Выборы в Раду: монолог наблюдателя

Версия для печати

Я первое в жизни видела реально существующий электорат Партии регионов. Не отдельных недоумков, а вот целую их выборку. Гетто. Академгородок свидетелей покращення. Теперь я не буду обвинять вселенную в несправедливости.

И вот не надо, пожалуйста, о том, что Галя — балована.

Собираясь ехать на выборы в комиссию в село Липецкое Котовского района Одесской области, я представляла себе что-то интересное и радостное. Потому что, конечно же, людям в области сейчас живется очень трудно. И, конечно же, они понимают, что живут они плохо из-за того, что у власти так много регионалов. И, конечно, они не поведут на климовские подачки и запугивания. И, конечно же, они не идиоты и не быдло — не будут голосовать за тех же. Ну что вы! Они все придут на участок, признают свои прежние ошибки и поставят крестики напротив оппозиции, «Свободы» или уже (Боже упаси, но все же) какого-то «УДАРа». Потому что они же должны понимать, ну правда же, правда?..

Итак, Липецкое. Сорок минут бездорожья от Котовска. Население под шесть тысяч. Лайф не ловит в принципе, МТС — только со средней ветви дерева у дороги возле школы. До остроты чистый воздух, очень низкое и тяжелое небо. Лепота...

Так как в члены комиссии меня записывали чуть ли не в последний день, с другими товарищами я знакомилась уже непосредственно в шесть утра на заседании комиссии. Не лучший момент для знакомства, не правда ли? Всего нас было около тридцати — двадцать собственно в комиссии, другие — наблюдатели. Силы были неравными: на нас троих оппозиционных (председатель комиссии и двое рядовых), одного наблюдателя от свободовского мажоритарщика и наблюдателя «УДАРа» выставили чертову кучу регионалов (включая секретаря) и коммунистов (кроме самих членов комиссии, от них были еще замглавы и большинство наблюдателей). Все из одного села.

Все знают друг друга. Все между собой разговаривают на молдавском (к сожалению, все мои знания в области молдавского языка ограничиваются отрывком из «Песни о Гайавате», и я не знаю, почему так получилось, что именно на молдавском, но, да, если бы члены комиссии вдруг завели разговор о Лонгфелло, я бы его поддержала).

Спев о себе «Все теперь против нас», я начала раздавать инструкции наблюдателям, объясняя, каких ловушек им следует ждать от избирателей и комиссии. С ужасом поняла, что им до этого вообще ничего не рассказывали. Даже нашим членам комиссии из штаба оппозиции. Люди шли на выборы лишь слегка представляя, в чем заключаются их функции на участке.

Я, как очень ответственный элемент избирательного процесса, должна была следить за порядком возле кабинок и урн, ни в коем случае не касаясь бюллетеней, избегая разговоров и тактильного контакта с избирателями и параллельно выполняя работу наблюдателя, потому что наши наблюдатели никакую работу выполнять вообще не хотели. Нет, вообще-то задача была как раз для меня — бегать по всему участку, пока все остальные сидят и скучают, записывать веселые детали и тренировать внимательность — стол, за которым будут фальсифицировать, я вычислила сразу.

Попросила наших наблюдателей следить за ними и получила замечательный ответ, на которой, в принципе, голосование на том участке можно было бы и закончить: «да ну, они же там все знают друг друга — кто же там будет фальсифицировать?». Оптимизма добавляло то, что члены комиссии от регионов и коммунистов сидели рядом (в смысле, регионы с регионами, коммунисты с коммунистами), так о том, что их надо как-то чередовать, председатель комиссии почему-то не подумала.

Ну, думала я, здорово — буду здесь нести свет в народ, хватать за руку гнусных фальсификаторов и бороться за демократию, ибо «кто же, как не мы, братья?».

