Из плена боевиков — в плен бюрократии

Версия для печати

«Принимая решение, нужно думать и о его имплементации, чтобы национальный праздник, которым было освобождение в конце декабря, не превращался в „зраду“, а люди из плена на Донбассе не возвращались в бюрократический плен, где они должны что-то доказывать». С какими проблемами сталкиваются украинские заложники, освобожденные из плена.

27 декабря 2017 года состоялся крупнейший за время конфликта в Донбассе обмен пленными: с оккупированной территории вернули 73 украинских заложников, среди которых были как военнослужащие, так и гражданские. Большинство из них были в плену более года, подверглись пыткам и жестокому обращению, потеряли здоровье и пострадали от психологического давления. Соответственно, у таких людей есть проблемы, которые государство обязалось решить.

Прогресс в работе с бывшими пленниками

Вячеслав Лихачов, координатор отдела документирования нарушений прав человека на Донбассе благотворительного фонда «Восток-SOS», рассказал на пресс-конференции 29 марта, что по сравнению с 2014-15 годы произошли определенные положительные изменения в работе с такими освобожденными. «Если в 2014-15 году даже военнопленные, которые выходили на свободу, за исключением оказания медицинской помощи, и то не всегда, не получали никаких социальных гарантий, психологического сопровождения, не получали адекватной компенсации.

У многих возникали проблемы с местом трудоустройства, особенно учитывая то, что в 2014 году многие военнопленные находились в местах незаконного лишения свободы, еще не будучи официально оформленными в ВСУ, у них возникали проблемы с получением статуса участника боевых действий и т.д.», — отметил он. С гражданскими лицами, говорит Лихачев, ситуация была еще хуже, потому что юридически государство не имело перед ними никаких обязательств, этой категории людей просто не существовало. «Начиная с 2016 года начались некоторые изменения.

Первый известный нам случай — освобождение журналистки Марии Варфоломеевой, гражданской заложницы, которой после выхода на свободу государство обеспечило медицинскую помощь. Это было точечное, конкретное решение в конкретном случае, тогда же происходили освобождения, после которых люди не получали никакой помощи или сопровождения. После этого долгое время в принципе не было обменов, но к большому обмену государство все же начало понимать, что это люди со специфической ситуацией, люди, которые требуют помощи и поддержки, и некоторые меры были приняты», — говорит правозащитник.

Заложники, которые были освобождены в конце 2017 года, получили возможность медицинской помощи и реабилитации, в частности, в больнице «Феофания». Среди таких освобожденных был и активист Владимир Фомичев. По его словам, медицинская помощь от государства была очень кстати в том состоянии, в котором он вернулся из плена.

«Например, у меня врачи диагностировали черепно-мозговую травму, проблемы с зубами, это очень недешевое лечение, поэтому за это государству нужно поблагодарить», — говорит он. Кроме того, по словам Лихачева, государство приняло во внимание необходимость психологической поддержки и сопровождения бывших пленных. «Этот опыт (пребывание в плену — ред.) очень травматический в плане дальнейшей ресоциализации и возвращения в нормальную жизнь.

Государство провело специальную подготовку с учетом международного опыта, привлечением международных специалистов, которые имели опыт работы с освобожденными, например, бывшими заложниками, которые находились в плену террористов. Государство провело подготовку психологов, способных работать с такими людьми. Государство предоставляло психологическую поддержку, и это было важным фактором, в частности потому, что государство осознало такую необходимость», — отметил Лихачев.

В тему: Олег Кузьминых: «В плену себя не потерял»

Неурегулированность социального статуса

Впрочем, сейчас основным вопросом является неурегулированность социального статуса лиц, находящихся в местах незаконного лишения свободы в ОРДЛО. По словам Лихачева, прежде всего это касается не военнопленных, а гражданских лиц. «Для украинского государства с законодательной точки зрения непонятно, что это за люди, как с ними работать, какую помощь государство может им предоставить, так как законодательство Украины мирного времени не приспособлено к ситуации, когда тысячи людей оказываются в местах незаконного лишения свободы у боевиков. Общество и государство очень долго привыкали к этой мысли», — говорит правозащитник. И если вопрос с медицинской помощью государство взяло на себя, то дальнейшее решение проблем бывших заложников оказалось на их же плечах. Потому что произошел разрыв между обещаниями и их воплощением.

