Заповедники в зоне АТО: «Для нас и раньше жизнь была войной ...»

Версия для печати

«... Там, кажется, мин больше, чем листьев». Взглянув на схему размещения заповедных объектов на востоке Украины, трудно не заметить, что крупнейшие и важнейшие из них простираются вдоль границы зоны АТО. Последние полтора года полностью изменили жизнь работников заповедников и национальных парков.

Персонал природоохранных учреждений остался по разные стороны фронта: кто-то уехал, претерпев преследования от пророссийских боевиков, а кто-то, наоборот, остался в заповеднике с делом всей своей жизни.

О буднях природоохранных зон украинские СМИ пишут нечасто, поэтому мало кому известно, что с ними происходит с начала боевых действий. Часть заповедных земель в течение войны превратилась в пепелище, покрылась воронками, окопами и блиндажами ...

Война не обходит заповедники и национальные парки. Теперь, через полтора года после ее начала, подводим первые печальные итоги. Учитывая уникальность ландшафтов, растительного и животного мира Донбасса, можно сказать, что любая потеря природы здесь является весомой в масштабах всей страны.

В тему: Как украли острова, заповедники, леса

Заповедная степь и враги

Простейший пример того, как война вредит окружающей среде, — это пожары. Их неконтролируемый ход исключительно искажает естественные ландшафты. Только за первые шесть месяцев конфликта в зоне АТО произошло около 3 тысяч масштабных возгораний в лесах, степях и на пахотных землях. Исследование влияния огня в зоне АТО проводили экологи международной благотворительной организации «Экология — Право — Человек» (ЭПЛ) с помощью сведений, полученных со спутников НАСА.

«Мы вычислили площадь территории, охваченной огнем в июне — сентябре 2014 года. Только в этот короткий период пламя уничтожило растительность на 14% всей территории зоны АТО. Если говорить об отдельных типах ландшафтов, то сгорело 18% общей площади лесов, 23% — степей и 14% — пахотных земель, — рассказывает эколог ЭПЛ Екатерина Норенко. — Очевидно, под воздействие этого разрушительного фактора попали и заповедные объекты. Сегодня у нас есть данные о масштабном повреждения огнем 23 заказников. Но наибольший вред дикой природе нанесли пожарища на месте отделений Луганского заповедника «Луганский степь» и «Трёхизбенская степь», региональных ландшафтных парков «Донецкий кряж» и «Зуевский», а также в большой части национального парка «Святые горы».

В то же время зона АТО очертила ареал распространения незаконной добычи полезных ископаемых на Востоке. Активисты Национального экологического центра Украины исследуют этот вопрос уже не первый год.

«Площадь незаконных карьеров для открытой добычи угля в Луганской области при президентстве Виктора Януковича утроилась и достигла 57 км2. Эти масштабные угольные промыслы были недавно ориентированы исключительно на нелегальный экспорт в Россию. Копанки в пределах зоны АТО охватили пространство, равное двум третям ее заповедных территорий. Поэтому удивляться нечему: от этого промысла пострадали некоторые заказники, — рассказывает исследователь-эколог Григорий Коломыцев. — Теперь, пользуясь режимом оккупации, отсутствием органов контроля, в зоне АТО еще большими темпами разворачивается открытая добыча угля. Только в 2015 году копанки повредили пять заказников».

В тему: «Копанки». Фильм о нелегальных шахтах

Луганский природный заповедник имеет четыре отделения, два из которых на оккупированной территории и один на освобожденной. Администрация заповедника, размещенная в Станице Луганской, среди первых почувствовала появление «ЛНР». Еще во время существования самопровозглашенного «государства» несколько групп боевиков наведывались в его контору. Все ценное имущество природоохранного учреждения, включая служебные автомобили, пошло на «нужды республики». Директора, а также нескольких научных сотрудников боевики записали в «агенты «Правого сектора» и объявили в розыск. Все работники, бывшие активистами луганского евромайдана, должны были быстро покинуть область вместе с семьями.

«Я работал в заповеднике более шести лет, жена — тоже. Только начался конфликт на Востоке, приступил к волонтерству, помогал украинским военным в нашей области. После первых вооруженных столкновений мы организовывали вывоз раненых, покупали амуницию, продукты, медикаменты для бойцов. Но после захвата сепаратистами Станицы Луганской и некоторых населенных пунктов меня и других ребят, которые помогали украинской армии, начали преследовать. Я лично был занесен в расстрельный список. Уехать мы решили только тогда, когда украинская власть совсем потеряла контроль над областью, а милиция перешла на сторону сепаратистов, — рассказывает луганчанин Сергей Глотов. — Мне очень нравилась работа в заповеднике, я мечтал о ней с детства, хотел развивать его. Теперь в некоторых местах там, кажется, мин больше, чем листьев. О возвращении пока не думаю. И не смогу думать до окончательного освобождения и зачистки территории».

