Сергей Грабовский: Усвоены ли уроки истории?
Речь не о пролонгации существования СССР, а о менее болезненном переходе к новой системе хозяйствования на селе – о реальных кооперативах, фермерстве, госхозах…
Вскоре после смерти генсека Леонида Брежнева, когда при новом «вожде» Юрии Андропове (который заявил: «Мы не знаем общества, в котором живем») немного приоткрылась щель для хотя бы частично адекватного отражения советской действительности, известный тогда журналист Юрий Черниченко в своей передаче «Сельское время» на всесоюзном телевидении привел впечатляющие данные. А именно: примерно 10% колхозов и совхозов СССР по состоянию на начало 1980-х дают 90% товарной продукции т.н. «общественного» (реально – государственного сектора), а 90% – только 10% продукции. Но при этом реально те, кто работает нехотя, имеют преференции: им списывают немалые долги перед государством, дают лучшую сельскохозяйственную технику, «укрепляют» кадрами специалистов и т.д. Вместе с тем те, кто работает хорошо, действительно кормит народ, не получают таких «вливаний». Напротив, им постоянно повышают планы по принципу «от достигнутого».
Ну а те руководители, в чьих колхозах и совхозах люди хорошо зарабатывают и не теряют крестьянскую сущность, нередко попадают «под раздачу». В статье, опубликованной уже после прихода к власти Горбачева, Черниченко писал: «Виктора Белоконя, Ивана Худенко да сотни и сотни еретиков-неслухов сажали за нанесение вреда колхозной экономике, за издевательство над строем и его трудностями, за дешевый популизм и подрыв государственной дисциплины». То есть результаты труда значения в СССР не имели – главным было соблюдение «несокрушимых принципов»…
На эту тему: Советские рабы: от «трудовых армий» до платы за яблони
И, кстати, «индивидуальный» (реально – частный) сектор в тот период давал 26-29% сельскохозяйственной продукции – без финансовых дотаций, без «помощи» мобилизованных на это партией студентов, инженеров и солдат (на чем держалась подавляющая часть колхозов и совхозов), без возможности свободно купить необходимый инвентарь, удобрения, сортовые саженцы и т.д. Впрочем, здесь спасала взаимовыручка «индивидуалов» – на номинально «колхозных» рынках можно было купить почти все необходимое. А государство в те времена уже не решалось слишком давить на этот сектор – ведь когда Хрущев начал было «развернутое строительство коммунизма» (до сих пор не могу доискаться, какая падлюка из его окружения затмила мужицкий ум Никиты Сергеевича этой химерой) и ввел серьезные ограничения на приусадебные хозяйства, в СССР не стало чего есть и пришлось покупать зерно на Западе.
На эту тему: Колхоз и колхозники в СССР
Конечно, концептуальные выводы Черниченко из приведенных им фактов в начале 1980-х не имел возможности делать публично. Да и в середине – тоже. Лишь в конце перестройки, когда уже кончилась цензура, этот российский журналист украинского происхождения смог сказать все, что хотел. Он ввел термин «АгроГУЛАГ», назвал себя «дезертиром с фронта дальнейшего подъема колхозов» и настойчиво, даже яростно, начал борьбу за радикальное преодоление последствий коллективизации и утверждение фермерства.
Знали ли «наверху» те факты, которые приводил Черниченко (и другие писатели и журналисты, писавшие об аграрных проблемах, хотя у него не было конкурентов в СССР по компетентности и умению «разжевать» проблемы для широкой публики, не случайно о его очерке «Про картошку» еще доперестроечного периода отзывались так: «Высококвалифицированное исследование, которое составило бы честь целому институту картофелеводства»)? Знали. Ведь факты Черниченко получал, как велось в советской системе, преимущественно «по знакомству» – из исследований, предназначенных «для служебного пользования», то есть для номенклатуры высокого уровня, и из стенограмм выступлений на пленумах ЦК (а там даже в брежневские времена иногда говорилось немало интересного). Говорилось и писалось откровенно, но на публику выносилось только «дальнейшее укрепление». Без действительно реальных изменений, которые позволили бы накормить людей качественной едой (смогли же чехи и венгры выйти на необходимый для удовлетворения любых потребностей уровень производства мяса, и не только его, даже в те годы)…
Вот поразительный пример, подтверждающий разрыв между словом и делом «наверху», причем уже совсем не в брежневские времена. На заседании политбюро ЦК КПСС 11 апреля 1985 года избранный месяц назад генсеком Михаил Горбачев привел потрясающие данные. При переработке продуктов питания 50-60% занимает ручной труд, при этом производительность труда по переработке сельхозпродукции в СССР в два с половиной раза ниже, чем в западных странах. Не имеют очистных сооружений 1300 молочных, сыроварных, маслодельных заводов, 200 мясокомбинатов, 103 консервных фабрики, 60 крахмалопаточных заводов. В результате огромный ущерб наносится окружающей среде.