С самого утра я вусмерть задолбала всех. Вот правда — всех. Председателя комиссии — рассказами о том, каких именно фальсификаций надо ждать, потому что мне весь день из других округов поступали сообщения о том, что там происходит, поэтому я и пыталась предотвратить это у нас; членов комиссии — тем, что успевала контролировать и их деятельность , чем вызвала страшное возмущение; наблюдателей пыталась заставить тронуться с места и прекратить вести светские беседы с людьми, которые приходили голосовать.

Мой энтузиазм часам к девяти достиг своего экстремума. На данный момент проголосовало около ста человек. Вот какие они молодцы, думала я. Вот какое сознание, какой уровень общественного сознания — и проснулись же, и пришли же на участок, ну, значит, и проголосовали соответственно!

Твайужмать, что-то с этим долбаным имбицильно-радостным мышлением и верой в человечество надо делать, потому что беда будет!..

Выгнала с участка почти столетнюю бабушку, которая собиралась голосовать без паспорта. Позиция односельчан — «Ну ее тут все знают, ну что же вы делаете-то?» не проканала, и бабушке пришлось идти за паспортом и возвращаться к нам (вот курва старая, ну и надо тебе это было?..). Не позволила мужчине проголосовать за дочь, которая не смогла прийти на участок. Хватала их всех у столов членов жюри и объясняла комиссии, что это преступление, что так нельзя, что здесь вообще-то камеры. Не знаю, какой из аргументов их убеждал больше, но ставлю на свой статус «человека из центра». Что-то там еще такое мутное делала, регулярно переписывала у них цифры из списков проголосовавших и постоянно звонила и что-то надиктовывала.

Критическая масса недовольства комиссии настигла меня, когда я выпроваживала в коридор бабушку, которая пришла на участок с пакетом от Партии регионов, стала перед столами, подняла пакет и начала крутить его, демонстрируя надпись о стабильности и благополучии. Я объяснила ей, что агитация на избирательных участках запрещена и попросила оставить пакет на входе у наблюдателей. «Вы что, не понимаете, она же из церкви только что! Она же всегда с этим пакетом ходит! Ну какая разница, что на нем написано?» — В унисон кричали изо всех столов.

Но бабушка оказалась послушной, отставила пакет, проголосовала и ушла. Так же пришлось поступить с человеком, который пришел к нам в ПР-овский бейсболке. «Оставь его в покое, он же душевнобольной!» — шипели наши наблюдатели. Охотно поверив, потому душевноздоровые люди не ходят в кепках от ПР, от мужчины я все же не отстала, пока кепку он не спрятал в карман. Тогда мне казалось, что от всех этих вроде мелочей зависит судьба едва ли не вселенной. Что если победить здесь, то и результат выборов будет не тот, не спрогнозирован на Банковой. Бог в мелочи, ага.

Тогда меня не насторожило ни то, что мои избирательные бабусечки выстраиваются в очередь за очками одного из членов комиссии, иначе не могут прочитать того, что написано в бюллетене, ни то, что процентов сорок посетителей кабин тоже не способны самостоятельно прочитать список кандидатов, но уже потому, что неграмотные — люди должны были, должны были проголосовать против «регионов».

Некоторым приходилось ждать долго, поскольку ни члены комиссии, ни наблюдатели не имели права зачитывать бюллетени в голос. Иногда в кабинки набивалось по два-три человека. Стоя рядом, я слышала, как люди переговариваются, и единственное, что звучало постоянно и отовсюду — это «ставь там, где 20». Очень рассмешила бабушка, которая перед тем как забросить бюллетень в урну, перекрестилась сама и перекрестила же урну. Как я ее в тот момент понимала...

Где-то в два члены комиссии открыли водку. Очень символично, учитывая результаты последних соцопросов. Вечер переставал быть томным. Мой энтузиазм начинал понемногу таять, я видела, что огромное количество людей, что приходит голосовать, ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЕТ, что надо делать. Они брали бюллетени у членов комиссии и сразу шли бросать их в урну — приходилось идти на перехват и отправлять их в кабинки. Они не знали, что делать с бюллетенями после того, как что-то там отмечали, и несли эти бюллетени назад, к членам комиссии. Каждый третий спрашивал, что нужно ставить в квадратик.