Все время, пока администрация заповедника была захвачена, ни одно из его отделений, даже в пределах подконтрольной Украины территории, не функционировало должным образом. Сегодня Станица Луганская снова имеет законную власть.

Контора заповедника восстанавливает работу, хотя и остается в прифронтовой зоне, где опасно находиться бывшим активистам луганского Майдана и патриотически настроенным местным жителям.

Второе отделение Луганского заповедника, известный «Луганский природный заповедник», лежит практически на границе с РФ, поэтому российские боевики заезжали сюда с первых дней сепаратистского мятежа. Весной 2014 года здесь произошел масштабный степной пожар, который тушить было уже некому и нечем. Ведь пожарная техника и служебные автомобили заповедника тоже с первых дней были «изъяты для нужд молодой республики». Поэтому вся территория «Провальской степи» впервые за многие десятилетия испепелела.

Еще одна часть Луганского заповедника, «Трёхизбенская степь», — у села Трехизбенка, известного из военных хроник. Заповедник раскинулся в стороне от населенных пунктов. В прошлом, еще до объявления этой территории природоохранной, здесь был военный полигон, поэтому обстрелы 2015 года не причинили природе невосполнимых потерь. В то же время администрация заповедника действует именно в Трехизбенке. Кроме пожара, вызванного обстрелами, есть еще одна проблема: часть угодий боевики превратили в минное поле.

В тему: Степь без индустриального чада

«Будет Украина — будут и заповедники. Уже более года ни один из них в оккупированном Донбассе не работает как научное учреждение. Территория заминирована, специалисты выехали и возвращаться особо некуда», — рассказывает научный сотрудник «Трехизбенской степи» Владимир Тимошенков. Мужчина должен был покинуть зону АТО вместе с семьей, когда стало понятно, что село станет стационарной мишенью для российских «Градов».

По мнению Владимира, Украина должна сохранить заповедники как научные учреждения, несмотря на оккупацию, и ждать, пока их полноценную работу можно будет восстановить. Что касается заповедных территорий в прифронтовой зоне и непосредственно на линии разграничения, то ученый считает необходимым временно реорганизовать их охрану, непосредственно приобщив к контролю за ними армию. Это убережет заповедники и от местных жителей, и от самих военных, которые также могут существенно навредить природе.

Рассмотреть из космоса

Украинский степной заповедник расположен в Донецкой и тоже имеет несколько отделений: два из четырех оккупированы «ДНР», одно уже освобождено. Украинские биологи стремились сделать заповедной Хомутовскую целину еще в 1920-х. С тех пор и по сей день этот участок — последний эталон непаханой приазовской черноземной степи. Никакой другой целины в крае не осталось. В 2016 году планировали отмечать 90-ю годовщину создания заповедника. Но его оккупировали «донские казаки», мотивируя необходимость своего контроля тем, что в нем содержатся лошади — мол, это же так очевидно: лошади, «казачество» ...

В тему: Донские казаки: от полицаев Гитлера — до холуёв Путина

Лошадей, которые стали причиной особого внимания боевиков в природоохранной зоне, выпасают в заповедных угодьях. Более полувека специалисты Института ботаники НАН Украины изучали в «Хомутовской степи» механизмы сохранения степного ландшафта. Сегодня администрация заповедника без всякого имущества переведена в соседний — «Каменные могилы». Часть работников отказалась уехать и бросить на произвол судьбы животных, живущих в подсобном хозяйстве заповедника.

Задавшись целью найти фото изувеченных войной природоохранных зон в интернете, вы столкнетесь с определенными сложностями. Вести такие фотохроники во время боевых действий почти некому. Однако это принципиально делает главный ученый размещенного неподалеку Славянская заповедника «Меловая флора» Сергей Лиманский. В прошлом году здесь шла многомесячная борьба за мост через Северский Донец в селе Закотное.

Facebook-страница эколога содержит множество фотографий воронок, окопов, укреплений и сгоревших лесов. Сергей самостоятельно отыскивает в заповеднике растяжки и неразорвавшиеся боеприпасы, чтобы уберечь от беды коллег. Приехав работать сюда еще в 1980-х, он живет у гор до сих пор. Не выезжал даже в то время, когда заповедник охватили бои.

