Как прокуратура и МВД фальсифицирует расследование пыток и похищений людей на Донбассе

Версия для печати

Преступления, совершенные боевиками «ДНР/ЛНР» против местных жителей, до сих пор не раскрыты — что особо заметно на фоне молниеносно найденных доказательств злоупотреблений бойцов батальона «Торнадо».

В издании LB.ua собрали истории пострадавших, которые по сей день пытаются добиться от украинской милиции расследований действий террористических банд, совершавших похищения, пытки и убийства на территории Донбасса.

Сегодня вниманию читателей предлагается первая из этих историй.

История Романа В. Это произошло летом 2014 года. Обычный житель села близ Северодонецка, Роман В., вместе со своей женой и еще тремя односельчанами ехали в Северодонецк. По дороге их машину остановили боевики «ЛНР», которые сочли Романа «правосеком». Угрожая автоматом, всех мужчин избили и затем отвезли в здание ГИАП — Государственный институт азотной промышленности. Название не просто так немного созвучно со словом «гестапо». Какое-то время именно здесь находилось одно из мест содержания и пыток пленников, иными словами — пыточная.

Читайте: Будни «ЛНР»: война воров Ефремова против бандитов 

Похитители обвиняли Романа в помощи украинской армии. Скорее всего, на него кто-то донес.

«Ну что, приехали, правосеки? Это ваш последний путь», — эту фразу хорошо запомнила жена потерпевшего. Также жена Романа хорошо запомнила лицо человека, сказавшего ей эту фразу, Ивана Ивановича Пономарева уже бывшего работника внутренних органов. «Мужа не ждите», — сообщили ей в ГИАПе.

Всех пятерых отправили на допрос. Допрашивали в разных помещениях. Избивали. Роман пробыл в подвале двое суток. Он хорошо помнит тех, кто наносил ему увечья. После допросов Роман ходил в туалет кровью.

— В подвале было темно, на бетонном полу постелены картонные ящики. По очереди спали. Но мне место всегда было, потому что я самый избитый был. В течение двух суток избивали. — рассказывает Роман LB.ua. — Просто выводят в коридор лицом к стене, два-три человека. И начинают бить, пока сознание не потеряешь. От меня требовали признание, что я руководитель «Правого сектора». Через каждые 2 часа мне предъявляли какие-то новые обвинения.

В штабе боевиков в Северодонецке

Угрожали отрезать ногу. Предъявляли, что якобы я по украинским блокпостам развожу девочек легкого поведения. Потом еще говорили, что якобы жена варит борщ для украинской армии.

Читайте: Донбасс, террористический притон Кремля  

— Ребят, которые со мной были, вербовали в ополчение, меня уже никто не вербовал. Потому что после первого раза уже знали мою позицию. Я сказал, что никакого отношения к ним иметь не буду. Били ногами, прикладами во все доступные места. Я уже с трудом дышал. Ребята пять-шесть часов стучали в железные двери нашей камеры: «Нужен врач!» — «На него разнарядки не было. Ему все равно конец». Жене тоже самое сказали: «Езжайте домой, ухаживайте за детьми, он уже не вернется». В итоге выпустили. Машину не отдали, конечно.

После этого Роман позвонил на горячую линию Болотова якобы «защиты прав человека» в Луганске. Пытался найти управу на мучителей, хотя бы вернуть автомобиль. Позже он отправился в эту самую «милицию», подал заявление о том, что его похитили и избили, и описал тех, кто это делал. Заявление у него приняли. «Расстреляем их всех!» — сообщил Роману представитель «ЛНР».

Через несколько дней машину все же вернули, побитую, с номером внутри багажника. Про указанных Романом лиц сообщили, мол, все наказаны.

После того, как Северодонецк вернули под украинский контроль, дело возбудили уже украинские органы. И тут началось самое интересное. Конечно, почти все фигуранты дела сбежали на территорию, не подконтрольную Украине. Но Иван Иванович Пономарев не сбежал. Это тот самый бывший милиционер, работавший в «пыточной» у казаков «ЛНР».

Ему выдвигают обвинение и вызывают на допросы. Жена Романа прямо указывает, что ее допрашивал именно он, в то же самое время, когда другие боевики допрашивали мужа и остальных односельчан в том же ГИАПе. Это означает, что Пономарев участвовал в похищении и незаконном ограничении свободы (ст.146, ч.2 УК).

Несмотря на явные доказательства участия Пономарева в деятельности террористической организации, суд назначает ему «содержание под стражей с возможностью внесения залога». Залог вскоре вносят, Пономарева отпускают домой.

