Портвейн: напиток из долины Дору

Версия для печати

Портвейн, согласно одной из версий, родился по пути следования из Португалии в Англию. Произошло это в середине XVII века, когда Англия ввела запрет на ввоз бордоских вин из Франции. Виноделы-португалы тут же увеличили экспорт в Британию. Чтобы незрелое вино (общий порок европейских вин того времени) не скисло во время перевозки по морю, в него иногда добавляли некоторое количество спирта. И вот...

В общем-то, все знаменитые вина — закоренелые домоседы: они рождаются, взрослеют и созревают в домашних условиях и лишь в солидном возрасте, набравшись выдержки и жизненной зрелости, покидают родные края, отправляясь в большой свет, где их уже с нетерпением ждут знатоки и ценители. Есть среди вин и такие полулегендарные местные знаменитости, которые всю жизнь проводят в своих погребах, как отшельники, дожидаясь к себе паломников. И только портвейн с самого раннего детства — в дороге, более того, согласно одной из версий, по пути следования из Португалии в Англию он и родился.

Произошло это в середине XVII века, когда Англия ввела запрет на ввоз бордоских вин из враждебной Франции. Португальские виноделы решили воспользоваться этим обстоятельством, увеличив экспорт в Британию. Чтобы вино, недостаточно выдержанное или незрелое, что было общим пороком европейских вин того времени, не скисло во время перевозки по морю, в него иногда добавляли некоторое количество спирта.

Впрочем, есть и другая версия, привязывающая рождение портвейна к определенному месту — городку Ламегу — и, разумеется, как это водится в истории вин, к некоему духовному лицу — настоятелю тамошнего монастыря. Согласно легенде, именно он в 1678 году угостил двух ливерпульских виноторговцев «весьма приятным, сладковатым и на редкость слаженным» вином, которое те оценили как лучшее из всего испробованного ими в долине реки Дору. Секрет аббата был прост: он добавлял в вино во время брожения коньячный спирт.

Традиционно к сбору винограда приступают в конце сентября, тогда когда он достигает пика своей зрелости

Причем надо полагать, что не один лишь единственный аббат из Ламегу владел этим секретом. Однако история почему-то донесла до нас именно этот эпизод. Так что нам не остается ничего другого, как представить себе двух молодых джентльменов в ботфортах, расшитых камзолах с брыжами, которые в радостном возбуждении спускаются по бесконечным лестничным пролетам, разбитым на холме, где стоит монастырская обитель.

При всей своей красоте Ламегу — не самое характерное место для долины Дору, поскольку отстоит довольно далеко от реки. А между тем долина и река требуют отдельного описания. В начале своего пути, в Испании, эта река носит знаменитое имя Дуэро и протекает через три известнейших винодельческих региона — Рибера-дель-Дуэро, Руэда и Торо. В среднем течении, становясь португальской Дору, она обретает по-настоящему эпический размах и неторопливо катится между уютных зеленых склонов, в каменистой сланцевой породе которых разбиты виноградники.

Рождение портвейна

В долине Дору культивируется несколько десятков сортов винограда, используемых в винтаже портвейнов

Купцы, побывавшие в Ламегу (и в итоге отправившие оттуда на родину большую партию вина), вовсе не были первопроходцами на португальском винном рынке. Уже за полстолетия до того здешними винами вовсю торговал немецкий купец Копке, а в XIX веке в долине Дору обосновалась еще и английская фирма, получившая название «Уорр», которая и по сей день производит под этим именем свои портвейны (Warre’s). Однако в те времена речь о производстве портвейна еще, разумеется, не шла.

В долине Дору делали (и делают до сих пор) просто хорошее плотное красное вино из разновидностей сорта турига. Лишь постепенно, в начале XVIII века, увидев, что англичанам особенно по вкусу более крепкий вариант этих вин, здесь перешли на технологию, автором которой считается аббат из Ламегу.