Самое слабое место в агропромышленном секторе – хранение. Обеспеченность хранилищами для плодов, овощей и картофеля составляет всего 26%, и те не отвечают современным требованиям. Из 11,2 млн емкостей только 1/3 имеет охлаждение и 19 % вентиляцию. В сахарной промышленности только 20 % свеклы закладываются в должным образом оснащенные хранилищах. Во многих районах не хватает элеваторов. 140 мясокомбинатов вообще не имеют холодильников, 42 % их требуют срочного капитального ремонта. Потребность в современных машинах по переработке сельскохозяйственного сырья покрывается всего на 55 %. В результате всего этого потери производимого уже сельскохозяйственного сырья достигают 25 %, говорил Горбачев.
Только в торговле при хранении и транспортировке ежегодно теряется 1 млн тонн картофеля, около 1,3 млн тонн овощей. Потери сахарной свеклы составляют 3-4 млн тонн. При заготовке и транспортировке скота погибает 100 тысяч тонн мяса. 8 млн тонн молока скармливаются телятам, 18 млн тонн обезжиренного молока и 6,5 млн тонн сыворотки идет на корм скоту. За неимением мощностей по переработке пропадает до 1 млн тонн выловленной рыбы.
Потребность пищевых отраслей в современных видах упаковки удовлетворяется на 50 %. Отсутствие тары приводит к перезреванию плодов и овощей, как следствие – к огромным потерям урожая. И если бы у кооператоров (тогда была только всесоюзная кооперация, контролируемая государством, но достаточно свободная в заготовительной и ценовой политике), подчеркнул Горбачев, был бы полноценный транспорт в нужных количествах, они увеличили бы объем закупок сельхозпродукции у населения (т.е. у частников) на 15-20%.
Впечатляет фактаж? Да. А о чем он свидетельствует? С другой стороны, о том же, о чем за пару лет до того говорил Юрий Черниченко. А именно – о почти полной (если не полной) катастрофе колхозно-совхозной системы. То есть – принципиальной ошибочности политики партии, по крайней мере в последние десятилетия. При этом оставалась возможность в определенной степени оправдывать создание этой системы в конце 1920-х - начале 1930-х: мол, для ускоренной индустриализации нужна была мобилизационная экономика со всеми ее неизбежными недостатками. Но такая версия выглядела приемлемой только в том случае, если не принимать во внимание реальную расстановку сил в тогдашнем мире и находиться в плену сталинской мифологии по поводу «вражеского капиталистического окружения», «подготовки западными правительствами новой войны против СССР» и «усиления классовой борьбы в меру продвижение к социализму».
На самом деле все было не так. Никто не выражал намерений напасть на СССР, напротив, ведущие страны Запада охотно торговали с Советским Союзом, продавали ему передовые военные технологии и образцы военной техники, участвовали в построении десятков мощных заводов и электростанций. Воинственные намерения выражала разве что вторая Речь Посполитая, но сил для наступления она не имела, да и тыл у нее был ненадежный. И вообще: меньшая численно, однако лучше обученная, лучше оснащенная и сытая Красная армия была бы куда более грозной силой, чем толпы полуголодных оборванцев с изготовленным «стахановцами» оружием под руководством уцелевших в «чистках» и запуганных командиров (а такие «чистки» были не только в 1937-38 годах, но и в 1930-31). Да и колхозники, составлявшие основную массу красноармейцев, – разве они не были бы надежнее, если бы не прошли ад раскулачивания, коллективизации и искусственного голода?
Но на такой уровень осмысления проблематики не только «верхи», но и значительное количество тогдашних интеллектуалов, даже из числа диссидентов, тогда еще не вышло. В докладе к юбилею «Великого Октября» в 1987 году Горбачев оценивал коллективизацию как верный шаг партии (и даже «идейный отец» перестройки Александр Яковлев при обсуждении проекта этого доклада ему не возразил, отметив лишь «неправильные методы»). Лишь в 1989 году Горбачев и Яковлев решительно осудили коллективизацию. Но было поздно…
Впрочем, вернемся в середину 1980-х. Возможно ли было тогда, использовав партаппарат и «компетентные органы», решительно трансформировать действующую систему, оставив «на плаву» 20-25% колхозов и совхозов, которые давали более 90% товарной продукции «общественного сектора», а остальные распустить, разрешив «осиротевшим» крестьянам как фермерство на значительных полях, так и мелкотоварное производство на приусадебных участках? Выглядит, что возможно. Ведь не нужно было публично отказываться от колхозно-совхозной системы – следовало дать уцелевшим хозяйствам свободнее, без плотной опеки обкомов и райкомов работать, сосредоточить там новую сельхозтехнику и квалифицированные кадры аграриев, предоставить кредиты.
