Филлип Карбер: Если Украина отступит, вы проиграете. Все проиграете

Версия для печати

«Все разговоры о том, чтобы отдать им Мариуполь, Донецк, собственный дом, надо прекращать. Потому что заберут и дом, и маму.» Эксперт рассказал, как правильно реформировать украинскую армию, о планах Путина и раскрыл тайну самого длинного рейда украинских военных в мировой истории.

В Вашингтоне сегодня активно лоббируют интересы Украины относительно предоставления оружия для борьбы с боевиками и российской армией. К таким активным лоббистам принадлежат американский военный эксперт Филлип Карбер. В эксклюзивном интервью корреспонденту ТСН Ф. Карбер дал свои рекомендации для эффективного реформирования Вооруженных сил Украины, а также рассказал о своем видении роли добровольных батальонов.

— Филипп, если мы уже начали говорить о помощи, то есть тонкий момент с так называемыми «человеческими ресурсами». Конечно, речь не идет о собственно морской пехоте, но нам бы очень пригодились тренеры. Особенно для батальонов.

— Давайте будем очень осторожными в вопросах человеческих ресурсов. Я недавно был в Украине, где есть замечательный учебный центр под Львовом (Золочев — Ред.). Скажу больше — крупнейший в Центральной и Западной Европе. И на самом деле, он единственный, где можно отработать артиллерийскую и воздушную защиту и вертолетные навыки. НАТО сотрудничало с этим центром и проводило там обучение более 10 лет. А люди даже не знали об этом. На самом деле, там очень низкая активность. Поэтому этот центр мог бы стать чуть ли не основным преимуществом НАТО, особенно для новичков Альянса.

Таких, как страны Балтии, Польша, Румыния. Они могут устраивать комбинированные учения с украинскими отрядами и офицерским составом. И это, в целом, было бы очень естественно. Украина предлагает учения, например, которых в свою очередь требует НАТО, особенно, для отработки совместных задач для всех родов войск. Это действительно едва ли не единственное место в Европе, где можно их проводить. Таким образом, на этом можно еще и заработать, что является хорошей перспективой для Украины. Я уверен, что очень многие страны Запада в этом нуждаются.

— Мы еще заинтересованы в тренерах. Есть ли у Украины возможность получить инструкторов хотя бы до конца этого года?

— Еще раз: давайте будем очень осторожными с дефиницией тренеров. Вот например: добровольческие батальоны, которые нуждаются в особого рода тренингах. Давайте вспомним еще и о функции тренеров, которые сейчас нужны Украине. Прежде всего, учитывая перемирие.

В этот процесс вовлечены и Организация Объединенных Наций, и НАТО, и Соединенные Штаты. Таким образом, Украине не стоит стесняться и просить различные международные организации и страны о разнообразной поддержке. Например, беспилотные самолеты прилетели из США, но вам не нужны спецотряды, которые будут руководить ими, даже если это контрактники или техническая поддержка. В этом случае страна-поставщик предоставляет людей, которые проводят обучение.

Есть очень много различного военного оружия. И оно не обязательно требует людей в униформе. Почему это довольно щепетильный момент? Для США это прежде всего раздражитель, потому что есть определенные ограничения по пребыванию американцев в зоне боевых действий. На самом деле, если речь идет об официальном подходе к вопросу, то и вам, и нам, наверное, меньше бы хотелось, чтобы какой-либо из американских граждан был застрелен или выкраден.

К тому же, это определенный символ — американец в униформе Вооруженных сил США в зоне конфликта, который был убит или ранен в Украине. Если вы настаиваете на том, что вам нужны обучение, то есть различные организации, где работают бывшие сотрудники спецназа из разных стран, морские пехотинцы. На самом деле, вам же не нужна униформа на тренере и чтобы это была форма какой-то конкретной страны. Вам нужны контрактники из разных стран, которые имеют уникальный опыт. Кроме того, какие именно тренинги вам нужны? Как по мне, добровольческие отряды нуждаются, прежде всего, в базовых тактических тренингах.

У них фантастически высокая мотивация, они очень трудолюбивы и быстро учатся, у них есть большой фронтовой опыт, у них нет армейской рутины и дедовщины, так как они пришли на войну по собственному желанию. И больше, они — образец того, как люди могут выживать в невозможных условиях. Они креативны, придумают, как обустраивать линии обороны из ничего. Если вооружить их тяжелой техникой, если дать им такой шанс, то это сделает их невероятно эффективной и мощной силой. И мы уже видели примеры, как это выглядит.

