Научить американцев: как украинские профессора попали в лучшие университеты США

Версия для печати

Несколько этапов конкурса, идеальное знание английского, множество интервью и открытые лекции — за заветную должность в американских колледжах украинские преподаватели порой боролись несколько лет.

Профессора Гарварда, Колумбийского университета и колледжа Хантер рассказали изданию ForumDaily, как им удалось получить работу в престижных учебных заведениях США и чем преподавание в американских университетах отличается от того, что принято на родине.

Юрий Шевчук, Колумбийский университет: «Мои студенты влюбляются в украинский язык»

Библиотека Колумбийского университета. Фото: Depositphotos

Он работает в самом престижном районе Нью-Йорка — Манхэттене, в нескольких кварталах от Центрального парка. Здесь на 13 гектарах расположился Колумбийский университет, который считается одним из лучших учебных заведений в мире. Три президента США, 9 судей Верховного суда, 29 обладателей «Оскара» закончили именно этот университет.

В тему: «Базовой стратегии развития науки у нас попросту нет»

Юрий Шевчук здесь первый преподаватель из Украины. Более 10 лет он влюбляет американцев в трудный украинский язык, специально для них написал книгу «Украинский для начинающих», организовал киноклуб. При этом на преподавателя именно украинского языка Юрий не учился никогда. «У меня 2 специальности: одну я получил в Киевском университете на факультете романо-германской филологии. В Америке я учился еще на курсе политологии в университете «Новая школа социальных исследований», — рассказывает он.

Украинистом профессор стал случайно. В конце 90-х друзья пригласили его в гости в США, и во время поездки Юрий заехал в Гарвард, в Украинский исследовательский институт. Заехал, чтобы познакомиться с заокеанскими коллегами, посмотреть на знаменитый университет. А ему сразу предложили преподавать украинский язык в Летней школе — это специальная 2-месячная программа, во время которой студент может пройти несколько академических курсов и набрать дополнительные баллы.

«Я сразу отказался. Украинский язык — мой родной, я на нём говорю и думаю, но я не умею его преподавать. Я очень хорошо умею преподавать английский и французский, но не украинский. И тогда мне предоставили аргумент, против которого я не устоял. Мне сказали: так никто же не умеет. В Украине при Советском Союзе не было специальности «украинский как иностранный», — продолжает Юрий.

Юрий решил, что кому-то надо начинать, и на следующее лето вернулся в США уже с соответствующей визой — преподавать. До этого почти год готовился — как преподнести украинский американцам, как объяснить им сложную грамматику, произношение.

«Это было страшно и связано с большим стрессом, потому что мне пришлось самому панически все изучать. Докапываться до всего и каким-то образом предугадывать вопросы моих студентов», — вспоминает Юрий. Он шутя называет себя «самозванцем от украинистики», но его лекции были настолько успешными, что начиная с 1990 года он приезжал в Гарвард практически каждое лето. А в 2004 в Колумбийском университете открылась должность преподавателя украинского языка. «И я до такой степени осмелел, что решил на неё податься», — продолжает Юрий.

Он послал документы за 2 дня до окончания срока подачи и даже не надеялся на позитивный ответ. У него как раз был запланирован отпуск, так что некоторое время Юрий даже автоответчик не проверял. А когда вернулся, его уже ждало сообщение с просьбой приехать на собеседование в Колумбийский университет. Юрий попал в короткий список претендентов на должность. Дальше ему предстояло пройти интервью и дать открытую лекцию для студентов.

«Я не волновался, потому что был уверен — меня не возьмут. Просто решил, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы быть честным перед самим собой. И я очень хорошо помню, что больше переживал, успею ли я попасть в музей Метрополитен», — рассказывает он.

В музей он успел, а через 2 дня ему позвонили, чтобы сообщить результаты собеседования. Обычно кандидатуры рассматриваются 2 недели, но здесь решение было единогласным, и Юрия быстро пригласили на работу. «Я был шокирован, наверное, что-то кричал — так, что все мои коллеги сбежались к моему столу».

Юрий Шевчук. Фото: из личного архива

Его должность — лектор украинского языка. Контракт нужно продлевать каждые 5 лет, при этом преподаватель проходит своего рода переаттестацию — комиссия снова приходит на лекции, смотрит, какую научную деятельность профессор успел провести за это время, какие работы опубликовал. Юрий такую проверку успешно прошел уже 2 раза. Он преподает 3 языковых курса и 1 по истории советского и пост-советского кинематографа, это 8-9 занятий в неделю. Говорит, о такой загруженности, как в украинских вузах, здесь даже речь не идёт.

