Почайна. История с картинками

Версия для печати

О том, как один человек победил застройщиков и спас реку. Когда-то Анна Гончаренко работала корреспондентом в газете «Бизнес». Вела рубрику «Беспредел» под псевдонимом Белла Морина. Писала статьи о произволе контролирующих органов. А потом влюбилась в драконов...

Озера на Оболони между многорядными дорогами и жилым массивом производят впечатление «технических», подходить к ним не очень приятно. Сюда свозили строительный мусор, потом здесь сорили жители. Эти озера — русло легендарной реки Почайны, в которой князь Владимир крестил киевлян. Недавно Киевсовет решил создать на этом месте парк, а Почайна вернулась на карты Киева.

Фанатка возрождение реки Почайны Аннабелла Морина (она же Белла Морина, она же Анна Гончаренко) — единственная во многих ипостасях: писатель, художник, журналист и общественный деятель. «Понимаете, Почайна — это Почай-река, она же Смородина. По верованиям славян, ее богом был Велес. В восточной мифологии богов воды изображали в виде драконов», — поспешно объясняет она, крутя кольцо, украшенное фигуркой дракона.

Активистка Аннабелла Морина и депутат Киевсовета Константин Богатов с решением о создании парка «Почайна»

В тему: Киев вошел в десятку наименее благоприятных для жизни городов — Economist

«Баба Яга — это я, — радостно продолжает Аннабелла. — Я тоже живу на берегу Почайны, то есть Смородины, кроме того, я — волшебница».

Аннабелла пьет латте в Макдональдсе и рассказывает, как, казалось бы, невозможная идея парка на Почайне вот-вот начнет материализоваться. Можно сказать, делится секретами своих паранормальных способностей. Эти способности возникли у нее два года назад, когда «дух реки выбрал ее». Произошло это так.

Драконы на Почайне

План создания парка вдоль сохраненного русла Почайны. Кликните на изображение, чтобы просмотреть в полном размере

Природа перевоплощения Аннабеллы мне понятна. Дело в том, что статьи в ее рубрику «Беспредел» писал я. И на мой экспертный взгляд, после пяти лет такой работы у интеллигентного человека есть только три пути: дауншифтинг, алкогольная зависимость или творческая самореализация. Аннабелла продержалась семь лет. И твердо встала на третий путь — творческий.

Так в ее жизни появились кисти, краски, карты Таро и эзотерическая литература. Постепенно вырисовывается сказочный мир, населенный мифологическими героями. Но для полноценного романа в стиле фэнтези чего-то недоставало. Это «нечто» появилось неожиданно, после того, как она искупалась в Иорданском озере на Оболони (оно у нее под домом).

Место, где Почайна выходит из-под подземного коллектора над проспектом Бандеры

Начало 270-метрового коллектора над проспектом Бандеры

— Был летний день, — вспоминает она. — Ко мне приехали друзья с малышами, и мы решили пойти на Днепр. Но стояла жара, малая закапризничала, и до днепровского пляжа мы не дошли. Раньше я обходила это озеро стороной, думала, что оно «техническое». А тут вижу: люди купаются. Что меня тогда поразило — вода чистая.

Начала искать в интернете информацию об озере — и нашла упоминание о том, что это не просто озеро, а летописная Почайна. Если для среднестатистического горожанина этот факт — всего лишь краеведческая изюминка, то для эзотерически настроенной Аннабеллы — это судьбоносное открытие.

Любимый дракон уже кружил на закате над водой, богатырь Добрыня сидел на берегу, допивал последнюю на сегодня бутылку пива, а где-то в гаражах матерился и гремел кандалами Кащей.

В тему: Святой Владимир — великий грешник

Пытаясь найти побольше информации о цепочке озер Опечень (в которую входит Иорданское, и которое является рекой Почайной), бывшая корреспонден газеты «Бизнес» увидела знакомые слова: беспредел, суд, кассация. И узнала, что уже несколько лет идет борьба местной общественности с застройщиком, который планирует засыпать часть озера и построить то ли автосалон, то ли жилые дома.

Стало ясно: Горыныч, Добрыня, Кащей и другие мало защищенные слои населения — в опасности.