В тему: Боец батальона ОУН: Воюем как в Первую мировую

Таким образом, парням-добровольцам нужны только базовые тактические тренинги. На самом деле, украинская армия может проводить тактические тренинги сама, исключительно на опыте батальонов, вам даже иностранцы не нужны. Ваши военные на самом деле имеют очень хорошую подготовку.

Большая ошибка, что батальоны — отдельная организация и структура, что привело к крупнейшей военной катастрофе в этом году — «Иловайскому котлу», которая случилась в августе, когда все, что происходило на Донбассе, характеризовали как антитеррористическую операцию. И реальность началась с внедрения этого вашего так называемого плана Б, когда вы, по крайней мере, перестали действовать так, как будто у вас антитеррористическая операция, отправляя милицию бороться с военным наступлением.

В результате началось большое сводное военное наступление. Мы когда-то тоже так делали. У нас ФБР руководило военными операциями, что было сплошным ужасом. Ведь полицейские прекрасно охраняют границы, они хорошо разбираются в общей безопасности. Вы же не отправляете регулярную армию на защиту границ. Я думаю, что это большая ошибка — разные министры, которые управляют армией, милицией, Нацгвардией и батальонами. С течением времени интегрировать отряды и военные части будет все труднее. Я понимаю, почему Украина не называет войну войной и ее не объявляет.

Я понимаю все сложности, связанные с Конституцией и ограничениями, наложенными ею. Но армии сейчас нужен министр, который придет из Национальной гвардии — то есть, это сочетание опыта и знаний. Есть надежда, что рано или поздно произойдет слияние армии с Министерством внутренних дел и Нацгвардией. И вот только после этого начнется и настоящее совместное наступление.

— У нас есть определенный опыт сотрудничества с иностранными тренерами. Скажем, известно, что к тренировкам бойцов батальона «Азов» приобщались тренеры из Великобритании и Швеции. Они фактически проводили снайперское обучение.

— Я бы использовал специалистов, так сказать, со стороны только для того, чтобы они учили тому, чего вы сами не умеете. Я все время подчеркиваю в разговорах с политиками и военными: у украинской армии очень хорошая собственная, подчеркиваю, программа обучения снайперов. Все, что на самом деле нужно — это использовать время для ротации Нацгвардии и отправки бойцов оттуда на обучение по снайперским программам, базовым пехотным тактикам, тактикам боев сводных родов войск, в конце концов, на подготовку молодых командиров.

Есть определенные сферы, где вам просто необходима специфическая военная подготовка. И это нужно сделать лишь с несколькими десятками людей. Я большой сторонник обучения учителей. То есть, вам нужно обучить несколько человек, которые дальше будут показывать остальным, как надо работать. И вам придется это делать.

Самое лучшее — это проводить тренинги на территории, похожей на ту, где происходят боевые действия. Тогда эти учения будут выглядеть так: сначала провести обучение ваших тренеров, если вы привлекаете иностранных специалистов. И уже ваши тренеры — важно, чтобы они были украинцами по многим причинам — идеологической, педагогической — никто со стороны не должен учить вас, как вам действовать. Эти тренинги помогут лучше объяснить цели и задачи собственно тренерам. Опять же, почему важно, чтобы тренеры были украинцами — они знают язык и специфические команды, которые использует ваша армия. Это — разумный подход к использованию периода прекращения огня.

Я понимаю, что времени мало, потому что вам надо отвечать на удары, ведь другого выхода нет. Если исходить из 5-6 месяцев перемирия, вероятной нестабильной ситуации на границах, Украине нужно как можно быстрее провести ротацию, отправить ребят с фронта на обучение, и поверьте, что они очень быстро научатся всему. Они яркие, быстро учатся, очень хорошо мотивированы, я не устаю об этом говорить каждый раз, но им нужна ротация.

— Если мы уже заговорили о батальонах, то есть мысль, которую высказывали чиновники разных уровней — что эти ячейки добровольцев надо расформировать. Они якобы имеют специфическую структуру подчинения; некоторые чиновники опасались, что батальоны (сейчас существует 37 батальонов региональной защиты) могут превратиться в маленькие частные армии. Что вы об этом думаете?