"Мы можем удвоить производство, дайте только возможность работать!" - буквально кричали в те времена представители действительно передовых хозяйств, что документально зафиксировано. В идеологическом плане не нужно было пока полностью отказываться от наследия прошлого, только ударить по бездарям и бездельникам («кто не работает – тот не ест!»), а вместе с тем открыть путь к созданию новых кооперативов и индивидуальному хозяйствованию на арендованной непосредственно у государства земле. Тем более что пример Китая говорил сам за себя; Горбачев не раз подчеркивал в своем кругу – смотрите, они за два года накормили голодную страну! А дальше процессы перестройки во всей их полноте пошли бы куда эффективнее и быстрее – не нужно было бы все время оглядываться на пустые полки магазинов… Да, существенно возросли бы антиперестроечные силы – но еще больше выросла бы реальная социальная база перестройки.
Речь здесь не о пролонгации существования СССР, а о менее болезненном переходе к новой системе хозяйствования на селе – реальных кооперативах, фермерстве, госхозах… Здесь в смысле «идеологических устоев» можно было «прикрыться» Лениным с Бухариным – мол, мы осуществляем «второй НЭП», потому что Сталин насильственно прервал первый. А дальше неизбежное изменение политической системы и демонтаж Союза тоже имели бы шанс произойти «бархатно» - сравните свержение коммунистической власти в сытых Восточной Германии, Чехословакии и Венгрии с тем, что произошло в том же 1989 году в голодной Румынии.
На эту тему: «Мы сможем!» Как селяне организовались в молочный кооператив и стали жить лучше
Но, как известно, события развернулись по-другому. Я бы сказал – принципиально по-другому. Вместо коренных изменений в сельском хозяйстве развернулась несуразная, с моей точки зрения, антиалкогольная кампания с массовой вырубкой виноградников. Антисталинская идеологическая кампания, начатая в 1987 году, не получила основания в виде десталинизации аграрного сектора. Да, первые пару лет реформ требовали жесткого авторитарного управления, и только потом стоило начинать демократические изменения. Такие закономерности перехода от тоталитаризма к демократии описал в изданной в 1982 году книге «Фашизм» болгарский философ Желю Желев (ставший в 1990-м президентом своего государства). Однако, как известно, «у советских собственная гордость»…
Таким образом, выводы: несмотря на ошибки тогдашнего руководства СССР, перестройка все же произошла и дала неожиданные для самих лидеров Союза результаты: распад «нашей социалистической империи» (Горбачев). Но многое эти лидеры не решились до конца осмыслить и сделать, хотя имели достаточно материала для размышлений и радикальных решений.
Конечно, историю переиграть невозможно, она свершилась, но уроки извлечь из нее можно. В том числе – и из этих сюжетов.
—
Сергей Грабовский, , опубликовано в издании День
На эту тему:
- Садоводческая Голгофа Владимира Симиренко
- Советские крепостные. Как коммунисты сделали из крестьян «второй сорт»
- Террор против селянства во время сталинского «раскулачивания»: кировоградские хроники
- «Жрать нечего и праздник в голову не лезет». Советские праздники: часть 1
- Колхоз убивал. Как крестьян при Сталине загоняли в рабство
Если вы заметили ошибку, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter.
Новини
- 20:00
- У середу в Україні буде хмарно, дощитиме на заході та сході
- 19:50
- Типовий "слуга народа" Куницький втік з України до США
- 18:11
- Чому найстійкіші супербактерії в світі "гартуються" в українських лікарнях
- 16:17
- Після допиту в СБУ Бойко "па рускі" вибачився перед українцями та назвав путіна воєнним злочинцем
- 16:02
- Корсун: Шахрайські "кредити через Дію" - повертаються
- 15:24
- Справа щодо нардепа Тищенка за побиття учасника бойових дій у Дніпрі вже в суді
- 15:08
- В Міноборони знали й покривали злочинні дії командирів 211 бригади - парламентська ТСК передавала ДБР відповідні матеріали
- 15:01
- Голову СБУ та заступника генпрокурора викликають на завтра у Раду через системну та безкарну антиукраїнську діяльність Бойка
- 14:48
- "Слуга народу" знову не дала вигнати ОПЗЖ з Ради
- 14:11
- Перед допитом у СБУ нардеп Бойко втратив яйця
Важливо
ЯК ВЕСТИ ПАРТИЗАНСЬКУ ВІЙНУ НА ТИМЧАСОВО ОКУПОВАНИХ ТЕРИТОРІЯХ
Міністерство оборони закликало громадян вести партизанську боротьбу і спалювати тилові колони забезпечення з продовольством і боєприпасами на тимчасово окупованих російськими військами територіях.