«Нет такой загруженности, которая просто перечеркивает любую возможность быть хорошим преподавателем: как можно хорошо готовиться к лекциям, если у вас более 20 часов преподавания в неделю?».

У Юрия время есть и на подготовку, и на научную деятельность. Он с первой лекции увлекает студентов украинским языком так, что они потом не могут наговориться. Правда, предупреждает — в Украине им будет непросто найти собеседников.

«Вот представьте себе студента, который платит $12 тысяч в год за курс украинского языка. Приезжает он впервые в Киев, открывает рот, а в ответ слышит: „Ты что, по-русски не понимаешь?“. Это в худшем случае, а в лучшем его просто игнорируют или отвечают по-русски», — рассказывает Юрий.

Он честно рассказывает студентам обо всех современных реалиях в Украине, пытается найти фильмы на украинском для своего киноклуба и постоянно приезжает с лекциями на родину. Говорит, переезд обратно в Украину не исключает. Ведь у него 2 любимых города — Нью-Йорк и Киев.

В тему: Убийство науки. Правительственная зондеркоманда и ее ассистенты

Ирина Вушко, Колледж Хантер: «После аспирантуры в Йеле я 5 лет искала работу»

Колледж Хантер. Фото: hunter.cuny.edu

Как сложно попасть в США не то что на работу, а даже на учёбу, историк Ирина Вушко поняла после магистратуры. Она окончила сначала университет во Львове, потом защитила диплом в Будапеште и решила: аспирантуру будет искать в США. С английским у девушки проблем не было — в магистратуре преподавали профессора-американцы. А вот собрать правильный пакет документов оказалось целым испытанием. «Было нелегко, потому что я не знала всех нюансов вступительного процесса. Да и тогда, в 2002 году, все было значительно сложнее — ни Фейсбука, ни быстрого интернета. Но магистратура помогла, потому что был нужен английский диплом, английские тексты, рекомендации», — рассказывает Ирина.

Ирина Вушко. Фото — из личного архива

Чтобы поступить в аспирантуру, ей понадобилось 3 года. Университеты Лиги плюща Ирина сначала даже не рассматривала, но и колледжи попроще принимать молодого ученого отказывались. Удача улыбнулась, лишь когда девушка попробовала поступить в Йельский университет.

«Первые 2 года в такого типа университеты я даже не подавалась, думала, что шансов практически нет. А потом в 2001 году мне сказали, что Йель взял нового профессора по истории Восточной Европы, это моя специальность. И я подалась, просто чтобы успокоить совесть. Думала, шансов нет вообще», — продолжает Ирина.

Но девушку приняли. Более того, предложили полную стипендию на все 6 лет аспирантуры. «В американских университетах, когда ты поступаешь в аспирантуру, ты автоматически получаешь стипендию. То есть это идет одним пакетом, отдельно на стипендию я не подавалась», — объясняет Ирина.

В тему: Украинская наука: из славного прошлого — навстречу неизвестному

Так Ирина оказалась в Америке и сразу поняла: писать диссертацию в Украине и США — совсем разные вещи. «В первый семестр я думала, что меня выгонят. Я до этого никогда не была в Америке, у меня был неидеальный английский. Было очень сложно сначала привыкнуть к ритму обучения, объему работы. Здесь, в Америке, пару лет вас только готовят для того, чтобы начать писать диссертацию. Мы перечитывали какое-то невероятное количество книжек, постоянно что-то писали, проводили дискуссии. По сути, ты живешь в библиотеке, это постоянная работа», — вспоминает историк.

За время аспирантуры Ирина успела пожить год в Вене, где работала в архивах, а за год до защиты диссертации начала искать работу. Это оказалось ещё сложнее, чем поступить в Йель.

«Работу мне сразу же не предложили. Позиций очень мало, и получить должность даже после такого университета, как Йель, очень сложно. Я искала работу 5 лет».

Это время она продолжала заниматься научной деятельностью, выигрывала разные краткосрочные гранты для исследований и постоянно подавала документы в американские университеты. В каждом нужно было пройти несколько этапов: сначала прислать резюме, мотивационное письмо и часть диссертации, потом могли назначить первое интервью. «Обычно оно проходит на общих научных конференциях. Таким образом формируется короткий список претендентов. Дальше вас вызывают в университет, где вы проводите целый день или два — даете лекцию, семинар, встречаетесь с администрацией, потенциальными коллегами», — рассказывает Ирина.

А дальше остается только ждать. Чтобы сообщить хорошие новости, декан колледжа Хантер лично позвонил Ирине во Львов. Она успела открыть визу за 3 дня до отлёта — и вот уже пятый год является профессором истории одного их лучших колледжей страны. Преподаёт историю Восточной Европы, а также историю Европы между двумя войнами.

