Как работают наши снайперы и почему американцы перенимают их опыт

Версия для печати

Снайперы работают результативно, особенно сейчас, в нынешней позиционной войне. В этих условиях работа снайперов дает больший результат, чем, например, обстрел из более тяжелого вооружения. Но, как говорят в армии, лучшее средство против снайпера – это 120 миллиметровый армейский миномет.

Контрснайпинг – это довольно эфемерное слово. Такие случаи действительно случаются, когда снайпер уничтожает снайпера, но происходит это очень редко. Обычно подобное происходит, когда кто-то с нашей стороны или вражеской утратил бдительность и высунул голову или что-то еще с потенциальной позиции, за которой ведется наблюдение, и получил пулю. Снайперы работают результативно, особенно сейчас, в нынешней позиционной войне. В этих условиях работа снайперов дает больший результат, чем, например, обстрел из более тяжелого вооружения. Но, как говорят в армии, лучшее средство против снайпера – это 120 миллиметровый армейский миномет. Изданию  ТЕКСТИ рассказывает инструктор по подготовке снайперов благотворительного фонда «Вернись живым» Руслан Шпакович.

Мы встречаемся в офисе благотворительного фонда «Вернись живым». Руслан производит впечатление совершенно спокойного и уравновешенного человека. Таков он и в общении – терпеливо объясняет какие-то нюансы снайперской работы, может повторить ранее сказанное, если замечает, что что-то прошло мимо внимания слушателя. К тому же он действительно владеет большим объемом технической информации. И реальным боевым опытом, полученным на Востоке Украины во время российско-украинской войны.

Снайпер против снайпера

- Если обнаруживается, что, например, из этого квадрата был обстрел, то четыре или пять мин в его пределах дают гораздо лучший эффект, чем какая-нибудь снайперская дуэль. Необязательно поразить, но стопроцентно, что оттуда уже не будут стрелять. Если прилетает и прилетает очень быстро – у любого снайпера уйдет желание выходить на это место.

Но есть проблема, что командование не понимает таких тонкостей. Кто-то где-то произвел единичный выстрел, или даже попало в какого-нибудь бойца – присылают туда снайперскую группу или пару, они начинают следить. Более чем в 90% это бесперспективно, потому что там уже нет никого. Если там уже отработал снайпер, он переместится на другую позицию, а эта позиция определенное время будет пустой.

При этом основная проблема – нет полного понимания командованием, как нужно применять снайперов.

На эту тему: Снайпер. История жизни по ту сторону прицела

В общем, снайпер – это тот человек, который может определить, из какой именно локации врага удобно устроить позицию для ведения огня. Это может стать потенциальной позицией для вражеского снайпера, за ней следует следить отдельно. Конечно, для этого нужно иметь определенный опыт, чтобы понимать, с какого места можно произвести выстрел, а с какого нереально или очень сложно.

Удобных позиций для ведения огня на передней линии не так уж много. Нельзя с любого места прийти и стрелять. Может быть банально ничего не видать. Не только в позиции лежа, а даже сидя или стоя.

Основная задача снайпера – выявлять потенциальные позиции, с которых может вестись огонь, разведка, наблюдение, корректировка огня и, конечно, при возможности уничтожения приоритетных целей, таких как пулеметчик, командир подразделения.

Работа снайпера. Не так, как в кино

Киношный стереотип, где снайпер лежит в метели и наблюдает через прицел непрерывно 17 часов – это все байки. Если пол часа или час понаблюдать в прицел, то зрение упадет где-то наполовину. И об эффективном выстреле будет сложно говорить, особенно на большое расстояние, а сегодня снайпер ведет огонь по целям на расстоянии 1–2 км. Потому мы давно уже перешли на наблюдение через систему камера-экран.

Оборудование снайпера теперь – не только винтовка с оптическим прицелом. Фото с wikimedia commons

Используются целые комплексы, куда входят камеры, компьютер, кофер и многое другое. Армейский аналог такого комплекса стоит больших денег – примерно 80 тысяч евро. Кстати, у россиян есть именно армейские комплексы, очевидно, деньги на такие вещи не жалеют.

Мы же подобные комплексы собираем сами, на волонтерских началах. У нас все проще, я бы сказал, гораздо проще. Не менее эффективно, но многие элементы у нас – это просто гражданские вещи. Да, функцию камеры, наблюдательной аппаратуры у нас выполняет бытовой, но очень качественный фотоаппарат на штативе, который управляется дистанционно и через кабель подключен к экрану.