По непонятным причинам, ему инкриминируют только участие в вооруженном формировании. То есть, пытки, незаконное содержание под стражей как минимум пятерых людей, разбои, вымогательство под предводительством небезызвестного Дремова — забыты. Сепаратизма в действиях Пономарева тоже никто не разглядел.

Люди, похитившие пассажиров машины, имеют все признаки организованной преступной организации, действующей в составе террористической организации «ЛНР». Там есть охранники, «экзекуторы», «следователи», там есть руководитель, и так далее. Все участники, независимо от своих ролей, должны нести ответственность за участие в террористическом формировании.

Фото: informator.lg.ua

LB.ua дозвонился следователю по делу Сергею Василенко и поинтересовался, почему никому больше не предъявлено подозрение, почему не опрошены свидетели, а также почему до сих пор только один Роман признан потерпевшим. «А что я сделаю, если он (Роман) никого не может узнать?» — ответил Василенко. Что, по словам самого Романа, является ложью.

Остальных пассажиров Романа после пыток в подвале тоже долго откачивали. Давать показания их, что называется привел за руку Роман. По ходатайству их на допрос никто не вызвал. У второго пассажира увечья гораздо серьезнее, чем у Романа, но никто ему не предложил писать заявление.

«Пономарев же вам не наносил увечий лично, значит, мы не можем его обвинять», — резюмировал следователь. Второй пассажир мало того, что не признан пострадавшим, он по какой-то странной причине значится в деле свидетелем. Свидетелем собственных пыток?

«Действия всех членов террористической организации, в которую входил Пономарев И. И., были хорошо организованы, скоординированы, роли в организации четко распределены, — объясняет LB.ua адвокат потерпевшего Юлия Науменко.

— Главный штаб преступной организации в этот период времени Дремов П.Л. обустроил в помещении ГИАПа в г. Северодонецк. В этом помещении базировался руководящий состав террористической организации, в том числе сам Дремов, а также обвиняемый Пономарев И.И., где проводилась координация преступной деятельности. Также в подвальных помещениях ГИАПа, помещениях СБУ та ИТТ г. Северодонецка незаконно содержались похищенные лица. Которых незаконно допрашивали, подвергали пыткам, а также, вероятно, убивали».

На освобожденной территории Донбасса неоднозначно относятся к людям, которые пишут в милицию заявления на боевиков «ДНР/ЛНР». У многих жителях есть родственники в этих террористических группировках. Именно по этой причине мы изменили имя главного героя и не называем точную локацию. Внутренним органам такие истории хорошо известны. Не изменяем только имя обвиняемого. Тем более, что сам Пономарев, вполне возможно, разгуливает по улицам Северодонецка.

В Северодонецке было минимум три подвала-«гестапо». И, к примеру, в здании СБУ, где тоже был подвал, говорили: «скажи спасибо, что ты не в ГИАПе». То есть ГИАП считался самым жестоким местом. Эти люди — Роман и его односельчане — уже более года пытаются добиться справедливости уже от украинских правоохранительных органов.

Фото: informator.lg.ua

С преступлениями банды Гиркина происходит все то же самое — адвокаты потерпевших пытаются добиться объединение дел в одно расследование до сих пор.

Читайте: Потерян год в расследовании преступлений Гиркина 

И проблема состоит в том, что преступления совершены не организованными преступными бандами и террористическими группами, а просто отдельными лицами — так это видят следователи какого-нибудь отдела какого-нибудь города. Дела об отдельных лицах лежат иногда не просто в разных управлениях, а в разных областях, городах.

Объединять дела, похоже, в рамках расследования, никто не собирается. В режиме мирного времени вяло станут расследоваться одиночные эпизоды, и в таких случаях статьи лицам будут инкриминироваться так, как будто лицо действовало самостоятельно, закрывая глаза на потерпевших и квалификацию статей.

Что странным кажется хотя бы потому, что сложив пазлы именно таких преступлений, Украина могла бы получить новую информацию и новые доказательства, аргументы, имеющие значение на международном уровне. Не говоря уже о защите прав пострадавших людей. Но, очевидно, или лыжи не едут, или... нам и не нужно.

—

Мария Лебедева, опубликовано в издании  ​Lb.ua

В тему:

• Мы все - протестанты из Славянска
• «Чеченизация» Украины: для чего это сделано
• Россия — «оффшор» для террористов
• Битва за Украину: PRизраки войны
•  Пророссийские мародеры Донбасса
• ФСБ в Украине: террористы на марше