Аннабелла быстро нашла общий язык с активистами. На первый взгляд, дела у общественности были не так уж и плохи: строительный забор сломали, апелляционный суд выиграли и, вроде бы, защитили берега.

— Но когда я посмотрела бумаги, — адвокатским тоном рассказывает она, — я поняла: землепользователь выиграл кассационную жалобу, дело передали на повторное рассмотрение в суд первой инстанции. Когда работала в «Бизнесе», видела много подобных дел, гуляющих по кругу. Поняла: чтобы радикально изменить ситуацию, у защитников должна быть какая-то яркая и мирная идея, против которой никто не сможет противостоять, которая предоставит инвестору возможность заработать, не уничтожая озеро, а людям — силы его защищать. Надо донести до людей — до власти, до жителей, до предпринимателей, что это не просто водоем, это — Почайна!

Открытый участок Почайны неподалеку торгового центра «Плазма»

Кроме того, признание Почайны давало возможность предоставить цепочке озер статус исторического ландшафта. Это бы сделало невозможным подобные конфликты в будущем. Но объяснить городской власти, что это за водоемы, было очень непросто.

Почай-река, она же Пучай, Почев, Пичан, Пачаня, Опичань. Она же — река Иорданская. В этих водах князь Владимир Святославич крестил киевлян в 988 году. Правда, ниже по течению. Тысячу лет назад ее устье было там, где сейчас стоит памятник Магдебургскому праву. Там же в Почайну впадал Крещатицкий ручей. Но никто точно не знает, где именно были ее верховья.

В тему: Экологическая катастрофа на Черкасщине: за «убийство» реки Золотоншка вместо властей ответят дачники?

Самое распространенное экспертное мнение: Почайна была длинной протокой Днепра, которая начиналась между Киевом и Вышгородом, к северу от современного озера Министерского, образовывала озера-старицы (водоемы, образованные на старом русле реки) на современной Оболони и тянулась широкой лентой по Киево-Подола вдоль Днепра. В нижнем своем течении почти сливалась с Днепром — их разделяла песчаная коса шириной 15-20 метров.

В таком виде река просуществовала до начала XVIII века. В 1720-1740-х годах в косе прорыли канал. Коса превратилась в остров, который постепенно уменьшался и в 1829 году исчез окончательно. Так Почайна начала сокращаться. Подчеркнем: не исчезать, а именно сокращаться. Еще в 1931 году она была обозначена на советских картах как одноименная река, впадающая в Днепр на Оболони. Самым страшным ударом для нее стала застройка Оболони. Песок для намыва жилого массива добывали из ее озер и заболоченных стариц, а русло перекрыли линией метрополитена.

Вместо всех ее имен записали в документах: «Открытая дренажная система Опечень». Под таким названием озера Оболони передавались на балансы коммунальных предприятий. Изувеченная и засоренная летописная река все же осталась рекой: она течет, разливается озерами, принимает притоки (реки Коноплянка, Куриный Брод, Сырец) и впадает в днепровской затоку Вовкувату (возле Московского моста).

Ее волны качают уток. В ее водах и на ее берегах живут болотные черепахи, мидии, выдры и бобры. А если верить Аннабелле, то и драконы, Баба Яга и другие славянские архонты, которые жили здесь еще до крещения Руси.

В тему: В тему: Киев с высоты птичьего полета

— Несмотря на все это, Почайна считалась исчезнувшей, — хлопает ладошками в перстнях Аннабелла. — Получалось, что реально она есть, а юридически — нет.

Ради чего или кого пробивать стену? На этот вопрос нет рационального ответа. Только иррациональное ощущение правоты. Аннабелла с несколькими единомышленниками обратилась за поддержкой к Институту археологии НАН Украины и Подольской археологической экспедиции. Затем — за экспертным заключением в Институт водных проблем и мелиорации Национальной аграрной академии. Ученые подтвердили, что оболонские озера, небольшие протоки между ними и река от них до Днепра — это та самая Почайна. Историки и географы даже согласились подписать открытое письмо к городским властям о сохранении и возвращении Киеву Почайны.