— Я понимаю, откуда ветер дует и откуда берутся мысли о расформировании батальонов. Есть батальоны, которые в первую очередь занимаются защитой собственных городов и сел от сепаратистов, от российских военных и агентов ФСБ.

И они, насколько мне известно, являются структурами Министерства внутренних дел. Поэтому не вижу темы для разговора. Это хорошо мотивированные бойцы, они делают правильные вещи. То есть, момент, с которого все началось, откуда появилось их сотрудничество с МВД, очень правильный, потому что люди защищают свою собственную землю и дома.

Когда этих же ребят начали отправлять на передовую, они начали действовать и неожиданно оказались зависимыми от армейских чинов и командования. Поэтому неудивительно и прогнозируемо, что во время Иловайской трагедии левая рука не понимала, что происходит с правой, когда ее калечат из-за бездействия левой. Словом, одни войска были не интегрированы и не соединены с другими. Здесь есть проблема. Поэтому есть несколько уровней развития и реформирования, которые должна пройти Украина. Первый заключается в том, что нужна реформа территориальной милиции.

В каждом городе должен быть территориальный милицейский отряд, который должен возглавлять армейский офицер-резервист. Он может быть даже пенсионером, но несмотря на это готовым подняться сам и поднять людей по команде. И это должно сделать каждое село и городок во всей стране. Кому территориальная милиция будет подчиняться — Министерству внутренних дел или Министерству обороны — является уже политическим решением. Но отряды территориальной милиции, которые нужно создать и обучить, они будут проводить еще и охранную работу.

То есть дублировать и помогать охранять аэропорты, границу. Им всем хватит работы по охране региональной инфраструктуры. И опять же, необходимо широкое сотрудничество с Минобороны. Отряды, которые пройдут обучение и будут готовы принять участие в тяжелых и изнурительных боевых действиях, как на Донбассе, по моему мнению, именно они должны быть частью армии. Потому что это совершенно отличная психология, это другое обеспечение и условия работы. То есть, вы не беззащитных детей оставляете наедине с крокодилами. Это должны быть люди, которые имеют чем и знают как себя защитить. И вот именно эти бригады будут частью армии.

Те добровольческие батальоны, которые принимают участие в боевых действиях на фронте, должны быть частью именно армии. Со всеми вытекающими последствиями — обеспечением, подчинением. Вы думаете, если они получат танки, они точно будут знать, как их использовать? Здесь такой многослойный момент. Нужна и тяжелая артиллерия, и танки, и те, кто ими будет руководить, нужно наладить и отработать системы связи и сделать их безопасными. Насколько я знаю, в батальоне «Донбасс» уже есть подобная договоренность.

На самом деле, армейцам нужно думать более стратегически. Например, вы же понимаете, что сейчас дело не только в Донецке или Луганске, дело в том, как защитить и оказать сопротивление по всей линии фронта. Надо думать о защите от Харькова до Чернигова, куда Россия может направить танки и там они смогут быть довольно быстро. Надо думать, как использовать и интегрировать Военно-воздушные силы, чтобы они работали эффективно. Что реально нужно сделать, чтобы воздушные силы участвовали в боевых действиях уже в ближайшие дни? Что нужно сделать, чтобы украинские самолеты перестали сбивать? И вот как раз ответы на эти вопросы находятся на более высоком стратегическом уровне.

Также политики должны понять и изучить некоторые вещи о войне и военном деле. Так же, как военные понять кое-что о промышленности и экономике. И вот в этом случае я искренне верю в то, что Украине такие учения нужны. И вот как раз к ним на стратегическом, высшем уровне надо привлекать правительства. На самом деле, это — самый высокий уровень мышления: заставить людей думать стратегически. Не только сочетать рода войск и структуру подразделений, но и собственно вооруженные силы, чтобы сделать их максимально эффективными за те деньги, за которые вы все сейчас их содержите. И это — только начало.

Далее — надо понимать отношение международного сообщества, чувствовать, как и куда можно и нужно интегрироваться. Понимать экономические связи, дипломатические договоренности и возможности. Это те вещи, без которых невозможно двигаться дальше. То есть, надо объяснить и растолковать политикам и военным зависимость одних вещей от других, чтобы они снова каждый в своей сфере не наделали глупостей. И, наконец, придет время организовать антитеррористическую операцию, которая не приведет к такому сокрушительному военному поражению.

