Ангола — Россия по-чёрному

Версия для печати

Есть лишь одно государство, с которым РФ реально совпадает до деталей и идёт исторически параллельными курсами. Сегодня Республика Ангола празднует 40 лет независимости. 40 лет войны и террора, нищеты и роскошества, агрессии и грабежа, государственного подавления и сопротивления человека.

С какой только страной не сравнивают современную Россию. И с СССР, и с КНДР, и с Третьим рейхом, и с Зимбабве, и с ИГИЛом, и с оруэлловской Океанией. Но есть, пожалуй, лишь одно государство, с которым РФ реально совпадает до деталей и идёт исторически параллельными курсами. Это Ангола. Сегодня Республика Ангола празднует 40 лет независимости. Четыре десятилетия войны и террора, нищеты и роскошества, агрессии и грабежа, государственного подавления и сопротивления человека.

Страна на троих

11 ноября 1975 года. «Сегодня на карте Африки появилось 47-е независимое государство, — торжественно зачитывала дикторша программы „Время“: — Народная Республика Ангола». Закончились четыре века португальского владычества с кратким перерывом на голландское. Революция гвоздик заканчивала колониальную войну, освобождала португальские «заморские провинции». Революционный губернатор Анголы, беспартийный коммунист Роза Коутинью, торопился сдать страну своим единомышленникам-марксистам. Мало заботясь даже о судьбе полумиллиона соотечественников, которым предстояло в чём есть бежать до Лиссабона местными «философскими пароходами».

Португальцы занимались в Анголе не только работорговлей (кто не читал о её ужасах хотя бы в «Пятнадцатилетнем капитане» — те картины брались из реальных свидетельств и отчётов). Добывали нефть, строили железные дороги, открывали больницы и школы. В последние колониальные времена промышленность росла аж на 17% в год. Но этого ангольцы португальцам в вину не ставили. Вспоминали другое — плантации, где производственный процесс основывался на ручном труде, а вовлечение в него на прямом насилии. За это предстояло ответить всем, кто не успеет сбежать. Белые обычно успевали (кстати, добравшись до Португалии, эти «реторнадуш» становились боевым авангардом правых). А вот чернокожим предстояли времена, рядом с которым времена жестокой и гнусной работорговли показались эрой милосердия.

За независимость Анголы воевали три организации. Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА) возглавлял Агостиньо Нето. Врач, поэт, философ. Марксистский интеллигент, убеждённый коммунист. Слегка смущённый взгляд из-под очков. Не какой-нибудь тупой «ватник». Настоящий гуманитарий, состоявшийся образованный, и креативный. Способный пролить море крови.

Под стать лидеру были ближайшие соратники. Идеолог МПЛА Лусио Лара лично знал Че Гевару и за десять лет до прихода к власти договорился о будущей кубинской поддержке. Системную концепцию ангольского коммунистического режима, копирующую Советский Союз вплоть до мавзолея вождя, подготовил для партии он.Энрике Каррейра, будущий анголо-советский генерал, был силён в боевой практике. Его партизанские группы составили основу будущей сильной армии.

Интересно заметить, что Лара и Каррейра были не неграми, как Нето, а мулатами. МПЛА вообще обладало большой популярностью в этой расовой группе. И в прибрежной народности мбунду, которая даже чисто географически была «ближе к цивилизации». В колониальные времена из мбунду и мулатов комплектовалась туземная администрация, местная интеллигенция, предпринимательская прослойка. Коммунистическая группировка в Анголе опиралась на зажиточную и культурную часть населения.

Противоположный фланг занимал Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА). Первоначально он назывался Союз народов Анголы, а ещё раньше — Союз народов Северной Анголы, что лучше отражало суть. Во главе ФНЛА стоял Холден Роберто (он же Жозе Жилмор) — потомок королей северного племени баконго. Мрачная личность, упёртый племенной консерватор. Он сильно напоминает теперешних бабаев-бородаев и прочих чаплиных, проповедников «русского мира». Роберто мечтал возродить конголезское королевство, уходившее корнями в глубины африканского средневековья. Традиции домостроя баконго, бешеный чёрный расизм. Солдаты ФНЛА мотивировались на особую жестокость к белым: «Больше рабы не присядут». Да и к чёрным, если не это баконго, доброжелательством не отличались.