Так называемый коньячный спирт, о котором упоминалось до этого, к коньяку никакого отношения не имеет — в действительности это чистая виноградная водка, агварденте (огненная вода), крепостью 77 градусов. Классическая пропорция, которую определили местные виноделы, сводится к следующему: 1 литр агварденте на 4 литра вина (агварденте добавляется в процессе брожения). Разумеется, каждый винодел может чуть-чуть варьировать эту пропорцию для получения разных результатов.

После сортировки гроздья пересыпают в прямоугольные контейнеры из сланца или гранита, где их давят без применения машин

Другое «золотое правило», сложившееся за несколько столетий истории портвейна: виноградный спирт надо добавлять в тот момент, когда израсходовалась (превратилась в алкоголь) половина имеющегося в виноградном соке сахара. Впрочем, и эту прописную истину каждый хороший винодел будет воплощать творчески, в зависимости от того, насколько насыщен сахаром бродящий сок.

В среднем течении Дору, между городками Регуа и Сан-Жуан-да-Пешкейра, на родине портвейна, этот напиток делает лишь самые первые шаги в жизни. Когда же брожение заканчивается, портвейн отправляется в свое первое путешествие длиной 75 километров — к устью реки Дору, в город Порту, где созревает и взрослеет, готовясь к более дальним морским круизам.

В прежние времена вина сплавляли вниз по реке в похожих на гондолы плоскодонных одновесельных «баркуш рибелуш», которые в Порту можно увидеть и сегодня пришвартованными к обоим берегам реки.

Портвейн за пределами долины

Попытки сделать портвейн за пределами долины Дору, на другой почве, в других климатических условиях предпринимались многими виноделами. Ведь с прагматической точки зрения портвейн — это лишь определенная технология, и ее, как и в случае с шампанским, запросто можно применить где угодно.

Можно даже попытаться использовать те же сорта винограда, хотя для портвейна это значительно сложнее, чем для шампанского: скажем, турига насьональ, основной для портвейна сорт, географически распространен не так, как базовые сорта шампанского — шардоне и пино нуар. В Южной Африке делать вино в стиле португальского оригинала начали еще в XVIII веке— «Констанция» (Vin de Constance) из Капской провинции некоторое время даже составляла успешную конкуренцию портвейну на европейском рынке.

А в Крыму вино под названием «портвейн» как появилось в веке XIX, так до сих пор и изготовляется. Очень любил его Николай II: во время его правления производство этого напитка в Российской империи заметно возросло. Однако революция 1917 года внесла в процесс изготовления нашего портвейна заметные коррективы, в результате которых называться портвейном он в принципе уже не может. Дело в том, что для удешевления продукта в вино на стадии брожения стали добавлять не виноградный, а зерновой спирт.

Классифицируют портвейны в СНГ так же, как и все прочие вина, а именно: а) ординарный портвейн (без выдержки в бочках), б) марочный (с выдержкой до трех лет) и в) коллекционный (после выдержки в бочках следует еще и выдержка в бутылках сроком до пяти лет). Из ординарных портвейнов наиболее популярны в прошлые годы были «Агдам» и «777» — белые азербайджанские крепленые вина, которые в массовом объеме разливались (и распивались) и на территории РСФСР — от Дагестана до Питера.

Британская традиция, позаимствованная у португальцев

К середине XVIII века портвейн вошел в моду, и тон в его производстве задавали англичане. Можно даже сказать, что это южное по своему происхождению вино, как и его испанский собрат херес, стало британским национальным напитком. Во многих английских семьях до сих пор принято в день совершеннолетия юноши откупоривать его ровесницу — бутылку портвейна того же «года урожая».

А согласно некоторым историческим легендам, этот напиток оказался и соучастником побед Британской империи: говорят, что накануне Трафальгарской битвы адмирал Нельсон рисовал на столе план предстоящего сражения с наполеоновской армадой пальцем, смоченным в портвейне. Думается, что «чернилами» тут послужил портвейн категории «Руби», но об этом чуть позже.

Для удобства хранения и дальнейшей транспортировки вина по океану англичанам понадобились настолько вместительные хранилища, что напротив Порту, на противоположном берегу реки, возник целый пригород — Вила-Нова-ди-Гая. До сих пор полтора десятка британских фирм имеют здесь собственные винные склады, так называемые лоджи. Вывески с их названиями, заманчиво светящиеся по вечерам, видны из центра Порту. Они придают этому красивому старинному городу некий гедонистический колорит.

Во время познавательной и опьяняющей прогулки по Вила-Нова-ди-Гая (поскольку при многих лоджах есть и дегустационные залы) на складских стенах можно увидеть отметки уровня воды, сделанные в годы наводнений. Бывало, что бочки с портвейном при таких разливах иногда уплывали из лодж, и у рыбаков, промышляющих в устье Дору, появлялась возможность стать обладателями 550 литров бесплатного портвейна — именно столько вмещает здешняя традиционная винная тара.

Хотя самим процессом изготовления портвейна всегда занимались португальцы, торговлю вином поначалу полностью контролировали британские купцы. Однако в 1755 году маркиз Помбал, португальский премьер-министр, сосредоточивший в своих руках едва ли не единоличную власть и осуществивший множество полезных реформ, значительно ограничил британскую монополию.

Он создал Торговую комиссию и основал фирму Royal Oporto — как бы сейчас сказали, государственное предприятие по торговле портвейном. А годом позже был принят закон, предопределивший и скитальческую судьбу, и солидную репутацию портвейна, — закон, по которому это вино должно было выдерживаться и разливаться по бутылкам только в Вила-Нова-ди-Гая.

Таким образом, двери на винный рынок закрывались для всех, кто не мог позволить себе иметь собственный склад в пригороде Порту: решение недемократичное, но мудрое, поскольку покупатель мог не бояться приобрести продукцию ненадежного и случайного производителя. Закон этот, надо сказать, продержался до недавнего времени и изменился лишь в 1986 году. Теперь на рынок портвейна могут выходить и совсем небольшие винодельческие поместья (здесь они называются quinta) из долины Дору.

Среди винных экспертов образовалась целая «фракция», убежденная в том, что портвейн, как и любое другое великое вино, должен ассамблироваться и разливаться по бутылкам только в месте своего происхождения. Однако большинство новорожденных портвейнов по-прежнему следует на склады Вила-Нова-ди-Гая традиционным путем. И по-прежнему вся португальская винная общественность подвергает анафеме все то, что под именем портвейна производится за пределами региона Дору, будь это хоть Южная Африка, хоть Крым.

Дары Португалии

Португалию нередко называют «музеем вина», в частности, потому, что виноград здесь до сих пор выращивается и перерабатывается архаическими, «дедовскими», методами. В некоторых хозяйствах долины Дору даже можно увидеть лозы, обвивающиеся вокруг деревьев, как в античные времена. А емкости, в которых виноград давят ногами, так называемые lagars, здесь сохраняют не только как достопримечательность для показа туристам: вино для некоторых портвейнов и в самом деле до сих пор «рождается» в них.

Полученный сок винограда переливается в металлические цистерны. Сюда же добавляют и виноградную водку. Выдерживают смесь 6–7 месяцев, после чего перевозят в винные погреба

До 80-х годов португальские вина редко выходили на мировой рынок. А между тем потенциал здешнего виноделия огромен, и с начала 90-х годов это стало очевидно всем специалистам. В первую очередь получили признание красные сухие вина из долины Дору, а также из районов Дао и Байрада к югу от нее. Причем, в то время как цены на вина Дору становятся все выше, байрадские остаются заметно дешевле, при этом подчас ничуть не уступая качеством.

Что же до белых вин, то среди них в первую очередь надо назвать Vinho Verde, то есть, как это ни парадоксально, «зеленые». Они и вправду «зелены», поскольку делаются из недозрелого винограда, что придает им легкую шипучесть и удивительную, яркую свежесть. Лучшие из таких вин делаются из винограда алваринью на самом севере Португалии. Кстати, Vinho Verde бывают и красными, темно-пурпурного цвета, но они столь же свежи ароматом и пьются, как и их белые собратья, сильно охлажденными. Эти вина не стоит долго хранить. Чтобы оценить их юную энергию, бутылку лучше откупорить в ближайшие месяцы после покупки.

"Руби«, «Тони» и «Винтидж»

В самой Португалии, кстати, никому и в голову не придет делать портвейн за пределами зоны его производства. Тем более что за качеством вина каждого производителя следит специальная организация — Институт вина города Порту. Именно он определяет, в какие годы можно производить портвейны категории «Винтидж», а в какие виноделам остается сосредоточиться на «Руби» (Ruby) и «Тони» (Tawny).

«Руби» — темно-красный портвейн с ярким перечно-виноградным вкусом, который выдерживается в бочках менее года. Это наиболее дешевый, так сказать, базовый вариант, у которого есть, однако, и своя изысканно-усложненная версия — Fine old ruby, ассамбляж, то есть смесь «рубиновых» портвейнов разных лет урожая, выдержанная в дубовой бочке от двух до четырех лет.

«Тони» созревает в бочке значительно дольше — от 10 до 40 лет, сильно осветляясь и приобретая нежный ореховый привкус. Однако идеальный срок для его выдержки, по мнению специалистов, 20 лет. Дольше он будет становиться все больше похожим на ликер.

Определенные сорта портвейна должны вызревать только в бочках, сделанных из дуба. В стандартную бочку помещается ровно 550 литров вина

Что же касается «Винтиджа», то его производят путем смешивания портвейнов, полученных в разные, особенно благоприятные для виноделия годы. Чем-то это напоминает алхимические опыты. Так, портвейн, на этикетке которого значится «Винтидж двадцатилетней давности», разлитый в 2006 году, может вообще не содержать в себе вина урожая 1986 года, но по вкусовым качествам будет соответствовать портвейну двадцатилетней выдержки.

Существенное различие в технологии производства «Тони» и «Винтиджа» состоит в том, что последний большую часть жизнь проводит не в бочке, а в бутылке. Как правило, в бутылку он отправляется не позднее, чем через два года выдержки в дубе. Поэтому своим общим вкусовым букетом даже весьма «престарелый» «Винтидж» будет больше похож на «Руби», чем на «Тони»: ведь при выдержке в «недышащем» стекле плодовый вкус вина теряется в гораздо меньшей степени, чем в «дышащей» бочке.

Есть две категории «Винтиджа», о которых стоит упомянуть особо. «Винтажный портвейн позднего разлива» («Late bottled vintage»), который, судя по своему названию, должен быть «лучшим из лучших», является на самом деле недорогим компромиссом между «Тони» и «Винтиджем». Делают его хоть и в те годы, которые благоприятны для винтажного портвейна, но из особо «прыткого», готового к раннему созреванию вина, которое затем на шесть лет запирают в бочке. Будучи после этого разлит по бутылкам, он уже фактически готов к употреблению, хотя подержаться в стекле еще пару-тройку лет ему не повредит.

А вот действительно лучшие — это винтажные портвейны одного-единственного года урожая, которые иногда бывают еще и сделаны из ягод с одного виноградника (он тоже, как и винодельческие хозяйства, называется quinta). Цена на старые винтажные портвейны бывает далеко не маленькой — ведь это предмет коллекционный, который может неограниченно долго храниться, а затем перепродаваться еще дороже.

Скажем, 20-летний винтажный портвейн хорошего производства сейчас стоит от 40 до 100 евро, к которым можно отнестись и как к плате за красивую жизнь, и как к капиталовложению. Ведь лет через 30 стоимость этого вина взлетит в несколько раз! Ну а молодой, «простенький» «Руби» — напиток более чем демократичный, в Европе он может стоить и меньше 10 евро. У нас — 12–15.

Чем «закусывать»?