Этот участок, где речное русло Почайны помещено в лоток, хотят освободить от бетона

Вместо бетона берега будут укреплены более гуманно — с использованием камней и других природных материалов

Директор Центра археологии Киева Михаил Сагайдак рассказал Аннабелле о найденном в верховьях реки древнем протославянском поселении. 66 уникальных жилищ были раскопаны археологами Иваном и Анной Шовкопляс. В 1960-70-х годах супруги Шовкопляс изучали, как на этих берегах жили, строили, любили, молились и умирали люди в течение девяти столетий, начиная со II века до нашей эры.

Профессор Шовкопляс впал в немилость советских академиков из-за того, что не дал вывезти скифское золото с территории Украины в ленинградский музей. Артефакты удалось сохранить, но с тех пор Шовкопляса считали неблагонадежным и постепенно отстранили от большой науки. Раскоп на Оболони законсервировали, а имя-фамилия Шовкопляса почти стерлось в отечественной историографии.

— Информации о раскопках в открытых источниках было минимум. Только какие-то короткие справки. Это только кажется, что интернет знает все, — вспоминает Аннабелла. — Пришлось идти в библиотеку. Вот вы давно в последний раз были в библиотеке? А я — еще когда в школе училась.

Она записалась в научную библиотеку имени Вернадского и сразу же познакомилась с сотрудницей отдела картографии Татьяной Ивановной — дочерью археологов Ивана и Анны Шовкопляса.

— Еще не понимая, как работает библиотека, подошла к первой попавшейся сотруднице на втором этаже и попросила «все материалы раскопок Шовкопляса», а она предложила мне войти в соседнее помещение, где в отделе картографии работала дочь этих археологов. Это была нереальная, фантастическая встреча, — говорит Аннабелла, делает небольшую паузу, и добавляет: — Я не считаю, что это было случайное стечение обстоятельств.

Цели двух женщин совпали. Татьяна Шовкопляс стремилась сохранить память родителей. Аннабелла Морина — защитить Почайну.

Они подняли все профессорские отчеты под названием «Раскопки на реке Почайне на Оболони». За неделю сделали краткий анализ десятилетних археологических исследований. Нашли все исторические карты. В течение пяти дней, шаг за шагом, проследили, как менялось русло. Как исчезла коса между Почайной и Днепром, как реку отрезали от гавани, как перегородили железной дорогой ...

Берег Почайне у начала улицы Вербовой

В тему: Карпаты в дамбах. Горные реки могут забрать из русел и пустить в трубах

— Но в верховьях, там, где проводили раскопки Шелкоплясы, она оставалась в старом русле, представляете?! — не сдерживает эмоций Аннабелла.

Эти пять дней открытий она помнит почти поминутно.

— Несмотря на свои шестьдесят семь, энергии у Татьяны Ивановны было достаточно, да и вообще она не выглядела на свой возраст: подтянутая, худощавая, можно даже сказать, спортивная. Для нее эта работа имела большой смысл.

Единственная загвоздка — точное место раскопок. В советское время подробные топографические карты считались секретными. А в археологических отчетах координаты не упоминались вовсе. Но все, что можно было найти, они нашли. И были счастливы.

— Помню, как в пятницу спускались по лестнице. Был поздний вечер. Когда расходились, я подарила ей талисманчик — нефритового слоненка. Ее отец был лучшим знатоком тех времен, когда на земле жили мамонты, все ее детские фото — с раскопок среди огромных костей.

Зевнув, продолжает:

— Приезжаю домой — звонок. Татьяна Ивановна радостно говорит: «Нашла! Нашла фото отца со студентами на раскопках!» Оказалось, что по этой карте можно определить конкретное место раскопок. Сейчас мы уже знаем, где это: Богатырская улица, возле школы. Там сейчас футбольное поле. В субботу и воскресенье я ей сознательно не звонила — надо же дать человеку отдохнуть.

Когда в следующий раз Аннабелла пришла в библиотеку, то еще на входе услышала, как работники о чем-то шепчутся.

— Какие-то странные слова, упоминается фамилия Шовкопляс. Спрашиваю: «Что? Что случилось?» Мне отвечают: «Татьяна Ивановна умерла».

Трубы неподалеку озера Вовкувате

Хозяйка реки

«Не понимаю, — говорит Аннабелла. — Накануне у нее было столько энергии ... Жила она одиноко. На выходных ей звонила подружка — не дозвонилась. В понедельник взломали дверь. Не понимаю ...» Официальная причина смерти: сердечная недостаточность. Я переспрашиваю, сохранились ли фото родителей Татьяны Ивановны. «Да, — отвечает Аннабелла и повторяет: — Не понимаю».