Но, как ни удивительно, правый рукой Роберто был Нгола Кабангу, не принадлежавший к баконго. В этом случае племенной монарх отдал предпочтение деловым качествам (перефразируя Геринга: «Кто баконго, решаю я»). Кабангу заведовал в ФНЛА политическим аппратом, внешними связями и охраной. И глухо враждовал с другим приближённым вождя — Лукашем Нгонда Бенги, организатором террористического подполья ФНЛА в Луанде.

Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА) был создан позже. Основатель УНИТА Жонас Савимби поначалу состоял в ФНЛА и даже входил в эмигрантское «правительство» Роберто. До того Савимби водил дела с Нето и даже привлекал симпатии международного отдела ЦК КПСС. На него вообще велись все — буйно-взрывной характер сочетался с магнетическим обаянием и бешеной харизмой. Держать бокал на банкете мог не хуже, чем автомат в джунглях. Взгляды — леворадикальные, популистское «афронародничество». Это можно было бы назвать социализмом, не будь термин замазан соцлагерем. Рейганистом Савимби стал далеко не сразу, идеологически и ментально в молодости его захватывали идеи Мао Цзэдуна. Но никак не серая нудь брежневского СССР.

Ближайший круг Савимби, как и он сам, происходил из народности овимбунду, этнической опоры УНИТА. Социально это в основном крестьянское племя, производители кукурузы. Но, конечно, не все. Жеремиас Шитунда был по образованию инженером, а по жизни — главным консильери Савимби и начальником дипломатической службы УНИТА. Другой инженер, Антониу Дембу, даже не был овимбунду, но Савимби называл его братом. Причины на то были серьёзные: Дембу руководил спецназом партийных коммандос.

На такой развилке оказалась Ангола летом-осенью 1975 года. Коммунистический тоталитаризм, консервативно-племенной абсолютизм, рейганистско-маоистский микс. Увлекательный выбор, тут не поспоришь.

Праздник и бой

Нельзя сказать, чтобы исход решила борьба идей. Скорее, перевес в живой силе и технике, оказавшийся на стороне МПЛА благоволением Роза Коутинью, связью Лусио Лары с братьями Кастро и самого Нето с Кремлём.

Коалиционное соглашение «трёх освободительных движений» никто выполнять не собирался. Все понимали, что заключается оно для проформы — отмобилизоваться и перегруппироваться. Ожесточённые бои в Луанде начались не позднее июля. Бойцы МПЛА и УНИТА выжигали врага целыми кварталами, в штаб-квартире ФНЛА обнаруживались трупы пленных со следами племенных ритуалов баконго... Все торопились полностью захватить столицу к 11 ноября. Удалось это коммунистам. Прежде всего потому, что Луанда отличалась повышенной концентрацией «креаклов»-мбунду.

Армия Савимби формировалась преимущественно на юге, востоке и в центре страны. Столица расположена на северо-западе. Но здесь рядом племенные территории баконго и недалёк союзный ФНЛА Заир. Поэтому решающее ноябрьское побоище развернулось между узурпаторским правительством МПЛА и войсками Холдена Роберто.

Называется оно — Битва при Кифангондо. 40-летие которой отмечается в Анголе одновременно с независимостью. По масштабам сражение вроде как и некрупное: с обеих сторон участвовали не более 4 тысяч человек. Но ход ангольской истории определился именно тогда — 10 ноября 1975-го.

С северо-востока на Луанду наступали две тысячи солдат Роберто, тысяча двести заирцев, сотня с небольшим европейских наёмников и спецкоманда в полсотни южноафриканских военных. Против них выдвинулась тысяча бойцов МПЛА и порядка двухсот кубинцев. Южноафриканский генерал Вет Рус — наиболее профессиональный из командующих — отговаривал Роберто от фронтальной атаки. Но у того не было выхода. Подступало 11 ноября, вопрос требовалось срочно решать. Вот и шли — необученная толпа активистов баконго, мало отличающиеся от неё заирские солдаты, в которых терялись малочисленные вкрапления юаровской регулярной армейской части и профессионалы-наёмники. Ждали же их наскоро, но эффективно вымуштрованные гвардейцы МПЛА и отлично подготовленные кубинцы.