Сам экран устанавливается в каком-нибудь защищенном месте, где будет комфортно вести наблюдение в течение нескольких дней. Иногда это может быть и неделя. С помощью такого оборудования наблюдать можно поочередно, просматривая изображение на большом экране, при необходимости производя видеофиксацию. На ночь вместо фотоаппарата выставляется тепловизионный бинокуляр. Именно такое наблюдение эффективно.

Для работы в таком режиме нужно, чтобы группа состояла не из двух, а из трех-четырех человек. Два снайпера, один на наблюдении, еще один осуществляет коммуникацию с другими подразделениями и группами. Если находят потенциальную цель, и ее необходимо отработать, тогда уже выдвигаются на позиции один или два снайпера, включается видеофиксация, производится выстрел или несколько, все зависит от ситуации.

Сейчас начали появляться многие ролики видеофиксации реальной работы украинских снайперов в телеграмм-каналах. Я не до конца понимаю, кто именно их выкладывает и кто позволил такое выкладывать, лично я категорически против этого.

Что касается позиций, с которых напрямую работают снайперы – все зависит от рельефа. Иногда приходится передвигаться, и достаточно много, иногда можно стрелять прямо с позиций.

Но с позиций стреляют реже, потому что все они уже давно пристреляны, так что стрелять с них достаточно рискованно. Обычно ищут себе индивидуальное место. Основное требование – это обзорность, возможность видеть.

Даже если мы возьмем абсолютно ровную поверхность, как футбольное поле, и стрелок там где-нибудь заляжет, то уже на расстоянии 400 метров он ничего не увидит. Поэтому нужно искать хоть какое-нибудь, хоть маленькое, но повышение, какой-то холмик.

Это во время Второй мировой войны, когда стрельба была на расстоянии 70–100 метров, достаточно было чуть-чуть поднять голову, чтобы иметь какую-то обзорность. Сейчас основная работа снайперов проходит на расстоянии примерно в километр. Не всегда можно ближе подойти, прежде всего из-за минных полей, иногда не разрешает местность.

Хотя в некоторых случаях это расстояние может быть значительно больше. У нас были результативные выстрелы на расстояние более двух километров. Но это, конечно, очень тонкая работа просчитать такой выстрел, плюс, пожалуй, нужно иметь немного и везения.

Представьте себе – просчитать ветер и другие переменные факторы на таком большом расстоянии. Так, на расстоянии в километр при боковом ветре скоростью два-три метра в секунду (а это очень слабый ветер) пуля отклоняется более чем на метр. И это нужно просчитать при выстреле. Плюс сама цель не стоит на месте, надо просчитывать и ее движения, и их направление на несколько секунд вперед. Сама пуля пролетает расстояние в два километра за 4–5 секунд.

Иногда противоборство между снайперами сводится к сбиванию камеры наблюдения вражеской стороны. Мы сбиваем выстрелами их камеры, они наши.

Сбить камеру можно даже с дистанции в километр. С первого выстрела не попадешь, можно сделать и два, и три. У россиян, по всей видимости, централизованная закупка камер, у них есть как дорогие, так и дешевые камеры. Мы делаем такие, которые мы можем.

На эту тему: Леонід Остальцев, засновник Veterano: «Перемога ніколи не дається простою ціною»

Государство пока не может дать нам ничего, потому что такое военное оборудование у нас не производят, за рубежом государство также централизованно не закупает. Хотя такого оборудования много и не нужно, это очень ограниченные закупки. В чем здесь проблема, я не знаю.

Снайперская школа

Отлично подготовленных снайперов у нас пока недостаточно. На это еще нужно немного времени. Мы фактически начали строить военный снайпинг только после 2017 года. До этого тоже были люди, но это не было системно.

Что касается полицейского снайпинга, то у них своя школа, и к военному снайпингу это не имеет никакого отношения. Есть четкое разделение – полицейский снайпинг и военный. Полицейские снайперы обычно не стреляют на дистанцию ​​более 300 метров. Основная рабочая дистанция у полицейского снайпера при проведении контртеррористических операций – 70 метров. Сплошь и рядом стреляют на 30 метров. Там важно поразить конкретную точку цели, моментально ее уничтожить.

