Швеция, Финляндия и НАТО: скандинавский феномен

Версия для печати

В сложном механизме взаимодействия стран НАТО особую роль всегда играли две скандинавские страны — Швеция и Финляндия. Не являясь членами НАТО, они всегда отличались повышенной активностью соучастия в деятельности Альянса, являясь, по сути, его форпостом у северных рубежей России.

Считается, что Евросоюз (ЕС) и НАТО — родственники. Ведь из 28 членов Альянса только 6 не входят в ЕС. Так что связь между ними кровная. И всякое колебание, тем более — потрясение в одном из них масштаба brexit, резонирует в другом. Неудивительно, что после британского референдума появились разные версии на тему, как он аукнется в Альянсе. По одной из них — ЕС ослабнет, а НАТО — укрепится.

Подобно ЕС, НАТО — структура, не ограничивающаяся прямым членством: она окружила себя разнообразными орбитами, на которые притягивает в сферу своего влияния. Существуют такие хорошо или менее известные формы сотрудничества с ним, как партнерство ради мира (ПРМ), индивидуальный партнерский план, ускоренный диалог, план действий по членству. При этом три последних можно рассматривать как подготовительные ступени к членству. Ну а Партнерство — оно и есть партнерство. В этом качестве вплоть до апреля 2014 была даже Россия. Если посчитать участников всех этих форм интеграции, то к 28 членам добавляется еще 21 страна, из которых 10 считаются кандидатами (в том числе Казахстан, Армения, Азербайджан, Молдова, не говоря уже о Грузии и Украине).

В этом сложном механизме особую роль всегда играли две скандинавские страны — Швеция и Финляндия. Она выражается в том, что, в отличие от Норвегии, не будучи членами НАТО, а будучи всего лишь участниками ПРМ, они всегда отличались повышенной активностью соучастия в деятельности Альянса. Особенно Швеция.

Нейтралитет по-шведски

После поражения в войне с Россией 1808-9 годов Швеция вышла из баталий. И объявила «политику неприсоединения и нейтралитета» сакральной ценностью, которой придерживается уже более двух веков. Это — ее конституционная позиция.

Одним из атрибутов такой позиции считается наличие крепкой армии, способной к эффективной обороне. Подобно швейцарской, она строится на началах ополчения. То есть на основе краткого срока обязательной службы, но с регулярной переподготовкой. Это позволяет иметь небольшой постоянный контингент и мощный резерв. После реформы 2010, взявшей курс на профессиональную армию, ее численность сократилась примерно до 30 тыс. Но в случае конфликта можно мобилизовать от 570 до 600 тыс. человек. Шведские ВВС имеют более 160 боевых и 100 вспомогательных самолета, ВМС — 50 надводных судов и пять подлодок.

Другим условием является способность страны самой обеспечить себя оружием. И в этом шведы тоже преуспели. Ее ВПК производит практически все виды вооружения, за исключением ядерного. Начиная от винтовок Ak 5 и Ak 4 до истребителей JAS 39 Gripen. У Швеции собственные танки Strv 121 и Strv 122 и самоходные артиллерийские установки (в этом году военные приняли на вооружение первую серийную партию 155-мм САУ «Арчер» — совместная разработка с Норвегией, которая придет на смену буксируемой гаубице FH-77), переносные зенитно-ракетные комплексы, артиллерийские и морские радары.

Судоверфи страны выпускают военные корабли, включая корветы класса Visby и подводные лодки. Качество дизельных субмарин Gotland с двигателем Стирлинга столь высоко, что их даже на год арендовали американцы. Швеция является седьмым в мире экспортером оружия. Среди покупателей Норвегия, Нидерланды, Индия, ЮАР...и даже США и Великобритания.

Впрочем, в кругах шведского истеблишмента в последнее время зреет мнение, что в случае столкновения с Россией она вряд ли сможет сама себя защитить. И даже продержаться до прихода помощи. Да и придет ли она вообще?

— Мы не в состоянии защитить себя в случае нападения русской армии. НАТО же ясно дала понять, что Швеция не может рассчитывать на военную помощь, если не будет являться членом организации. Мы не можем больше закрывать глаза на эту ситуацию. — говорится в заявлении либеральной Партии Центра.