Началось с артподготовки. Огонь повели заирцы из северокорейских орудий. Отметим в этой связи мудрость товарища Ким Ир Сена, который — в отличие от Брежнева и Мао Цзэдуна — решил не складывать яйца в одну корзину. Первая попытка выстрелить подорвала пушку и убила командира орудийного расчёта. После этого заирские артиллеристы стрелять отказались. Решили почитать инструкцию, но она — вот неожиданность! — оказалась на корейском языке, которого никто там не знал, даже сам Холден Роберто. («Наставление у них не по-нашему написано», — жаловался палач Стёпа из фильма «О бедном гусаре замолвите слово». В результате резак пыточного станка проехался по нему самому.)

Кубинцы Хорхе Вальдеса (он, кстати, скончался две недели назад) действовали спокойнее, без нервов. Дождались, пока противник всей толпой появится в пристреленной зоне, и накрыли его из миномётов. Потом добавили кумулятивными зарядами из РПГ-7. В результате сгорел весь военный транспорт ФНЛА. Погибли сотни, остальные в беспорядке отступали. Южноафриканцы попытались спасти положение. Но что могли их английские орудия времён Второй мировой против вооружений МПЛА и кубинского контингента? Недаром Битву при Кифангондо по сей день называют триумфом советского оружия.

Тем временем наступала ночь 11 ноября. В столице руководство МПЛА начинало праздновать независимость. В небо ударил салют. Поскольку Кифангондо находится всего десятке километров от Луанды, сражающиеся увидели огненные разрывы фейерверка. Сторона ФНЛА пришла в ужас — ракеты, самолёты, сейчас вбомбят в почву! Тщетно южноафриканцы и португальцы пытались объяснить, что происходит. Отступление кончилось, началось бегство.

Вот что там было 40 лет назад. «Прощай же ты, воля! В честь этого дня сегодня играют оркестры!» (Наум Коржавин).

Красно-чёрная партизанщина

Разгром при Кифангондо подвёл черту под планами короля баконго. Несколько недель разрозненные отряды ФНЛА ещё сопротивлялись. В основном воевало подразделение «полковника Каллэна» — британского грека Костаса Георгиу, взявшегося командовать наёмниками. Это были парни лихие, подрывали танки, выигрывали отдельные бои. «Человек феноменального мужества» — говорил Роберто о Георгиу. «Человек психопатической жестокости», — вторил ему резидент ЦРУ Джон Стокуэлл. Но капралу британской армии не следовало притворяться полковником, командовать он не умел. Отряд, изначально-то очень немногочисленный и без тяжёлого вооружения, довольно скоро рассыпался. Георгиу попал в плен и в июле 1976-го был расстрелян с тремя соратниками. Ещё девятерых посадили в луандскую тюрьму.

Массированное наступление МПЛА и кубинцев при поддержке бронетехники советского производства началось с конца ноября. В феврале вооружённые силы ФНЛА перестали существовать. Холден Роберто бежал в Заир, оттуда во Францию, а потом в США. Но обещал вернуться. И со временем обещание сдержал. Правда, совершенно непредвиденным образом, однако об этом позже.

Но главную войну вёл Савимби во главе УНИТА. В городе Уамбо была провозглашена Демократическая Республика Ангола. Бойцы-овимбунду по всем параметрам превосходили племенное ополчение баконго. Они были лучше обучаемы, дисциплинированы, идейно мотивированы, по-настоящему верны своему вождю. Но перевесило непреодолимое: власть МПЛА опиралась на советско-кубинскую поддержку. Армия УНИТА сотрудничала с войсками ЮАР, но Претория предпочла поражение увязанию в конфликте.

В начале 1976-го правительственные и кубинские войска повели наступление на юг. После падения Уамбо оказалась перерезана Бенгельская железная дорога, рухнули коммуникации УНИТА. Южноафриканские войска откатывались к анголо-намибийской границе и в марте переправились через реку Кунене, покинув территорию Анголы. Режим МПЛА торжествовал победу.

Но Савимби не сдался. Он сумел быстро переформировать свои войска в сеть повстанческих отрядов. Эта партизанская армия признана специалистами одной из лучших в XX веке — на уровне эталонного Вьетконга. Появились контролируемые территории с политической столицей в Баилундо и главной военной базой в Джамбе. Каждый год «Чёрный рыцарь Анголы» разворачивал новое наступление на Луанду. В идеологии УНИТА на первый план вышел антикоммунизм и свобода по-рейгановски, но с сильнейшим левым уклоном.