На ее плечи свалился дивный клад. Преемственность? Наследство? Завещание? Ответственность за дружбу? Или способность слышать голоса тех самых людей, которые жили, строили, любили, молились и умирали на берегах Почайны, начиная со II века до нашей эры? Все эти вопросы, их интерпретации и возможные ответы сливаются для Аннабеллы в формулу: «Река выбрала меня».

Над Почайнинскими озерами кружили драконы, меняя цвета облаков и собственные имена: сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь ... Время текло под игру пальцев на компьютерной клавиатуре: Аннабелла заполняла пробелы в Википедии, создала группу в Фейсбуке. Подготовила открытое письмо ученых к городским властям о защите Почайны в виде петиции, которая, к сожалению, тогда так и не набрала 10000 голосов. Понимала, почему: Почайна еще малоизвестна. Сакральную реку успели забыть за несколько десятилетий. И снова писала: статьи, сценарий фильма о Почайне и, конечно же, очерки о драконах. Январь, февраль, март, апрель ... Стоп.

Четырнадцатого числа апрельский дракон распахнул окна и принес ужасную новость: на рассмотрение горсовета внесены детальный план территории (ДПТ) Петровка-Оболонь.

— Вы знаете, что такое ДПТ? — смотрит на меня Аннабелла. — На его основании утверждаются строительные проекты. И вот этим детальным планом была предусмотрена застройка остатков русла Почайны. По нему должна была пройти магистральная дорога. А рядом с руслом — коттеджи и многоэтажки. Это был приговор.

Первое, что сделала Аннабелла — большой плакат: «Не убивайте реку Почайну, в ней крестилась Русь!». И пошла с этим хендмейдом под стены горсовета.

— Меня считали сумасшедшей, — тихо говорит она. — И депутаты Киевсовета, и журналисты ... Может, они и были правы ... Но я умею не только митинговать. Я специалист по беспределу: знаю, как бюрократический аппарат работает.

В течение нескольких месяцев Аннабелла еженедельно регистрировала митинг. Каждый четверг собирала под Киевсоветом всех своих знакомых. В то же время бомбила департаменты и отделы КГГА официальными письмами и запросами, требуя вернуть Почайне историческое название, предоставить ее берегам особый статус и прекратить застройку. Вооружившись экспертными заключениями профильных институтов, доказывала, что уничтожение русла — преступление перед историей и природой.

— Я подходила к депутатам и чиновникам, заглядывала им в глаза и говорила: «Это мирная речка, она никому зла не делает, а ее веками калечили. Неужели вы будете теми последними, кто ее добьет?» Кто-то смеялся, кто-то шарахался, кто-то задумывался. Большинство задумывались — по глазам видела.

Неожиданно у нее появились тайные союзники во «вражеском лагере», то есть среди чиновников.

— Человек, имя которого не могу назвать, показал мне первые советские планы застройки Оболони. Оказывается, на них Почайна таки была названа Почайной, а метро планировалось пустить не по тоннелю, который перекрывает русло, а по мосту. Они прекрасно знали, где строили ...

В тему: Депутат от БПП и его приближенные украли берег реки в Виннице — расследование

Среди городских депутатов также нашлись единомышленники. И пока тянулась сессия Киевсовета — все прошлое лето — число друзей росло, отношения крепли. Появился постоянный партнер — с Константином Богатовым они образовали волонтерскую команду, убиравшую берега.

Уборка — это был еще один фронт борьбы за Почайну. Аннабелла вспоминает, что сначала активисты не рассчитали силы:

— Там прямо за табличкой «Мусор не выбрасывать. Штраф» была небольшая, на первый взгляд, свалка. А оказалось, что гигантская. Нас было пятьдесят, но мы в какой-то момент поняли: сами, обычными граблями ничего не сделаем. Вот представьте, что вы видите небольшой засоренный холм, начинаете убирать и оказывается, что это не холм, а строительные отходы. Или идете по берегу, а земля-то пружинит. Копнули — полтора метра стекловаты ... Ужас.

— И что, все враги постепенно превращались в друзей? — я возвращаю Аннабеллу к предыдущей теме.