В тему: Россия проводила учения по ядерной бомбардировке Швеции

И это притом, что, будучи страной внеблоковой, Швеция, однако, вряд ли может считаться нейтральной. Ее отношение к Альянсу — и на словах, и в поведении — всегда было заинтересованным. Вместе с финнами она сразу же (в 1994) подписалась под платформой ПМР, а в 2006 вошла в состав Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Афганистане. При этом активность ее участия в таких структурах всегда несколько зашкаливала за дипломатические рамки. Как в части географии: Афганистан, Ирак, Босния, Косово, Ливия, Конго и т.д., так и по ее интенсивности. Например, во время натовской операции в Ливии она занималась уже отнюдь не миротворческой деятельностью. Ее самолеты Griрen и Gulfstream IV совершили более 570 вылетов и обеспечили треть разведывательной информации (2,7 тыс. донесений). Это участие, в сущности, проводилось под полным патронажем НАТО — от размещения шведских самолетов на его военной базе на Сицилии до полной координации всех действий с его командованием.

Примечательно, что решение о применении ВВС за пределами страны легко проскользнуло через парламент, поскольку общественное мнение было враждебным к Кадаффи.

Особая роль Швеции во взаимоотношениях с НАТО проявляется и в форме созданного еще в 2009 г. Северного оборонного сотрудничества (Nordic Defence Cooperation — NORDEFCO), куда входят, помимо ее и Финляндии, три члена НАТО (Дания, Исландия Норвегия). Особенно интересна ее роль в качестве военного куратора стран Балтии. Не парадоксально ли, что, не будучи членом Альянса, шведы не только обеспечивают львиную долю поставок вооружения трем ее членам, но и занимаются реформированием их вооруженных сил под натовские стандарты!

В тему: Майкл Скиллт: Если Россия угрожает Швеции войной, мы примем этот вызов и пойдем на войну

Так что как часть Западного мира Швеция всегда консолидировалась с ним, а Россию рассматривала лишь как соседа, с которым стоит быть в добрых отношениях. И когда случился Крымнаш, она, не колеблясь, осудила Москву, присоединившись к санкциям. Реакция на новую ситуацию проявилась во множестве шагов. Вот только некоторые из них.

В апреле 2014 года скандинавские страны — Швеция, Норвегия, Финляндия, Дания и Исландия — подписали документ о более тесном военном сотрудничестве. Этот пакт уже прозвали «Атлантическим мини-НАТО».

В тему: Швеция стала готовиться к нападению России

Шведы и финны одновременно запустили проекты милитаризации своих островов — Готланда и Аландских соответственно. Финский военный министр Юсси Ниинисте напрямую связал решение о размещении войск там с украинским кризисом и аннексией Крыма.

Обе страны в 2015 году участвовали в двух крупных учениях НАТО, Швеция предоставляла воздушное пространство для еще одного.

25 мая с.г. Риксдаг ратифицировал договор с НАТО о сотрудничестве, согласно которому его военные допускаются для участия в учениях на шведской территории. Кроме того, в случае начала войны в регионе Стокгольм готов одобрить размещение контингента НАТО.

Со своей стороны Россия, впавшая в имперско-реваншистскую истерику, ответила угрозами и демонстрацией силы. Полеты российских самолетов в провокационной близости от шведского воздушного пространства стали едва ли не повседневной забавой. Чего стоит, например, инцидент в июле прошлого года, когда были подняты в небо истребители для перехвата двух российских стратегических сверхзвуковых бомбардировщиков Ту-22М вблизи острова Готланд.

Другой темой «выяснения отношений» стали российские субмарины, якобы шныряющие в шведских водах и обнаруживаемые то там, то здесь. В частности, вспомним ажиотаж в октябре 2014, когда в операции в поисках подлодки в зоне Стокгольмского архипелага была задействована целая флотилия. Чаще всего такие истории заканчиваются либо признанием в ложной тревоге, либо концы канут в воду, но сами по себе и мания куража, и мания преследования свидетельствуют о резком повышении градуса напряженности в отношениях двух стран.

В тему: США разместят в Швеции американские зенитно-ракетные комплексы Patriot

Более резким стал и язык дипломатического общения. Когда в сентябре прошлого года пресс-дама российского МИД Мария Захарова предупредила о военно-политических последствиях присоединения к НАТО, шведский МИД вызвал российского посла в Стокгольме, где ему шведская дама — министр Маргот Валльстрем сделала внушение: «Мы являемся суверенным государством и самостоятельно принимаем решения относительно нашей политики в области безопасности» — объяснила она.

Это отразилось и на настроениях рядовых шведов. Социологи отмечают рост числа «атлантистов»: их стало около 40%. Но всё же пока они в меньшинстве. Поэтому голоса «атлантистов» публично звучат лишь на уровне отдельных партий или «частных мнений». Примером может служить предложение либералов (Партии Центра) пересмотреть нейтральный статус страны. А власти продолжают повторять мантру о приверженности табу на военные блоки. Оно подтверждено и в программе нынешнего правительственного кабинета Стефана Левена. Эту установку он подтверждает и сейчас, объясняя тем, что Риксдаг все равно не утвердил бы вхождение в НАТО.

Примечательно, что даже после утверждения парламентом договора о сотрудничестве с НАТО нынешний военный министр Петер Хульквист счел нужным заверить:

— Эта сделка не изменит ни наших отношений с НАТО, ни основ нашей оборонной политики. Мы не будем вступать ни в какие альянсы, и ни один солдат НАТО не ступит на шведскую землю без приглашения.

В тему: Пророссийские головорезы активизировались, — глава МИД Швеции

Нейтралитет по-фински

Еще сложней ситуация в Финляндии. Казалось бы, историческая память, причем совсем свежая, должна толкать финнов навстречу НАТО гораздо сильней, чем шведов. Однако вместо обид и старых счетов в послевоенный концепт они заложили внеблоковую парадигму с еще большей основательностью, чем их сосед. Со своей стороны, СССР и Россия поспособствовали тому, чтобы превратить «дружбу с Финляндией» в эталон двусторонних отношений.

Договор 1948 и его новая редакция 1991 года позволили финнам сохранить себя как часть западного мира. И одновременно получить ренту в виде обильных заказов для своей промышленности и сырье для нее по бросовым ценам, по совокупности немало способствующими «финскому экономическому чуду». Такой опыт закрепил в сознании упертых по характеру финнов убеждение, что именно «нейтралитет» является гарантом их безопасности.

Как и в Швеции, Крымнаш стал катализатором порчи этих отношений. Тогдашний премьер Юрки Катайнен (2011-2014) заявил в марте 2014 в интервью немецкой газете Der Tagesspiegel, что его страна не является нейтральной стороной российско-украинского конфликта.

Более того, он едко прокомментировал совет Генри Киссинджера Украине придерживаться «финляндизации» и сохранять нейтралитет. Он сказал, что Киссинджер видит Финляндию страной времен холодной войны, хотя она уже почти двадцать лет входит в ЕС. «Мы больше не занимаем нейтральную позицию, хоть и не входим ни в какой военный союз», — сказал он. Катайнен добавил также, что Финляндия рассматривает возможность вступить в НАТО в качестве полноправного члена, и решение о вступлении в североатлантический союз не зависит от желания страны сохранить хорошие отношения с Россией.

Социологи (в частности, из агентства Taloustutkimus) зафиксировали, что Крымнаш отразился и на отношении к НАТО. Число «атлантистов» подросло. Особенно это заметно среди офицерства (до 50%). Но в целом абсолютная доля их остается еще ниже, чем в Швеции (рост с 20 до 30%).

И это является главной причиной того, что политическая элита все еще проявляет сдержанность в части смены курса. Парадокс состоит в том, что даже будучи «атлантистами» (а к таковым можно отнести и бывшего премьера Александра Стубба (2014-15) с его военным министром Карлом Хаглундом, и нынешнего президента Саули Нийнисте), ее представители, встав у руля, вынуждены подтверждая верность классическому курсу.

«Пусть лично я и выступаю за членство моей страны в НАТО, однако не думаю, что для этого наступил подходящий момент. К тому же надо понимать, что эту идею одобряют лишь 25% финнов», — заявил Стубб, придя к власти. На выборах 2006 Нийнисте агитировал за НАТО. Но тогда победил нейтрал Таря Халонен. А сегодня в ранге президента он вынужден объяснять «младшим братьям» эстонцам, что такой вопрос можно решать только путем референдума. Только какой смысл его затевать, когда отрицательный ответ итак очевиден. Поэтому президент считает, что благоприятный момент для вступления в НАТО был в начале 90-х. Но он был упущен.

Вот и нынешний премьер Юха Сипиля настроен весьма скептически: «Маленькие страны не так часто меняют свои базовые политические принципы, долгосрочность для них более значима, чем для крупных государств», — заявил он в одном из своих интервью.

Однако сегодня, как и в шведском случае, внеблоковость Финляндии вовсе не означает ее нейтралитет. Как и Швеция, она вступила и в ЕС, и присоединилась к ПРМ, а в 1997 — к Совету Евроатлантического сотрудничества в качестве страны-партнера. Соответственно, как и шведы, финны добросовестно отправляли своих солдат в самые разные миротворческие миссии НАТО и ЕС. А ее армия по оценкам экспертов полностью соответствует натовским стандартам.

В тему: Войска НАТО впервые в истории высадятся в Финляндии

Кстати, финская армия оценивается экспертами как более мощная, чем шведская. В ней 35 тыс. чел. регулярных сил и до 900 тыс. резерва, 60 боевых самолетов (истребители — финская калька американского FA-18 Hornet), около 250 танков и других боевых машин, более 40 судов. Правда, техника в основном импортная, а флот намного уступают шведскому (в основном катера и полное отсутствие подводных лодок). Но этих сил едва ли достаточно, чтобы выдержать вторжение со стороны России. Поэтому приобщение к 3,3-миллионным силам НАТО, конечно, тот весомый аргумент, который используют «атлантисты».

В тему: Путин и президент Финляндии после встречи обменялись взаимными угрозами

Ну и...

Так насколько вероятно продвижение НАТО к России с севера? Этот вопрос в который раз уже задают себе и авторы специального доклада финского МИД, в котором по полочкам разложен пасьянс «за» и «против» НАТО. Как и в нашем раскладе, в нем, в сущности, аргумент «против» лишь один. Но он свинцово перетягивает все «за»: скандинавы боятся и не хотят ссориться с Россией. Уходя от прямого ответа, авторы текста заключают его в форме пожелания: если уж входить, то непременно нужно вместе со шведами.

Это, кстати, фиксируют и понимают с той стороны, что проявляется в сочетании все более страшных пугалок с советами быть с соседями помягче и повежливее. Практически это выражается в рекомендации не сильно распространяться на счет активности участия соседей в натовских мероприятиях. Мол, чем бы ни тешились, лишь бы не перешли красные метки.

Метки имеются в виду две. Невступление. И табу на размещение натовских баз.

Эти две метки, особенно — вторая, и есть психологические и политические табу, которые вгрызлись в менталитет шведов и финнов. И пока нет признаков того, что в ближайшей перспективе со стороны скандинавских элит последуют какие-то резкие движения в части формализации отношений — просто потому, что они не получат электоральной поддержки.

Другой вопрос — насчет нейтралитета. Но как явствует из реальной практики, его давно уже де факто не существует. И тут возможны самые тесные формы «работы с НАТО», не будучи в нем. Причем, возможно, даже с тайного одобрения самого Брюсселя. Ведь вступление Швеции и Финляндии чревато реальной военной конфронтацией, которая в Европе никому не нужна. Но есть ведь еще американский игрок.

Что возобладает — «мягкая» или жесткая сила? И загнется ли натовская подкова на Север? Нынешний процесс — с двусторонним движением. И пока у самих скандинавов критическая точка еще не пройдена. Так что альтернативность путей сохраняется.

—

Владимир Скрипов, опубликовано в издании Русская фабула

В тему:

• Как украинцы воевали за Финляндию с СССР
• Урок для Украины: финский Шюцкор
• «Междуморье». Как Европа строила заслон на границе с агрессивной Россией
• Модель Кругмана и «эстонская линия»
• Россия: на пути к последнему падению с дерева