«Белые и мулаты чаще негров относятся к классу собственников. Они используют неоколониальные порядки, установленные МПЛА, чтобы обогащаться в тени ТНК за счёт коренных чернокожих. Административные должности, промышленные и коммерческие компании, попадают в их руки. Проживают они в городах, в отличие от коренных чёрных из деревень, и считают, будто им предначертано править Анголой», — говорил Савимби, указывая врага. Такие лозунги обеспечивали массовую поддержку в любых обстоятельствах. Что-то во всём этом было от ОУН/УПА, от бандеровской «ультраправой левизны». Символичны в этом смысле даже красно-чёрные цвета бандеровского знамени.

Тридцать седьмой в семьдесят седьмом

Тем временем МПЛА в ускоренно сжатом порядке повторяла историю КПСС. После большой «гражданки» положено устроить НЭП. Основным стратегом социального маневрирования выступал хитроумный генсек Лусио Лара. И как-то так получалось, что выгоды от «послевоенного восстановления» получали близкие ему мулаты.

Это никак не устраивало неистового политкомиссара столичного округа и министра внутренних дел Нито Алвиша. Кое в чём его речи парадоксальным образом перекликались с Савимби: «Белые и люди смешанной крови играют непропорциональную роль в управлении преимущественно чёрной нацией». Ещё больше сходства с Троцким: долой новых буржуев, долой зажравшихся аппаратчиков, поклонись, бюрократ, его величеству рабочему классу! Это с удовольствием слушала партийная молодёжь. Особенно та, что вернулась с фронтов гражданской война и жаждала подвинуть старших товарищей, рассевшихся по креслам вокруг Нето, Лары и Каррейры. Короче, обычная для компартии грызня, имеющая свойство кроваво взрываться.

Радикалы сгруппировались вокруг МВД и вступили в созданное Алвишем «Объединение коммунистов Анголы» (его создание само по себе было вопиющим нарушением принципа однопартийности). К этому остаётся добавить, что Алвиш, возглавлявший делегацию МПЛА на XXV съезде КПСС, был уверен в советской поддержке.

Старшие отреагировали вполне адекватно: что это тут за кипяток такой горячий? В октябре 1976-го Алвиша вышибли со всех постов, в феврале 1977-го он попал под следствие госбезопасности ДИСА. Что любопытно, связи с СССР превратились в основание для подозрений и оперативной разработки.

Это вызвало глухое недовольство единомышленников Алвиша. Среди которых были и очень серьёзные люди — начальник генштаба Жозе Ван Дунен, командир армейского спецназа Жакобу Каэтану, начальник армейского политуправления Эдуарду Гомеш да Силва, мэр Луанды Педру Фортунату. Понимая, что впереди партийная чистка, они решили действовать на упреждение. Продуманного плана не было, был лишь расчёт, что их поддержат массы. Расчёт небезосновательный. Дело не только в личной популярности заговорщиков. Важнее другое — нищета и произвол действительно создали предпосылки к бунту против режима.

«Мятеж фракционеров» (он же — «Нитисташ») вспыхнул 27 мая 1977 года. И поначалу пошёл, как и ожидалось. Были захвачены административные здания, взяты высокопоставленные заложники, освобождены из тюрьмы сторонники Алвиша. Открыли даже камеры наёмников, осуждённых по процессу Каллэна, и позвали в строй. Но те шагу за порог не сделали — уже шли переговоры об их освобождении, не хватало только влезать в свару местных коммунистов. Кстати, их действительно выпустили досрочно.

Агостиньо Нето, умело разыгрывавший заоблачного романтика-идеалиста, оказался деловым человеком, мобилизующимся в стрессе. Вместе с Ларой и Каррейрой он быстро организовал контрудар, а главное, поднял на свою сторону решающую военную силу Анголы — кастровский экспедиционный корпус.

Через несколько часов «кубаносы бородатые» раскатали изумлённых мятежников, уже праздновавших победу. В отчаянии «нитисташ» перебили заложников и разбежались. «Мы найдём их живыми или мёртвыми, — сказал по телевизору президент Нето. С многозначительным добавлением: — И не будем тратить времени».