«Я хожу на работу только 2 дня в неделю, все остальное время — это мое время. Я сама выбираю курсы, которые я хочу преподавать, я сама составляю график. В университете важно не только преподавание, но и то, где и что мы опубликовали, в каких конференциях приняли участие. Потому и такие условия — чтобы у преподавателя было время для научной деятельности, она в приоритете», — рассказывает Ирина.

Пока что девушка работает по контракту, но уже подала заявку на academic tenure, что означает практически пожизненный договор, который разорвать может лишь работник.

Сергей Плохий, Гарвард: «Звезды встали как-то так, что именно меня пригласили в Гарвард»

Университет Гарвард. Фото: depositphotos

Сергей Плохий — настоящая звезда в сфере истории Восточной Европы. Он не просто преподает в одном из самых лучших университетов мира, куда стремятся поступить миллионы. Он — директор Украинского научного института Гарвардского университета и автор книг по истории Украины, которые издаются в США на английском языке.

Сергей Плохий. Фото: из личного архива

«Это было настоящее чудо — попасть за границу на стажировку, тем в более в США», — вспоминает профессор свою первую поездку в Америку. Это было в 1987 году, и улучшение американо-советских отношений дало возможность украинским ученым ездить по обмену в США. Сначала отправляли представителей технических наук, а когда дошла очередь до гуманитариев, среди троих историков оказался и Сергей Плохий.

В тему: Ученых ждет сложный год, но украинская наука станет лучше — Наталья Шульга

«Главное впечатление от той поездки — это библиотека, тем более по сравнению с днепровской (Сергей Плохий закончил и преподавал в Днепровском университете им. Гончара — ForumDaily). У нас было очень мало литературы.

А там — много всего, в открытом доступе. Это был самый большой шок. И я оказался абсолютно не готовым к тому уровню научной дискуссии, которая существовала в США. Я приходил на лекции к американским профессорам и мало что мог понять не только из-за языка, но еще и потому, что это была совсем другая история. Мы привыкли к истории, которая привязана к датам, событиям и так далее, а они преподавали фактически социальную историю», — рассказывает Сергей Плохий.

Сергей Плохий. Фото: из личного архива

У него даже мысли не было остаться в Штатах после стажировки. Говорит, на тот момент это значило бы оборвать все связи и с семьёй, и с друзьями, и с коллегами. Поэтому Сергей вернулся в Украину, защитил докторскую и через пару лет получил приглашение поработать в Канаде, в университете города Альберта. Сначала профессор переехал сам, потом привез семью — они с женой думали, останутся максимум на год, дети подтянут английский, и — обратно, домой. Но сложилось иначе — в начале 2000-х в Гарварде объявили конкурс на должность профессора украинской истории, и Сергей решил попробовать. Конкурс длился 2 года, из длинного списка претендентов постепенно вычеркивали имена, пока, наконец, не сформировали короткий перечень кандидатов на должность. Сергей Плохий в него попал.

«Конкурс был очень серьезным, и когда я узнал, кто вместе со мной оказался в коротком списке, я решил — ну ладно, наверное, в Гарвард я не еду. Но звезды встали как-то так, что пригласили именно меня», — вспоминает Сергей.

Профессор говорит, 10 лет назад письма приходили обычно с отказом, а хорошие новости сообщали по телефону или имейлу. После формального «да», полученного по электронной почте, ученый начал собираться в Гарвард.

Сейчас он объединяет должность профессора и директора института и активно пишет книги на английском. Сергей Плохий отмечает, что с языком ему повезло — родители отдали его в школу с английским уклоном, так что сильного языкового барьера в США он не чувствовал. И книги на иностранном языке решился писать практически сразу после переезда.

«У меня было немного по-другому: сначала я решил, что мне надо писать книги на английском, а потом уже подтягивал язык. Но, конечно, у меня есть литредактор».

Должность Сергей Плохия — пожизненная, у него около 10 студентов в группе и достаточно времени для исследований. «Идея такой должности заключается в том, что я могу делать то, что я хочу, в научной деятельности. И я этой свободой пользуюсь».

—

Леся Бакалец, опубликовано на сайте ForumDaily

В тему:

• Какое будущее может ожидать украинскую науку
• Ученый Олег Кришталь: Нужна ли Украине своя биология? Нет, нужнее африканские футболисты
• Украинские ученые покидают Украину и эмигрируют в США, Россию и Германию
• Потеряли мозги. Как украинские ученые становятся успешными за рубежом
• Люди, которые могут всё. 7 историй об украинских ученых и открытиях