— Не все, конечно. Меня раскладывали на атомы, узнавали, с чего живу ...

— Кстати, вам же помогали разные люди ... Деньги давали?

— Большие деньги — нет. А если надо было купить насос, установить информационный щит — сбрасывались фейсбучным кругом. Коммунальщики помогали мусор вывозить, тачки давали. Директор коммунального предприятия «Плесо» Денис Пикалов очень поспособствовал восстановлению реки. Запишите: прогрессивный парень. Подключился также Зеленстрой. На большом участке берега пришлось экскаваторами снимать полутораметровый слой строительного и бытового мусора. И воздух там такой был ...

— Какой?

— Понимаете, мы все вычистили, а дышать все равно трудно. Тогда нам дали машину деревянных щепок, чтобы можно было этот участок засыпать. Это там, где подпорная стена, знаете? А еще, — глаза Аннабеллы загораются, — нам краски акриловые подарили. И мы эту стену разрисовали: князь, идолы, дракон.

Подпорная стена — это гофрированный бетон около двух метров высотой и сто в длину. Писать портреты на неровном бетоне, сохраняя пропорции персонажей, почти невозможно. Но Аннабелле с подругами это удалось. Умудрялись рисовать под солнцем и даже под дождем, пряча на ночь краски и кисти в ближайшей сторожке.

Граффити рассказывает об истории Почайны с языческих времен до принятия Киевом христианства. Фото с сайта my-obolon.kiev.ua

Из ее дневника тех дней: «Дождь усиливается. Насквозь промокла, вся в красках и земле, стою у подпорной стены, которая идет вдоль забытой реки в заброшенном районе и, смеясь, говорю с князем: „Решил принять христианство — прекрасно, но сам процесс вызывает массу вопросов, князь ...“ Устав, дождь неожиданно стихает. Из-за поворота появляется стайка пацанчиков. Проходят за моей спиной. Один задерживается, будто разговаривая по телефону. Боковым зрением разглядываю его лицо: припухшей, в синяках. Ребята гуляют, как же: глухой райончик, глухая стена, глухой князь. Понимаю, что у меня не более трех минут, и начинаю двигаться в сторону сторожки ...»

Сейчас на подпорной стене стилизованная панорама — история перехода Руси от язычества к христианству. А неподалеку, усилиями тех же волонтеров, появился информационный стенд с исторической справкой и план-схемами реки. Постепенно свалка строительных отходов превращалось в парковую территорию.

Часть озера Вовкувате

Одновременно потенциальные застройщики, которые лоббировали детальный план территории, начали менять свои проекты. Результат: в августе 2016 года на рассмотрение Киевсовета вынесли новый ДПТ Петровка-Оболонь, в котором магистраль перепроектирован в другую сторону, а высотки и коттеджи исчезли.

14 июля 2016 года состоялось голосование. Оно стало триумфом Аннабеллы: русло Почайны удалось сохранить полностью. Зал приветствовал свое решение аплодисментами. Хотя аплодировали прежде всего Аннабелле, которую на тот момент знали почти все депутаты.

Даже краткий перечень достижений Аннабеллы Мориной и ее единомышленников за два года борьбы впечатляет. Почайна вернулась на карты Киева. Создан небольшой парк «Почайна» у русла. Начата процедура переименования станции метро «Петровка» на «Почайну». На Оболони появилась улица Иорданская и улица семьи Шовкопляса. Аннабелла зарегистрировала и возглавила общественную организацию, которая при поддержке КГГА провела среди архитекторов конкурс на лучший проект ландшафтного парка на Почайне и возвращения реки к жизни.

Борьба, конечно, продолжается. Как когда-то Аннабелла отвоёвывала у застройщиков русло, так сегодня отвоевывает гектар у устья.

Проблемы были и будут всегда. Но теперь — и это уже очевидно — Почайна также будет всегда. Потому что у нее есть покровительница.

—

Дмитрий Фионик, опубликовано в издании ТЕКСТИ

Перевод: Аргумент

В тему:

• Почайна. Как в Киев вернулось древнее название реки и что это может дать геополитике
• Больной, зеленый Днепр
• Украина уже страдает от острой нехватки воды — министр
• Смерть на водопое
• Жидкое золото. Почему вода скоро станет дороже нефти