Жизнь у черты размежевания: Лобачево — Желтое

Версия для печати

 Черта — это не образ и не символ, а очень конкретное разделение одного населенного пункта рекой Северский Донец, по которой проходит граница между «материковой» Украиной и так называемой «ЛНР». Черта проходит через реку, семьи и жизни обычных людей.

Деревня Лобачево состоит из двух частей: Лобачево и Желтое. По сути это одно целое село Лобачево с единой инфраструктурой. Две части деревни связаны были раньше пешеходным мостом и паромной переправой. Мост взорвали не так давно, когда освобождали «нашу» часть. От парома в рабочем состоянии остался только железный трос, держась за который, местные жители переправляются на дохлой лодочке, из которой постоянно вычерпывают воду.

На стороне, подконтрольной Украине, 250 жителей, в числе которых 5 ребятишек школьного возраста, и 3 продуктовых магазинчика с украинскими товарами и ценами. На противоположной — амбулатория, школа, 700 человек и две коровы. Почему только две? А пастбищ нет — все поля вокруг заминированы.

Итак, пресловутая переправа — притча во языцех неравнодушных борцов с контрабандой в Фейсбуке, во всей красе.

Мы подошли к парому вместе с бойцами 92-й бригады и их комбригом «Ветром», которые контролируют «границу» на этом участке.

У реки наготове несколько человек со скромными пожитками в ожидании своей очереди. На противоположной стороне «наготове» – около 15-20 человек, на вид не сильно отличающихся от украинских солдат, основной маркер их принадлежности – казацкие папахи.

«Какие это казаки, – прокомментировал их вид «Ветер». – На них казацкого – только шапки, и те, чтобы в баню ходить».

Ах да, и самое прелестное напротив – советский алый стяг, видимо, как отличительный и где-то успокоительный признак непоколебимой монументальной стабильности.

Местные на камеру реагируют абсолютно спокойно, то ли потому, что я рядом с украинскими военными, то ли из-за того, что им уже в принципе все равно, отвечают на вопросы и попутно обсуждают свои проблемы. Вата? Да нет, в Харькове полно гораздо более опасных элементов.

– Приехали скупляться, у вас тут гораздо дешевле, а у нас даже молоко по 21 гривне и работы никакой.

– Ага, у вас молока нет, а мы его свиньям выливаем, потому что продавать некому, у нас три коровы, а в кармане пять копеек. И свиней девать некуда. Вот солдаты приносят нам консервы, хлеб, мы им молока даем, творог, но в школу детям-то не оденешь молоко с консервными банками! – девушка Ирина из Петровки, что в 10 км от Счастья, едет к родственникам в Луганск.

Такой путь «с переподвыподвертом» - вынужденный, больше нигде возможности перейти на ту сторону в этом районе нет. Счастье и Станица Луганская герметично закрыты (по крайней мере, официально).

– Мне вообще ближе через Счастье, но про эту возможность там мы уже забыли.

– Да мы пытались открыть, – отвечает Ветер, – но после постоянных обстрелов и регулярных попыток отбить у нас мост вопрос пока не поднимается.

Разговоры на эту тему с Георгием Тукой, который приезжал в Станицу Луганскую, по утверждению Ирины, пока ощутимой пользы не принесли. Но вся северная часть Луганской области жила именно с города, все выращенное в теплицах местные везли на луганский рынок, теперь возможности привычного заработка нет.

– Мы понимаем, что они делают блокаду городу, но они ведь делают блокаду и нам.

Самая острая тема – это, конечно, космические цены.

– А рыба в Счастье по 10-15 гривен, и еще попробуй продай, – почти хвастается Ирина, она живет на украинской территории и трое ее детей ходят в украинскую школу.

– Ой, а у нас хек по 97 гривен. Свиная шея по 220-250 грн, если перевести с рублей. Да и гривна в большом дефиците. Официальный курс 1:2, но по такому ее все-равно нигде нет, – подключается рядом стоящая блондинка.

В общем-то, в магазинах все есть, только все свои цены, по утверждению моих собеседников, нужно умножить минимум в два раза. Продукты в основном российского и белорусского производства.

– А украинское нет смысла везти. Несуществующий официальный курс полностью «съедает» заработок, – говорит Ирина

Сельский голова Марина, которую я совершенно случайно встретила в одном из трех магазинчиков на «этой» стороне и которая, к моему глубочайшему сожалению, не успела напоить меня львовским (!) чаем, утверждает, что и с одной, и с другой стороны практически у всех есть спутниковые антенны, показывают все каналы, и украинские, и российские, и каждый в состоянии делать собственные выводы из ситуации. У нее самой сын и внук живут во Львове, и она довольно часто к ним ездит.

– Мы в шоке все от того, как нашу артерию перерезали. У нас в Желтом амбулатория, школа, детский сад, остановка, маршрутное такси — все здесь настолько взаимосвязано! - Отношение у людей какое? Нужно уже закончить эту войну, и жить, как раньше, нормальной жизнью.

Обычные люди, обычные женщины, обычные проблемы — цены на продукты, отсутствие работы, скоро дети в школу... И полный сюр, когда пытаешься въехать в ситуацию. Ведь люди на противоположных сторонах – идейные враги, ну по крайней мере мы очень привыкли так думать. Те, кто их защищает (или это декларирует), – уже не просто идейные, а самые настоящие противники, готовые выстрелить друг в друга в любой момент. И здесь же — пятеро ребятишек, которые с 1 сентября будут вынуждены переправляться на дохлом суденышке на сторону, где пока не понятно какой гимн будет звучать на День знаний... Мне показалось, что они в принципе ни о чем не спорят, от греха подальше, очень доброжелательны и достаточно откровенны в житейских вопросах.

О политике я их даже не спрашивала...

—

Наталья Курдюкова, опубликовано на сайте Харьковского Гражданского Форума