Вообще-то, все проходило спокойно. Председатель комиссии рассказывала мне, что фальсификаций у нас не планируется, поскольку это — центр села, и здесь живет именно интеллигенция, поэтому они не рискнут. На этом ощущение реальности начало понемногу покидать меня. К семи вечера все было спокойно — я помогала секретарю и председателю комиссии писать протоколы, поочередно подменяя их, потому что работа действительно была адской — они начали утром, и где-то в начале восьмого я писала уже последний протокол (искренне желаю всяческих неприятностей человеку, который придумал такое название партии УДАР, что его надо было с кавычками и скобками расписывать в каждом чертовом протоколе).

Но как же здесь можно без приключений! Председателю комиссии позвонили из ОИК и спросили, верно ли мы заполнили все протоколы (форму протоколов они утверждали за день до того на вечернем заседании — тогда из ОИК поступило распоряжение заполнять акт как в бюллетене — начинать с «Собора», прописывать количество голосов — ноль — и ставить штамп «выбыл»).

Председатель раздраженно ответила, что если бы конечно, потому что чай не идиоты. И здесь начало сереть и зеленеть в глазах. Уважаемый представитель ОИК, плюясь огнем, кричал, что все не так, что эти протоколы они не примут и все пропало, потому что еще утром нам звонили (!) и разговаривали с нашим секретарем (!) (это стало большой неожиданностью для нас всех, особенно для секретаря), передавая последнее постановление.

Я аж даже зауважала нашу председательшу, когда та жестко оборвала говорящую трубку и попросила отметить, что телефон у нас начал работать в два, поэтому утром никто ни с кем договариваться не мог. ОИК сдалась и попросила сдать им четыре верно заполненных протокола, а себе оставлять, какие понравятся.

Мне эти мутные штуки сильно не понравились, и я попросила нашего члена комиссии перезвонить в штаб и найти выход на какую-то другую ОИК, чтобы узнать, кому еще спускали такое распоряжение. Умненький представитель штаба оппозиции не смог придумать ничего лучше, как перезвонить в НАШУ ОИК и переспросить у них, как именно нужно было заполнять протоколы. Вот действительно, и почему с такой командой ОО не набрала большинства, почему, почему?..

В тему: Повторный подсчет голосов активно используют для фальсификации выборов — член ЦИК

Начали переписывать. Все раздражены, злы, голодны, сонные, все ссорятся, хотят закончить и разойтись. Так что они все время ругались вместо того, чтобы помогать нам с протоколами; начали мы считать голоса уже во втором часу. Люди искренне не понимали, почему это именно они должны здесь сидеть и считать и «нельзя ли по-быстрому это как-то сделать и пойти спать». Попытались протянуть вариант с «а давайте разделим стопку и группками быстренько пащитаем». Председатель в этот момент почти сдалась, но ваш Человек-и-закон-и-порядок сказал, что такое не пройдет, вызвав протяжный стон отчаяния у липецких.

В тему: Фальсификации: «Хочешь сто мильонов? Да бери усе, я себе еще нарисую!» (+видео)

Посчитали довольно быстро. Мой улов был небольшим — женщина, ставившая крестик за Климова на пустом бюллетене, и другая, уже разделяя бюллетени по партиям, несколько раз чуть не отдала испорченный бюллетень «регионам». Здесь все же, думаю, не из злого умысла, а более от переутомления и монотонного «регионы-регионы-регионы-регионы-коммунисты-регионы-регионы-регионы-удар-регионы». Этот голос мне снился еще две ночи. Я, сидя через человека от нее, успевала вовремя хватать ее за руку. «Ишь, какая глазастая» — качали головой мои коммунистики. Наблюдатели, которые стояли у нас за спиной, не делали, в принципе, ничего. Однако затем очень жаловались на усталость: «мы пахали — я и трактор».