Больше других повезло Нито Алвишу — его почти сразу расстреляли на месте. Другим главарям мятежа предстояли более длительные пытки и показательный процесс. Следственный орган назвали «Комиссией слёз». Возглавил его Каррейра, отправлявший на казнь недавних товарищей по оружию (известное дело — как Блюхер с Тухачевским). В живых не оставили никого. Но если бы этим ограничилось.

Официальные власти признали 15 тысяч убитых. Неофициальные подсчёты дают минимум 60 тысяч. Это в стране, население которой составляло тогда 6,5 миллиона. Пользуясь случаем, МПЛА провернуло свой 1937-й. Под маркой партийной чистки прошлись катком по всему обществу, вырезая подозреваемых в нелояльности и тех, кто подворачивался под руку. «Кто виновен в массовых убийствах? — спрашивает журналист. — Генерал Каррейра? Лусио Лара?» Ему отвечает португальский историк Далила Матеуш, крупнейший специалист по тем событиям: «Несомненно, они тоже. Но главным чудовищем был Нето».

Последствия были двойственными. Общество застыло в страхе. Все увидели, что бывает с чересчур ретивыми борцами за народ. Элита окончательно отвязалась. Роскошь чиновников сделалась нормой, коррупция доблестью. Настолько, что даже Каррейра (разумеется, уже в отставке) высказывался в том плане, что иногда стыдно бывает.

С другой стороны, партия официально взяла на вооружение всё худшее из программы «Нитисташ». Марксизм-ленинизм был официально провозглашён государственной идеологией. И наконец, резко поднялся министр иностранных дел Жозе Эдуарду душ Сантуш. Он сыграл в подавлении мятежа не самую броскую, но очень важную роль: объяснил Москве, почему необходимо сделать решето из гостя XXV съезда. И получил согласие! После этого он уже не мог покинуть высший эшелон партийной власти.

Ангольское «Озеро»

Волны террора накатывали на Анголу два с половиной года. Адская машина стала притормаживать только со смертью Агостиньо Нето в сентябре 1979-го. Сменил его душ Сантуш — как бы компромиссная фигура. Подержит место, пока Лара и Каррейра решат, кто из них достойнейший. Но Жозе Эдуарду — не Дмитрий Анатольевич. Войдя в комнату с кнопками, решать стал он сам. Не зря в стихотворном фольклоре советско-российских ветеранов Анголы он фигурирует как «пожизненный председатель, который живёт на туче».

Года не прошло, как всемогущий Каррейра из военного министра сделался военным атташе, после чего отправился на покой. Всемогущий Лара снова проявил мудрость: не стал ждать, когда выгонят, а сам пожаловался на здоровье и освободил занимаемые посты. С тех пор прошло 35 лет, но 86-летний товарищ Лара с тех пор на здоровье не жалуется. Отставка иногда бывает медицински полезной. А вот Каррейра умер в 2000 году.

Душ Сантуш окружил себя типажами иного рода. Время идейных фанатов, теоретиков афромарксизма прошло. Нынешняя верхушка МПЛА столь же похожа на сподвижников Агостиньо Нето, сколь ленинская гвардия на кооператив «Озеро».

В тему: Уголовное дело Владимира Путина

На местах Энрике Каррейры и Лусио Лары теперь Мануэл Виейра и Дину Матруш.Первый командует президентской гвардией, второй секретарствует в МПЛА. Силовик Виейра (кличка — Копелипа, что означает «Князь тьмы») выполняет при главном хозяине страны функции Сергея Шойгу и Виктора Золотова. Идеолог-каратель Матруш (настоящее имя — Жулиу Матеуш Паулу) играет роль ангольского Вячеслава Володина и по совместительству Николая Патрушева. Ему принадлежат слова, обращённые к оппозиционным демонстрантам: «Каждый, кто выйдет, своё получит». С партгосаппаратом он разговаривает несколько иначе: «У нас есть деньги и военные возможности. Никакой суд не привлечёт нас к ответу».

Деньги происходят прежде всего от нефти, на которой сидит вице-президент Мануэл Висенте, многолетний глава нефтяной госкомпании «Сонангол». Знакомьтесь, ангольский Сечин. Луандой правит секретарь столичной организации МПЛА Франсишку Бенту — правда, ангольский Собянин куда пожёстче российского, под стать своему партийному начальнику Дину Матрушу. Зажимает духовные скрепы министр культуры Роза Крус э-Силва, в милых чертах которой узнаются и Яровая, и Мизулина, и Захарова, и сам Виталий Милонов.