Для военного снайпера важно попасть в любую точку цели, то есть вывести врага из боя. Поэтому здесь и разная подготовка. Ну и снайперов в этих правоохранительных подразделениях никогда не было много – до полутора десятков.

Системно все это началось с 2017 года. В настоящее время нашим снайперам дают очень серьезную базовую подготовку. Люди, которые приходят сейчас – это уже не уровень 2014 или 2015 годов. Они, конечно, не могут выполнить задачи за всю снайперскую группу, но если комплекс настроен, то они очень успешно работают.

У нас появилась определенная школа, свои наработки, и стало все потихоньку становиться на ноги. Это не скорый процесс. На нормальную качественную подготовку одного снайпера уходит два года. Но подготовленные нами снайперы показывают реальный результат.

Снайперское оружие

В наших реалиях снайперам эффективнее работать с калибром 338 Magnum, который эффективен на дистанциях свыше километра. Но есть более мощные боеприпасы, они тоже есть в наших войсках с помощью волонтеров. Почти все винтовки процентов на 90 у нас – американские.

Имеются также австрийские, финские. Есть немного английских винтовок – они очень качественные, но стоят больших денег. Цена одной такой – около полумиллиона гривен. Все эти винтовки были закуплены за волонтерские средства.

К началу войны качественного оружия было очень мало. Это было либо попавшее из полицейских подразделений, либо приобретенное за собственные средства. Более системно закупки начались волонтерами только с 2017 года. Тогда уже не просто привозили и отдавали кому-то одну винтовку. Около сотни винтовок уехали в армию уже в первые полгода. Оружие передавали централизованно, с постановкой на баланс, системно, с подготовкой.

Хотя эти винтовки так и не были приняты на вооружение, но были допущены к использованию. Я знаю очень небольшую группу людей, системно жертвовавших на это средства. Очень много денег дал приватно один человек, потом пошла помощь от «Рошен», несколько приобрело государство.

Винтовка не самая дорогая часть снайперского комплекса. А вот снайперский комплекс – это очень дорогая вещь. Боеприпасы, сама винтовка, прицел, навесное оборудование – крепеж, сошки, а также дальномеры, приборы для наблюдения, портативная метеостанция. Это все входит в снайперский комплекс. Сама по себе винтовка – это всего около 15% стоимости комплекса. Тот же прицел дороже винтовки. Цена одной винтовки, которую для начала закупали волонтеры, составляла около 180 тысяч гривен, правда, удалось договориться о существенной скидке с магазином оружия, где их закупали.

Но есть информация, что украинская компания – разработчик оружия «Зброяр» уже доделывает свою винтовку в Magnum-классе. Вполне возможно, что на следующий год мы уже примем ее на вооружение. Это будет неплохое решение, учитывая, что они смогут их обслуживать. Для обслуживания снайперских винтовок, которые есть у нас сегодня, у государства нет должной материальной базы. А в частных мастерских мы не имеем права обслуживать поставленное на учет оружие. Для этого необходимо иметь специальную лицензию. Поэтому решаем проблему, опять-таки привлекая волонтеров.

Самого вооружения сейчас достаточно, девяносто процентов подготовленных снайперов им на сегодняшний день обеспечены. Есть и боеприпасы. Но все это оружие закуплено волонтерами. На вооружение у нас принято оружие только 308 калибра. Но это оружие не снайпера, а марксмена (Designated marksman – стрелок на малые и средние дистанции – ред.).

Это оружие неплохое, оно производства украинского завода «Зброяр» и уже идет с технической поддержкой. Но оно менее мощного калибра, чем снайперское оружие, эффективность его применения не превышает дистанции 500-600 метров.

Россияне и американцы

Российские снайперы тоже работают преимущественно группами. Есть случаи, что кто-то выходит один, но это очень редко. Среди российских снайперов встречаются очень сильные профессионалы. Они также готовят местных боевиков, но их уровень гораздо слабее. Самые профессиональные российские снайперы – это либо из ГРУ, либо из ФСБ, у них очень дорогое оружие, оборудование. Как раз в схеме снайперской дуэли, о которой пойдет речь ниже, у россиян были британские винтовки Accuracy. Великобритания наложила санкции на поставку подобного оружия в Россию, но каким-то образом они его приобрели, возможно, еще до введения санкций.

Некоторое оборудование россияне, по крайней мере, частично, производят сами. Да, они производят у себя тепловизоры, однако комплектующие к ним, в частности, матрицу закупают в Китае. Несмотря, как у нас нередко говорят, на «китайское качество», та облуда, которую закупают россияне, качественная и дорогая.