— Ну, тогда Вы, наверное, знаете о ситуации с вооружением добровольческих батальонов, которым до начала июня не давали оружие. Они долгое время выходили против вооруженного до зубов врага фактически с палками. С тех пор, как они получили разрешение, обеспечение оружием является их личным хлопотами.

— Прежде всего, если говорить о делах минувших, одна из самых необходимых вещей на любой войне — благотворительность и волонтерство. С чем столкнулась Украина? У вас новое правительство, которое едва держит позиции, у вас недавно отобрали Крым, продолжается систематическая дестабилизация Донбасса. Таким образом, правительство в постоянном режиме быстрого реагирования. Это чудо, поэтому надо отдать должное украинцам как очень монолитной нации. Несмотря на все, вы смогли провести президентские выборы, и ваша вера в необходимость этого шага не может не приветствоваться. Вы прошли действительно сложный путь, чтобы получить нового президента. Не важно, какое у него прошлое и чем он вам так симпатичен — экономическим видением, стратегическим мышлением и даже тем, что владел кондитерскими заводами.

Он получил кризис, от которого содрогнется любой опытный лидер. У него и экономический кризис, и международный кризис отношений. Ему нужна мощная команда. Таким образом, важно и то, как Украина разберется с добровольческими батальонами, и то, как сильно изменилось отношение к военным, и то, как украинцы теперь уважают и ценят армию. На самом деле, в мире существует очень мало стран, которые могли бы выдержать такое сильное давление за короткий промежуток времени и дать достойный отпор, как украинцы. И важно, чтобы вы об этом знали. Это о прошлом.

Относительно будущего, то если вы уже заговорили о первом оружии для добровольческих батальонов, многие из них использовали фальшивое оружие и даже детские пистолеты, которые просто держали в карманах, когда подходили ближе к сепаратистским митингам. Если говорить серьезно, то отряды для основных боевых действий должны быть квалифицированы как армейские. То есть, они — не самооборона, а часть армии. Они должны быть вооружены не самостоятельно, а государством. Батальоны должны пройти обучение. И это — только часть, потому что военные должны быть интегрированы в Вооруженные силы.

И когда придет беда, когда наступит кризис, они будут готовы на него ответить. Таким образом, один из признаков настоящих бойцов — удивительно убойная сила в условиях неожиданного удара. Когда происходит что-то подобное, все привычные операции и привычные вещи отпадают сами собой. А чтобы быть готовыми дать отпор, надо быть максимально погруженными в процесс. Я имею в виду, что военные должны знать и понимать процедуру, что делать в любом случае. Вы не можете просто так поднять головы и неожиданно ответить на удар.

Я делаю такие выводы из того, что было после ситуации, которая произошла с добровольческими батальонами летом, когда россияне отбросили их на шаг назад. Это очевидная вещь, которую нужно изменить и сделать это в ближайшее время. Батальоны должны быть частью армии.

В тему: Добровольческие батальоны МВД станут базой, на которой будет восстанавливаться система безопасности Украины

— Надо понимать, что правительство очень опасается добровольцев, которые могут стать частными армиями, и поэтому готово их распустить.

— Ну, пребывать в потрясении от побед и мужества, которые демонстрируют батальоны — это нормально и естественно.

С другой стороны, так же естественно защищать свой ​​дом, общество, городок от российских агентов-провокаторов. И давайте будем по этому поводу честными. Это же не просто обычные доморощенные сепаратисты откуда-то. Люди, которые пришли и начали командовать в апреле, были российскими агентами. И мы это знали. И знали, что они пришли, знали откуда, и что делали до этого. И снова: только несколько армий в мире, в том числе украинская, смогли дать отпор подобным настроениям.

Хорошо, не сразу. Но несмотря на это Украина достигла согласия в политической сфере, особенно учитывая оппозицию, которая у вас есть, и которая была втянута в процесс помощи сепаратистам. Это было нелегко, и украинцы с этим справились. Таким образом, люди объединились, чтобы защитить себя. Теперь их есть за что уважать, несмотря на единичные досадные случаи, несмотря на роспуск и реорганизацию некоторых частей. Таким образом, нужно использовать перемирие для того, чтобы со стороны посмотреть и проанализировать ошибки.