Вот эта камарилья и правит Анголой под общим командованием Жозе Эдуарду душ Сантуша. Плюс местная специфика в лице президентской дочери Исабель — российской гражданки и самой богатой африканки.

МПЛА, разумеется, давно уже не коммунистическая партия. Как только стало ясно, что СССР бодро идёт на слом, советские самолёты в аэропорту Луанды стали заправляться в последнюю очередь, официальные лица — на час опаздывать на приёмы в советском посольстве, а полиция — гонять по Луанде корреспондентов «Правды» за попытку сфотографировать терриконы мусора («Если бы эти усилия направить на уборку улиц, фотографировать было бы нечего», — ворчал загнанный «правдист»).

Съезд МПЛА в 1990-м торжественно порвал с марксизмом-ленинизмом и объявил партию социал-демократической. Душ Сантуш быстро вышел на американское и европейские правительства, которые радостно приняли в свою компанию новоявленного демократа. Но и те времена прошли. Нынешняя политика ангольских властей ни при какой натяжке не изобразить социнтерновской. Это типичный путинизм. Культ государственности, стабильности, безответной любви к народа к начальству, отеческих наказаний народа начальством, особых путей и «древних ангольских традиций». Это наглая внешняя агрессивность. Ангольские войска шуруют по всей Африке, а в соседнем Конго 18 лет назад усадили на президентский трон местного Януковича — Дени Сассу-Нгессо, давнего сателлита душ Сантуша. «У нас есть деньги и военные возможности». На страже чиновной наглости и тотального воровства.

«Ангольский Навальный», журналист-расследователь Рафаэль Маркеш, буквально поймал за руку Виейру и Висенте на коррупционных схемах с американскими нефтяниками. Дину Матруш учредил на бюджетные средства собственный пивной завод на Кипре. Всей Анголе известно, по какой таксе назначает он на партийные посты. Всё это называется неустанной заботой о благе государства. В стране, где четверо из пяти живут на пару долларов в день.

Подходит Семнадцатый год

Сопротивляется ли кто-нибудь режиму мракобесной клептократии? Несогласных ведь в Анголе масса. Но им не дают забыть майско-июньские дни 1977 года. И страшный Хэллоуин 1992-го — очередную резню с десятками тысяч убитых, учинённую властями после первых же многопартийных выборов. Когда стало ясно, что душ Сантуш не набирает 50 процентов и предстоит второй тур, власти, не колеблясь, открыли огонь. Среди погибших был и Жеремиас Шитунда, прикрывший собой лидера. После этого выборы не проводились 16 лет. Теперь голосования допускаются, но гарантируют заказанный МПЛА результат.

Савимби ведь больше нет. Он погиб 22 февраля 2002 года в бою с правительственным спецназом. Через несколько дней умер от ранений верный Антониу Дембу. Руководство УНИТА перешло к Паулу Лукамбе, который сговорился с душ Сантушем. Под председательством Исайаша Самакувы грозная УНИТА превратилась в некое подобие нашей «Справедливой России»« — вечно проигрывающую оппозицию его величества президента. Зато партийные вожди (имеющие наглость клясться именем Савимби) комфортно сидят в парламентских креслах.

Как и давно легализованный ФНЛА. Консервативная оппозиция напоказ, нечто вроде КПРФ в Госдуме. Холден Роберто вернулся-таки на родину — но не королём баконго, а политиком для президентской мебели. И вполне успешно выполнял эту задачу, с важным видом сидя в парламенте. Пока его не столкнул с партлидерства Нгонда Бенги, получивший от Дину Матруша деньги и дачу. Теперь идёт бесконечная тяжба между Нгонда Бенги и Нгола Кабангу — кто правильный наследник Роберто? Тоже развлечение. Особенно если учесть, что Дину Матруш манипулирует обеими сторонами. Нам в России не надо объяснять, мы-то знаем, как это делается.

Когда Роберто умер в 2007 году, душ Сантуш отдал ему должное прочувственным некрологом — вот, дескать, борец за нашу независимость. Надо сказать, имя Савимби тоже в официальном почёте. Ну, горячий был человек, не смогли договориться, бывает.