В частной беседе ученый в шутку называет себя «служителем гор» и желает, чтобы другим заповедникам не выпала такая злая судьба, как «Меловой флоре». Говорит, что сейчас главное — уберечь природоохранные зоны вдоль линии разграничения, все равно все оккупированные земли вернутся в Украину, как вернулась после нескольких месяцев оккупации «Меловая флора».

Немного севернее Новоазовска еще одно отделение заповедника — «Кальмиусское». Пожалуй, именно в нем самая terra incognita Донбасса. Настолько странно выветрившиеся камни-останцы, как в этой местности, можно увидеть разве что в Казахстане или Центральной Африке. Несколько недель здесь продолжались обстрелы с российской территории, после чего полоса подконтрольных «ДНР» земель расширилась на запад по линии Новоазовска. Пожары, возникшие в тот день, хорошо видно на тепловых спутниковых снимках НАСА.

Национальный парк «Святые горы» — самая известная природоохранная территория Восточной Украины. Еще в 1914 году харьковские биологи Валерий Талиев и Георгий Брызгалин предложили создать именно здесь первый национальный парк на землях Украины по образцу американских.

Сегодня это единственный в Донецкой области национальный парк. Кстати, в Луганской области нацпарков нет вообще.

Святогорская лавра, меловые горы и широкая пойма Северского Донца теперь овеяны совершенно новой атмосферой. Стоит сказать, что «Святые горы» — это лесные массивы, окружающие город Славянск. Первые бои АТО произошли именно здесь, на территории парка. Мне пришлось побывать в «Святых горах», когда силы АТО уже оттеснили боевиков южнее, к нынешней линии разграничения. Впечатления были более чем ошеломляющими: лес превращен в бесконечное кружево крытых окопов и блиндажей, построенных из того же леса ... Много деревьев повреждено взрывами. Большое пожарище, образовавшееся в результате обстрелов, занимает площадь чуть меньше 1 тыс. га. При этом большая часть лесов заминирована, а в земле немало неразорвавшихся снарядов.

Сегодня «Святые горы» освобождены от боевиков. Директор парка вернулся с фронта, где освобождал территорию самого парка и остального Славянского района, и снова работает в заповедном учреждении.

Больше всего пострадал от войны Региональный ландшафтный парк «Донецкий кряж».

Здесь содержится общеизвестна Саур-могила — наивысшая точка кряжа. Находясь на ней, сразу понимаешь, что Донецкий кряж — это очень старые горы. Во Второй мировой войне здесь проходили ожесточенные бои; так и сейчас: одни из самых масштабных сражений АТО состоялись здесь. Екатерина Норенко вместе с коллегами посчитала количество воронок от взрывов крупнокалиберных боеприпасов в районе Саур-могилы. Только по снимкам из космоса можно разглядеть более 16 тыс. воронок диаметром от 1 м до 12 м. Экологи должны констатировать, что почти вся территория парка (более 3 тыс. га) была уничтожена пожарами во время боев.

«Сумма ущерба, нанесенного только территории регионального ландшафтного парка „Донецкий кряж“ вследствие сгорания лесов, составляет около 13,89 млрд грн. Однако мы не имеем возможности оценить количество уничтоженных растений, занесенных в Красную книгу Украины; не можем оценить даже примерное количество животных (включая насекомых и других беспозвоночных), убытков, причиненных почвенному покрову в результате взрывов. Все это составляет в десятки раз большую сумму, рассчитать которую невозможно», — рассказывает Екатерина.

Озвученная экологами сумма убытков значительно превышает любые другие суммы, которые ранее назывались как иллюстрации масштабов ущерба, нанесенного Украине войной.

В тему: Как украинские ученые с оккупированных территорий спасают свои исследования

На самом деле можно перечислить множество других негативных последствий. Многие заказники изуродованы воронками от взрывов. На территории ряда заповедников выкопаны окопы и построены другие фортификационные сооружения. Кроме того, фортификации возведены также и далеко за пределами зоны АТО: на Харьковщине, в Национальном природном парке «Двуреченский», который расположен на границе с Россией. Здесь, без ведома дирекции парка, это сделали сами бойцы АТО. За пределами зоны антитеррористической операции на территории Регионального ландшафтного парка «Изюмская лука» на Харьковщине, а также на территории заповедной зоны «Святых гор» неизвестные лица осуществляют массовые вырубки леса, объясняя это «потребностью армии в древесине».