По теме частных армий: Украина их получит, если нынешнее правительство сдаст те позиции, которые имеет сейчас. Задача правительства — провести трехуровневую реформу. Первая часть — милиция, далее — интегрированные в вооруженные силы добровольческие батальоны, а затем — сводная структура ВСУ, в которую входят армия, добровольческие отряды на передовой, офицеры которых проводят совместные учения, вместе изучая способы применения современного оружия.

— Вы и генерал Уэсли Кларк сделали несколько важных докладов для Конгресса США о ситуации в Украине. Вы лично были в Украине только за этот год с десяток раз. Как изменились потребности украинских военных, если сравнить апрель и день нынешний?

— Мы сделали три различных доклада. Первый касался нелетальной помощи. Тогда мы делали упор на таких вещах: авиационное топливо, чтобы воздушные силы могли летать и защищать украинские воздушные границы. Остальные были сконцентрированы на потребностях пехоты, потому что Россия давала и сепаратистам, и своим военным, уже весной находившимся в зоне конфликта, бронежилеты, приборы ночного видения, средства связи.

Я в Украине говорил с кадровыми офицерами, командирами добровольческих батальонов. Я видел сотни отрядов в полях на передовой. И я спрашивал: что конкретно вам нужно? Они говорили, что русские их разглядывают в свои приборы ночного видения, видят их позиции, а военные понятия не имели, где находится враг. Говорю: «Так вам приборы ночного видения нужны?» Они мне: «Послушайте, у моих военных даже бронежилетов нет». А у русских на тот момент все было лучшего качества, которые только у спецназа и десантников были. А тут у них не то, что военные, сепаратисты разгуливают.

Они говорили, что нет нормальных средств связи. Причина, почему мы говорили именно на этих вещах, заключалась не в том, что мы сильно хотели быть политкорректными — мол, речь идет, прежде всего, о нелетальной военной помощи Украине. Это — не убойное оружие, особенно, учитывая то, что маленькие отряды, кроме палок, вообще ничего не имели и оказались с врагом один на один. У них даже не было, чем достойно отражать атаки, если речь идет о фронте. И мы подумали, что хотя бы ради такой защиты президент Соединенных Штатов мог бы передумать относительно непредоставления оружия Украине.

Он лично мог бы открыть дверь, так сказать. И так мы думали и об этом докладывали в марте-апреле. 23 июля мы отчитывались перед Конгрессом, перед сенатским комитетом по контролю за здоровьем и защитой. Это был доклад за закрытыми дверями. Этот доклад никогда не предавался широкой огласке. И я вам скажу, что мы предрекали одну вещь — последствия отступления. Мы говорили: будьте бдительны, вы еще увидите, что россияне настроены очень серьезно и готовы начать широкомасштабное наступление на украинские вооруженные силы. Что, собственно, и произошло. Вы видели этот доклад и видите, что я не вру.

Тогда мы отмечали, что в июле нужно начать программы так называемой летальной помощи. Украинцы погибают от российских обстрелов. Россияне обстреливают украинцев из «Градов». Они делают это со стороны российской границы. При этом у украинцев нет нужных радаров, нет, как и чем защищаться и противодействовать. Я думаю, сейчас администрация Обамы поняла, что мы правы, и почему мы просили о подобных поставках. Мы говорили о том, что украинцы на самом деле нуждаются в противотанковом оружии. Тогда множество агентств по надзору и контролю за вооружениями США были с нами согласны.

В тему: Советник Порошенко Саакашвили уже попросил у США «джавелины» и радары

Но Белый дом не был уверен. Это, мол, новая технология. Мы опасаемся, что дадим что-то Украине или продадим что-то через третьи страны. Мы знаем, что это может произойти, и вот именно по этому поводу мы имеем большие сомнения. Прежде всего, мы подозреваем, что это спровоцирует большую агрессию со стороны России, они сделают что-то хуже того, что они уже сделали.

Они пошли в более ужасное и сильное наступление. Они отправляют свои новые танки не против Украины, они уже на территории Украины. Лучшими танками Т-90 управляют российские танкистские команды. В этой ситуаций мы советуем наблюдать за перемирием и процессами, которые происходят на Донбассе, благодаря дронам широкой амплитуды действия. Такие сейчас использует миссия ОБСЕ, их аж четыре. И этого количества недостаточно даже для покрытия 10% линии фронта. И это — не упрек в сторону ОБСЕ или украинских Вооруженных сил.