Как результат, они имеют более качественные тепловизионные прицелы с гораздо более высоким, чем у нас, разрешающим качеством. А значит, они получают более качественную картинку. До прошлого года 90% всех поставленных в наши войска тепловизоров были волонтерскими. Только в прошлом году государство впервые закупило большую партию тепловизоров.

Мы используем наработки американцев, но сейчас, скорее, наоборот – они больше учатся у нас. Дело в том, что они до этого воевали против арабов. Когда они приехали к нам, начали себе некоторые вещи записывать. У нас своя специфика. Они привыкли пользоваться многими гаджетами, которые им давали значительное преимущество над моджахедами. Но здесь это не работает. Здесь есть враг, который гораздо лучше оснащен и подготовлен.

Американцы, например, никогда не использовали глушители для снайперской стрельбы на большие расстояния. А мы используем. Не для уменьшения громкости выстрела: сам глушитель не глушит звук выстрела снайперской винтовки. Потому что снайперская пуля летит со сверхзвуковой скоростью, и звук, образующийся при выстреле из снайперской винтовки – это звук от перехода пороховых газов на сверхзвуковую скорость. Его ничем убрать нельзя. Поэтому главная задача глушителя у нас – не убрать звук, а убрать вспышку, засветы, выдающие место выстрела. Теперь среди оборудования американских снайперов есть глушители.

История одного боя

Российские снайперы обустроили свои позиции в заброшенном здании перед линией разъединения. С нее очень хорошо простреливались украинские окопы.

Украинские снайперы решили «достать» россиян, ведя огонь непосредственно из украинских окопов. Для маскировки, чтобы их не было видно в тепловизионный прицел ночью, они использовали обычный каремат, который выставляли перед собой в виде своеобразного «щитка».

Однако, возможно, из-за лучшего качества своих тепловизоров, россиянам удалось «раскусить» украинских снайперов. Они открыли огонь по украинцам. К счастью, никто не пострадал, кроме каремата, простреленного вражеской пулей. Дальше оставаться на этой позиции было опасно.

Украинские снайперы обустраивают новую позицию левее украинских окопов. Кажется, с этой стороны россияне не ожидали удара, и понятно почему – территория между российскими и украинскими позициями здесь – это холмы, из-за которых почти ничего не видно.

Поэтому украинские снайперы пошли на беспрецедентный шаг – установили винтовку на высокую треногу, а наблюдения начали вести правее с места с гораздо лучшей обзорностью. В результате им удалось подловить российских снайперов на их позициях.

На эту тему: 7 років війни морпіха Андрія Підлісного: чому зразкові офіцери йдуть із ЗСУ

Руслан Шпакович показывает мне видео этого сражения. Камера на видео фокусируется на заброшенном здании. Это и есть позиция вражеских снайперов. Однако никаких снайперов не видать. Только черные без стекла ставни здания. К тому же одно из окон закрывает задняя стенка какого-то шкафа. Шпакович делает мне знак присмотреться повнимательнее, и тут я замечаю совсем маленькую светлую точку в одном из темных проемов. "Это их наблюдательная камера", - подсказывает инструктор. Однако самого снайпера я и дальше не вижу. И здесь в закрытом шкафом окне начинается какое-то движение. Шкаф плавно отъезжает в сторону, и где-то там в темной глубине появляется что-то вроде дула снайперской винтовки. И именно в этот момент здание начинают просто рвать пули украинских снайперов. Подобные мощным отбойным молоткам, они крошят кирпичную стенку здания, одна из них попадает в мощную деревянную балку и буквально расщепляет ее вдребезги. А потом видно, как пуля попадает где-то в середине темного проема в какую-то подвижную тень. «Вот и все, – резюмирует Шпакович. – Цель обезврежена».

—

Андрей Гарасим, Надя Кельм; опубликовано в издании ТЕКСТИ

На эту тему:

• Пямяти героя: Дмитрий Коряк (Брат) - «За нами правда»
• Донецкий аэропорт: ПС и привет от «кибогов»
• “Відстрілював би зрадників”. Як воює, тримає рамазан та служить Україні кримський татарин Алім Керімов
• Комбат Олександр Сак “Стафф” із 93-ї бригади: Готуємося до масштабної війни з Росією
• "Терминатор" Сакура и пять его ранений