Оптимальный объем бокала для портвейна — 160 мл. Округлая форма и чуть суженные края создают абсолютную гармонию вкуса и запаха

Портвейн — вино десертное и, стало быть, как сопровождение к трапезе не годится. Оно — само по себе трапеза, причем наиболее приятная ее часть, и в этом смысле «правы» были многочисленные граждане Советского Союза, распивавшие его без всякой закуски. Возможен — да и то лишь с определенными сортами — только легкий «антураж».

Красный портвейн, особенно «Руби», вполне совместим с десертами вроде пирожных. Более изысканные — желательно попивать без всякой еды, чтобы лучше ощутить вкус. (Различить все вкусовые тона — особая работа, при которой и одна рюмка — вполне достаточный материал.

Впрочем, слово «рюмка» здесь не совсем уместно. Для портвейна существует свой классический бокал, по форме очень похожий на бокалы для красного вина, только поменьше.) И все же одну, и довольно неожиданную, «закуску» под красный портвейн придумали англичане. Оказалось, что этот напиток превосходно сочетается с сырами с благородной плесенью. Британцы при этом используют свой, вполне определенный сорт сыра — стилтон. Однако его вполне могут заменить и рокфор, и горгонцола.

Белый же портвейн пьется сильно охлажденным в самом начале трапезы как аперитив.

Винная элита

Портвейн — это не только вкусно, но еще и красиво. В дегустационных залах винодельческих хозяйств (в одном из которых мне, будто британскому юноше, но в гораздо более зрелом возрасте, довелось испробовать винтаж своего года рождения) на белых мраморных плитах специально разливают всю цветовую палитру портвейнов. От бледно-соломенного (поскольку бывает еще и белый портвейн, его делают из белого винограда по той же технологии, что и «Руби») через золотисто-палевый и темно-рыжий цвета «Тони» до рубиново- и гранатово-красного.

В наши дни в производстве портвейна по-прежнему тон задают британские старинные фирмы, такие как Taylor’s, Graham’s, Dow’s, Cockburn’s и уже упоминавшийся извечный Warre’s (кстати, и фирма немецкого купца Копке тоже сохранилась до сих пор, хотя частично и утратила самостоятельность).

Однако уже с середины XVIII века в элиту производителей портвейна стали вливаться португальские фирмы, такие как Ferreira, Fonseca, Calem. Специалисты склонны, кстати, делать различия между стилями британских и португальских производителей. Так, считается, что у британцев более насыщенными, темными и фруктовыми получаются «Руби» и «Винтидж», зато португальцы сильны в легких и нежных винах, и прежде всего умеют делать замечательные выдержанные «Тони».

Однако подобные правила никогда не обходятся без исключений, и один из лучших «Винтиджей» сейчас, к примеру, делает фирма Champalimaud. Ее владелец Мигель Монтес Шампалимо происходит из семьи виноделов, известных в долине Дору еще с XIII века. Правда, за производство портвейна он взялся лишь 20 лет назад. Кстати, именно Мигель оказался пионером в новом веянии — его самый знаменитый портвейн Quinta do Cotto производится из ягод, собранных с одного виноградника, и разливается по бутылкам не в Вила-Нова-ди-Гая, а прямо в родном винодельческом хозяйстве.

Винодельческие хозяйства в долине Дору, пусть и не такие «звездные», в принципе может посетить каждый приезжий. Здесь сейчас многие дворянские усадьбы переоборудованы в гостиницы — так называемые pousadas. Старинная аристократическая обстановка, уютная красота пейзажа с зелеными склонами и петляющей между горами рекой, тишина, нарушаемая лишь стуком колес проходящей у самого берега электрички из Порту, — именно так выглядят родные места одного из самых сладких, симпатичных и душевных напитков в мире.

—

Игорь Эбаноидзе, опубликовано в журнале «Вокруг Света»

В тему:

• Что пить летом. 7 напитков, которые действительно утоляют жажду в жару
• Ром: как дешевое пойло для бедняков стало напитком аристократов
• Мате и мифы
• Самогон и США
• Советское вино «противоречит принципам гуман­ности и морали», — Роспатент