Во-вторых, то, что сейчас крайне необходимо украинским Вооруженным силам — легкобронированный транспорт и радары. Мы с генералом Кларком были в Украине более 20 раз. Мы были на фронте, но не можем сказать, что есть какой-то единственный ответ и единственный рецепт. Единственная вещь, на которой мы смело и постоянно настаиваем, касается стратегического плана, как совместить ВСУ и Военно-воздушные силы. Это — недешевая перспектива и это не будет мгновенно.

Однако кому-то нужно внедрять этот план в жизнь уже сейчас. Я говорил с ребятами, которые ремонтировали на моих глазах украинский МиГ-29. Они бы сделали это в два раза быстрее в течение двух смен, но именно за переработки им никто не платит. Если быть совсем откровенным в оценках, то сотни самолетов фактически простаивают в ангарах и просто ждут, когда придут русские и их уничтожат. Поэтому, черт побери, найдите деньги на то, чтобы заплатить за переработку и починку своих самолетов!

— А вы хотя бы приблизительно представляете, сколько это может стоить?

— Я не знаю и даже не представляю, кто бы это мог просчитать. Я на самом деле спрашивал об этом, но люди в Украине в основном пожимали плечами. Наконец, не я или генерал Кларк должны это считать: украинцам надо начинать было вчера. В любом случае мы не забываем о благотворительности на разных уровнях — от богачей до простых украинцев.

На самом деле, если уж говорить о расчетах, то всегда точно можно сказать, что критично, а что не критично. Во времена войны есть критически важные вещи, без которых страна не выживет. А есть хлам, который надо отбросить. Просто направьте деньги с ненужных забав и развлечений на то, что спасет Украину. Стратегия не в том, чтобы найти дополнительные ресурсы и источники финансирования, а еще и в том, чтобы не тратить драгоценные деньги на ненужные, некритичные вещи.

— Поскольку Вы часто бываете в Украине, то знаете, что наши дороги и их качество — это часть программы защиты страны, по ним никакая бронетехника не проедет!

— (Смеется — ред.) Да, с дорогами действительно трудно! Однако в 30 километрах от того места, где было много техники на дороге, я увидел людей с лопатами, которые рыли противотанковые окопы и рвы, чтобы защитить Мариуполь. Представьте, они собственноручно рыли проклятые траншеи, так как у них нет техники, потому что она ладила ту чертову дорогу! Это и есть умение расставлять приоритеты. Если у вас война, то поверьте, что дороги — это то, что может подождать.

Дайте людям технику, чтобы они не рыли траншеи! Дайте им шанс выжить! Кто-то понимает или нет, что меньше, чем через 24 часа их ждет страшный артобстрел? Кто-то понимает, что будут искалечены люди? А многие будут убиты? Их, черт побери, души и жизни на совести какого-то киевского чиновника-невежды, который не отправил технику в нужное место. Поймите, что самое главное является приоритетом! В время войны надо использовать все возможности для обеспечения военных нужд.

На самом деле, нетрудно критиковать издалека. И такие истории есть в каждом обществе: в том числе, и в Украине, когда ресурсы используются на те потребности, которые не являются вопиюще важными для страны. Речь идет не о человеческих ресурсах, а о ресурсах промышленных, технических, которые должны быть брошены на то, чтобы решать и помогать армии.

— Вы за этот год сколько раз были в Украине?

— Семь раз.

— Что Вас поразило больше всего?

— Моя любимая история — об украинской 95-й бригаде. Слушайте внимательно и расскажите всем. Это лучшая бригада такого типа во всем мире. Я знаю точно, потому что я видел их немало. Впервые я встретился с ними в конце марта — начале апреля 2014 года. Я скажу, что они действительно самая крутая украинская бригада, потому что они даже служили с американскими военными на Ближнем Востоке. У них даже (весной) было уже некоторое цифровое оборудование и даже легкобронированные машины.

И вот я встретился с отрядом, который тогда охранял границу с Крымом. Потом мы встретились еще раз, когда они уже были на Востоке Украины, воюя за Славянск. Следующая наша встреча была уже с их командиром Михаилом Забродским. И я вам скажу правду: он — мой любимый командир. Я видел их много, я видел опытных и умных, но не таких, как он. Он — невероятный, поверьте мне, блистательный, сильный, скромный.