Сотрудничать, чтобы выжить

Заслуживает внимания история Национального природного парка «Меотида». Этот парк включает в себя все побережье и приазовские косы в пределах Донецкой области. Его администрация расположена в Новоазовске. Парк, который был создан не так давно, оказался в особой ситуации. За одну ночь территория Новоазовска была оккупирована. Многие проукраински настроенные граждане выехали из города на подконтрольную Украины территорию. В результате сложилась ситуация, когда подавляющее большинство его территории оказалась вне управления администрации парка.

Летом 2015 года на оккупированной части национального парка была проведена съемка рекламного ролика о «военном флоте Новороссии», из-за чего была уничтожена пятидесятитысячная колония пестроклювых уток. Из-за отсутствия службы охраны нацпарка выросли масштабы рыбного браконьерства в акватории «Меотиды».

На видео, которое теперь несложно найти в сетях интернета, видны вышка и забор заповедной зоны парка.

Между тем в «параллельной реальности» «ДНР» 3 июня 2015 года оккупированные территории «Меотиды» и заповедника «Хомутовская степь» объявили «биосферной особо охраняемой природной территорией республиканского значения «Хомутовская степь — Меотида». Аналогично региональные ландшафтные парки «Донецкий кряж» и «Зуевский» переименовали в «республиканские ландшафтные парки», а также создали их администрации, подчиненные органам «ДНР».

В тему: Как разворовывают заповедники Украины

Для заповедных территорий — это определенным образом шанс пережить оккупацию. Мне удалось поговорить с директором оккупированной «Меотиды» Александром Михеевым, который решительно настроен на то, чтобы сохранить заповедные территории, которые попали под контроль «ДНР», нетронутыми. Рассказывает о первых успехах.

На примере «Меотиды» можем увидеть психологическое давление, под которое попало большое количество жителей Донбасса. Часть работников все бросила, уехала и пытается создать новую администрацию парка, другая — осталась в «ДНР» и пытается уберечь как контору парка, так и его территорию от многочисленных «свежих идей молодой республики». Дать моральную оценку действиям каждой из названных групп работников «Меотиды» крайне сложно: находясь по разные стороны вынужденной границы, эти люди пытаются спасти национальный парк, в который пришла война.

Министерство экологии и природных ресурсов Украины перерегистрировало парк на городок Мангуш, где теперь находятся работники, большая территория и ... голые стены офиса, в которых биологам вскоре придется переждать зиму.

Общественная организация «Друзья парков» объявила о сборе мебели и техники для офиса украинской части «Меотиды». Первый визит с собранным оборудованием планируется уже в начале ноября. Присоединиться к благотворительной кампании может каждый, у кого есть лишняя полка, стол, принтер или ноутбук.

Однако, как решить проблему оккупированных заповедников, не понятно до сих пор. Поддерживать научные учреждения на неподконтрольной территории невозможно, как нельзя просто оставить на произвол судьбы территории, охраняемые почти 90 лет.

Владимир Тимошенков говорит: «Мы же работаем в заповеднике ... Разве нам никогда не угрожали оружием, не стреляли в нашу сторону? Нам и раньше жизнь была войной, которую мы сами выбрали».

***

Основными факторами ухудшения состояния заповедных территорий вследствие боевых действий на востоке Украины являются:

• потеря природных ландшафтов вследствие пожаров;

• физическое повреждение территории взрывами и во время проезда тяжелой техники;

• сооружение фортификаций и укрытий (повреждение ландшафта и вырубка лесов);

• утрата контроля за лесопользованием и добычей полезных ископаемых;

• загрязнения территории продуктами взрывов боеприпасов и из-за повреждения объектов промышленности.

В целом обнаружено 38 объектов природно-заповедного фонда (ПЗФ) у Донецькой и Луганской областях, полностью или частично поврежденных вседствие воздействия одного или нескольких указанных факторов. Также все учреждения ПЗФ или их отделения, размещенные в пределах зоны АТО, являются временно утраченными как работающие государственные органы.

—

Алексей Василюк, опубликовано в издании Тиждень.UA

Перевод: Аргумент

В тему:

• Советские бонзы — браконьеры в заповедниках
• Янукович превратил 35 тыс.га леса в «гигантскую гламурную бойню»
• В Умани раздали в частную собственность земли в дендропарке «Софиевка»
• За последние три года в Украине не появилось ни одного нового заповедника или национального парка
• Саола — последний из обнаруженных зверей планеты