Строго говоря, вооружённая борьба продолжается. Но ведёт её сейчас только Фронт освобождения Кабинды (ФЛЕК) — сепаратистское движение северного эксклава. Основал его в своё время Луиш Ранке Франке. Сейчас руководят Энрикеш Тьягу и Родригеш Мингаш. Здесь аналогия с Россией тоже налицо — кабиндская война против «ангольского колониализма» сильно напоминает чеченскую. Тут надо признать: с 1975-го она не прекращалось ни на день. Мир всерьёз заговорил о ней после того, как в январе 2008-го боевики ФЛЕК обстреляли ангольский военный конвой, сопровождавший тоголезскую футбольную команду. Трое спортсменов погибли. Мингаш извинился: «Мы любим футбол». Но попросил «африканских братьев» впредь не пользоваться услугами душ Сантуша.

Есть в Анголе люди, которые помнят: «В борьбе против португальского колониализма нас называли террористами. В борьбе против советского и кубинского империализма МПЛА и его хозяева клялись сокрушить нас. В обоих случаях история опрокинула их, подтвердив нашу правоту. Мы победим, история на нашей стороне». Это слова из декларации УНИТА 1999 года, принятой в разгар боёв. Их напомнил стране Абель Шивукувуку. Боевой офицер армии Савимби. Участвовал в гражданской войне. Ранен в резне Хэллоуин. Состоял в УНИТА почти 40 лет. И вышел из партии, убедившись, что она легла под душ Сантуша и больше не защищает ни народ, ни крестьян, ни хотя бы просто овимбунду.

Шивукувуку основал партию КАСА — Широкая конвергенция за спасение Анголы. С унитовской идеологией и программой времён Савимби. По общеполитическим критериям весьма левую. Реально и однозначно оппозиционную. На первых же выборах 2012 года Шивукувуку со своей партией прошёл в парламент.

Общество ждало этого. Ведь ещё весной 2011-го, под влиянием Арабской весны, в Анголе начались протесты. Тогда-то и прозвучало от генсека МПЛА: «Получите своё!» Ему вторил Бенту: «Здесь вам не Египет и не Ливия!» (Тут, кстати, есть о чём задуматься: действительно, почему диктатуры Чёрного континента оказались настолько крепче арабских?) И послышался ответ протестного лидера Луати Бейрау, известного в мире как рэпер Иконокласта: «Мы не устрашимся угроз продажного Дину Матруша! Не бойся сказать: нет! Не бойся крикнуть: долой!» Вокруг КАСА и Шивукувуку началась консолидация активной молодёжи.

Реакция режима не заставила себя ждать. Снова детальное совпадение с Россией — май 2012-го. Даже хронологически получилась почти Болотная 6 мая. Ровно через три недели, 27-го числа. Митинг в столице, полицейский разгон. Но дальше началась разница.

В России перед оппозиционерами достаточно помахать дубинкой. В Анголе оппозиционеров — убивают. Не так, как Немцова, чтобы потом извиняться, расследовать, кого-то арестовывать. Прямо и официально, силами безопасности государства. Как убили 27 мая 2012-го молодых демонстрантов Алвиша Камулинге и Исайаша Кассуле. Как убили 23 ноября 2013 года активиста КАСА Мануэла ди Карвалью — близ президентского дворца, пулями президентской охраны. За расклеивание листовок с портретами Камулинге и Кассуле.

Но ангольцы выходят снова. Каждый раз рискуя не неприятностями, а жизнью. Потому что — патриоты. Потому что знают: Ангола — их страна, и её нельзя отдать хэллоуинской нечисти. Шивукувуку поставил чёткий срок: «Единоличная диктатура президента, дутое развитие нефтяного сектора, вопиющая бедность народа — всё это должно закончиться к 2017 году». И если уж наши страны так по жизни похожи — в этом с Анголы точно следует взять пример.

—

Алексей Жаров, опубликовано в издании Sensus Novus

В тему:

• Украинцы в Африке: от Бакая до «донецких»
• Украинцы в Африке: дошло до трупов и похищений
• Украинцы в Африке: дошло до трупов и похищений. Часть 2: бриллианты манят
• Украинцы в Африке: дошло до трупов и похищений. Часть 3: дайвинг по-судански