Например, 31 января 2018 года Кабинет министров принял постановление № 38 о социальной поддержке лиц, которые были незаконно лишены личной свободы. Она касается исключительно заложников, освобожденных 27 декабря и 24 января и предусматривает выплату таким людям единовременного пособия в сумме 100 тыс. гГрн. «Это сразу породило некоторое напряжение в кругу людей, которые находились в плену раньше, потому что многим показалось несправедливым, почему люди, которые вышли сейчас из плена, должны получать финансовую помощь от государства, а люди, вышедшие ранее, должны преодолевать свои проблемы сами», — комментирует Лихачев.

Однако и эту помощь, по данным «Восток-SOS», никто так и не получил из-за бюрократических преград. Так же, как не получили помощь с обеспечением жильем, которое должны были предоставлять облгосадминистрации, как предусматривает постановление. «Помощь, которую обещал Кабмин, так никто и не получил. Было обещание помощи с жильем.

Мы делали запросы в различные областные управления, запомнился один ответ из Киева или Киевской области, где нам сказали: „Извините, но в законодательстве в списке людей, имеющих право на жилье, такой категории нет“. Есть проблема с тем, что Камбин может точечно принимать определенные решения по конкретным людям, но в общую законодательную систему это не вписывается», — говорит Лихачев. Также со стороны государства нет гарантий сохранения места работы или стажа для людей, которые перестали работать, потому что попали в плен.

По его словам, есть отдельные случаи помощи на региональном уровне — некоторым людям выплачивались средства из бюджетов Донецкой, Луганской областей, но это нельзя назвать системным решением. Владимир Фомичев, который жил в Киеве еще до плена, подтвердил, что КГГА предоставила ему небольшую материальную помощь после освобождения. Но искать жилье и работу приходилось самостоятельно и с помощью волонтеров.

«После большого резонанса в СМИ (который вызвало постановление — Ред.) некоторые люди, освободившиеся из плена, обратились в управление труда и социальной защиты с тем, чтобы заявить о своих правах на помощь. В результате им отказали в принятии заявления, так как не было разъяснений от Минсоцполитики относительно того, каким образом с этой категорией лиц работать, не были утверждены ни образцы заявлений, ни сроки, в которые они будут рассматриваться», — рассказала Александра Дворецкая, исполнительная директор «Восток-SOS». Кроме того, по ее словам Служба безопасности до сих пор не передала в службу социальной защиты полного списка лиц, уволенных в результате этих двух обменов, поэтому Минсоцполитики не смогло сформировать соответствующий бюджет. При этом постановление предусматривает, что бывшие заложники имеют шесть месяцев с момента увольнения, чтобы обратиться за такой помощью.

«Получается, что уже в июне этот срок истечет. Сейчас некоторые управления социальной защиты начали принимать такие заявления, но гарантировать, когда и каким образом будут оформляться эти документы, сказать не могут», — говорит Дворецкая. Единственным способом получить помощь с жильем для бывших пленников является справка переселенца, в которой уже должен быть вписан адрес проживания.

«То есть получается, что этим людям хотят помочь с проживанием, но они сначала должны получить справку, в которой укажут место жительства, чтобы государство знало точно, что человек относится к этой области или городу. Вышла такая коллизия, на сегодня это просто желание некоторых администраций, которые помогают. Но до сих пор не была утверждена единая процедура.

К сожалению, люди, которые обращались в государственные органы, получали часто очень непрофессиональные ответы. У нас есть общая рекомендация в органы государственной власти: принимая решение, нужно подумать и о его имплементации, чтобы национальный праздник, которым было освобождение в конце декабря, не превращался в „зраду“, а люди из плена на Донбассе не возвращались в бюрократический плен, где они должны что-то доказывать», — говорит Дворецкая.

Все эти проблемы «Восток-SOS» изложил в публичном обращении к президенту, премьер-министру, Минсоцполитики и МинТОТ 16 февраля. По словам Дворецкой, пока никакого ответа или реакции нет.

По словам Владимира Фомичева, также необходимо сформировать специальные группы при Уполномоченном по правам человека, или при МинТОТ, которые бы поддерживали контакт с бывшими пленными, потому что проблемы у этих людей могут возникнуть и через некоторое время после возвращения, например, психологические.

«Когда я приехал домой, то общался с бывшими освобожденными: они рассказали, что психологические проблемы начали возникать где-то через полгода после освобождения. Поэтому с этим надо работать постоянно. На мой взгляд, нужно признать, что в стране идет война, и разработать такую нормативную базу, чтобы это стало реальностью, системно работать с людьми, которые принимали участие в конфликте и пострадали от него», — говорит активист.