Когда я потом спрашивала оппозиционного члена комиссии, почему он даже не пытался мне помочь, он пожимал плечами и говорил «ну ты же видела эти стопки бюллетеней за Климова, ну что бы здесь решили эти несколько голосов?». Именно в этот момент меня догнали Две Большие Истины. Первая — что все нормально, мы стоим того, в чем живем, все круто, чего, собственно, гнать волну. И Вторая. Смешная.

Людям не должны платить за такую ​​работу, потому что (все на собственных примерах) когда три года назад наша небольшая, но на всю голову долбанутая идейная команда болельщиков Арсения Петровича перед президентскими выборами жила в штабе, жила штабом, не было времени ни на что, кроме штаба, и не то чтобы не ополучала за это ничего, а сама вкладывала все ресурсы, тратя ну просто все свое время, тогда я знала, что наши выкладываются и работают где-то за пределами своих возможностей. Ибо сами захотели, сами пришли и сами виноваты.

Эти герои штаба оппозиции, неплохие в принципе люди, мои одесские знакомые, сидящие на зарплате от штаба, очень сильно берегут себя, стараясь не растрачиваться на такие глупости, как какой-нибудь подсчет голосов. «Ты же видела, мы изначально проиграли».

В тему: Перечень округов, где обработано аномально мало протоколов: идут фальсификации?

Я не сорвалась, не стала кричать и бросаться тяжелыми предметами, не перешла на мат и не разревелась, хотя очень хотелось — давний сбой в настройках психики заставляет меня в любой страшной, самых безвыходной и провальнейшей ситуации относиться как к чему-то такому, из чего можно извлечь если не опыт, то хотя бы веселые истории на будущее.

Поэтому.

Я первое в жизни видела реально существующий электорат Партии регионов. Не отдельных недоумков, а вот целую их выборку. Гетто. Академгородок свидетелей покращення. Теперь я не буду обвинять вселенную в несправедливости.

В какой-то момент, когда мне казалось, что счастье уже не будет никогда — это было где-то в четыре утра, когда все в очередной раз перессорились из-за протоколов и начала кричать, громко кричать — я закрыла глаза и стала по одному вспоминать своих друзей — реальных и виртуальных — из разных регионов, особенно из восточных, доказывая своему сознанию, что мое окружение — это и есть мир, это настоящее, это жизнь, а то, что я вижу перед собой — это какой-то малобюджетный артхаусный фильм ужасов. И у меня получилось. Как в мультиках, вокруг снова начали распускаться цветы, защебетали птицы, запели диснеевские принцессы, и я преодолела злые чары.

В пятом часу мы повезли протоколы в ОИК, наш участок, конечно, не приняли, потому что очередь, и потому я не стала ждать развязки и вернулась к цивилизации. И если в ту Вальпургиеву ночь мне казалось, что я больше никогда, никогда, НИКОГДА не буду принимать таких идиотских чип-и-дейлових решений, то теперь я, отоспавшись и согревшись, снова готова к тому, что «в каждом из них предстоит убить дракона ».

И мне уже даже не стыдно за этот пафос — Украина будет жить. Тут без вариантов.

Опубликовано в блоге  v-siberia.livejournal

Перевод: «Аргумент»

В тему:

• Рады не будет. Пролет мимо кассы: миллиарды потрачены впустую
• Фальсификация выборов: под патронатом Президента
• Освобождение Киева: «Гнать „донецких“ оккупантов!»
• Всю Украину опустили до уровня Донбасса-криминального
• Снова и снова страну «донецкие» макают в криминальную грязь
• Украина после выборов: плохая жизнь без гарантий. Но с видом на светлое будущее