И украинцы совсем ничего не знают о том, насколько он особенный. Михаил Забродский и его 95-я бригада в начале августа стали частью военной истории. Они прорвали линию обороны сепаратистов, совершили марш до Мариуполя, вернулись вдоль границы, уничтожили несколько российских артиллерийских батальонов, находившихся уже на украинской стороне границы, забрали их оружие и оборудование, российские танки, проехали до самого Луганска и вернулись в Славянск. И это — самый длинный рейд вооруженного формирования в военной истории мира. Это невероятная работа, поверьте.

К сожалению, это произошло за две недели до российского наступления. То есть, если бы это произошло чуть позже, они бы били русских с тыла, так бы ход войны сложился б по-другому. Но это — не их ошибка. Они вообще — аэромобильная бригада, а не танковый отряд. У них не было ни приборов ночного видения, ни бронежилетов. К слову, американских бронежилетов в 95-й до сих пор нет. Есть те, которые покупали украинские волонтеры. И поэтому 95-я — мой любимый опыт сотрудничества с украинцами.

В тему: Министерство обороны повысило ряд известных боевых офицеров

— Вы связь поддерживаете?

— Это не так просто. Я спросил Михаила, есть ли у него электронная почта. Он сказал, что не пользуется ею с начала крымской кампании. О нем есть очень интересная история. Он учился в американской военной школе СGSC. Лично спроектировал свой ​​рейд. Он читал о подобных вещах, пока учился в американской военной школе. Мы имели подобный прецедент во время Гражданской войны в Америке. Таким образом, то, чему он научился в Америке, пригодилось ему в случае, когда он планировал свой ​​поход.

На самом деле, Михаил Забродский — яркий пример того, каким будет будущее украинской армии. И, к сожалению, пока люди еще не выучили тех имен, которые должна была знать вся страна. Я был бы счастлив привезти Михаила в США и сделать так, чтобы он пошел в наш военный колледж не как студент, а как инструктор. Я говорил многим людям в Пентагоне, что такие люди, как Забродский, должны учить нас, а не мы их.

Еще о двух людях я не могу не упомянуть — Семен Семенченко. Он из штатских, был режиссером или кинопродюсером. Его район в свое время атаковали и разбомбили российские агенты. Он из Донбасса.

— Ну, не совсем. Он из Крыма.

— Да, родился он в Крыму, но жил на Донбассе. И здесь интересна его уникальная способность объединять вокруг себя людей. Очень интересно слушать его, когда он рассказывает о своем опыте. Интересно наблюдать за ним и смотреть, что Украина может поставлять в смысле человеческих ресурсов, людей, которые являются преданными своей стране и делу патриотами. Они делают все от них зависящее, чтобы спасти свою страну. Невероятный их класс в том, как они умеют собирать вокруг себя правильных людей. Я знаю, у них был жестокий бой с чеченцами, с людьми, которые прошли ад войны. И вот их первая битва — а они приехали на школьных автобусах и сразу в бой с чеченцами. И мой третий любимый герой — генерал Замана. Руководитель Генштаба украинской армии. Майдан бы разогнали, если б Замана выполнил прихоть Януковича и отдал своим войскам соответствующий приказ.

Генерал Кларк спросил Заману о том, сколько офицеров тогда его поддержали? И тот ни минуты не колебался и рявкнул, что все. И знаете, это — трагедия, когда человек с такой преданностью и ответственностью, с таким уровнем знаний и образованию под собственную ответственность защитил Майдан от разных ужасов и остался без работы и до сих пор без нее. Он ездит на Восток уже не как опытный руководитель, а как волонтер, чтобы помогать новым командирам. И это — настоящий пример дурного расходования ресурсов. И мне очень жаль. Мы с генералом Кларком впервые встретились с ним в марте в Киеве.

Это была какая-то встреча с офицерским составом, где было несколько сотен военных. Я с генералом Кларком ходили порознь, говорили с разными людьми и после встречи обменивались мнениями. Тогда именно Замана произвел на нас сильное впечатление — спокойный, вдумчивый. Он знает, что нужно и чего не нужно. И вот мы его встретили в мирной жизни, а затем были вместе на фронте. Это очень сильный с точки зрения эмоций момент — быть с Заманой на передовой. Знаете, есть два типа офицеров. Те, которым отдают честь, потому что они надутые, напыщенные и принадлежат к высшему командованию. А есть офицеры, с которыми можно и в ад, настолько их уважают. И вот Замана — из таких.

