членами т.н. «истребительных» батальонов. Последних было около 34 тыс., каждый десятый из них был одновременно агентом МГБ. Всего за послевоенные годы от рук националистов (и спецгрупп госбезопасности, которые действовали под видом повстанцев) погибло около 30 тысяч человек, около половины из которых были местными жителями.

В тему: Альфред Рибер. Гражданские войны в Советском Союзе. Часть 2 [7]

Пропаганда УПА была направлена прежде всего на устрашение населения будущими репрессиями и принудительной мобилизацией в Красную Армию [8]. Как следствие — мужчины массово убегали в леса. Например, в Добромильском районе Львовщины были внесены в мобилизационные списки 258 человек, но были призваны в войска лишь 14.

В начале 1947-го «советы» принимают на вооружение новую тактику — активную инфильтрацию подполья своей агентурой. Сталин [9] даже отстранил на полгода первого секретаря ЦК КП(б)У Никиту Хрущева, который политикой массового террора загонял проблему внутрь, а не решал ее.

В 1948-м партия устроила чистку своего аппарата в семи западноукраинских областях. На основании 19-страничного доноса машинистки львовского МГБ был арестован прокурор области. Указанные факты — от убийства людей до присвоения денег — подтвердились.

Спецгруппа МГБ, которая существовала во повстанческим прикрытием, похитила в селе Подвысоцкое 17-летнюю Нину Р-ку. В лесу ее зверски избили, «подвешивали вверх ногами, вводили в половой орган палку, а затем поочерёдно ее изнасиловали». Насилие подобного рода должно было бросать тень на бандеровцев.

Фантастической по своим кровавыми последствиями была спецоперация советских органов, которая заключалась в инфильтрации подполья агентами-женщинами. Это была реакция на более активное, чем ранее, привлечение к конспиративной деятельности именно украинок.

Руководителем СБ Львова стала «Ульяна», Юлия Панькив. Правда, летом 1945 г. чекистам удалось ее перевербовать. Генерал-лейтенант Строкач называл ее ценным агентом, связь с ней совершал лично.

В документах спецслужб есть упоминания о женском отряд УПА, участники которого иногда выдавали себя за советских партизан, он действовал в Шумском районе Тернопольской области.

Массовые облавы, повальные аресты не давали возможности СБ выяснить, кто был завербованным — всех не проверишь. Началась эскалация террора, которая играла на руку власти — население готово было ее терпеть, чтобы уберечься от боевиков.

Смертные приговоры выносились часто на основании оговора и самооговора: кто-то имел родственников в Красной Армии, другая — носила молоко, как считалось, «агентам НКВД», третья якобы имела сексуальную связь с советскими солдатами. Таких женщин называли «москалька», их судьба была печальной. Примечательно, что исследователь отмечает, что эсбисты не были садистами, они были «солдатами, выполнявшими долг».

Фраза. Книга интересная, но автор открыто пристрастен к националистам и демонстрирует свои собственные страхи: «По мере того как во Львове и других местах возрастала активность экстремистских групп, рушились наши надежды опубликовать наше многотомное документальное исследование в Украине и для украинцев... Доходило даже до прямых угроз расправиться с нашими основными сотрудниками и их близкими».

—

Вахтанг Кипиани, опубликовано на сайте TSN.ua [10]

Перевод: Аргумент [11]

В тему: