«Российское телевидение — это самое настоящее биологическое оружие»

Версия для печати

Писатель Гари Штейнгарт в течение недели пристально вглядывался в российское телевидение. О том, что он увидел, Штейнгарт пишет на страницах The New York Times.

Фото: Lehtikuva / East News

Канун Нового 2015 года. За окном холодный и солнечный день. Я сижу на краешке гигантской кровати в номере нью-йоркского отеля Four Seasons, уничтожаю горку тонких ломтиков мраморной говядины и запиваю её бутылкой Pinot Noir, наблюдая, как на российском государственном телевидении женщина играет роль мужчины, играющего бородатую женщину.

На сцене, освещенной мерцающими канделябрами, перед залом, в котором одни знаменитости, пародистка Елена Воробей поет песню на мелодию хита Глории Гейнор I Will Survive , топорно изображая Кончиту Вурст, австрийского трансвестита, победившего на Евровидении-2014. Воробей, одетая в блестящее платье, дерзко подмигивает, почесывает свое бородатое лицо и размахивает в воздухе своим роскошным париком. «Я с бородой!», периодически вскрикивает она.

В какой-то момент она вскидывает руку в гитлеровском салюте, намекая на Австрию, родину Кончиты. Камера перемещается на смеющуюся публику, задерживаясь на минуту на лице известного актера-певца-писателя-культуриста, после чего останавливается на одном из ведущих шоу, российском поп-короле, тоже бородатом Филиппе Киркорове (про которого также говорят, что он гей).

На лицах находящихся в зале мужчин, в большинстве своем загорелых,в прекрасно пошитых костюмах, написано безудержное веселье. На лицах украшенных драгоценностями женщин натянутые понимающие улыбки.Все раскачиваются в такт музыке и хлопают в ладоши.

К Евровидению люди в России относятся чуть ли не серьезнее всего, если, конечно, не считать рыбалки, футбола и православной церкви. И в самом деле, едва ли не вся сверкающая блестками музыкальная продукция российского телевидения выглядит, как одна сплошная репетиция Евровидения.

В мае, когда Кончита победила на Евровидении, Владимир Жириновский, лидер радикальных националистов в российском парламенте, что-то вроде Мишель Бахман (консервативный американский политик, республиканка, в 2012 году пытавшаяся выставить свою кандидатуру на президентских выборах — ОР), заявил, что ее победа означает «конец Европы». О крахе христианской цивилизации в том виде, в какой мы её представляем сейчас, высказывались и вице-премьер правительства, и православная церковь.

Смысл, заложенный в сегодняшнем шоу, которое транслировалось для миллионов россиян, очевиден: присуждая музыкальный приз трансвеститу, Европа тем самым показала, что отказалась от гомофобии, которая когда-то была для россии и Европы общей ценностью, но Россия, как и сама Глория Гейнор, это переживет и никогда не сдастся на милость слабовольных представлений всего мира о толерантности. Страна, в которой банды народных мстителей, объявивших себя борцами с педофилией, нападают на улицах больших городов на мужчин и женщин с нетрадиционной ориентацией, теперь примерит на себя мантию борца за европейское христианство.

«I love you, Russia», провозглашает на английском бородатая пародистка в конце своего номера. «Россия, я твоя», добавляет она на русском.

Впереди семь дней подобного зрелища, подумал я, подползая к минибару.

В тему: Шоковая терапия: Новогодняя елка для детей в России в лучших традициях Геббельса

Вам, наверное, любопытно, почему я оставил дом и семью и вместо этого принялся смотреть российские пародии на трансвеститов. Я стал объектом эксперимента. Последующую неделю я проведу в номере гостиницы Four Seasons на Манхэттене, где моя информационная «диета» будет состоять исключительно из контролируемых государством российских телеканалов, получаемых на три ноутбука, подключенные к трем телевизионным экранам диагональю в 140 см.

(Если уж мне придётся усваивать телевизионную «пищу» обычного русского человека, я, по крайней мере, буду жить по образу и подобию его начальников). Два экрана установлены прямо перед моей кроватью, где остается как раз достаточно места для тележки с едой, а третий висит на стене справа от меня. Вся сцена напоминает операционный зал маленького хедж-фонда или зал управления космическими полетами очень бедного государства. Только я не буду наблюдать за полетом астронавта в космическом пространстве. Как раз наоборот, я и есть тот, кто, в некотором смысле, покидает планету.

За исключением нескольких передышек, я буду безвылазно находиться в моей 55-метровой золотой клетке и смотреть телевизор все время, пока не сплю. Каждое утро мне позволено будет сходить в один из нью-йоркских оздоровительных клубов поплавать. Говорят, что Владимир Путин каждое утро плавает в течение двух часов, чтобы очистить голову и поразмышлять о делах государственных. За исключением того, что я не стану присоединять к Нью-Йорку штат Коннектикут или пытаться защитить падающий доллар, во всем остальном я буду похож на него, не считая знаменитого обнаженного торса на лошади.

Согласно данным «Левада-центра», 90% россиян узнают новости в основном по телевидению. Люди среднего возраста и пожилые, чье сознание формировалось советской системой, а также большинство тех, кто проживает за пределами Москвы и Санкт-Петербурга, являются особенно преданными телезрителями. Два основных канала — «Первый канал» и «Россия 1» — принадлежат государству. Третий, НТВ, номинально является независимым, но при этом контролируется «Газпром-Медиа», дочерней компанией государственного энергетического гиганта, практически представляющего собой министерство. Руководители всех трех каналов регулярно встречаются с представителями власти.

Каждый канал несколько отличаетсяпо характеру от других. «Первый канал» изначально был главным каналом Советского Союза, доносившим до моих родителей, бабушек и дедушек радостные вести с полей и сообщения о хоккейных победах (автор статьи родом из Ленинграда — ОР). Теперь по нему показывают большое количество классических фильмов и шумную передачу о здоровье, название которой может быть переведено как «Быть живым — это супер!» (Имеется в виду программа «Жить здорово». — ОР)

Канал «Россия 1», пожалуй, больше всего известен передачей «Вести недели» с известным кремлёвским пропагандистом Дмитрием Киселевым, который однажды пригрозил разбомбить США до кучки «радиоактивного пепла». (К моему огорчению, на этой неделе Киселев отдыхает от своего разглагольствования.) НТВ — более бесшабашный канал, перегруженный чернушными криминальными фильмами и комедийными передачами, вроде подделки знаменитой передачи «Субботним вечером в прямом эфире» (Saturday Night Live), которую они бесстыдно назвали «Суббота. Вечер. Шоу». Но в регулярных выпусках новостей все три телеканала неотличимы друг от друга: всюду любовь к родине и Путину, всюду презрение к сбившемуся с пути истинного, морально деградирующему Западу, где все больше и больше бородатых женщин.

Вопрос, на который я пытаюсь ответить, заключается в следующем: что произойдет со мной, американизированным русскоговорящим писателем, которого вывезли из Советского Союза еще ребенком, если я позволю себе погрузиться в отфильтрованное телевидением сознание моих бывших соотечественников?

Полюблю ли я Путина так же, как любят его, если верить их собственным заявлениям, 85% россиян? Помчусь ли я сломя голову на Восточную 91-ю улицу в российское консульство, чтобы попросить вернуть мне российское гражданство? Брошу ли я Нью-Йорк и перееду ли в захваченный в прошлом году путинскими войсками Крым, утверждая, что он принадлежал России чуть ли не со времен Ветхого Завета? Или я попросту сойду с ума?

Мой тридцатилетний приятель из Санкт-Петербурга, избегающий, как и большинство его ровесников, государственного телевидения и вместо этого узнающий новости из альтернативных источников в интернете, написал мне: «Поставленная перед тобой задача может оказаться опасной для твоей психики и для здоровья в целом. Российское телевидение, в особенности новостные передачи, это самое настоящее биологическое оружие». Я все же думаю, что со мной все будет в порядке. Русские и не такое переживали. Но на всякий случай я запасся антидепрессантами, снотворным и болеутоляющим в полном комплекте.

Пародия на Кончиту Вурст в новогоднем шоу. Кадр: телеканал «Россия 1»

День первый

Я перевожу взгляд с экрана на экран, полностью убирая звук на Первом, увеличивая на канале «Россия 1» и слегка уменьшая на НТВ. На одном из каналов карлики-азиаты стреляют друг в друга конфетти. На другом ансамбль из атлетически сложенных танцоров исполняет музыкальный номер, посвящённый 33 золотым медалям, полученным Россией во время Олимпиады в Сочи. Каждый эпизод сопровождается английским рефреном: Oh, yeah! На третьем канале двое мужчин, наряженных гигантскими медведями, исполняют брейк-данс.

Российское телевидение любовно сохранило все эры американской и европейской поп-культуры и бесконечно комбинирует их по-новому, чем абсурднее, тем лучше. Две седовласые личности — маленький бородатый мужчина и огромная женщина средних лет — во все горло наяривают свой вариант хита 1989 года The Look группы Roxette. На другом экране знаменитый татарский эстрадный певец Ренат Ибрагимов, элегантный пожилой мужчина, исполняет зажигательную версию мрачной поп-баллады Тома Джонса 1960-х годов «Дилайла». (В оригинале это песня о ревнивце, убившем свою подругу. — ОР)

Если бы группа Spinal Tap (вымышленная рок-группа, о которой снят нашумевший пародийный псевдодокументальный фильм — ОР) существовала на самом деле, она бы сейчас гастролировала бы, как подорванная, по всей стране, начиная от Владивостока. Причём, неважно, в каком стиле исполняется тот или иной музыкальный номер, публика в студии просто из штанов выпрыгивает, хлопая в ладоши и радостно визжа.

Я послал несколько клипов своему другу Марку Батлеру, который преподает теорию и восприятие музыки в Северо-Западном университете, с тем, чтобы он помог мне понять природу энтузиазма российских слушателей. «Аудитория хлопает не на второй и четвертой доле, как бы это делали любители рока», написал он мне в ответ. «И не на первой и третьей доле, как это делали бы люди, не воспринимающие рок-музыку. Вместо этого они хлопают на каждой доле».

Я помню это хлопанье с отроческих лет по бар-мицвам и бат-мицвам в русских ночных клубах Куинса и Бруклина. Помню свое постоянное желание скрыться от этих аплодисментов и спрятаться на парковке. Самые счастливые аплодисменты на моей памяти принадлежали моей бабушке и ее поколению. Они восхищались тем, что все еще топчут эту бренную землю, да еще и почти что в стране чудес — в Рего-парке в Куинсе.

Слегка опьянев от калифорнийского Pinot Noir, которое я потягивал, запивая ещe одну порцию мраморной говядины, я. сам того не сознавая, тоже стал прихлопывать, про себя повторяя слова «Форгиф ми, Дилайла, ай джас кудн тейк энимоооррр». В приподнятом настроении я с любовью смотрел на то, что меня окружало. Four Seasons оказался прекрасным выбором для выполнения моей задачи.

В вестибюле полно русских, модные бабульки, с ног до головы в Louis Vuitton и Chanel, выгуливают своих не менее наряженных внучек мимо гигантской рождественской елки. Мое окно выходит на почти завершенный 96-этажный дом по адресу 432 Парк авеню, которое станет одним из самых высоких жилых зданий на Манхэттене (начальная цена на апартаменты около 17 млн. долларов).

Если бы я забронировал номер на 31 декабря 2015 года, когда это здание, по идее, уже было бы сдано в эксплуатацию, то на меня наверняка глядели бы люди, принадлежащие к российскому классу олигархии, те, которые помогли сначала лондонскому, а теперь и нью-йоркскому рынку недвижимости стать самыми дорогими в мире.

В новогодней феерии на НТВ ведущие праздника обратились к теме политики. Ведь конец года, как ни крути, — это время подводить итоги, неважно, за кухонным ли столом, в бане или проснувшись после попойки на какой-нибудь заснеженной железнодорожной платформе далеко от дома, такая уж в России национальная традиция.

Россия — страна благословенная и вместе с тем проклятая, обреченная переживать долгие годы гражданской войны, глобального масштаба перевороты, крах империи столь оглушительный, что другие страны на их месте просто бы сложили руки. 1917, 1941 и 1991 гг. первыми приходят на ум в качестве примеров, когда Россия претерпевала такие кардинальные перемены, что менялась сама суть страны.

В 2014 году Россия изменилась снова, или, если быть более точным, Путин стал более решителен в претворении в жизнь своей агрессивной антизападной политики. Он превратился в завоевателя, как русские цари, о которых он иногда поминает в своих псевдомистических речах. В 2014 году он сконцентрировал свои неоимперские амбиции на Крыме, солнечном полуострове, выступающем в Черное море.

Этот год не должен был закончиться так, как он закончился. Олимпийские игры в Сочи, возможно, наиболее продажные зимние олимпийские игры в истории, были предназначены для того, чтобы представить Россию как нацию, способную конкурировать с Западом на своих условиях, нацию, которая способна устроить дорогостоящее пиротехническое действо, прославляя своих литературных героев Толстого, Достоевского, Чехова, Набокова. Правда, тот факт, что на стене музея Набокова в Санкт-Петербурге те же люди, что поносят Кончиту, написали слово «педофил», упомянут не был.

В феврале проевропейски настроенные украинцы свергли президента Виктора Януковича, верного союзника Путина. На его место пришел Петр Порошенко. Видя, как Украина ускользает с кремлевской орбиты, он послал российские войска оккупировать, а позже аннексировать принадлежащий Украине Крым. Путин заявил, что Крым столь же важен для русских людей, как Храмовая гора для евреев и мусульман; мнение, которое на самом деле должно бы обидеть и россиян, и евреев, и мусульман.

У большинства людей, рождённых в СССР, включая и меня, Крым вызывает воспоминания о летних отпусках, поедании пельменей и проживании в полуразрушенных гостиницах или частном секторе ради того, чтобы насладиться солнцем. Представьте себе Форт-Лодердейл во Флориде, только запущенный, потрепанный и с памятником Чехову.

Так или иначе, потеря Крыма стала одной из самых чувствительных ран от распада СССР. Для России лишиться Крыма — примерно то же, что для Америки потерять Флориду к югу от Джексонвилла. Отвоевание Крыма повысило рейтинг Путина до уровня, намного превышающего популярность любого из российских лидеров за последние сто лет. Но для него этого оказалось недостаточно.

Введение Западом санкций против российских официальных лиц после аннексии Кремля лишь по касательной задело российскую экономику. Следующий шаг Путина, его поддержка пророссийских повстанцев в Донбассе, крупном промышленном регионе Украины, привел к войне, которая, по оценке ООН, сняла с насиженных мест более миллиона человек и унесла более 5 тысяч жизней, а также повлекла за собой новые санкции. (На момент написания этой статьи договорились о перемирии, но оно неустойчиво и вряд ли продлится долго.) Но самое сильное влияние на режим оказало падение цен на нефть — основной экспортный товар России. В то время как цена нефти Brent и курс рубля падают, тон пропаганды на российском телевидении все повышается.

Ведущие панславянского российско-украинско-белорусского концерта отбарабанивают список российских поп-звезд, которым после оккупации Путиным Крыма запрещено выступать на Украине. «У нас вот нет черных списков», заверяет ведущий. «Мы желаем всем людям мира и любви без всяких бойкотов».

«Они притесняют наших артистов!», заявляет другой певец. Под местоимением «они» подразумеваются Украина и Запад; а поскольку, согласно российским СМИ, НАТО и ЦРУ взяли под контроль украинское правительство, очень трудно не рассматривать их как одно целое.

— Они не позволяют нам иметь своё собственное мнение.

— Как человек может не любить своего собственного президента? Вот наше мнение»

— На нашей сцене нет границ.

Обида ведущих выглядит очень искренней, и выражают они мнение большинства своей телевизионной аудитории, сетуя на охлаждение отношений с Западом. Это геополитика на уровне средней школы. Как самолюбивый подросток, стремящийся к успеху в обществе, Россия жаждет, чтобы ее замечали и уважали одновременно. Захват Крыма и кровавый конфликт на востоке Украины и впрямь привлекли к себе внимание всего мира, но только теперь крутые государства больше не приглашают Россию на «пижамные вечеринки», и единственные, кто все еще оставляет записки в российском шкафчике в школьной раздевалке, — это Ким Чен Ын и Рауль Кастро.

Новостная программа. Кадр: Первый телеканал

День второй

Я скучаю по Путину. Не сомневаюсь, он взял отпуск у телевидения на большую часть этой недели и теперь наслаждается одиннадцатидневными новогодними каникулами, борясь с волнами в своем президентском бассейне. Лицо Путина появилось на всех трех экранах около полуночи по московскому времени, когда он произносил свое предновогоднее обращение к стране. «Любовь к Родине — это одно из самых мощных и благородных чувств», объявляет Путин с его фирменной абсолютной, лишенной эмоций серьезностью. Возврат Крыма станет «одной из важнейших вех в истории нашей отчизны».

На весь остаток первого новогоднего дня Россия впадает в кататоническое состояние просмотра бесконечной череды американских фильмов. Все как одна государственные телекомпании гоняют фильмы вроде «Аватара», «Зуда седьмого года» и «Хроник Нарнии». Несмотря на враждебные отношения с Обамой, просто нечем заполнить сетку вещания без «Крепкого орешка» или шоу фокусника Дэвида Блэйна. Я даже позволил себе немного вздремнуть, пока мой сон не прервала доставка очередной порции говядины в номер.

Вечерние новости на «России 1» начинаются с Украины. Ведущие всех трех каналов, привлекательные, но с мертвыми глазами мужчины и женщины, как будто вышли из одного инкубатора. Все они изъясняются с непоколебимой интонацией в стиле «из уст моих звучит неоспоримая мужественная истина». В таком же тоне обычно произносит свои публичные речи Путин, порой подмешивая в них небольшую порцию леденящего душу сарказма. Их гипнотизирующая скороговорка, похожая на треск автоматных очередей, раздающихся с регулярным интервалом, зачастую заставляет забыть, что они на самом деле шевелят губами и вдыхают и выдыхают кислород.

Популярность Путина в целом не пострадала, несмотря на падение рубля и медленное, но верное превращение его подданных в послушных марионеток. Средства массовой информации поддерживают его с помощью двойной стратегии. Во-первых, надо обвинить Запад и его санкции в ухудшении экономической ситуации. Во-вторых, — изобразить нарождающуюся украинскую демократию как сообщество фашистов-факелоносцев, напрямую управляемых их западными хозяевами. В России мало найдется семей, которых не коснулась бы война с Гитлером, а посему нацистская атрибутика, до сих пор остро отдающаяся в памяти, регулярно и выгодно используется в качестве способа поддержать исторические раны открытыми.

В сегодняшних новостях так называемые украинские фашисты чествуют украинского неонациста Степана Бандеру, устроив факельное шествие в стиле Третьего рейха. Бандера — фигура неоднозначная: украинский националист, заигрывавший с оккупационными германскими войсками во время Второй мировой войны, но в итоге ими же и заключенный в концлагерь.

Любое шествие в Киеве, организованное «Правым сектором», ксенофобским, социально консервативным движением правого толка, у которого намного больше общих черт с нынешним правящим режимом в Москве, чем обе стороны хотели бы признать, является любимой темой для новостных программ. «Вместо того, чтобы праздновать Новый год, они чествуют фашиста Степана Бандеру», объявляет репортер. «Похоже, что фашистская идеология становится основной государственной платформой Украины».

В тему: Бандера и бандеровцы. Разоблачение кремлевских мифов

Лидер «Правого сектора» выставлял свою кандидатуру на президентских выборах в мае 2014 года. Он со своей «фашистской идеологией» получил всего 0,7% голосов. С момента победы на выборах Петра Порошенко Украина является одной из самых демократических бывших республик Советского Союза, если не считать прибалтийские государства. Это, по сути, анти-Россия. Что и сводит Россию с ума.

День третий

Проснулся с ощущением тяжести. Движения даются нелегко, особенно в ногах. Возможно, это подагра. Экраны на ночь погашены, но ноутбуки все работают, получая сигналы со спутников. Переваливаясь с ноги на ногу, бреду в сторону своей мраморной ванной, чтобы взглянуть на отражение своего помятого спросонья лица.

Сегодня у меня есть небольшое утешение: я пересеку 57-ую улицу, пройду сквозь толпы русских, азиатских и южноамериканских покупателей, прочесывающих Нью-Йорк в желании потратить свои деньги, чтобы в конце концов плюхнуться в бассейн с соленой водой в оздоровительном клубе. Я пытаюсь очистить мозги от российского телевидения, но пронзительный звук попсовой композиции и гул голосов ведущих программ новостей преследуют меня и под водой, назойливо отдаваясь в моих барабанных перепонках.

Возвращаюсьсь назад в клетку. Дождавшись доставки сандвича с кэтскиллской копченой семгой и яичными белками, я включаю телевизионные экраны. На одном во всю глотку горланит Хор Красной Армии. На другом идёт ролик, рекламирующий 24-каратную золотую мужскую цепь, которая «покажет всем не просто ваш материальный статус, но и хороший вкус». Толстая блестящая цепь, или, я бы сказал цепи, потому что вторую предлагают бесплатно, продается за 1.490 рублей, что по курсу начала 2014 года было бы 45 долларов, а по нынешнему — 25, так как рубль продолжает падать.

Сегодня довольно волнующие новости. У двух репортеров LifeNews, российского новостного канала, полностью поддерживающего сепаратистов на Украине и, по слухам, связанного с ФСБ, разбили камеру во время факельного шествия в Киеве. «Антироссийские настроения приближаются к истерии», говорит репортёр.

Я взглянул на часы. Прошла целая минута, в течение которой он не упомянул ни фашизм, ни нацизм, ни неонацизм, ни вероломство Запада.

«Факельные шествия ассоциируются с нацистской Германией», продолжает репортёр.

На экране, настроенном на НТВ, идет комедия под названием «Идеальная пара». В телепрограмме описывается краткое содержание: «Зоя — спортсменка с мужским характером. Именно поэтому у нее проблемы с сильным полом, и от нее все сбегают».

Я обратил внимание на большое количество фильмов о россиянах в возрасте около 35 лет, которые все еще не были женаты или замужем, феномен, сбивающий с толку большинство зрителей, которые успевают жениться, родить 1,61 ребенка и развестись ещё очень молодыми (согласно данным ООН, Россия постоянно среди лидеров по числу разводов). Как и большинство российских романтических комедий, эта чересчур затянута, многословна и смехотворно целомудренна.

Даже скромный поцелуй размывается, прежде чем начнет происходить что-либо серьезное под одеялом. Редко встретишь общество с таким противоречивым отношением к сексу. Новый консерватизм, внедряемый в общество церковью, сталкивается с некоторыми прогрессивными понятиями, унаследованными от Советского Союза.

Аборты, к примеру, были практически обычной формой контроля рождаемости — эффективность советских способов предохранения оставляла желать лучшего. Сегодня вы вряд ли увидите наглядное изображение сексуальных сцен в коммерческих фильмах вроде «Идеальной пары», хотя наблюдая за танцевальными номерами на телевидении, невольно хочется потянуться за презервативом, просто на всякий случай.

Январский ветер за окном проносится мимо моего одинокого небоскрёба, пока я открываю ещё одну бутылку вина и устраиваюсь поудобнее в мирке, который я не могу покинуть. На Первом канале продолжает развиваться скандал с разбитой в Киеве камерой. На экране часто показывают крупные планы пострадавшей камеры, лежащей то ли на снегу, то ли на кучке конфетти. Затем наступает время первого фильма «Один дома» с Маколеем Калкином в главной роли.

Разбитая камера репортера. Кадр: Life News

День четвертый

Я ползаю по снегу в Киеве в поисках своего мобильного телефона, украденного неонацистами. Я нахожу его у стены, изуродованной гигантской свастикой, с экраном, разбитым украинскими факелоносцами. «Алло», говорю я по-русски. «Кто-нибудь помогите мне. Здесь очень холодно». На экране телефона возникает лицо ведущего с «мёртвыми глазами».

«Факельные шествия ассоциируются с нацистской Германией», заявляет он. Я просыпаюсь, тяжело бреду в ванную, глотаю несколько таблеток бензодиазепина и ползу обратно в кровать. Всего удается поспать примерно три часа. Когда я изредка приезжаю в Россию, я иногда просыпаюсь посреди ночи с мыслью: «А что если они закроют границы? Что если мне придется провести здесь остаток всей своей жизни?» И несмотря на то, что я нахожусь в роскошном номере в самом центре Манхэттена, похожие мысли не дают мне уснуть.

Сегодня я полная размазня. Мой брасс в бассейне больше напоминает движения головастика, чем лягушки. А в моей залитой солнцем комнате ужасов на всю катушку разворачиваются новости на телеканале «Россия 1». Авария, в которую попало более 35 машин, произошла в Нью-Хэмпшире. Никто серьезно не пострадал, и тем не менее очевидно, что Запад продолжает разрушаться.

По ту сторону океана все еще хуже. «Неприятный новогодний сюрприз для принца Эндрю», с интонацией, в которой смешаны серьезность, сарказм и злорадство, произносит ведущий. «Британия шокирована скандалом на сексуальной почве, разгоревшимся между принцем и несовершеннолетней, заявляющей, что ее держали в качестве секс-рабыни».

Вниманию поглощающих утреннюю кашу телезрителей Екатеринбурга представляется подробная подборка преступлений, совершенных членами британской королевской фамилии, начиная с принца Гарри, одетого в нацистскую форму, и заканчивая смертью принцессы Дианы, погибшей «при загадочных обстоятельствах».

Россияне же, напротив, ведут образцово нефашистскую жизнь. На месте крушения самолёта авиакомпании AirAsia в Яванском море «индонезийские власти целиком полагаются на российских водолазов и их оборудование» в поисках и обнаружении упавшего лайнера.

На северных окраинах России мы встречаем Алексея Тряпицына, «соль земли русской», почтальона в маленькой деревушке, каким-то странным образом непьющего и некурящего, который стал героем документального (на самом деле фильм Андрея Кончаловского игровой, а не документальный — ОР) фильма «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». Жена его (на самом деле она Тряпицыну не жена — ОР) тоже, в общем-то, «соль земли». «Я обычная женщина», говорит она. «Я все умею делать: стрелять из ружья, охотиться на уток».

Россиянам, в особенности испорченным москвичам, страдающим наркотической зависимостью от камамбера, недвусмысленно даётся понять: грядут тяжелые деньки, учитесь стрелять из ружья и охотиться на уток.

Сегодня у меня гости: американская писательница родом из Москвы Аня Улинич и ее подруга Ольга Гершензон, профессор Массачусетского университета. Я заказываю мясное ассорти, и мы приступаем к обеду.

Прошлой ночью Аня узнала, что ее двоюродный брат погиб в маленьком городке недалеко от Донецка, украинского города, подконтрольного пророссийским сепаратистам. «Его нашли мертвым в подъезде жилого дома, в котором он жил», рассказывает Аня. «Никто не знает, кто его убил. Полиция не работает. Полная анархия».

«В этом виноват Путин. Раньше это был совершенно нормальный город», говорит она.

Она вздыхает. Мы переводим взгляды с одного экрана на другой. На НТВ показывают танцующего мужчину в кожаной упряжке, точнее, не танцующего, а практически совершающего сцену кожаного соития с не менее «кожаной» женщиной на фоне двух гигантских статуй гладиаторов.

«Вообще-то классный танец», говорит Аня.

«Да, превосходный», добавляет Ольга.

Некоторое время мы продолжаем смотреть, не говоря ни слова.

День пятый

Мой психотерапевт согласился ради исключения навестить меня сам. Мы постарались воссоздать привычную обстановку приема с пациентом на кушетке и психотерапевтом в кресле, за исключением того, что я лежу на гигантской кровати, а мой психотерапевт сидит на ней же справа от меня. На экранах все также мелькают изображения. На одном из них в Москве поймали украинского наркодельца и крупным планом показывают его украинский паспорт. На другом экране кадры двух мужчин, без сознания валяющихся на траве, между ними пустая бутылка водки. «Вот это и есть Россия», говорю я врачу.

Я закрываю глаза и задумываюсь над тем, что я понимаю под этим понятием.

«С помощью своих книг я все время старался понять своих родителей и то, через что им пришлось пройти в СССР», говорю я. «Может быть, этот проект — еще один способ это сделать. Времена меняются, власть меняется, только телевидение остается более или менее неизменным».

«Я не разделяю взгляды своих родителей на политику в США, но в отношении Путина в основном мы сходимся. Такая же ситуация складывается у большинства моих друзей, рожденных в России. Как это ни странно, но Путин помог нам сблизиться с нашими родителями. Приятно осознавать, что в мире есть источник зла, который мы воспринимаем одинаково.

«Только представьте, что было бы, если бы мои родители не вывезли бы меня из России. Где бы я был сейчас? Все это», говорю я, указывая на телеэкраны, «было бы моей жизнью».

«Вы находитесь в своем виртуальном детстве», говорит мой психотерапевт. «Это ваши регрессивные чувства».

«К тому же, в Советском Союзе телевизоры взрывались», говорю я. «В свое время 60% пожаров в московских квартирах происходило из-за коротких замыканий в телевизорах».

Некоторое время мы молчим, что случается довольно часто в процессе сеансов психотерапии.

И все же как хорошо иногда поговорить.

Программа Мужское и Женское. Кадр: Первый канал

День шестой

Провались все пропадом. Я начинаю пить сразу после завтрака. И к черту бритву и одежду. Сойдет и отельный халат. Женщина с русским именем на значке вкатывает тележку с кофе и рогаликом с сигом.

— Белая рыба вместо семги?, — отчитывает она меня, как будто она ведущая новостей на «Первом» канале, а я Украина.

— Завтра я закажу сёмгу, — обещаю я ей.

Я смотрю передачу в стиле Джерри Спрингера, которая называется «Мужское/Женское». Сегодня героиня передачи Татьяна, женщина из деревни Большеорловское, что почти в 500 километрах от Москвы, хочет выяснить отцовство своего последнего ребенка. Большинство деревенских мужчин прошли через ДНК-тест, и периодически на экране появляются бедные задрипанные соседи Татьяны, высказывающие свое мнение о ней.

— Шлюха — она и есть шлюха.

— Как выпьешь, так сразу к ней трахаться.

Вся деревня выглядит так, будто ее регулярно трахает какой-то грубый мужик в обвислом китайском свитере. Жилища представляют собой крохотные лачуги, в которых еле хватает места для холодильника, телевизора и кучки тараканов.

На передаче присутствует целый ряд экспертов, включая юриста, психолога, художника и поэта в бархатном пиджаке с роскошными поэтическими усами, комментирующих проблемы Татьяны. «В момент зачатия детей российские пары должны быть трезвыми», со значением произносит поэт.

У главной героини, Татьяны, хриплый деревенский говорок и отсутствие большинства зубов. И тем не менее, она странным образом красива и, в отличие от подобных персонажей у Джерри Спрингера, она не огрызается, даже когда ведущие и публика в зале откровенно унижают ее. Она стоически переносит все, похожая на падшую героиню романа Достоевского. В некоторой степени она эталон жителя путинской новой России. Она знает свое место и терпеливо сносит непрерывные крики тех, кто при власти.

На суд публики представляются результаты анализов ДНК, которые показывают, что ни один из присутствующих деревенских тюфяков не является отцом ребенка. Завтра на Первом покажут продолжение истории Татьяны. Другие односельчане Татьяны пройдут тест на отцовство. А Татьяне в очередной раз заявят, что она шлюха.

Вряд ли я выдержу программы новостей без поддержки двух порций «Абсолюта» из минибара, которые я запиваю двумя бутылками пива. Изображения на экранах сливаются в одно, и я с трудом могу уловить смысл происходящего на них. На одном экране показывают мужика с пистолетом, ведущего себя нечеловеческим образом по отношению к другим людям, тогда как на другом женщина, сияющая как фианит, поет какую-то чушь.

Я позволяю себе раствориться во всей этой ахинее и угрозах, как будто я человек, только что вернувшийся после тяжелого рабочего дня от ворюг-начальников и ворюг-гаишников где-нибудь в Томске или Омске. Какое же мощное оружие это путинское телевидение. Как умело совмещает оно ностальгию, порок, паранойю и низкопробный юмор, как быстро притупляет оно чувства и одновременно вызывает гнев.

Я зарываюсь лицом в гипоаллергенную подушку. Мне надо еще выпить.

Но вместо «Абсолюта» я решаю сделать нечто запретное. Я хватаю свой ноутбук и захожу на прогрессивный новостной сайт www.slon.ru. Мои друзья из Санкт-Петербурга читают только такие аналитические блоги и сайты — российские аналоги американских журналов Slate и Salon. Издание Slon остаётся одним из немногих, все еще не прогнувшихся перед властью. Два других признанных ранее фаворита — «Газета.ru» и «Лента.ru» — потеряли свою независимость.

На первых полосах две статьи, ни одна из которых не упоминает колебания курса евро относительно доллара. В одной из статей говорится о падении цены на нефть марки Brent ниже $57 за баррель. Другая касается российского оппозиционного лидера Алексея Навального и его отказе продолжать соблюдение режима домашнего ареста (он и его брат были осуждены на основании крайне сомнительных обвинений). Еще одна статья озаглавлена «Как упадет режим: возможный сценарий».

Десятки миллионов россиян, в большинстве своем более молодые и проживающие в городах, используют социальные сети. Я представляю себе, как кто-то из них в этот момент размещает статью о том, как упадет режим, на своих страницах или просто бросает ссылку на нее.

День седьмой

Сегодня мой последний день пребывания в виртуальной России. В вестибюле отеля разбирают рождественскую елку, складывая игрушки с нее в коробки с надписью «Американское рождество. Мы совершаем чудеса». Наверху в моём номере российское Рождество только начинается — российские православные празднуют Рождество 7 января. Я смотрю вторую часть «Мужского/Женского», в которой пытаются вывести на чистую воду деревенскую искусительницу Татьяну.

Сегодня в строю важных экспертов, призванных дать оценку Татьяне, вместо поэта присутствует шоумен, на лацкане расшитого стразами пиджака которого прикреплена кукла Барби, а на голове прическа в стиле «помпадур». Отцом ребенка оказывается рыжеволосый чувак в куртке с одной единственной надписью "Россия"». «Да! Да! Да!», кричит Татьяна.

«Я всех этих мужиков кастрировала бы», заявляет одна из ведущих программы, указывая на присутствующую мужскую часть аудитории студии.

Ко мне заходит Кит Гессен, родившийся в Москве писатель и журналист. Я заказал ассорти из мортаделлы и испанского хамона. «Ты как русский, живущий в роскоши, но питающийся из помойки», сказал он, окидывая взором три телеэкрана.

Кит внимательно следит за российским телевидением и заметил, что в последние годы произошел какой-то сдвиг. «Ты вроде бы смотришь новостные программы, на самом же деле оказывается, что сами программы новостей являются новостями. Дело не в информации, которую они доносят до слушателей, а в том, как они это делают. Такое ощущение, что они зачитывают присланное прямиком из Кремля послание».

Пока телевизор жужжит что-то по поводу победы пророссийских сепаратистов на Украине, он спрашивает меня, слышал ли я об убийстве Бэтмена, особо необузданного командира боевиков в донбасском регионе восточной Украины.

«Как выясняется», рассказывает мне Кит, «он был убит то ли русскими, то ли самими боевиками из-за того, что абсолютно вышел из-под контроля».

Я открываю свой ноутбук и изучаю не подверженные цензуре российские веб-сайты. Убийство Бэтмена в первых строках новостей. The New York Times уже выпустила статью, посвященную его смерти. Не упоминается он только в трех местах: на Первом канале, на канале «Россия 1» и на НТВ.

После того, как Кит ушел, я сконцентрировался на рождественской службе, транслируемой по двум из трех каналов. На экранах голубоглазые женщины в косынках, бородатые священники в золотых одеяниях, облачка курящегося ладана. Из богато украшенного Храма Христа Спасителя мы внезапно попадаем в маленькую скромную церквушку в таком же маленьком скромном городке к югу от Москвы.

Владимир Путин, одетый в простой вязаный свитер, со спокойным и прямым взором, встречает Рождество, окруженный несколькими девушками в белых косынках. Даже во время этого торжественного акта религиозного погружения выражение лица Путина, как всегда, невозможно прочесть. Вот он стоит, самопровозглашенный реставратор нации. Но кто он на самом деле?

На некоторое мгновение нам показывают людей на заднем плане, которые тянутся вперед в попытке снять его на свои смартфоны. Нам говорят, что там же в церкви находятся дети-беженцы из Луганска. На праздники Кремль одарил их «конфетами и книгами по истории». Неужели стоящие за его спиной девочки в белых платочках и есть те самые дети, которые вынуждены были спасаться бегством из Украины, в которой сейчас идет спонсируемая, если вообще не начатая Путиным война?

Путин стоит там, в центре мизансцены, довольный собой человек. В этом и есть вся гениальность российского телевидения и то, почему недельный просмотр его программ доставляет столько мучений. Если ты не являешься истинным верующим, этот бесконечный гул лишь напоминает тебе о том, насколько ты одинок внутри выстроенного другим человеком мира. Этот другой человек — Владимир Владимирович Путин. А перед нами его каналы, его шоу, его мечты и его вера.

В тему: Путин - обычный преступник, одетый как глава государства, — адвокат семьи Литвиненко

Во время своего последнего визита в Москву несколько лет назад меня подвозил пьяный таксист, который чуть не плакал от того, что ему не на что было кормить семью. «Я хочу эмигрировать в США», говорил он. «Я не могу больше так жить».

«Вам надо попробовать Канаду», предложил я ему. «У них очень мягкая иммиграционная политика».

Он притворно сплюнул на пол, чуть было не въехав на тротуар. «Канада? Ни за что! Я могу жить только в суперсильной стране!»

И не важно, что истинный путь России ведет от нефтяных скважин прямиком к дому 432 по Парк авеню. Если ты смотришь шоу Путина, ты живешь в суперсильной стране. Ты повстанец в Украине, храбро сравнивающий с землей некогда великолепный аэропорт Донецка с помощью поставленного Россией оружия. Ты русскоговорящая бабушка, стоящая перед своим разбомбленным домом в Луганске, обвиняющая фашистов, как, может быть делала ее мать во время германской оккупации более 70 лет назад.

Ты священник, окропляющий святой водой и благословляющий фотогеничный российский гуманитарный конвой, направляющийся к передовой. Страдать и выживать — возможно именно это означает быть россиянином. Это и есть воображаемый мир, предлагаемый каждый вечер Первым каналом, «Россией 1» и НТВ.

Через поколение новости «Первого» канала 2015 года будут выглядеть такими же смехотворными, как советская документалистика о сборе урожая зерновых. Молодежи останется лишь изумляться, через какой абсурд довелось пройти их родителям и как им удалось, несмотря ни на что, остаться достойными людьми. Что касается меня, я в очередной раз сбегаю из России. С удовольствием жму три раза на телевизионные пульты и вся неделя проваливается в небытие.

—

Гари Штейнгарт, «Из уст моих звучит неоспоримая мужественная истина», The New York Times

Перевод: Открытая Россия

В тему:

• Цензура в России: от КПСС до Путина
• Путинское телевидение: врали, врем и будем врать
• Гибридная война за Донбасс: от плачущей коровы и двух рабов, до убитых снегирей и распятых мальчиков
• Что делает с людьми российское телевидение: путинизм головного мозка
• Русская ватрица