Я его увидел и понял, насколько он настоящий. И каждый раз, знаете, когда надо спросить совета, проверить какую-то информацию — к кому в Украине обращаться? Иногда помогает посольство США, но иногда — нет. Иногда помогают украинские чиновники, а иногда — нет. Я отношусь к этому спокойно и без иллюзий. Но каждый раз, когда для Конгресса, исследований, выступлений перед Конгрессом, для администрации президента нужна помощь, объяснение, информация — есть единственный человек, который никогда не отказывала, — это Замана.

— А как вы общаетесь? У меня сложилось впечатление, что генерал Замана не говорит на английском.

— Он действительно не говорит. А я — не говорю на украинском. Поэтому мы общаемся через переводчиков. Это несколько украинских офицеров, которым мы оба доверяем. Мы делали вместе множество вещей — попадали под огонь и испытывали в США новое оружие. Вот именно эти отношения я бы назвал дружбой.

— У Украины когда-то получится снова дружить с Россией? Если мы говорим о дружбе? У Вас есть видение, какими будут следующие три месяца для Украины?

— Я думаю, сепаратисты не без поддержки Кремля будут поддерживать высокий градус давления на Украину, будут сражаться за каждый перекресток, обстреливать и пытаться захватить Мариуполь, потому что России, как никогда, нужно сухопутное сообщение с Крымом.

Они будут пытаться отрезать Донецкий аэропорт. К слову, почему его надо держать: если они заберут себе аэропорт, Мариуполь или даже маленький клочок земли, они же не остановятся на нем, а пойдут дальше и дальше. Поэтому все разговоры о том, чтобы отдать им Мариуполь, Донецк, собственный дом, надо прекращать. Потому что заберут и дом, и маму. К сожалению, ближайшие три месяца Украина будет истекать кровью и держаться на очень тонкой зыбкой грани.

Если Вы спрашиваете меня о Путине, России, Украине и том, как им быть друзьями и кто что должен делать, то здесь рецепт один: Украина должна не отступать. Если вы отступите, вы проиграете. Все проиграете. И шансов на то, что вы когда-либо сможете быть друзьями или иметь собственное независимое государство, будет очень мало. То есть, это мое видение, но Вы о нем спросили.

И еще: русские будут наращивать в регионе военный потенциал. День за днем, чтобы держать сепаратистов в тонусе. И все это будет продолжаться, пока США не вспомнят о собственной ответственности перед Украиной. Отмечу, мы видели и зафиксировали российские танки Т-90 на Востоке Украины. Если мы не отправим туда свое современное вооружение, ситуация будет становиться все более шаткой. Нам надо отправить в Украину антирадары, пока города еще являются городами.

Сепаратисты с российского благословения продолжают обстреливать их из «Градов». И ситуация, если США не вмешаются, будет становиться все хуже. И опять же, худшее, что можно ожидать — это очень мощный удар весной. В дату, когда мы в США отмечаем День дурака, 1 апреля. Надеюсь, в этот день в дураках останется только один человек — Путин. Но с точки зрения военного дела, то весна вызывает у меня едва ли не наибольшие беспокойства. И еще: достоверно известно, что россияне перебросили много собственных частей с Урала ближе к Украине. Вместе с военными зафиксировано большое движение бомбардировщиков. К тому же, у них было достаточно истребителей на бывших украинских военных базах в Крыму.

— Это звучит как оскорбление — «бывшие украинские военные базы».

— Но так оно есть. И к слову, россияне вернули несколько украинских МИГ-29, но успели потренировать на них сепаратистских пилотов. Учения проходили неподалеку от Ростова. Более того, я даже видел СУ-24, СУ-25, разрисованные этими дурацкими флагами «Новороссии».

—

Наталка Писня, опубликовано на сайте  ТСН

Перевод: Аргумент

В тему:

• Всемирная война с Россией
• Эксперт Атлантического совета предложил план спасения Украины
• «Миротворческие» проекты России — карта и прогнозы
• Оборона государства: что нужно делать, если хотим жить в свободной, независимой стране
• Николай Сунгуровский: Срочно нужна новая модель безопасности государства!