Закон о правовом статусе

Накануне, 27 марта, в Верховной Раде зарегистрировали законопроект № 8205 о правовом статусе и социальных гарантиях лиц, незаконно лишенных свободы, заложниках, или осужденных на временно оккупированных территориях Украины и за ее пределами. 29 марта текст законопроекта опубликовали на сайте парламента. По словам Дворецкой, документ нуждается в существенной доработке, однако потенциально он может системно изменить ситуацию с лицами, освободившимися из плена.

Авторы законопроекта считают, что его принятие даст заложникам на оккупированных территориях правовой статус и социальные гарантии, также он охватит категорию политзаключенных, содержащихся в России и Крыму. «Законопроект определяет правовой статус незаконно удерживаемых и определенные социальные гарантии, такие как разовая денежная выплата, которую должен определять КМ после освобождения человека (учитывая возможности украинского бюджета, то есть, мы не фиксируем эту сумму, она зависит от бюджетных возможностей и является разовой).

При этом дезертиры, другие лица, кто сотрудничал с оккупационным режимом (если это установлено специальными службами, военной прокуратурой), остаются без права на получение социальной разовой выплаты и другие социальные гарантии», — написала в Facebook Ирина Геращенко. По ее словам, законопроект далек от совершенства, но ко второму чтению он будет «доработан и лишен определенного популизма».

В тему: «Они взорвали терминал, потому что поняли, что могут потерять аэропорт»

Что предлагает законопроект:

• Вводит понятие «лиц, незаконно лишенных свободы на временно оккупированных территориях Украины или незаконно осужденных за ее пределами» — лица, незаконно содержатся в местах лишения свободы или в любых других местах в результате их задержания незаконными вооруженными формированиями или правоохранительными органами иностранного государства, в период с 20 февраля 2014 года.

• Закон не распространяется на лиц, которые способствовали оккупации украинских территорий, сотрудничали с незаконными органами или вооруженными формированиями, нарушали нормы международного гуманитарного права.

• Распространяется на лиц, которые были освобождены из плена на момент вступления в силу закона.

• Служба безопасности должна выдавать справку о незаконном лишении свободы. Право обратиться за такой справкой имеет сам заложник или лицо, незаконно лишенное свободы, его родственники, прокурор и другие лица, если они имеют достоверные данные. Если СБУ откажет в предоставлении такого статуса, его можно получить через суд.

• Государство гарантирует таким лицам правовую помощь, компенсации, льготы, реабилитацию, социальную защиту. Оно должно как можно быстрее установить местонахождение таких лиц, сообщить родственникам, принять меры по освобождению, обеспечить расследование и привлечение к ответственности виновных.

• Бывшим заложникам и политзаключенным бесплатно будут выдавать удостоверения личности, пострадавшей от незаконного лишения свободы, для этого надо обратиться в орган социальной защиты по месту регистрации.

• Освобожденным заложникам и политзаключенным гарантируется бесплатное лечение, реабилитация, психологическая помощь после заболеваний, полученных во время содержания.

• Освобожденным гарантируется временное обеспечение жильем при оплате коммунальных услуг.

• Незаконно лишенным свободы (кроме осужденных, военнослужащих и правоохранителей) гарантируется компенсация в размере одной минимальной заработной платы за каждый месяц пребывания в плену. Осужденным судами иностранного государства гарантируется правовая помощь в международных судах по получению компенсации.

• Заложники и незаконно осужденные на период плена освобождаются от штрафных санкций перед предприятиями, учреждениями, банками, от процентов по кредиту, имеют право на кредитные каникулы. Об этом могут ходатайствовать родственники лица, руководители и прокурор, если они уже получили справку о незаконном лишении свободы.

• Бывший заложник, политзаключенный должен быть восстановлен на прежней работе или обеспечен другой со стороны службы занятости.

• В случае смерти заложника членам семьи выплачивается единовременное пособие, ее размер определяет Кабинет министров. Такая помощь не выплачивается, если смерть заложника является следствием совершения им преступления или самоубийства (кроме случаев доведения лица до самоубийства, который доказан судом).

• Закон вступает в силу со дня, следующего за днем его опубликования. Кабинет министров должен обеспечить его выполнение в течение трех месяцев.

–

Ганна Чабарай, опубликовано в издании Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Как выжить в плену и после него
• Забытые живые
• В подвале. Добровольцы — об Иловайске и плене
• «Слово русского офицера имеет цену меньше чем кусок определенного вещества»: освобожденный пленный батальона «Донбасс»
• Владимир Жемчугов: «Надеюсь, у меня снова получится жить»
• Встань и иди. Как военфельдшер Вадим Свириденко стоит на ногах, которых нет